С Днём Рождения,Джеймс Поттер

27 марта, 18.45,комната девочек На кровати и на полу разбросаны платья; весь столик завален косметикой, а виновница этого бардака беззаботно поёт в ванной.А если быть честным, то Лили напряжена до предела и пытается хоть как-то это волнение снять. Стрелка на часах медленно приближается к цифре «7», а это значит, что Лили стоит поспешить. — Эванс! — в два голоса кричат подруги, — ты заснула там, или что? Марлин и Алиса уже давно собраны — впечатлять им некого, и поэтому они решили не одеваться как на бал. Сириус вчера сказал, что она жутко красивая и любовался Марлин целый вечер, хотя МакКинонн была в порванных джинсах и растянутом свитере, потому что только недавно прибежала с отработки.Поэтому девушка вообще не парилась и надела легкое весеннее платье, выпрямила длинные темные волосы и почти не красилась. Френку вообще наплевать, в чем одета Лиса, это уж точно, поэтому Стоун взяла, что под руку попалось — блузку и узкие брюки.Короткие волосы сколола сзади милой заколкой, и на этом ее приготовления закончились. А Лили торчала в душе уже полчаса. Пение прерывается. — С вами заснешь, — кричит Лили, — я уже выхожу! Из ванной вновь доносится пение. Девушка, в конце-концов, выходит из ванной.Рыжие волосы завились смешными мокрыми колечками и Лили нервно убирает их.Подруги слегка насмешливо следят за ее движениями. — Одевайся уже, — добро шутит Лиса.Марлин фыркает, а Лили только закатывает глаза.Они всегда останутся такими — добрыми, слегка насмешливыми и капельку лукавыми, но все равно — самыми лучшими в мире подругами. В том, что ее подруги самые лучшие, Эванс убеждалась сотни, тысячи, миллионы раз.Они помогали ей — всегда, даже в самых мелочных пустяках, вроде помощи с выбором мантии, и в более глобальных, например, проблемах с Петуньей, недоразумениях с учителями.И сейчас они не оставили Цветочка на произвол судьбы, а терпеливо помогали ей собраться на вечеринку. — Лили, да ты даже в школьной форме будешь самой очаровательной! — пыталась вбить в голову подруге Марлин, пока Лиса делала ей прическу. Обычно таких заскоков у Эванс не бывало.Она всегда считала, что в школьное время обязательно выглядеть сдержанно.Поэтому у Лили всегда была идеально отглаженная белая блузка, старательно завязанный гриффиндорский галстук и высокий конский хвост, который она время от времени распускала, и тогда водопад рыжих кудрей волнами струился по спине.Иногда Лили заплетала косички (и тогда выглядела как десятилетняя девчушка), за которые Поттер ее обязательно дергал, она обязательно отчитывала его очень громко и грозно, но никогда не распускала и не переплетала их.Ну, а сегодня, она решила не только почтить вечеринку, на которые обычно не ходила, своим присутствием, но и явно собиралась быть самой красивой. — Учти, Эванс, когда ты будешь жить одна, я не буду твоим личным визажистом, — пригрозила ей Марлин палеткой теней, а Лиса, продолжая колдовать над ее прической, активно закивала.Лили только махнула рукой, но мысль, что все они когда-то разъедутся, неприятно кольнула ее изнутри. — Готово, о великая и прекрасная покорительница сердец парней Гриффиндора… да и не только этого факультета! Принимай работу, Рыжая. На Лили смотрела совсем другая девушка — совсем другая, и в то же время — такая знакомая до каждой веснушки и каждого медного локона.Волосы были красиво уложены и с одной стороны сколоты замысловатой шпилькой.Зелень горящих глаз подчёркивали чёрные пушистые ресницы, а улыбка стала будто ещё белоснежнее. Лили и сама не понимала себя.Зачем, зачем она это делает? Зачем вертится около этого зеркала уже больше часа, зачем мучает себя странными и неприятными мыслями? Поттер ведь давно перестал обращать на неё внимание.Вот просто в один момент не подошёл, не поздоровался, не прокричал ей комплименты на весь Большой Зал, не пригласил в Хогсмид — проще говоря, забил на неё.Лили корила себя, обзывала дурой, кусала губы и болезненно прикрывала глаза, если видела Джеймса со своей новой пассией где-то в коридорах этой огромной школы. За окном сгущались сумерки. Ветер холодными дуновениями заставлял трепетать только распустившиеся на деревьях яркие зеленые листочки.Небо было странно далеким, светящимся тёплым мягким светом, и далеко-далеко, выше, чем облака, зажигались яркие звездочки — так, как будто огоньки мерцали в душе Лили. Звезды давали надежду. Тучи становились все темнее, готовые разразится в любую секунду проливным дождем и грозой.Небеса стали грязно-фиолетового оттенка. Отвернувшись от окна, Лили выудила из кучи одежды, что лежала на кровати, темно-сиреневое платье. Ее подруги одобрительно переглянулись и, чуть-чуть помедлив, решили подождать Эванс на лестнице. Струящееся нежное платье, которое идеально сидит и подчеркивает точеную фигуру Лили.Тяжелая шелковая юбка до колен насыщенного цвета.Верх с открытыми плечами, обтянутый темным кружевом.Длинные серебряные сережки.Черные туфли на невысоком каблучке.В зеркале — испуганное отражение словно сошедшей со страниц сказки, девушки. Лилс не знает, почему так нервничает.Ей страшно до дрожи в коленках, ее всю колотит и становятся холодными ладошки.Она в последний раз смотрится в зеркало, смешно выпячивая нижнюю губу, и потом решительно стирает с губ помаду. То, что нужно. Она на негнущихся ногах идет к выходу из спальни и широко распахивает дверь.Потом резко выдыхает и, ослепительно улыбаясь, спускается по винтовой лестнице, негромко цокая каблучками. — Марлин, Алиса! 27 марта, 18.55,спальня парней — Да не знаю я, не знаю, где твоя расческа! — Сириус, как бешеный, прыгал на одной ноге и отбивался от Джеймса, — Я тебе ее на День Рождения не дарил, еще чего не хватало! — Расческа? Мне не послышалось? — Ремус выглянул из ванной. — Тьфу ты, Рем, как будто на собрание старост собрался! — Блэк подбежал к другу и немедленно растрепал ему волосы.Пока офигевающий Луни медленно приходил в себя, а Питер меланхолично жевал пирог, Поттер на всю спальню орал: — Он мне так же сделал! Так же! У самого Блэка волосы лежали всегда идеально и, справедливости ради нужно заметить, что расческа была его лучшим другом.После Мародёров, конечно. — Я пытался пригладить свои волосы пятнадцать минут! И ты снова все испортил! — во все горло вопил Джеймс. Сириус только закатил глаза и, кивнув Ремусу и Питеру, только пнул бедного Сохатого под зад, не желая слушать никаких возражений: — Давай уже, твоя любимая Эванс тебя уже заждалась! — А костюм? Нормальный костюм? — Поттер смахивал на ноющую бабу, а не на вечно-крутого-и-уверенного-пацана. Трое друзей лишь вздохнули. — Да нормально все, — хором ответили они, — иди уже, не делай мне нервы! Все удивленно уставились на Блэка. — Это еще откуда? — озвучил общий вопрос Ремус. — Маггловское телевидение, — явно довольный собой, Сириус польщенно улыбнулся, — российское. — Русское, — немедленно исправил Ремус. — Ну да, что-то в этом роде, — он открыл дверь перед друзьями, — фильм смешной такой, по ти-зи-ви-ла-ру видел.Черно-белый. У Бродяги был очень гордый вид — потому что он, во-первых, открыл такую волшебную штуку, как двигающиеся картинки, которые еще, прошу заметить, разговаривают, а во-вторых — потому что неплохо так насолил своей дражайшей матушке. — Прошу, — и Блэк вытолкнул всех на лестницу. 27 марта, 19.40,гостиная Гриффиндора Гостиная Гриффиндора невероятно преобразилась: вокруг летали цветные фонарики, наполняющие комнату мягким цветом, по углам стояли ящики с пивом и огневиски, на столах и диванчиках было полно цветной мишуры, а в камине причудливо, совсем по-другому плясали огненные языки.Тут и там сидели студенты; они галдели, разговаривали, смеялись, рассказывали смешные истории.Старенький патефон, неизвестно где найденный, играл веселые мелодии, а третьекурсник Марк Летто то и дело аккуратно ставил новые пластинки. Лили чувствовала себя немного неуютно под всеми этими взглядами — пускай даже они были восхищенными или удивленными.Когда она спустилась в гостиную в компании своих очаровательных подруг, все взгляды были к ним как будто прикованы.И теперь на нее постоянно поглядывали и Эванс поминутно краснела, сливаясь по цвету лица с медными волосами. Все кричали и от этого немного кружилась голова.Потом вышел Поттер со своими дружками — и какое дело — в костюме! — от чего Лили удивленно присвистнула.Обратила внимание на его волосы и, увидев привычный бедлам на его голове, облегченно выдохнула— хоть что-то в этом мире не меняется. Вокруг именинника водили что-то наподобие хоровода — с тем лишь условием, что все уже были изрядно подвыпившие, поэтому нормально это сделать не получилось. Лили сидела в укромном уголке гостиной и пила сливочное пиво. Марлин и Алиса танцевали со своими кавалерами и она, Рыжая, как самая понимающая подруга, уверила их, что ей «ну совсем не скучно, и вообще, что она, глупая, не понимает ничего?» Она думала, что никто ее не видит. Как же она ошибалась! Да Джеймс смотрел на нее каждые пять минут! Музыка успокаивала.Лили прислушалась к мелодии — играло что-то очень хорошо знакомое: And you make me talk And you make me feel And you make me show What I’m trying to conceal If I trust in you, would you let me down? Would you laugh at me, if I said I care for you? Could you feel the same way too? Сразу вспомнился вчерашний разговор с Алисой и то, как она напевала эти строки.Лили, тяжело выдохнув, схватила пергамент и начеркала пару строчек.Попросила какого-то малого передать это Сохатому и, пока не передумала, выскочила в коридор. Щеки горели, было трудно дышать.Каждая секунда казалась днем, а минута — вечностью. Эванс оперлась о холодную каменную стену и принялась ждать. Когда Поттер соизволил выйти, весь такой идеально небрежный, он не показал своего удивления, даже не улыбнулся.Только глаза за стеклами квадратных очков победно блеснули и рука мгновенно взметнулась волосам. — Что такое, Эванс? — необычайно серьезный Поттер смотрел на нее без прежней лукавости. Лили прикрыла глаза.Это была странная картина — холодный коридор, и два человека стоят молча, не двигаясь. — Я…Я… — голос дрожал и не слушался.Девушка набрала побольше воздуха в грудь, — хотела поздравить тебя с Днём Рождения. Поттер фыркнул: — И все? Эванс сделала один маленький шажочек. — И пожелать тебе всего самого лучшего, — она шагнула еще ближе. Потттер не говорил ни слова.Даже банального «спасибо». Лили не знала что делать.Неловко поправила рыжий локон и, словно решаясь на какой-то важный поступок, немного наклонила голову. Прикрыла глаза. А потом она его поцеловала. 26 апреля, 15.25,территория Хогвартса — Джеймс! Джеймс, ну прекрати! — Лили Эванс весело засмеялась, пытаясь увернутся от щекочущего ее Поттера.Потом, наконец, вырвавшись из его объятий, она пригладила волосы и деланно строго произнесла: — Минус пятнадцать баллов Гриффиндору, Поттер! Они сидели под дубом у озера.Джеймс постелил свою мантию и стащил с кухни сэндвичей, поэтому эту субботнюю вылазку можно считать мини-пикником.Они сидели и говорили, говорили, а потом Поттер начал ее щекотать — во балбес! — и ей пришлось отползти от него подальше. Поттер только покрепче прижал ее к себе и поцеловал в висок. — Лучше бы к экзаменам готовился, — с напускной строгостью ответила та. — О-о-о, Лили, не будь занудой, — парень лучезарно улыбнулся и чмокнул ее в нос, — моя компания будет тебе намного приятней, чем общество старых ветхих талмудов! Девушка, смеясь, не сильно ударила его кулачком в грудь, а потом обняла еще крепче.Джеймс лишь уткнулся носом ей в волосы и тихо сказал: — Говорю же, лучше! Это был теплый апрельский день, и двое людей, что сидели у озера, могли бы назвать его самым лучшим, если бы у них не было еще миллион таких же солнечных дней, проведенных вместе. Лили знала это точно. И Джеймс тоже это знал.