Спасение в тебе

      Колу не нравилась эта затея с самого начала. Когда Никлаус сказал, что им с Ребеккой необходимо отправиться в Портленд, он воспротивился всей душой. Пробудившись от семилетнего сна, древний вампир полагал, что Ник закатит пышный кровавый пир в его честь, как в старые добрые времена, а не заставит тащиться невесть куда за ведьмой, внезапно понадобившейся ему.       В отличии от своей сестры — Ребекки, которая всегда следовала приказам их старшего брата, словно послушный и преданный солдат, Кол не боялся оспаривать его идеи. Пожалуй, он был единственным в семье Майклсон, кто не только не боялся перечить Никлаусу, но и не боялся его самого. Конечно, за тысячелетнее существование Кол не раз успел поплатиться за свою смелость и дерзость, но как говорится: горбатого могила исправит.       Вот и на этот раз он готов был ослушаться старшего брата, но тут вмешалась Ребекка. Ей удалось не просто уговорить его не спорить с Никлаусом, но и убедить поехать с ней. Младшая сестра была любимицей Кола, он всегда чувствовал, что должен оберегать и заботиться о ней и, наверное, поэтому нередко был не в силах отказать её просьбам.       С того времени, как они покинули дом прошло двое суток. Луизиана осталась далеко за спиной, а вместе с ней и все проблемы французского квартала. Ребекка чувствовала, как тяжелый груз ответственности валится с её плеч. В дороге она всегда ощущала себя свободной, потому с таким воодушевлением ухватилась за возможность вырваться из города, и теперь безмерно радовалась поездке. Чего нельзя было сказать о Коле. Вампир продолжал негодовать от того, что его разбудили снова из-за очередной навязчивой идеи Клауса, и даже не встретили должным образом. К тому же, из-за необъяснимой спешки, ехали они почти без отдыха, и времени на то, чтобы перекусывать как следует, у них не было.       Кол хотел побыстрее закончить с этим делом и вернуться домой. Поэтому, когда они проехали мост ведущий в Портленд, а впереди замаячили окрестности города, он приободрился и прибавил газ. Ребекка так же не сводила глаз с заколдованного компаса, который указывал им верное направление, и говорила брату когда и где свернуть. Через время компас вывел их на узкую гравийную дорогу, пролегающую через старый лес. Машина затряслась, руль в руках Кола задребезжал.       — Думаешь эта штука правильно работает? — спросил Кол, бросив беглый взгляд на прибор в руках сестры.       — Не знаю, Кол, — резко ответила та. — Если бы ты не решил позавтракать ведьмой, которую нам предоставил Ник для поисков, мы бы знали наверняка.       — Я был голоден, — с невозмутимым видом произнес Кол. — Кроме того, она слишком много болтала. — С соседнего сиденья донесся недовольный смешок. — Нет, правда, её рот не закрывался ни на минуту. Она всё говорила и говорила, и в какой-то момент мне начало казаться, что это никогда не закончится. Будто она ни за что не заткнётся. И тогда я решил, что пора с этим кончать.       — Ты как всегда в своём репертуаре, братец, — хмыкнула Ребекка, взглянув на Кола, а затем, вернув взгляд на зачарованное устройство, закричала: — Тормози!       Кол резко надавил на педаль тормоза, остановив автомобиль, и повернулся к сестре. Та в замешательстве смотрела на компас. Стрелка лихорадочно металась из стороны в сторону, словно не знала, какое направление выбрать.       — Не похоже, что наша ведьма живёт здесь, — иронично заметил Кол, осматривая местность. Кроме сплошной стены деревьев, тянущейся по краям дороги на многие мили, ничего не было видно. Но вдруг стрелка замедлилась и, в последний раз конвульсивно дернувшись, замерла, указывая вглубь чащи.       — Кажется, дальше нам придётся идти пешком, — сообщила Ребекка, выбираясь из машины и направляясь к обочине. А уже через минуту, с компасом в руках, она скрылась за деревьями.       — Замечательно, — буркнул Кол и, заглушив двигатель, поспешил за ней.       Он вошел в лес. Утренний туман ещё не рассеялся, его клочья, словно белесые призраки, блуждали над сырой землёй. С корявых ветвей деревьев и поникших кустарников скатывались капли росы. Кол нагнал Ребекку и пошёл рядом, но через несколько шагов остановился, заметив, как ботинки отяжелели от прилипшей к ним земли.       — И почему Ник сам не отправился в эту глухомань? — раздраженно спросил он, стряхивая налипшую на подошвы грязь.       — Ты же знаешь, как обстоят дела в Новом Орлеане, — отозвалась Ребекка, не отрывая глаз от стрелки компаса. — Сейчас ему лучше оставаться там. Конечно Марсель мог бы присмотреть за городом, но…       — Король не должен покидать свой трон, — язвительно закончил за неё Кол. Ему казалось смешным, что в сверхъестественном мире Никлауса называли Королём Нового Орлеана. А может в нём говорила старая обида: в начале двадцатых годов он мог заполучить этот город, но Ник лишил его такой возможности, вонзив клинок ему в сердце, и сам заняв место у власти.       Ребекка ничего не ответила, лишь слегка повела бровью и продолжила следовать в направлении, указываемом концом стрелки. Решив, что дельного разговора у них всё равно не получится, Кол молча побрел следом. Шли они уже больше часа, а лес всё не кончался, и казалось, нет ему ни конца ни края. Как вдруг деревья расступились и перед ними открылась большая поляна. Ребекка остановилась.       — Ты это слышишь? — спросила вампирша, прислушиваясь и озираясь по сторонам. Кол навострил слух, и понял о чём она говорит: откуда-то спереди доносились голоса, они звучали тихо и приглушенно, будто говорившие находились за толстым стеклом. Но поляна по-прежнему была пуста.       — Дай-ка мне это, — проговорил он, забирая из рук сестры компас, и что есть силы запустил его в сторону поляны.       — Ты с ума сошёл? — тут же заверещала Ребекка, провожая летящий предмет ошарашенным взглядом. — Без компаса нам не найти... — Она осеклась, увидев, как перед ними, буквально из ниоткуда, из воздуха, появилась усадьба. Двухэтажное каменное здание с башнями заняло почти всю поляну.       — Ох уж эти ведьмы, любят они прятаться под заклинаниями. — На лице Кола красовалась довольная ухмылка. — Тебе повезло, дорогая сестра, что рядом оказался тот, — он показал на себя большими пальцами и произнес с пафосом: — кто превосходно разбирается в таких вещах.       — Смотри не зазнайся, — ехидно улыбнулась Ребекка.       — Ух, у меня прям руки чешутся убить кого-то, — изрек он, возбужденно потирая ладони. — Чего мы ждём?

***

      Элли проснулась от странного шума. Звон разбитого стекла, крики… Она резко распахнула глаза и прислушалась: по коридорам разносился топот ног — ведьмы сновали туда-сюда, громко перекликаясь между собой. Что-то, несомненно, серьёзно их взволновало, но спросонья девушка не могла разобрать ни слова.       Необъяснимое тревожное предчувствие закралось к ней в душу. Элли осторожно села на край кровати и спустила босые ноги на пол. Ступням тут же стало холодно. Она поежилась, затем провела ладонями по лицу, словно стряхивая остатки дремы, и встала. Ей требовалось дополнительное время, чтобы прийти в себя после сна, но из-за царившей суматохи, это сделалось невозможным.       Пройдя несколько шагов, Элли замерла и ещё раз прислушалась. Пелена сна вмиг спала, когда до неё донеслись истошные крики с первого этажа, сопровождаемые звуками ударов и треском ломающейся мебели. Элли ощутила, как что-то запульсировало у неё в области солнечного сплетения. Волнение и тревога охватили её. С замиранием сердца она подошла к двери. Рука медленно потянулась к ручке, но в нерешительности зависла в воздухе.       В это время в коридоре послышались быстрые спешные шаги, и прежде чем Элли успела отойти в сторону, дверь распахнулась. На пороге стояла смуглая девушка: её тёмные вьющиеся волосы были спутаны, грудь тяжело поднималась и опускалась, как будто она только что пробежала марафон, а зелёные глаза глядели с нескрываемым беспокойством.       — Элли, скорее идём со мной, — торопливо проговорила она и потянулась к подопечной. Смуглые пальцы сомкнулись на запястьях Элли, и только тогда та заметила, что руки знакомой ведьмы перепачканы в крови.       — Что случилось? — с тревогой спросила Элли, слыша, как испуганно дрожит её собственный голос. Ведьма не ответила, лишь сильнее сжала её руки. — Илона, прошу тебя, объясни мне, что происходит.       — У нас нет на это времени, — покачала головой мулатка. Она нервно обернулась назад, словно опасаясь, что кто-то вот-вот сюда придёт, после чего снова посмотрела на Элли. — Пожалуйста, милая, делай то, что я говорю. — В её глазах застыла мольба.       Элли впервые видела свою опекуншу в таком состоянии. Видимо, действительно произошло что-то страшное. Девушка кивнула головой, давая понять, что готова идти, и ведьма сразу же сорвалась с места, направляясь к выходу и увлекая её за собой.       — Подожди секунду. —Элли остановилась. — Я захвачу кое-что, — она высвободила руку и, заметив, что ведьма собирается возразить, поспешно прибавила: — Я мигом.       С этими словами она со всех ног метнулась в свою комнату. Оказавшись у старого комода, она выдвинула верхний ящик и принялась лихорадочно перебирать его содержимое. Тетради, карандаши, свечи — всё не то. «Ну, где же ты?» — мысленно вопросила Элли, и тут её взгляд случайно упал на блокнот, из-под которого торчал краешек чего-то металлического. «Вот ты где!» — обрадовалась девушка, убирая записную книжку в сторону. Лучи солнца тут же заиграли на гладкой поверхности складного ножа.       Это был необычный нож. Для Элли он имел особенное значение — его подарил отец, когда ей исполнилось девять лет. На последнее день рождение, проведенное вместе с семьей. Нож был всем, что осталось у неё после гибели родных. Она не знала, сможет ли он сейчас пригодиться, и какая опасность ждёт её за дверью, но что-то заставило её вернуться за ним. Рука опустилась в ящик комода и пальцы крепко сжали холодную сталь. На душе у Элли почему-то стало чуточку спокойнее. Будто небольшой карманный нож мог что-то изменить. Не выпуская его из руки, она поспешила вернуться к Илоне.       В быстром темпе они пересекли коридор, а когда добрались до лестницы, ведьма предупреждающе приложила указательный палец к своим губам, призывая быть тише. Осторожно, на носочках, переступая со ступеньки на ступеньку, они спустились на первый этаж. Вот тут-то Элли и увидела сражение, происходившее в холле. Первым, что бросилось ей в глаза, была кровь. Много крови. Багровые лужи расплывались на белом полу. В них лежали беспорядочно разбросанные тела ведьм. Кто-то был ранен и не мог продолжать бой, а кто-то всё ещё истошно кричал заклинания. Элли не сразу заметила тех, с кем велась борьба, уж слишком быстрыми они были. Но когда один из них остановился в метре от неё, она с ужасом поняла, кто на них напал. Вампиры. Эта мысль эхом пронеслась в её голове.       Глядя на парня с окровавленными клыками и чёрными, как сама ночь, глазами, Элли встала как вкопанная. Она ощутила, как тело цепенеет от страха. В глазах помутнело, а из тёмных глубин памяти начали всплывать картинки из прошлого. Прошлого, которое она так отчаянно силилась забыть все эти годы. Семь лет — ровно столько она пыталась избавиться от ночных кошмаров, ровно столько прошло с того дня, когда один из вампиров убил её семью.       Очертание предметов становились расплывчатыми, а крики, разносившееся по усадьбе, далекими. Элли всё глубже и глубже погружалась в воспоминания, вновь переживая тот ужас. Она снова слышала шёпот мамы, велящей ей спрятаться в шкафу, видела перепуганные до смерти глаза старшей сестры, обеспокоенного, как никогда, отца. Она знала, что с минуты на минуты входную дверь снесут с петель — эти события не раз прокручивались в её голове, словно кинопленка. Но внезапно кто-то схватил её за руку, беспощадно вырывая из воспоминаний, и потащил в сторону. Это была Илона. Ведьма настойчиво тянула её за собой, пробираясь ко входу в подземелье. Она надеялась, что им удастся пройти туда незамеченными, но цепкие глаза вампира сразу же уловили движение. На лице парня промелькнула улыбка, обнажившая хищный оскал, и он двинулся по направлению к ним.       Илона быстро повернулась к Элли.       — Спрячься внизу, — велела она, и трясущимися руками протянула девушке ключи от темницы. Та непонимающе взглянула на неё, не желая уходить. — Живее! — поторопила её ведьма, а сама развернулась в противоположную сторону, готовясь встречать врага.

***

      Покончив с одной из назойливых ведьм, Кол заметил, как сбоку что-то промелькнуло. Повернувшись на новое движение, он увидел двух убегающих девушек. «Как, уже уходите?» — подумал он про себя, и его губы растянулись в кровожадной улыбке. Десятки ведьм в этом доме пытались их убить, а эти просто сбегали с места сражения. Нет, тут что-то было не так. Или эти двое были настолько трусливыми, или же среди них была та, за кем они пришли. Он переступил через обескровленное тело, и неторопливыми, размеренными шагами двинулся в их сторону. От выпитой крови его настроение враз улучшилось, и сейчас он был не против поиграть со своей жертвой, как кот с мышью.       Не выпуская их из виду, Кол приближался. Он видел, как смуглокожая девушка что-то передает другой. Но прежде чем он успел разглядеть вторую девушку, та скрылась в проходе, ведущем в подземелье. К нему навстречу вышла мулатка. Появившиеся на лбу морщинки, свидетельствовали о её полной сосредоточенности. Губы едва заметно шевельнулись и, со взмахом её руки, вампир отлетел к лестнице, с грохотом врезавшись в деревянное покрытие.       «Значит, по-хорошему мы не хотим», — мысленно подвёл итог Кол, поднимаясь. Но стоило ему только встать на ноги, как голову пронзила невыносимая боль, словно невидимые тиски сжали его череп. Он схватился за перила, чтобы вновь не упасть. «Чёртова ведьма», — прорычал он, и стиснув зубы, превозмогая боль, выломал деревянную балясину из перил. Ведьма и глазом моргнуть не успела, как деревяшка пронзила её бок. Зелёные глаза девушки расширились, то ли от удивления, то ли от боли, пальцы судорожно сжались на балясине. Воспользовавшись моментом, Кол в мгновении ока оказался возле неё.       — Ничего личного, дорогуша, — произнес он, схватив рукой её за горло. — Вообще-то мне нравятся ведьмы, — он задумчиво прищурился, — но не тогда, когда они пытаются поджарить мне мозг. — На этих словах Кол положил вторую руку ведьме на голову, и с хрустом свернул ей шею. Он прислонил её безжизненное тело спиной к стене и направился в глубь подземелья.       В подземных ходах было темно и можно было легко потеряться, особенно, если ты бывал там впервые. Возможно, и Кол заблудился бы. Но чуткий вампирский слух продолжал улавливать удаляющийся топот босых ног и жалобный перезвон ключей. Он шёл за убегающей девушкой до тех пор, пока её шаги не стихли. Спустившись по каменным ступеням, он оказался в небольшом гроте, освещаемом тускло мерцающими свечами. Проходов в нём не было, лишь ржавая решетчатая дверь, ведущая в темницу. Именно оттуда и доносился бешеный стук сердца преследуемой им девушки.       Преодолев расстояние в несколько шагов, Кол дернул железную дверь, но та оказалась заперта. Нахмурившись, он взялся за решетку обеими руками и рванул её на себя со всей вампирской силой. Дверь жалобно взвизгнула, слетела с петель, и с жутким грохотом упала на землю. Теперь девушку и вампира ничего не разделяло.       Кол посмотрел на неё: медно-каштановые волосы были небрежно взлохмачены и едва доставали до плеч, кожа бледная, словно вовсе солнечного света не видала, лицо усыпано веснушками, чуть вздернутый кверху нос, серое мешкоподобное платье, плохо скрывающее не до конца еще сформировавшуюся фигуру. Её огромные светлые глаза смотрели на него со страхом. «Боишься? — усмехнулся про себя вампир. — Правильно делаешь». Он вытер рукавом остатки крови с губ и подошел ближе.       — Сэкономлю нам время, дорогуша, и скажу сразу: ты пойдешь со мной, — произнес Кол безапелляционным, не терпящим возражений тоном, и протянул руку ладонью вверх.       Элли проследила за его жестом и задержала взгляд на ладони. Она чувствовала, что рука, которая сжимает нож, дрожит. Ей понадобилось не мало сил и храбрости, чтобы решиться на то, что она собиралась сделать.       — Чёрта с два, мерзкий кровосос! — выпалила Элли, и что есть мочи полоснула ножом по руке Первородного. Она знала, что это не причинит должного вреда вампиру, и уж точно не поможет ей спастись, но она должна была сделать хоть что-то. Она должна была действовать, должна была показать этому чудовищу, что не боится умереть. Больше не боится. Лучше она погибнет сражаясь, чем снова будет наблюдать, как все вокруг неё умирают.       — Долбанная психопатка! — зашипел Майклсон, одёрнув руку. Он посмотрел на порез, из которого медленно сочилась теплая алая жидкость, а через секунду, рана начала затягиваться прямо на глазах. Однако его ноздри всё ещё улавливали в воздухе металлические нотки крови. Его собственной крови. Такое случалось крайне редко. Обычно его оппоненты погибали до того, как смогли бы понять, что произошло. Вампир уже собирался проучить дерзкую девчонку, как вдруг за спиной раздался властный голос сестры.       — Кол, не тронь её! — громко вымолвила Ребекка. — Клаус чётко дал понять, что она нужна ему живой и невредимой, — напомнила девушка, приближаясь к брату.       — Да-да, я помню: живой и невредимой, — раздраженно повторил Кол, и даже при таком плохом освещении Элли смогла увидеть, как красноречиво он закатил глаза. — Скукотище, — протянул он, подавляя притворную зевоту.       Элли не было видно ту, с кем говорил вампир, но она слышала, как стучат по каменному полу каблуки её туфель. Всё громче и громче. Ближе и ближе. С каждым новым стуком, отдающимся эхом от стен подземелья, Элли чувствовала, как, подобно свече, таит её надежда на спасение. Ей и с одним-то вампиром не справиться, что уж тут говорить о двух. Наконец вампирша вышла на свет, поравнявшись со своим братом, и Элли смогла её разглядеть. Это была стройная девушка с красивой, идеальной внешностью: голубые глаза, пухлые губы, светлые волосы. И Элли непременно бы восхитилась её красотой, если бы рот, подбородок, и даже те самые белоснежные волосы вампирши не были запачканы кровью.       У Элли внутри что-то сжалось. Только теперь она заметила, что крики ведьм стихли. Её охватил ужас от мысли, что все те люди, оберегавшие её многие годы, мертвы. Тенза, которая помогла справиться с потерей родных, Илона, которую она любила, как старшую сестру, Гелвин, что делилась знаниями о травах, Тея, Бетти, Орен. Все они. Никого не осталось. Снова. В груди вдруг кольнуло и стало невыносимо больно. Ноги сделались ватными, и Элли медленно сползла по стене на холодный пол. Её губы дрогнули, по щекам покатились слёзы.       Ребекка переступила через поржавевшую решетку, лежавшую на полу, и подошла к темнице, ставшей ненадежным убежищем для их мишени. Она посмотрела на сидевшую на полу девушку: её худенькие плечи вздрагивали от всхлипов. Ребекка нахмурилась. Она не любила слёзы, ведь они заставляли её холодное вампирское сердце чувствовать сострадание. А быть Майклсон и испытывать сострадание — очень тяжело. Особенно, когда твой старший брат Никлаус Майклсон — властный и жестокий гибрид.       — Ты уверен, что она та, кто нам нужен? — спросила Ребекка, оборачиваясь к Колу, и пока тот еще не ответил, она всеми силами надеялась, молилась, что девочка перед ней не окажется их целью. Когда Клаус посылал её за ценным «грузом», она и представить не могла, что им окажется пятнадцати-шестнадцатилетний ребенок. Она знала лишь то, что того, за кем они пришли, нужно заполучить любой ценой.       — Ну-у, давай рассуждать логически, — бодро отозвался Кол, выставляя перед собой руку и готовясь загибать пальцы. — Во-первых, — он загнул один палец на руке, — она единственная, кто не оказал нам сопротивление магией. А как сказал Ник, нам нужна ведьма без сил. Нет, ну ты представляешь, ведьма без сил? — он оскалился в насмешливой улыбке, собираясь расхохотаться, но всё же сумел сдержаться и продолжил: — Во-вторых, она единственная, кого запрятали в это подземелье. Ты видишь здесь ещё кого-нибудь кроме нас? — вампир демонстративно покрутился по сторонам. — Нет? Вот и я не вижу. Ну, и в-третьих, — он разом загнул два пальца, — все остальные всё равно уже мертвы. — Кол развел руками в стороны, как бы говоря, что уже ничего не поделаешь, и громко рассмеялся.       От его смеха по спине Элли пробежал холодок, а сказанное заставило и без того грохочущее сердце забиться чаще. Ребекка тут же заметила изменение в её состоянии. Вампирша буквально слышала, как быстрее зациркулировала кровь по телу девушки, и ей захотелось успокоить её. Но разве это было возможно? Нет, только не после того, как они перебили весь её ковен. Не тогда, когда они собирались отвести её к Никлаусу. Ребекка не знала для чего Нику нужна эта девушка, и что именно он собирается с ней делать, но в том, что для неё это ничем хорошим не закончится, она не сомневалась.       Ребекка подошла ближе к Элли и опустилась перед ней на корточки, заглядывая в лицо.       — Эй, — тихо позвала Ребекка, и осторожно потянулась к Элли, чтобы накрыть ладонями её плечи, но та отпрянула, как от огня. Глаза полные страха и ненависти уставились на вампиршу. — Мы тебя не тронем, — как можно мягче произнесла младшая Майклсон, чтобы не спугнуть девочку. — Но ты должна будешь пойти с нами. Понимаешь? — с надеждой спросила она, поглядывая на сидящую напротив.       — Я никуда с вами не пойду, — медленно отчеканила Элли, делая внушительную паузу после каждого слова. Её сознание всё ещё было окутано туманом, в голове шумело и давило на виски, но в одном она точно была уверена: с этими кровососами она и шагу не сделает. — Я никуда не пойду! — громче и увереннее повторила она, вскакивая на ноги и готовясь дать отпор. Ребекка удивленно вскинула брови, явно не ожидая такой реакции, и тоже встала на ноги, сразу став на полголовы выше Элли.       — Всё это слишком затянулось, — сухо проговорил Кол, и обе девушки обернулись на его голос. Там, где ещё минуту назад стоял вампир, уже никого не было, а через секунду Элли взвизгнула, увидев его прямо перед собой. На лице Кола появилась безумная улыбка. — Тебе пора отдохнуть, дорогуша. — Успела услышать Элли перед тем, как ощутить острую боль в голове. В глазах поплыло, земля плавно стала уходить у неё из-под ног. Она чувствовала, как проваливается в пустоту. А затем наступила темнота.       Первородный поймал обмякшее девичье тело и посмотрел на сестру. Та укоризненно покачала головой, мол, не хорошо так делать, но промолчала. Ребекка и не планировала ничего говорить, ведь продлись это ещё пять минут, она и сама могла так поступить. Терпением Майклсоны никогда не отличались.