***
С давно минувшего затерянного дня, С тех пор, как с милою моею я простился, Повсюду и всегда, где б я ни находился, Ее печальный взор преследует меня. Расстался с нею я, не зная, что люблю: Так чувство первое свежо и нежно было. И годы пронеслись, но к ней любовь мою — Что я ни испытал — ничто не истребило. С тех пор одну ее искал я меж людей, И только на нее похожая являлась, Как чувство нежное давно минувших дней В груди моей опять росло и разгоралось. Казалось мне тогда, что я любил других, Что из-за них гроза мне душу потрясала, Но я любил за то, что каждая из них Ее, одну ее, мне вновь напоминала.Пролог.
27 марта 2017 г. в 01:32
В тот день Северус Снейп, двадцатипятилетний профессор Зельеварения, сидел и наблюдал за ежегодной церемонией распределения по факультетам. Сегодня с самого утра все шло наперекосяк: он плохо контролировал магию, поэтому вокруг него начинали прыгать предметы, спалил простейшее зелье, которое и первокурсник, наверное, сварил бы хорошо, порвал новую мантию и испортил пять пергаментов, хотя просто хотел написать записку в медицинское крыло. От этого на душе было необычно тревожно. Взгляд профессора блуждал по идеально начищенному Большому залу. Домовые эльфы последние несколько дней буквально выдраивали в замке каждый камешек.
«Ещё бы, — усмехнулся про себя мужчина. — В этом году наша школа чествует его величество Поттера. А это значит, что впереди долгие годы „веселья“ с этим отпрыском его „самого любимого“ однокашника, Джеймса.»
Макгонагалл со свитком пергамента в руках вызывала новых учеников одного за другим и надевала на их головы распределяющую шляпу. Все преподаватели заворожённо следили за каждым из новоприбывших студентов.
— Сьюзен Боунс!
Спустя пару мгновений какая-то рыжеволосая девочка была отправлена шляпой под предводительство дома Пенелопы Пуффендуй, и стол ее факультета взорвался громкими овациями.
«Все как всегда…» — в очередной раз мелькнуло в голове зельевара. Он решительно направил свой взгляд на изучение волшебного потолка, который представлял собой удивительно яркую композицию ночного неба с миллиардами и миллиардами звёзд. Сегодня он был чрезвычайно реалистичным, а все это потому что наш обожаемый директор в этот день практически светился от счастья и прибывал в очень уж замечательном расположении духа, хотя казалось бы — куда уж лучше? Но и это замечание было с легкостью списано на главную проблему, а именно на звезду сегодняшнего вечера, Мальчика-который-на-ближайшие-семь-лет-становился-большой-занозой-в-заднице-зельевара.
— Гермиона Грейнджер! — голос профессора Макгонагалл был слышен во всех концах зала, поэтому Северус Снейп невольно дернулся и посмотрел в сторону новой ученицы. Едва глаза смогли сфокусироваться, его, будто огромной волной воды из ледяного океана, накрыло потоком магии. Слегка покачнувшись на стуле, он поблагодарил Мерлина за то, что весь учительский и ученический состав школы сейчас наблюдает за церемонией распределения. Магия будто прошлась от кончиков волос до самых пальцев ног. И профессор впервые за долгие годы своего существования почувствовал себя живым, как будто дыра, находящаяся в том месте, где обычно расположены душа и сердце, начала зарастать.
«Этого не может быть! Это не она! Не может быть, — бесконечный вихрь мыслей вертелся в голове, будто рой летучих мышей в пещере, где неожиданно включили свет. — Спустя столько лет. Она смогла! Она сделала это, но как? Помнит ли что-нибудь о себе? Конечно, не помнит, Северус, ей же всего одиннадцать лет.» — мысли летали в голове бесконечным потоком, сбивая одна другую. Давно в его голове не наблюдалось такого хаоса.
«Она прекрасна. Такая маленькая, но уже волшебная, — маг не мог оторвать взгляд от юной ведьмы с пронзительными карими глазами и такой ужасающей шевелюрой. — Она даже не знает, какими прекрасными станут ее волосы в будущем. Тебе теперь есть, что терять, Северус, теперь ты не просто существуешь. Твоя жизнь вновь принадлежит этой прекрасной юной волшебнице.»
— Гриффиндор!
Весь оставшийся вечер Северус Снейп провёл в размышлениях и воспоминаниях о прошлом. Теперь у него появился шанс на то, что ему не придётся остаток века влачить своё бессмысленное существование. Его девочка, она сможет спасти его, если, конечно, сама того захочет.