***
Хината обещал встретить Кенму у главного входа в спортивный комплекс университета, но он либо опаздывал, либо благополучно забыл об их договоренности. На звонки Кенмы, он, конечно же, не отвечал, а сообщения так и оставались непрочитанными. Кенма отмечал, что уже многие люди заходили внутрь, но из–за того, что парень ходил сюда лишь на физкультуру, то представить, где находиться волейбольный зал на такой большой территории он не мог. Да и не особо хотелось, ведь проще было дождаться Хинату и уже целенаправленно пойти в зал, чем кружить по всему комплексу и пытаться искать нужное место, а зная Кенму, то это еще и обязательно потеряться. Парень уже хотел снова набрать друга, но тут на его плечо легла тяжелая рука, по–собственнически начиная прижимать к себе. Кенма ошарашенно дернулся в руках парня, а после попытался оттолкнуться от столь наглой персоны, которая посмела нарушить его неприкосновенное личное пространство. — Оя-оя, милая. Значит это ты хочешь посмотреть, как парни играют? — растянуто проговорил парень с янтарными глазами, от которых веяло холодом, и темными волосами, которые говорили о том, что тот как спал на одном боку, так и встал, даже не расчесавшись. Челка на правой стороне частично закрывала его правый глаз, и из–за этого его взгляд казался каким–то хищным и заискивающим. — Я тебе не милая, — растерявшись от такого напора, тихо проговорил Кенма. Подобное сравнение с девушками было ему прекрасно знакомо, но вот такое наглое поведение он встречал впервые. Больше всего Кенма любил свободу движения, а полуобъятия неизвестного, но довольно сильного парня заставили его занервничать и почувствовать свою беззащитность. Да, Кенма был невысоким и худым, и как назло, сделавший сегодня хвостик, чтобы волосы не лезли в глаза во время тренировки, но, несмотря на это — на нем была вполне мужская одежда — черные джинсы и такого же цвета футболка, поверх которой была надета красная олимпийка, а на ногах были белые кеды. Что было странным во всей складывающейся ситуации, так это поведение незнакомца, который к слову был в одежде таких же цветов, что и Козуме, поэтому причин для таких приставаний к своей скромной персоне Кенма не видел, что вводило его в еще большее замешательство. — Это мы обсудим после того, как ты увидишь, как я играю, — всё еще держа Кенму за плечи, парень повел его к входу в спортивный комплекс университета. Правильно оценив обстановку, Кенма всё еще тщетно пытался выбраться из его крепких объятий. Помимо нахального поведения парня, Козуме пугал факт того, что его до сих пор принимают за девушку. И отсюда напрашивалось несколько выводов. Первый подразумевал под собой плохое зрение парня, а второй — попытку принять желаемое за действительность. И одно, и другое пугало, поэтому Кенма решил расставить все точки над «i» и начать со второго вывода, который, впрочем, затронул бы и первый. — Да парень я, отпусти! — пихнув парня посильнее в бок, произнес Кенма. Услышав фразу Кенмы, парень нехотя отпустил его, всё еще изучающе рассматривая столь миловидного парня. Нахмурившись, он уже хотел что-то сказать, но их прервал громкий выкрик запыхавшегося от бега Хинаты. — Куроо–сан! Кенма! — Хината стоял внизу ступенек, по которым Кенма и Куроо уже успели благополучно подняться, и упирался руками в коленки, переводя давно сбившееся дыхание. — Ты опоздал, — крайне недовольным тоном констатировал Кенма, радуясь своему освобождению из объятий парня, которого, как он понял, зовут Куроо. В какой–то степени, Кенма был раздражен тем, что попал в такую щекотливую ситуацию и в некотором роде, винил в этом в первую очередь Хинату, ведь всё было бы хорошо, приди Шоё вовремя. — Прости, просто Нацу переставила будильник, — оправдывался Хината. Последний глубокий вздох и снова набравшись сил, Шоё стал подниматься по ступенькам, чтобы встать рядом с парнями. — Куроо–сан, вы уже познакомились с Кенмой? От услышанного, Кенма непроизвольно покраснел, снова осознавая всю неловкость от случившейся ситуации, а также то, что не видеться теперь с этим парнем у него точно не получится. Насколько он помнил состав волейбольной команды университета, о которой ему постоянно говорил Шоё — Куроо был их капитаном. «Да уж, он тот еще пример для подражания» — мысленно фыркнул Кенма, понимая, что для капитана его поведение так себе. — Охо–хо! — с криком дикой совы к компании подбежал Бокуто, запрыгивая на спину, замешкавшегося Куроо. Кенма ошарашенно смотрел на гиперактивного парня своими кошачьими глазами, словно пытался узнать его повадки. Странная на самом деле привычка, но именно благодаря ей Кенма мог иногда предугадывать поведения людей, что в принципе неплохо помогало ему в жизни, а раньше и игре в волейбол (спасибо мамочка Ойкава). «Если там все такие, то мне нужно было выпросить на подготовку к тренировке больше месяца» — подумал Кенма, жалея, что вообще согласился на эту идею и поддался уговорам Хинаты. — Бокуто–сан — это тот самый Кенма Козуме, про которого я вам говорил, — улыбнувшись вице–капитану, представил друга Хината. Кенма на это слегка кивнул. — Охо–хо. Вот и гениальный связующий, — громогласно проговорил Бокуто и Кенма отметил его как большую и шумную сову, способную на резкие движения и, если кого и было сложно предугадать — так это его. Но это лишь пока что. — Пойдем скорее, — Хината взял Кенму под локоть, устремляясь внутрь спортивного комплекса и в этот раз парень ничего не имел против уменьшения своего личного пространства — ведь это же был Шоё. Куроо так и остался стоять на месте, внимательно смотря в сторону удаляющихся парней, пока Бокуто беспрестанно мотал головой, переводя свой взгляд с Кенмы на Куроо и обратно. — Оя–оя? — проговорил Бокуто, поигрывая своими бровями и улыбаясь. — Заткнись, Котаро, — оскалился Куроо, чем заставил Бокуто рассмеяться. — Между вами что–то произошло, верно? — допытывал капитана Котаро, прекрасно зная о том, что на сегодняшнюю тренировку, помимо Козуме, должна была прийти еще и девушка, которая желала стать их новым менеджером. «Кроме того, что я принял парня за девушку и почувствовал какое–то странное чувство симпатии — ничего» — мысленно подумал Куроо, но вслух произнес совершенно другое. — Дурная ты сова! — ругался Куроо, срываясь с места и отправляясь на тренировку, которая обещала быть «веселой». — Перепутал их, да? — громче прежнего засмеялся Бокуто, у которого в голове открылась целая картина произошедшего. Больше всего, парня смешило то, что Куроо являлся довольно открытым к женскому полу человеком и, предполагая, что Тетсуро мог подойти к Кенме и начать приставать, одаривая наверняка испуганного от такого внимания парня комплиментами и странными фразами. — Завались, говорю, — несдержанно ответил Куроо, заставляя тем самым Бокуто заливаться смехом еще сильнее. — Её встретил Нишиноя, кстати, — сквозь смех, говорил Котаро. — Не хорошо вообще–то опаздывать на тренировку, капитан. — Сам-то? — укоризненно произнес Куроо, только сейчас осознав, что Котаро тоже находился в числе опоздавших. Зная Бокуто уже долгое время, Куроо мог с полной уверенностью сказать, что тот мог опоздать куда угодно — на пары, на встречи с Куроо, возможно даже на свою свадьбу, но никак не на тренировку. Так что отмечая данный факт, а также резко изменившего свое настроение Бокуто, Тетсуро пришел в восторг от мысли, что у парня что–то произошло и это что–то заставляло того смущаться. — Совень моя, дорогая, ты ведь расскажешь мне, что у тебя случилось? — ухмыляясь, словно кот, произнес Куроо, когда парни зашли в собственную раздевалку, выделенную лишь капитанам и их заместителям. Поняв, что Куроо, о чем–то мог догадаться, Котаро начал отрицательно мотать головой, а потом и вовсе схватившись за нее, уселся на скамейку, сбивчиво говоря какой–то набор слов, выходивший из его рта в совершенно хаотичном порядке, так что Куроо даже пожалел, что поинтересовался этим. — Там… и еще… а в библиотеке… лекция была… дополнительное задание… баллы… — Охо, — шумно выдохнул Куроо, ничего не понимая из слов, но по состоянию определяя, что Бокуто чем–то, а возможно и кем–то, очень сильно заинтересовался. — Могу ли я тебе помочь? — предложил он, боясь, что Котаро что–нибудь натворит. Бокуто посмотрел на друга растерянным взглядом, а потом махнул рукой и попытался отшутиться, говоря, что всё нормально и помощь ему никакая не требуется. «Ну, ну, ври больше» — подумал Куроо, мысленно давая себе задание, как можно скорее всё разузнать и не дать Бокуто натворить глупостей. — Да, знаю, Бокуто–сан бывает шумным… — пытался оправдать поведение вице–капитана, Хината, но Кенма лишь одарил его скептическим взглядом. — Шум — это его естественное состояние, а вот бывает он, допустим, спокойным или радостным. Хотя, забудь, его уже ничто не исправит, — махнул на это Кенма, переодеваясь в спортивную форму. Из–за того, что Хината опоздал, они теперь были в раздевалке одни и могли немного обсудить случившееся совсем недавно моменты наедине. — Его может успокоить или еще больше раззадорить лишь Куроо–сан, — заметил Хината. — Как вы с ним познакомились, кстати? Он не испугал тебя? — Испугал? — фыркнул Кенма, стараясь не рассмеяться. — Он спутал меня с девушкой и пытался затащить в ваш комплекс, — всё же поделился парень своей странной историей с Шоё. — Во~оа, — только и сказал Хината, сильно удивляясь. — Куроо–сан никогда себя так не вел… — Потому что вы парни, Шоё. Пару минут назад в его представлении я был девушкой, так что твое счастье, что ты его не видел в таком состоянии, — с некоторым раздражением произнес Кенма. Хината решительно вскочил со скамейки, на которой до этого времени шнуровал свои кроссовки, и крепко схватив друга за плечи, торопливо стал расспрашивать: — Он ведь не обидел тебя, верно? То есть не сделал ничего плохо и… — Шоё, успокойся, моя честь всё еще при мне, — усмехнулся Кенма, удивляясь такой внимательности Хинаты и немного странном, совсем нетипичном поведении. Хотя, какова ситуация, таково и его поведение. Закончив с переодеванием, Кенма последовал за Хинатой, который уже уверенно шагнул на площадку, где тренировались другие участники команды. Шоё сразу же стал со всеми здороваться, и Кенма непроизвольно вспомнил старшую школу. Хината всегда был сплошным позитивом в их команде, и его все любили. Кенма же по своей природе был замкнутым и тихим, но к нему все равно всегда обращались за советом и помощью, однако он никогда не позволял себе так эмоционально приветствовать кого–либо, даже с теми, с кем играл или общался уже долгое время. Пожалуй, Хината, Ойкава и Иваизуми — единственные люди, не считая, конечно же, матери, которым Кенма простил бы проявление чувств в виде крепких объятий и комплиментов. Впрочем, с некоторых пор к ним присоединился еще и Акааши — однокурсник Кенмы, к которому парень уже успел проникнуться симпатией. Но вот Куроо–сан был в этом правиле исключение, потому как нарушил его личное пространство, накинувшись на него, словно кот на легкую добычу, так что Кенма до сих пор ощущал на себе его руки, и чувствовал совсем слабый аромат духов, и это было непривычно. — Это Кенма Козуме! — уже во второй раз представлял своего друга Хината, на что Кенма лишь снова кивнул. Кенму приняли достаточно тепло, и парень в очередной раз успел подтвердить свою мысль о том, что они все здесь шумные и веселые. Нет, серьезно, от их криков уже голова шла кругом, сбивая Кенму с мыслей, которые как назло роились вокруг Куроо. — Это будет странно звучать, но ты сам никак не обидел Куроо–сана? — во время пробежки спросил у него Хината. Кенма удивился вопросу, но вспомнив всего две фразы, которые подарил Куроо, повторил их Хинате. — Странно, он обычно более веселый. Наверно тогда просто что–то случилось, — Кенме было, нечего сказать. Он видел этих людей первый раз в жизни и надеялся, что последний, но вот интуиция просто кричала о том, насколько сильно он ошибается. — Кагеяма с тебя глаз не сводит, — поделился с Кенмой Хината, когда они закончили бег и теперь стали разминаться. Козуме уже и без замечания Хинаты ощущал на себя взгляд темно–синих глаз, но они не выражали ничего такого, отчего бы Кенме стоило его бояться. Кажется, про убийственный взгляд Хината немного приврал… или же, Кагеяма дарит его только ему. В любом случае, Кенма знал, что к его персоне здесь особый интерес, так что ничего удивительного в том, что на него все, откровенно говоря, пялятся, нет. Пока все начали отрабатывать приемы и подачи, Кенма, взяв себе мяч, отошел ото всех в сторону, чтобы немного привести себя в форму, ведь он никому не признается, что, несмотря на то, что отказался от волейбола, по вечерам, лежа в кровати или же ходя по комнате, не выпускал из рук своего мяча, который по обычаю занимал свое почетное место на рабочем столе и убирался в шкаф, стоило прийти Хинате в гости. И когда Шоё пришла гениальная идея по приглашению Кенмы на тренировку клуба, парень начал заниматься уже открыто, на спортивной площадке, что располагалась совсем рядом с домом Кенмы, но и об этом также не стоило никому знать. Свои действия Кенма считал проявлением слабости, ведь он обещал себе, что больше никогда в жизни не притронется к мячу, и не ступит его нога на волейбольную площадку, а в итоге делает все с точностью да наоборот. — Что же, теперь ваша быстрая атака, про которую Хината никак не затыкается, — усмехнувшись, проговорил Куроо, подавая Кенме другой мяч, потому как от неожиданного возгласа рядом с собой, парень выронил свой. Все с вниманием наблюдали за плавными и неторопливыми движениями Кенмы — в моменты тренировок и матчей, парень отлично научился абстрагироваться от окружающего мира, чтобы ничего не могло вывести его из идеального баланса силы и ума, заставляя чувствовать себя загнанным зверем. Всё же, как давно он не стоял на площадке в настоящем зале, ощущая вкус какой–то призрачной победе, которая заключалась не только в заработке очка для своей команды, но и для внутреннего состояния каждого игрока. Да, небольшое переосмысление своих сил, поражение, а после удачный бросок — за всем этим Кенма наблюдал во время матча, анализируя поведение своих сокомандников, чтобы потом поделиться с капитаном своими мыслями по поводу некоторых преобразований. Хотя, Ойкава и сам всё прекрасно видел, Кенма знал, что после матчей с привычным постоянством, он любил обсуждать с ним тактику как своей, так и другой команды. Именно благодаря таким ставшим со временем практически личным беседам, Кенма сдружился со своим семпаем, нередко помогая разобраться уже в делах не только спортивных, но и личных. Закончив с ностальгией, Кенма уверенным, но неспешным шагом подошел к сетке. Уверенность, спокойствие и сосредоточенность, которую излучал Кенма во время игр и тренировок, всегда придавала Хинате еще большую веру в свои силы, а потому немного коварно ухмыльнувшись и поймав от Кенмы такую же усмешку, он решился на их сложную подачу, которую он так долго ждал. Рядом с Кенмой казалось, что и вся атмосфера менялась, заставляя играть по своеобразным правилам площадки, где парень был главным. Подбросив над собой мяч, Кенма приготовился к мягкой, но, тем не менее, дальней и быстрой подаче, ради которой Хината сначала на всей скорости побежал в одну сторону, заставляя всех подумать, что Кенма подаст ему именно туда. Но резко сменив свою траекторию прямо перед прыжком, уже не дожидаясь какой–либо реакции друга, направился на другую, принимая мяч правой рукой и со всей силой забивая на другую сторону площадки. Рука привычно горела, а Кенма искренне улыбался Хинате, так что на душе парня стало невероятно тепло. Хината готов был отбить несчетное количество его подач, лишь бы его друг всегда так улыбался. «Наконец–то!» — находясь в полном восторге, думал Хината, радуясь освободившемуся внутреннему ворону от уз, сковавших его тело при подачах Кагеямы. Никакой подготовки — чистая сыгранность — действия на уровне инстинктов. Парни даже не заметили, как в зале стало непривычно тихо, и лишь восторженные и привычный крик Хинаты раздался в пустоте, а Кенма сжался, от уставившихся на него взглядов. Теперь они были более испытывающие и изучающие, отчего Кенме стало не по себе, и как бы он не закрывался от мира, игнорировать толпу людей, уставившихся на него наверняка с кучей вопросов, он уже не мог. — Чего? — выкрикнула практически вся команда, за исключением Кагеямы, который смотрел теперь не грозным, а восторженным взглядом, в котором читалось: «научи также»; и Бокуто–сана, который видимо из–за переполняющих его эмоций не мог даже подобрать верное для сложившейся ситуации поведение, а потому просто стоял и смотрел своими широкими глазами на двух парней. Куроо же стоял, полностью погрузившись в свои мысли, но в его глазах появился нездоровый блеск и Кенме это очень не понравилось. Как минимум, потому что именно от этого его хотела предупредить интуиция, а как максимум, потому что Кенма чувствовал напряженность между ними, от которой ему становилось не комфортно. Парню уже хотелось уйти, но просто так его теперь, конечно же, никто не отпустит и от этого становилось всё страшнее. Кенма меньше всего хотел ввязываться в новые дружеские отношения, ведь четверых по–своему проблемных друзей ему хватало за глаза. — Кенма–сан, прошу научить меня, — склонив голову вниз, громко озвучил свою просьбу Кагеяма, заставив Кенму удивиться и смутиться. Хината посмотрел на своего друга, и в его глазах отчетливо читалось: «я же говорил». — Кагеяма подай, пожалуйста, Бокуто. Потом я хочу, чтобы ему подал Кенма, — не давая Кенме ответить, прервал их Куроо, и Кагеяма послушно прошел к сетке, где до сих пор стояли Кенма и Хината. Бокуто подготовился и непривычно молча выполнил приказ капитана, сильно забивая мяч, а отошедший на край площадки Кенма внимательно наблюдал за движениями Кагеямы. — Ты же видишь его, — прошептал Кенма, скорее своим мыслям, но Хината его услышал, и чуть толкнув в бок, попросил объясниться. — Я не понимаю, как Кагеяма не может видеть тебя, — задумавшись, проговорил Кенма, думая, как помочь им сработаться. Проследив за взглядом Куроо, Кенма снова вышел к сетке, подавая мяч Бокуто, который также удачно смог забить его, и команда снова зашумела. Не дав остальным прохлаждаться, Куроо отправил всех продолжать тренировку, оставляя лишь нескольких людей в покое. Кенме же пришлось удовлетворять все прихоти Хинаты, всё подавая и подавая ему мячи под завистливые взгляды Кагеямы и Бокуто. Последний к слову, не выдержал и теперь уже поочередно с Шоё отбивал подачи связующего. — Кагеяма, можно с тобой поговорить, — уже во время общего перерыва, попросил у парня Кенма. — Да, Кенма–сан, — несмотря на усталость, довольно твердо ответил Тобио, которому также хотелось переговорить с талантливым связующим. — Просто Кенма, — тихо проговорил парень и пошел в сторону сетки. — Ты не видишь Хинату, — заключил Кенма, протягивая мяч Кагеяме. Остальные игроки осторожно поглядывали в сторону связующих, но их разговор им не был слышен. Заметив, что друг что–то рассказывает Кагеяме, Хината улыбнулся — теперь он знал, что всё будет хорошо. — Я не успеваю его увидеть, — честно признался Кагеяма, доверившись профессионализму Кенмы и проигнорировав чувство гордости. Все–таки он хотел играть в волейбол и всегда мечтал быть связующим, так неужели у него не получится понять тактику Хинаты и сработаться с ним? Нет, теперь Кенма его научит. — Нет же, ты и не собираешься его видеть, — нахмурился Кенма, не зная, как объяснить Кагеяме свою мысль. — Вы сами не смотрели на Хинату, когда делали пас! — Точно подметил Кагеяма и Кенма не сдержал полуулыбки. Да, за всё время, что он играл с другом, Кенма научился не видеть, а чувствовать Хинату, поэтому их быстрая всегда проходила с прибавлением в счете, но здесь совсем другая ситуация — у Кагеямы не было столько времени, чтобы сблизиться с Хинатой, да и вряд ли бы это могло так помочь. Насколько он знал от Шоё, скоро планировалось участие в соревнованиях, а игроки основного состава никак не могут разыгрывать между собой подачи. — Кагеяма посмотри в тот угол, и представь Хинату, бежавшего к нему для прыжка. Ты делал такую подачу для Бокуто, так что представь себе просто на этом месте Шоё, — Кенма развернул парня в нужную сторону и, указав место, встал туда, чтобы тот окончательно понял, чего он от него хочет. — Сделай подачу, — попросил Кенма, чувствуя при этом себя тренером, а ведь в старшей школе именно таким учением с ним занимался Ойкава, шутя при этом, что, когда–нибудь и Кенма будет учить других связующих всем секретам владения мяча, на что парень, конечно же, отмахивался. — Он попадет по вам, — предупредил он, на что Кенма склонил голову на бок и произнес: — Только если ты понял меня, иначе он просто пролетит дальше. Я хочу, чтобы ты научился его задерживать. Кагеяма сжал губы и выполнил подачу, однако, как и говорил Кенма, мяч улетел намного дальше, обозначая попадание в аут. Кенма нахмурился, но, в общем–то, другого результата он и не ожидал. Кагеяма и близко не сделал нужную подачу, и как он только подает Бокуто остается загадкой. Хотя, если учесть, что парень является настоящим асом, то тут, скорее всего всё наоборот. Единственный случай, когда не связующий управляет игроками, а доигровщик. «А это уже интересно» — ухмыльнулся про себя Кенма, но всё же не стал зацикливаться на этой мысли, потому как он не видел игру команды в живую, а то, что происходит на тренировках совсем другое. — Ты не представил себе… — Всё я представил, — нервно отозвался Кагеяма, сжав кулаки. Кенма дернулся, но лишь для того, чтобы собрать воедино всю имеющуюся у него информацию о Кагеяме и его пасах. Парень никак не мог вспомнить его, хотя и чувствовал, что уже где–то с ним встречался. Теперь же, когда Кагеяма разозлился, и его лицо приняло устрашающий оттенок, Кенма ясно вспомнил место и причину их встречи еще в средней школе. — Кенма, сегодня ты точно сидишь в запасных. С этим парнем я хочу разобраться самостоятельно, — зардевшись, говорил Ойкава под внимательным взглядом Иваизуми, который уже был готов дать тому подзатыльник, если он еще раз вспомнит связующего другой команды. Кенма тогда был на первом году обучения, но благодаря обучению Ойкавы–сана был вполне неплохо натренирован, но, впрочем, не настолько, чтобы отправлять его в число запасных и занимать место в основном составе. Хотя Кенму и хвалили, до Ойкавы ему было еще слишком далеко, поэтому он даже был рад тому, что останется нетронутым во время игр на турнире. Их команда выиграла, и Ойкава был до невозможности возбужден. Казалось, что эта игра была для него чуть ли не смыслом жизни, и он в ней являлся победителем. Кенме же было до ужаса неуютно в спортивном комплексе, среди большого количества людей, которые шумели и пытались привлечь внимание игроков. Большую часть матчей Кенма провел, пытаясь совладать со своими нервами и проследить движения других игроков, а потом, уже в конце игры, когда он точно бы не потребовался, парень решил выйти на улицу, чтобы немного проветриться. К тому же, Кенма уже наперед знал, что Ойкава–сан попросил кого–то из знакомых снять видео всех игр для истории и обучения, так что изучить некоторые приемы, Козуме мог в спокойной домашней обстановке. Парень появился из ниоткуда, в его глазах горели искры, а устрашающая аура чувствовалась Кенмой всеми фибрами души. Крепко сжатые кулаки, дикий взгляд и невозможная напряженность во всем теле, выдавало крайнее раздражение, граничащие с гневом. Даже если бы и захотел — Козуме не смог бы забыть то, как выглядел тогда тот парень.***
— Я думал, что смогу сыграть с ним на равных, а его отправили на скамейку, а потом вовсе выгнали из комплекса. Ты тоже, Кенма, кстати, ушел, так что мог с ним встретиться. Его взгляд никогда не забудешь, — недовольный последней игрой, делился Ойкава. — Кого? — совсем незаинтересованно спросил я, но лишь для того, чтобы Ойкава–сан перестал говорить об этом всю оставшуюся до школы дорогу. Иваизуми–сан благодарно посмотрел на меня, по нему можно было судить, что Ойкава–сан уже не первый раз заводит эту тему, и терпение парня уже на грани. — Ха, Король! — фыркнул он, сложив на своей груди руки. — Я здесь король, а не он. Никто не может быть лучше меня! — Тц. Дерьмокава, сделай милость, заткнись уже, — не выдержал Иваизуми, и все его напряжение выходило теперь тихим ругательством в сторону капитана. — Ива–чан, ты жесток. Неужели они могли назвать этого шута — королем? Мое величие задели. — Нельзя задеть то, чего нет, — заключил Иваизуми–сан, под вздохи Ойкавы–сана, который буквально задыхался от нахлынувшего возражения, однако, больше эту тему он не открывал. Тем не менее, эта кличка глубоко засела в моей памяти и ассоциировалась почему–то именно с этим парнем, а потом еще не раз всплывала в моей жизни, правда, пересечься с, так называемым, Королем мне больше ни разу не удалось — или я всё же просто не обращал внимание? — Король, — тихо произнес Кенма, но услышав, как шумно вздохнул Кагеяма, он понял, что действительно попал в точку. Теперь Козуме не мог ошибиться. Много лет назад — это именно тот парень, с которым он столкнулся, покидая шумный комплекс и это именно тот, о котором тогда говорил Ойкава, величая Королем площадки. — А я уже думал, что это в прошлом, — ухмыльнулся Тобио, с грустью в глазах. — Прости, я не хотел тебя обижать, просто вспомнил, — честно признался Кенма, но теперь, благодаря этому он уже предполагал и просчитывал наперед свои возможности того, как можно помочь парню. — Я хочу играть в команде, но если я не смогу сыграться с Хинатой, то меня просто заменят, — как–то отстранено говорил Кагеяма, словно уже смирился со своим трагичным будущим и пытался держаться в основном составе последние дни. — У вас больше нет связующих, — точно отметил Кенма, вспоминая слова Хинаты относительно состава команды. — Теперь есть ты. Думаешь, я не понял, зачем Куроо–сан попросил тебя подать Бокуто–сану? Он наш ас и если ему понравится твоя подача и владение мячом… — Кагеяма, остановись! — Решительно заговорил Кенма, в который раз удивляясь своему строгому почти тренерскому тону. — Я пришел не для того чтобы играть в команде, потому как в волейбол я точно больше не вернусь. Хината позвал меня, чтобы я показал нашу быструю атаку и посмотрел, как ты играешь, — Кагеяма нахмурился и Кенма предположил, что он и вправду подумал, будто он таким образом пытается забрать его место. — Я не уступлю тебе, — всё же заключил Кагеяма, и Кенма тяжело вздохнул. Ничего другого в принципе не ожидалось. Парень слишком зациклился на своих проблемах, так что ничего неудивительно в том, что увидеть слишком яркого Хинату у него получается. «И почему я?» — устало вздохнул Кенма, понимая, что теперь он влип по полной. Не в его привычке было игнорировать людей, которые попали в бедственные ситуации, особенно в волейболе, особенно, когда дело касалось еще и Хинату. — Перерыв окончен, — громко провозгласил Куроо, и все вернулись на площадку, в то время как Кенма удобно устроился у стены, осев на пол и достав из кармана своей олимпийки телефон, чтобы кое с кем поговорить. Зайдя в социальную сеть, Кенма довольно отметил, что Ойкава и Иваизуми находятся онлайн, а потому сразу же решил им написать, создав еще одну беседу. «Король» 3 участника «Ойкава» Мне не нравится название. Если в честь меня, то должно было называться — Великий Король! И почему в нашей беседе нет Чиби–чана? «Кенма» Название такое, какое и должно быть. Не добавляйте Шоё, мне нужно поговорить с вами. Надеюсь, не отвлекаю? «Иваизуми» Мы пришли позаниматься в библиотеку и сейчас в нашей работе перерыв, так что — нет, не отвлекаешь. «Кенма» Хорошо. Вы помните Короля? «Ойкава» Ива–чан попросил тебя испортить мне настроение, за то, что я выпил его молочный коктейль??? Подло. «Кенма» Не понимаю, о чем ты. «Ойкава» Тогда поделись со мной наконец–то информацией о том, что у вас все–таки произошло с Ямамотой, а Ива–чан пусть расскажет мне о поведении людей, состоящих в отношениях. «Кенма» Потому что я его не люблю? С чего ты это вспомнил? «Иваизуми» У меня образцовое поведение, в отличие от некоторых. И Ойкава, можно не обсуждать эту историю уже сотый раз подряд, когда у тебя портится настроение? Кажется, мы уже всё решили?! И какого ты вообще открыл тему с Ямамото? Тебе не кажется, что Кенме немного (много и достаточно сильно) неприятно вспоминать его? Дуракава. «Кенма» Спасибо за понимание, Иваизуми. Но почему и главное — чем ты так обидел Ойкаву? «Иваизуми» Начнем с того, что его сама жизнь обидела… «Ойкава» Ива–чан ударил меня, за то, что я выпил его коктейль. Как я должен был отреагировать? И именно так вы просите у меня помощи? Ива–чан, ты вообще отсядь теперь от меня. К слову, про Ямамото — я ведь до сих пор не знаю, что у вас там случилось, но предчувствую, что произошло что–то серьезное. И вы от меня это скрываете… Обидно как–то. «Кенма» Не бери в голову, Ойкава. Прошу помочь Шоё. Ему следует обрести гармонию в волейболе, а еще мне видимо придется научить Кагеяму делать ему точные пасы. «Ойкава» Для Чиби–чана я готов на всё. На всё, кроме общения с Королем. «Кенма» Я и не заставляю тебя с ним общаться. «Иваизуми» Кенма, признай, ты всё же делаешь это не только для Хинаты, но и для себя. «Кенма» В какой–то степени — это так. Хочу наконец–то жить спокойной жизнью, не слушая о том, какой у этого парня убивающий (на самом деле нет) взгляд и как Шоё с ним плохо. «Ойкава» И почему я узнаю обо всем последним???!!! И как давно между ними такое общение? Я должен был знать о его сложных отношениях с этим парнем намного раньше!!! Ох, он ведь поэтому интересовался про отношения между парнями… Быть того не может! Кенма срочно уводи оттуда его!!! Запри мою кроху в комнате и сделай всё, чтобы этот наглый Король не смел к нему прикасаться! Не подпускай Тобио–чана к Чиби–чану! «Кенма» Иваизуми… «Иваизуми» Всё под контролем, Кенма. Я сел с ним рядом, чтобы отвесить подзатыльник и пока он занят тем, что ругается на меня, нам стоит обсудить следующую стратегию. Думаю, у меня остались видео с соревнований, в которых участвовал Кагеяма, так что, посмотрев их, ты вполне сможешь понять его тактику. «Кенма» Я и сейчас понимаю её… Мне кажется, что–то случилось — он не видит Шоё. «Ойкава» Да как он может игнорировать это солнышко! Хотя этот недотепа и своих недостатков не видит. Пф. Одно слово — Дургеяма! «Иваизуми» Еще одна подобная фразочка и я за себя не ручаюсь, Дурокава. Есть одно видео, Кенма, посмотрев которое ты всё поймешь. Сейчас скину. [Видеозапись] «Кенма» Спасибо за помощь. «Иваизуми» Всегда, пожалуйста. Хинате передавай привет. «Ойкава» И пусть держится от Тобио–чана подальше. Кто бы мог подумать, что связующим их волейбольной команды станет Тобио–чан — этот садист. Кенма неторопливым движением руки, вытащил из другого кармана наушники и, загрузив видео, стал просматривать кадры, заснятые еще во времена старшей школы. Снимали, конечно же, с трибун, но и без этого, Кенма мог определить месторасположение Кагеямы, и отследить его поведение во время игры. Обратить внимание здесь было на что — парень действительно вел себя как Король Площадки. Властно, не считаясь с мнением других и пытаясь подстроить их под свою игру, в отличие от Кенмы, который наоборот, играл по правилам команды. Кенма перевел свой взгляд с экрана, на парня и наконец–то окончательно осознал, что ему не хватает. Точнее то, что он потерял из–за своего своенравия и гордыни. Кагеяма был уверен в своих силах, но из–за того, что остальные игроки за ним не успевали, он принимал это на свой счет (что, в общем–то, правильно, только вот, Кагеяма работал в этом случае не над собой, а над командой). На видео тем временем, вместо Кагеямы уже играл другой связующий и Кенме пришлось перемотать до того момента, как парня заменят и из–за чего это собственно случится. Посмотрев столь важный отрывок, всё наконец-то сложилось для Кенмы в ровную мозаику. Хотя Козуме уже изначально предполагал, что с Кагеямой произошло что–то, отчего он потерял веру в игру и именно поэтому он чувствовал себя на площадке скованным и раздраженным. — Кенма, — позвал парня Хината, неуклюже присаживаясь рядом. Из-за того, что Козуме не сразу обратил на него свое внимание, Шоё в шутку толкнул его в бок, отчего Кенма чуть не выронил телефон, а потому поскорее решил его убрать вместе с наушниками обратно в карман. — Тебе привет от Ойкавы и Иваизуми, — передал Козуме другу, всем своим видом показывая что он в курсе присутствия Шоё. — О–о–о. Ты с ними переписывался? — Кенма кивнул, а позже перевел свой взгляд на Кагеяму, что явно не скрылось от Хинаты, которому было очень любопытно узнать окончательный вердикт друга. — Ты у них что–то спрашивал по поводу тренировки? — С тихим восторгом поинтересовался Шоё, на что Кенма снова кивнул. — Тебе еще нужна помощь? Точнее Кагеяме… — начал Кенма, но парень его прервал. — Да–а–а, — Хината радостно завопил, бросаясь на Козуме, и заключая того в свои крепкие объятия. В эту же минуту, Хината упал на парня, потому как Кенма не ожидал такой бурной реакции и был совершенно не готов удерживать друга. — Ш–шоё. Ты раздавишь меня, — тяжело вздохнув, проговорил Кенма, совершенно не пытаясь от него отпихнуться, потому как знал, что это бесполезно. Повернув голову, словно ища поддержку и защиту в окружающих, Кенма заметил, как все с каким–то странным интересом наблюдали за ними, и парень засмущался, продолжая просить Шоё слезть с него, иначе некоторые могли подумать, что–то не то. Встретившись с взглядом Куроо, Кенма понял, что означало это таинственное выражение, описывающее взгляд Кагеямы, как убийственный. Собственно, и он тоже смотрел так же, так что Кенма уже пожалел о том, что вообще дал Хинате обещание помочь им сыграться.