Гори, чтобы светить

      Через несколько минут они зашли в кабинет, но отправились не наверх в библиотеку, а наоборот вниз.       Эрейниэль напряглась, она поняла, что ни разу там не была, более того она даже не знала о существовании этих комнат. Но заходя, она увидела, что это не комнаты, а скорее пещеры с высокими каменными сводами, по которым стекали ручейки, своды были необработанные, гранитные. Посередине пещеры располагалось круглое освещенное возвышение с несколькими ступенями и колоннами по периметру, украшенными резьбой. А дальней от входа стены не было, оттуда открывался вид на долину реки сквозь стену водопада.       — Что это? — Спросила пораженная эльфийка, оглядывая эту красоту.       — Прибежище. — Спокойно ответил лорд, девушка взглянула на него. На его лицо пала тень и от этого оно казалось особенно усталым, так что вопрос, зачем Элронду нужно это укрытие, и не возникал.       — Но Элладан, как мы сможем его найти? — Чуть ли не взмолилась эльфийка, глядя в лицо лорду.       — Эрейниэль, ты знаешь о всевидящих камнях? — Спросил лорд, но не стал дожидаться ответа, а в глазах девушки можно было увидеть страх.       Леголас взволнованно посмотрел на нее, а затем снова на владыку. Он тоже знал о палантирах, и как это может быть опасно, но пока не мог понять, при чем тут спасение Элладана.       — Всевидящие камни, — начал объяснять владыка им обоим, — они как живые существа, обладающие жизненной силой, которую они могут потерять.       Он остановился, доставая кувшин и большое блюдо из ниши в стене, которую раньше ни Леголас, ни Эрейниэль не заметили.       — Но которую, — продолжил лорд, относя все ближе к водопаду, где посередине пещеры стоял большой отесанный камень, — можно спасти. Когда были утрачены всевидящие камни Амон-Сула и Ануминаса, мы с владычицей Галадриэль попытались спасти их силу, не всю, конечно, но мы смогли заключить их в зеркала, одно у нее в Лотлориене и одно здесь.       Он провел рукой, показывая на блюдо, а сам стал наполнять кувшин водой из маленького водопада в другой нише пещеры.       — Но это может быть очень опасно. — Ответил Леголас, делая шаг назад и прикрывая собой Эрейниэль. — Даже для мудрейших.       — Вы правы, поэтому я во второй раз спрашиваю, готова ли ты, Эрейниэль, зеркало — это испытание.       Все замерли, и в пещере повисла тишина, даже вода, казалось, стала тише разбиваться о камни.       — А кто-нибудь другой не может сделать это? — Не отступал эльф.       — Боюсь, что я слишком часто использовал зеркало, чтобы теперь отличить реальность от возможного будущего или прошлого, а Вы не знаете Элладана так хорошо, чтобы найти его в лабиринтах бесконечных мыслей и путей.       Леголас закрыл глаза и отступил назад, не зная, что можно возразить. Но имя брата подействовало на Эрейниэль, как всесильное лекарство на больного, как знамя на война, идущего в атаку, она преисполнилась силы и уверенности.       — Я готова, Владыка, что бы ни нужно было, я сделаю это, ведь чем мы лучше прислужников тьмы, если не готовы сделать все ради тех, кого любим.       Эти ее слова придали сил и Эрейниэль и Леголасу, да и Владыка Элронд выдохнул, веря, что даже самый слабый луч надежды может побороть тьму.       — Склонись над зеркалом, — проговорил Лорд Элронд, — но, смотри не на то, что оно тебе покажет, а старайся увидеть, что тебе нужно.       — Представлять Элладана? — Переспросила эльфийка, уж слишком она волновалась, чтобы понимать путанные речи Владыки.       — Представь, как ты ищешь его, следуешь за ним туда, куда следует он. — Голос лорда будто начинал дрожать с каждым словом, будто все более страшные мысли о судьбе сына приходили в его голову.       Но Эрейниэль более не собиралась медлить, плавным движением она склонилась над зеркалом, первые несколько мгновений ничего не происходило, но затем она увидела сизый вихрь, будто затягивающий ее внутрь. И вот ее мысли уже были в темноте, проносились в круговороте, увлекаемые свинцовыми тучами пространства все дальше и дальше.       Но вскоре свинец стал сменяться лазурью, потом зеленью, вихрь стал замедляться и Эрейниэль, наконец, увидела лес. Взгляд ее был немного затуманен, а звуки доносились откуда-то издалека, но она видела перед собой гриву коня, чувствовала его неровный шаг, а рядом видела Элрохира, хоть он и ехал немного впереди, она просто знала, что это он.       Вдруг все стало плавным и слишком медленным. Послышался треск веток и ужасный гортанный визг, пробирающий до костей, но Эрейниэль только почувствовала, как преисполняется силы, схватившись за длинную саблю.       Со всех сторон на них напали орки, на полусогнутых коротких ногах они выпрыгивали из-за кустов и деревьев, размахивая почти не кованым железом. Они визжали и хрипели, накидываясь на лошадей, и братья стойко отражали каждый удар, но с каждым мгновением орков становилось все больше. Эрейниэль дрожала, едва сдерживая слезы страха, глядя на эту картину.       — Элрохир, уходи! — Вдруг крикнул его брат, отступая в гущу леса. — Я уведу их за собой!       — Нет, я не брошу тебя, мы останемся вместе! — Элрохир даже не мог себе представить, как такое возможно, брата он не бросил бы никогда.       — Не сегодня! Уходи, спасай послание! — Элладан все для себя решил и был прав, попади бумага к врагу — весь мир мог бы быть разрушен в одночасье.       — Без тебя я не уйду! — Забыв обо всем, Элрохир бросился вперед за братом, который уже почти скрылся за деревьями, отвлекая на себя орков. Но огонь вдруг сковал все тело эльфа, растекаясь от правого бока, которым он напоролся на ржавый, казалось, горящий меч одного из нападавших орков.       — Я сказал, иди, слушай меня, брат! — Последний раз крикнул Элладан, совсем исчезнув из виду, и, наконец, с болью в груди не только от раны, но и от того, что приходится расстаться с братом, эльф покорился.       Зажав рану рукой и ей же, прижимая к груди послание отца, Элрохир отвернул коня от места сражения и, пришпорив его, со всей прытью кинулся наутек.       Элладан в это время всеми силами отбивался от противников, число которых, наконец, перестало увеличиваться. Но даже для эльфа двадцать орков, это слишком большая сила. Он убил добрую половину отряда, но этого было не достаточно, и вот, когда силы уже начали его покидать, удар огромного молота пришелся как раз ему в грудь, сбив с коня.       Элладан согнулся на влажной листве, судорожно хватая ртом воздух, но легкие подводили его, он попытался подняться, но не сумел, тогда несколько орков схватили его ослабшее тело и, безжалостно оббивая о каждое препятствие, уволокли в темноту леса.       Эрейниэль стояла над зеркалом, заливаясь слезами, все ее тело пробирала крупная дрожь, в голове стоял гул, а грудь сжималась от боли, принесенной ударом орочьего молота, и потерей брата. Но эльфийка ни на секунду не подумала отвести глаз от водной глади. Она продолжала смотреть в отражение прошлого и настоящего.       И вновь сизый вихрь окутал ее, лес исчез, но теперь все стало темным, свет померк. Эльфийка вновь окунулась в видение, но в этот раз до поры происходящее было разобрать труднее, пока она не почувствовала жгучую боль.       Эрейниэль вместе с братом была в пещере, темной сырой пещере с низкими сводами и отвратительным запахом сырости и гнили, окутывающим все вокруг, но на это было некогда обращать внимание. Там были факелы, слабо освещавшие орочьи орды, наполняющие пещеры, и где-то в одной из них, посреди, стоял огромный чан. Сначала его предназначение Эрейниэль было неизвестно и казалось не важным, но вдруг она услышала голоса — Элладан услышал голоса, но было очень сложно разобрать, о чем те визжат и каркают. Но потом неожиданно все встало на свои места.       Сильные грубые руки, вдавили его в густую от гнили вонючую воду, так что она мгновенно залила лицо, проникая в нос, в рот, в уши и глаза. Весь мир вокруг затих, кроме плеска, вызванного сопротивлением его тела множеству рук, голова наполнилась свинцом, а через несколько мгновений и легкие, сдавленные гнилой водой, в которых почти не осталось воздуха, залились огнем. Вдруг руки истязателей стали слабее и сами вытащили его, тогда эльф вырвался, жадно заглатывая воздух и вместе с ним гнилую горькую воду. Снова послышались голоса, снова неразборчиво и жестко говоря что-то на темном наречии, и пытка повторилась. Она повторялась до тех пор, пока вновь жестокие руки не достали измученное тело эльфа из воды, но он не вдохнул, как прежде, а лишь бессильно обвис на борту чана, более не подавая признаков жизни.       Эрейниэль раскрыла затуманенные глаза, жадно хватая воздух, во рту у нее было горько, горло заполонил отвратительный кислый запах гнили, а легкие горели беспощадным, разрывающим изнутри всю грудь огнем. Эльфийка кашляла и задыхалась, практически не приходя в себя, лежа на полу рядом с большим серым камнем. Запустив нежные руки в пепельно-белые локоны, Леголас, не отрывая от лица, омраченного гримасой боли, взгляда, полного страдания и муки, придерживал ее голову у себя на коленях, а с другой стороны от нее с испуганным и виноватым видом замер Лорд Элронд.       Но девушка видела их лишь мгновение, а затем издала жалобный болезненный стон и картина в ее глазах потемнела.