Ускользающая

— Буду через сорок минут!       Несколько приглушённых слов из трубки заставляет моё сердце болезненно-сладко ухнуть в низ живота, а затем подпрыгнуть к горлу, сжимая его в комок. Адреналин начинает оживлять каждую клеточку моего втихомолку измученного тела.       Спустя полчаса я уже нервно вышагиваю по абсолютно пустому зданию автовокзала. Тут душно и несёт куревом, но снаружи стеной бьёт непроглядный летний ливень. Руки мелко подрагивают. Чудом успеваю подхватить вылетевший из онемевших пальцев телефон. Машинально убираю эту херь в сумку, от греха подальше. Зарываюсь пальцами в волосы, яростно взъерошивая. Ладони скользят по лицу, массируют виски в попытке хоть немного успокоить, но куда там? С твоим приездом никогда и ничего не могло сравниться. Ничто больше не могло заставить меня, сжимая зубы, истекать кровью так, как каждая секунда ожидания тебя. Сейчас же я захлёбывалась надвигающимся счастьем.       Теряя терпение, достаю телефон, пялюсь на время, будто это чем-то поможет. Подавляю дикое желание швырнуть его в стену, с облупившейся чёрт знает сколько времени назад краской. Бессмысленно же. Мой самоконтроль всегда был сильнее, иногда даже слишком сильным. Снова со злостью кидаю гаджет в сумку, продолжая вышагивать по бетонному полу, глубоко противного мне, обшарпанного здания. Я скорее чувствую, чем замечаю силуэт подъезжающего автобуса. Поражённо застываю на пару секунд, пытаясь убедиться, что мне не показалось. Но нет, вот он. Огромный красный автобус. Такой реальный, что режет глаза. Я срываюсь с места, забыв о ливне, даже не замечая тяжёлую дверь, которую обычно открывала с большим трудом.       Пассажиры выходят по одному, забирая свои бесформенные сумки из багажного отделения. Что-то кричат друг другу сквозь стену воды, льющуюся со свинцового неба. Проходят, задевая меня, стоящую у них на пути. А я стою на месте и дышу так, словно только что пробежала стометровку. Неотрывно смотрю на дверной проём чёртового автобуса, привёзшего мне человека, за которым ринулась бы в Адское пекло.       Ты юрко выскакиваешь из этого зверя и бежишь ко мне, такая маленькая и яркая на его равнодушном фоне. Даже сквозь пелену дождя я вижу эту улыбку. Улыбку, ради которой могла бы играючи превратить свою жизнь в пепел. Тянешь ко мне руку, пытаясь утащить в здание, но мы всё равно уже безнадёжно промокшие. Я обхватываю твою шею, сжимаю так сильно, что тебе, наверное, даже больно. Исступленно целую в лоб, нос, холодные от дождя щёки, ощущая крепко сомкнувшиеся на моей талии руки. Наши мокрые волосы почти сливаются в одно, потому что ты, как всегда, не удосужилась собрать их в пучок даже в дороге.       Спустя эти грёбанные, так безжалостно и резко разделившие нас годы, ты в моих руках. Снова. Бесконечно и неуловимо ускользающая, теперь ты рядом. Ты не собираешься больше уходить. Яркое осознание этого приводит меня в экстаз. Комок в горле вдруг разливается обжигающим теплом и отчаянно несётся наружу.       Я рыдаю. В голос. Реву, как подстреленное животное, навсегда хороня внутри все наши постоянные расставания «до». Смущённо улыбаешься — никогда не могла поверить, что я настолько сильно обожаю тебя. Пользуешься моментом и затаскиваешь меня внутрь здания. Я всё ещё не могу отцепиться от тебя, и мы крутимся вокруг своей — нашей — оси, переступая с ноги на ногу, словно в каком-то нелепом танце. Бормочу невнятные слова, смахивая с глаз капли дождя, мешающие упиваться тобой. — Тут… Я тут…       Обнимаешь, нежно уткнув меня лицом в свою шею. Я, наконец, начинаю различать твой запах, слабый из-за дождя, но бесконечно родной. С облегчением выдыхаю, разом расслабляясь. Всё реальнее ощущаю твоё присутствие, льющееся бальзамом на мою кровоточащую душу.       С судорожным вдохом распахиваю глаза в полной темноте. Очертания всё ещё не ставшей родной комнаты постепенно вырисовываются, разрывая напрочь чувство расслабленности, и я медленно сажусь в постели, потрясённо теряя до боли реалистичный сон. Вечно ускользающая, ты вновь оставляешь меня.