Отпуск

— Нет, нет, не-е-е-е-ет! Блаженную тишину взрезал вопль, полный отчаяния и животного ужаса. Хашвальт заворочался и натянул одеяло на голову. Ему снилось, что он ведет чудесную уединенную жизнь в далекой северной стране, а раз в год снимается в рекламе растворимого кофе. Вопль повторился, по коридору промчался какой-то бедняга. Судя по грохоту, он отчаянно ломился во все двери подряд. Словом, это было обычное утро, и ничто не предвещало беды. Хашвальт сел, набросил на плечи халат и попытался нащупать тапки. У Его Величества был чуткий сон, тяжелая рука и избирательное чувство справедливости. Хашвальт по умолчанию считался виноватым во всем — от перебоев с горячей водой до нападения плотоядных разумных фасолин с Альфы Центавра. — Здравствуйте, грандмастер, — встретившаяся в коридоре Менина приветливо улыбнулась и попыталась спрятать за спину циркулярную пилу. — Не спится? — Я спокоен, — подумал Хашвальт. — Я воздушный шарик, наполненный прозрачным, свежим воздухом. Я медленно выдыхаю и отпускаю свой гнев, напряжение уходит… Своему личному психоаналитику он отваливал суммы, сравнимые с годовым бюджетом Силберна — правда, этот бедняга недавно спился. Хашвальт воспринял это как личное оскорбление. — Грандмастер! — Менина поправила волосы и с тревогой заглянула ему в глаза. — Вы тоже считаете, что эта кепка меня полнит? — Вы замечательно выглядите, офицер МакЭллон, — Хашвальт вымученно улыбнулся, хотя ситуация больше располагала к тому, чтобы заржать в лучших традициях Кенпачи. И, может быть, пару раз сломать космос. — Юго! — из за поворота вырулил размахивающий секирой Базз Би. — А я тебя ищу. У нас тут такая штука… — А, Базз Би, — Хашвальт устремился к нему и ухватил за рукав. — У меня к тебе тоже разговор. Видишь ли, некоторое время назад некий штернриттер по большому секрету сообщил рядовым, что они могут получить повышение, если принесут несколько волосков с бороды главнокомандующего. У тебя есть соображения, кто бы это мог быть? — Ну… — Базз Би задумался. — А какая, собственно, разница? Как говорят в Мире Живых — многие знания — многие печали. — Даю подсказку, — Хашвальт сжал хватку. Объясниться с главнокомандующим оказалось намного сложней, чем с вождем разумных фасолин. — В имени этого штернриттера есть буква Б. — Бастербейн — мужик? — ужаснулся Базз Би. — Охренеть, а я с ней я целовался на новогоднем корпоративе. Не сердись, Юго, это было еще до того, как мы с тобой…. За спиной кто-то засопел. Запахло гнилью, землей и почему-то дешевым одеколоном. Хашвальт обернулся. Перед ним покачивалось лысое, неопределенного пола существо с расфокусированным взглядом и серой кожей. — Мозги? — застенчиво спросило оно и улыбнулось, обнажив редкие гнилые зубы. — Во, пятнадцатый, — усмехнулся Базз Би, одним отточенным движением отсекая зомби голову. — Прикинь, эти хрени ночью умудрились открыть замок и разбрелись по всему дворцу. А я давно говорил, что дверные замки у нас говно. Хашвальт похолодел. Дверными замками и отселением Жизель в зомбиустойчивый подземный бункер он планировал заняться еще в прошлую среду. Но та неделя выдалась совершенно сумасшедшей. Сначала арранкары устроили марш протеста против геноцида, закончившийся торжественным сожжением чучела Яхве, потом прилетела разумная фасоль, а Элитная стража в это время вломилась в Улей и принесла во дворец трон с крайне недовольным Айзеном. — Сколько особей сбежало? — Да немного, штук пятьдесят, — Базз Би погладил секиру, — может, семьдесят. К обеду управимся, если они никого не покусают. — Хашвальт! — из комнаты в конце коридора показался Яхве. — В моем шкафу сидит голый мужик и бормочет, что у меня прекрасная фигура. Разберись. Хашвальт прислонился к стене. В его внутреннем мире разгорался масштабный и очень-очень кровавый апокалипсис. До второй волны геноцида квинси было рукой подать. — Ваше Величество, — его голос звучал спокойно и почтительно, однако Менина побледнела, а Базз Би покрепче перехватил секиру, — как хорошо, что вы здесь. Видите ли, в эту самую минуту вам угрожает смертельная опасность, — он перевел дыхание и добавил: — Если вы не подпишете мне отпуск, я вас задушу. *** — Итак, — Аскин постучал по столу корзинкой для пикника, призывая штернриттеров к порядку, — нам предстоит продержаться всего две недели. Совсем не проблема для взрослых адекватных людей, которыми мы, без сомнения, являемся. Он обвел собравшихся внимательным взглядом. Гремми увлеченно разбирал ручной пулемет, Кэндис красила ногти, Эс что-то рисовал в блокноте, и только Базз Би с полной самоотдачей спал. — И, думаю, стоит начать с выборов временного грандмастера. Его Величество самоустранился, возложив эту задачу на нас, и мы должны гордиться оказанным доверием, — Аскин одобряюще улыбнулся. — Добровольцы есть? Жизель и Пепе подняли руки одновременно, а через мгновение к ним присоединился НаНаНа. Аскин глотнул кофе, откинулся на спинку стула и сложил руки на животе. — Что, совсем-совсем никого? — Я вызываюсь добровольцем, чтобы назначить временным грандмастером Цан Ду, — Базз Би разлепил правый глаз. — Все, мы закончили? — Так, ладно, — Аскин дал себе слово, что этим же вечером посчитает, сколько неотгулянных отпусков осталось лично у него. — Тогда давайте поговорим о наших еженедельных достижениях. Кому-нибудь удалось достигнуть второй формы фольштендига? Жизель снова подняла руку. — Я научила зомби курить, — радостно сообщила она. Аскн опять потянулся за стаканом. Собрание обещало быть длинным. *** Холодный воздух пах снегом и покалывал язык. Базз Би глотнул шнапса и передал фляжку дальше по кругу. — Зомби она курить научила, — проворчал он, пытаясь натянуть пониже куцую куртку. — Ду-у-ура. — А мне никогда не нравилась моя комната, — пожала плечами Кэндис. — И зомбаков ловить не придется, — поддержал ее НаНаНа. — А жаль, — вздохнула Лильтотто. — Хоть какое-то развлечение. — Мозги, — согласились из темноты. — Да, но мы обязаны предъявить грандмастеру вверенные нам на сохранение ценности, — напомнил Аскин, — а именно: Силберн — одна штука, император — одна штука. Какие предложения? И где… — он оглянулся по сторонам и севшим голосом продолжил: — Где, кстати, Его Величество? Базз Би нехорошо усмехнулся. — Так он велел его не будить, пока наш любимый грандмастер не наотдыхается. А кто мы такие, чтобы нарушать волю императора? До возвращения Хашвальта оставалось три дня. Под низким зимним небом, освещенный лучами закатного солнца, величественно догорал Силберн.