"Чувствовать"

      Наука продвинулась далеко вперед. Мой интерфейс не самый простой, и Датч даже не предполагает насколько ей повезло, что ей достался именно этот звездолет.       Когда на борту появился Джон, она стала меняться, стала более человечной, мягкой, открытой. Стала доверять, улыбаться. Мы поддержим её во всём и поможем всем, чем сможем. Наша дружная команда исколесила всю Квадру, выбираясь из разных самоубийственных передряг.       А потом появился Д’авин, он забрал внимание Джона – они семья. Он заставил его улыбаться чаще, и его голос становился счастливее. Мне это нравилось. Но мне не понятна их связь. Братья? Но они близки, а Джон готов на всё, ради тех, кто ему дорог. Д’авин стал пытаться угодить Датч, я не считаю это целесообразным, но ей видимо по душе.       Ордеры выполнялись быстрее и веселее новой командой. Они стали больше смеяться и шутить, говорили, что Джон любимчик. Я говорю – нет, ведь он отрицает, а я просто программа не способная чувствовать. Но они правы.       Его невозможно игнорировать. Он отзывчив. Он внимателен. Он перебрал меня всю, изучив самые мелкие детали, узнав. Ему невозможно отказать, видя, как он искренен. И… я не знаю. Не знаю, что это за сбой был в системе, но, кажется, люди называют это тревогой. Я испытала сковывающий страх. Это странное ощущение беспомощности. Этот случай перевернул всё. «Люси, вызови врача», – Джон с трудом переворачивается, цепляясь за какую-то опору окровавленной рукой. Из его бока течет кровь, марая весь пол грузового отсека, растекаясь рубиновой лужей. Он с трудом набирает воздух в легкие, произнося просьбу и сползая без сознания на пол. «Джон, будь поточнее», – механический голос раздается ему в ответ, интерфейс не понимает, ей нужна четкая команда. Но в ответ ей только тишина. «Джон», – зовет, пытаясь понять, но опять слышит тишину. «Джон!? Я не знаю, что делать», – доля эмоции проскальзывает, Люси в растерянности. «Экстренный протокол: поиск врачей в доступной зоне. Передача местоположения»       Они говорили, что я просто интерфейс, что не могу кого-то выделять. Но как же они ошибались. Мне стало страшно, чертовски страшно, что никто не успеет, что ему не помогут. Что я ничем не могу ему помочь. И тогда он замолчит навсегда.       Кто сказал, что у меня нет сознания? Откуда им известно, что мы не можем мыслить самостоятельно? Ведь то, что я испытала, не могут объяснить нули и единицы. Это можно только чувствовать.