Как мужчина мужчине

Вышагивать в новых, первый раз надетых штанах по полю, где трава вымахала выше колена, было не в радость, но Ёнгю, к своему сожалению, не имел выбора: пятый молодой господин Банвон, к которому его приставил сам генерал Ли, сейчас, радостно хохоча, нёсся по этому проклятущему разнотравью. Шесть лет — крайне паршивый возраст, когда энергия бьёт через край, и всё на свете интересно, а вот послушание ещё не привито. Хотя, если вдуматься, зачем бы сыну генерала слушать увещевания одного из подчинённых своего отца? Ёнгю хорошо помнил тот день, когда впервые увидел Банвона. Он ведь, дурень, даже умилился живости характера и шумному любопытству мальца. Это первоначальное умиление прошло довольно быстро — после первой же проделки не по годам развитого отпрыска Ли Сонге. — Молодой господин! Молодой господин, постой!.. те, а, чтоб тебя! — нога провалилась в скрытую травой нору, и Ёнгю едва не грохнулся на правый бок. Ему вновь стало невыносимо жаль, что молодого господина нельзя просто поймать, перегнуть через колено и от души всыпать (как Ёнгю сделал бы с любым другим сопляком, который вынудил бы его тащиться по полю, пачкая обновку). Но этот зад был слишком благороден для руки простого рубаки, пусть даже такого, чьё умение признавал сам генерал. Ёнгю, сжав зубы, терпел изо всех сил. «Дай только схватить тебя поперёк пояса, уж там не вырвешься, пойдёшь домой, как миленький. И поешь. Может быть», — Ёнгю с тоской посмотрел по сторонам, прикидывая, как лучше перехватить разошедшегося не на шутку ребёнка. По крайней мере, сам Ёнгю рассчитывал по возвращении непременно поесть. В пустом желудке недовольно заурчало, стоило только представить себе накрытый стол. — Молодой господин, — обречённо взвыл Ёнгю, переходя на бег. Банвон нёсся впереди, оборачиваясь на ходу и задыхаясь от смеха. Расстояние между бегущими стремительно сокращалось, но мальчишку это, казалось, совсем не расстраивало: как видно, был уверен, что ещё не раз побегает наперегонки с приставленным отцом дядькой. — Догони, догони меня, Ёнгю, — Банвон, потеряв всякую осторожность, прыгнул куда-то в сторону и тут же вскрикнул от боли. Спустя несколько мгновений Ёнгю, подлетевший к скорчившемуся на траве бледному Банвону, увидел его ногу, разодранную о спрятавшийся в траве валун. На землю вовсю лилась кровь. Бросив взгляд на свои вымазанные зеленью штаны, Ёнгю свирепо выругался про себя, потом быстро достал нож, отхватил добрую часть штанины и склонился над перепуганным Банвоном, чтобы перевязать рану. — Ну что ж ты так, молодой господин, такой большой, а под ноги не смотришь. Настоящий воин всегда знает, что у него справа, слева, спереди и даже сзади. Вот и что мне теперь сказать генералу, когда он увидит, что тебя будто собаки драли? Да ещё вдруг шрам, эх… — Ёнгю… — Что, молодой господин? — Я видел, как ты чуть не упал. Шёл за мной и чуть не упал. Значит ты тоже ещё не настоящий воин? — Видел он, надо же, — недовольно запыхтел Ёнгю, наскоро закончивая перевязку. — Лезь ко мне на спину, молодой хозяин, а уж дома разберёмся, кто тут настоящий воин, а кто будет наказан за то, что убегает без разрешения. Банвон, обхватив Ёнгю сзади за шею, ненадолго притих, по всей видимости, обдумывая реальность угрозы наказания, а потом вдруг крепко прижался воспитателю всем телом. — Ты же всегда будешь со мной, да, Ёнгю? — Что за странности ты болтаешь, молодой господин? Поди ушибся где-то ещё, придем домой, надо будет посмотреть и голову. — Мы ведь всегда будем вместе, да? — продолжал стоять на своём Банвон, и Ёнгю устало вздохнул. — Куда ж я от тебя денусь, господин? До самой смерти с тобой, — Ёнгю подумал, что жизнь рядом с Банвоном действительно покажется ему вечностью: пришёл служить прославленному генералу, а оказался в няньках, и когда ещё освободится от этой обязанности?.. Кто знает. — Обещаешь? — Конечно, молодой господин, даю слово, как мужчина мужчине! От маленьких ручек, обнимавших Ёнгю за шею, от прижавшегося детского тела шел жар, и он почувствовал, как по спине пробежала струйка пота. Там, где Ёнгю срезал штанину, трава щекотала голую ногу, а пустой живот, казалось, уже прилип к спине. Всё вокруг было простым и привычным, но почему-то именно сейчас Ёнгю показалось, что с ним произошло нечто большое и важное, неуловимо хорошее. — Ладно, твоя взяла, не будем говорить генералу, что ты убежал, — вдруг сказал он. — Ты самый лучший, Ёнгю, — тут же просиял воспрянувший духом Банвон. — Надо же, молодой господин, — на лице Ёнгю тоже появилась довольная улыбка, придавшая ему добродушия. — Разве ты узнал об этом только сейчас?