Мятные леденцы и апельсиновый джем

      Хосок пробирается сквозь толпу пьяных беснующихся тел. Пару шотов — и Хосок будет одним из них. О да, набухаться в слюни после тяжелой недели это то, что нужно каждому студенту. Он успевает опрокинуть два шота текилы и рюмку водки прежде чем музыка затихает, и на сцену выходит белобрысый коротышка. Он щурится от бьющего в глаза света и что-то кричит в толпу. Хосок не понимает что он там говорит, но пьяная толпа сразу одобряюще зашумела. — Хэй, Мон, — зовёт Хосок друга, который работает тут барменом, — что за милая блондиночка? — Ох, Хосок, даже не думай, — бросает ему Мон, наливая коктейля какой-то барышне. — Я просто спросил кто это, — фыркает Хоби. — Это Шуга, — отвечает ему альфа. — Но ты можешь даже не смотреть в его сторону. Эта омега ненавидит таких ебливых кобелей, как ты. — Да брось, — Хоби опрокидывает в себя стакан виски с колой. — Видишь того чувака? — Мон тычет пальцем куда-то в толпу, указывая на одного альфу, который вовсю подкатывал шары к пьяному в дюбеля омеге. — В прошлую пятницу он пробовал подкатить к Шуге. — Ну и? — альфа вопросительно поднимает бровь. — Белобрысый чуть ему яйца не оторвал, когда тот руку ему на задницу положил, — Мон наливает ещё виски в стакан Хосока. — Даже Чонгук, а ты же знаешь, что он ебаная гора мышц, еле оттащил Шугу от бедного паренька.       Хоби не отвечает. Он смотрит на сцену и слушает. Из динамиков льется приятный шепелявый голос, довольно хриплый и грубый, сразу и не поймешь, что это омега. Парень читает уверено, дерзко, слова отскакивают искрами от острого языка и сразу же зажигают пьяную толпу.       Этот Шуга хорош, и это аксиома. — Расскажи мне о нем, — внезапно говорит Хоби, когда трек Шуги заканчивается, и его сменяют привычные клубные биты. — У тебя есть шанс расспросить у него самого, что тебя интересует, — Мон кивает в сторону подходящего к барной стойке парня.       Хоби смотрит, и невольно засматривается. Бледная кожа, лисие тёмные глаза, и немного пухлые, наверняка, очень мягкие, губы. Сам он невысокий, скорее всего, едва дотягивался макушкой до подбородка Хоби, и худой, хотя скорее не худой, а хрупкий. Его бедра обтягивают чёрные джинсы с интересной деталью, в виде ремешка, который обхватывает бедро выше колена, и невольно Чон проводит аналогию с милой кружевной подвязкой, которая бы отлично смотрелась на Шуге. Омега садится рядом с Хосоком и заказывает безалкогольный мохито. — Может, чего покрепче? — Хосок пытается завязать разговор, но это получается очень нелепо. — Нет, пожалуй, откажусь, — спокойно отвечает омега, и принимается пить только что поданный мохито через трубочку.       Голос у омеги приятный, и бархатный, что ли? С приятными шепелявыми нотками, что ни разу не отталкивает, а наоборот, притягивает. Совсем не похож на тот, которым омега читает тексты на сцене. — Тогда, может, пироженку? — Хоби не оставляет попыток привлечь внимание к себе. И спонтанная идея предложить омеге пирожное работает. Он ловит на себе заинтересованный взгляд и получает несмелый кивок. — Мон! — зовёт друга альфа. — Самое вкусное пирожное, пожалуйста! Хоби придвигает свой стул немного ближе к омеге и подталкивает к нему тарелку с пирожным. — Меня зовут Чон Хосок, — представляется Хоби и протягивает руку для приветствия, — но можешь звать меня Хоби. — Мин Юнги, — омега пожимает его руку, — или Шуга, как тебе удобнее.       Хоби чуть сжимает тонкую ладонь и несознательно оглаживает ее большим пальцем. Кожа мягкая, совсем детская, и Хоби мечтает почувствовать эти руки на своей шее. А ещё Хоби начинает чувствовать аромат омеги. Тонкий, едва уловимый аромат мятных леденцов пробивается сквозь занавес алкогольного перегара и сигаретного дыма, заполняя легкие альфы.       И Хоби пьянеет от него. Голова приятно кружится, а по телу расплывается мягкое тепло. И он уверен, что это точно не тот алкоголь, который он влил в себя сегодня, а этот омега, который в считанные секунды заполняет собой сознание альфы. — Ты пялишься, — отрываться от пирожного омега. — Прости, — отвечает альфа и отводит глаза, — просто, ты красивый. Очень. Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Хотя, Чон не жалеет что сказал это. — О, — выдыхает Шуга, — пьяные откровения!       Юнги вытирает салфеткой губы, и поднимается со стула. — Спасибо за угощение, мне пора, — он разворачивается в сторону выхода и уходит.       Хоби ещё несколько минут сидит и смотрит на стул, где сидел омега. Когда к нему подходит Мон и трясет за плечо, он поднимает на него серьёзный взгляд, тот выдаёт то, что Намджун никогда не рассчитывал услышать от своего друга. — Мон, я влюбился. И кажется, он мой Истинный.

***

      Хосок всю следующую неделю бегал за Намджуном, пытаясь выведать у него хоть какую-то деталь о Юнги. Хоби предлагал упрямому альфе деньги, дорогой алкоголь, всякие дорогущие цацки для него и его омеги, Джина, обещал звезду ему с неба достать, даже угрожать пробовал, но Джун был непреклонен. — Да мне плевать на то, что ты его Истинный, пойми! Ты — ебешь все, что двигается, я не хочу, чтобы ты им воспользовался и бросил! — Да почему ты так боишься за него? — срывается Хоби. — Ты что, потрахиваешь его за спиной у Джина, что ли? Он настолько бревно?! Джун меняется в лице, подскакивает к Чону, хватает за шиворот и смачно мажет кулаком по скуле. — Послушай сюда, ебливый говнюк, — злостно шипит Ким в лицо ошарашенного Хосока, — если твой грязный рот пизданет что-то в сторону меня и Джина, я клянусь, я вырву твой пиздючий язык и засуну тебе в зад! Ты понял меня?!       Хоби молча кивает, когда Джун его отпускает. — И да, Юнги мне дорог, — Джун открывает окно и закуривает. — Знаешь моего младшего брата, Тэхена? — Хоби кивает. — Он вытащил его из горящей машины и довез до ближайшей больницы, когда он попал в аварию за чертой города, год назад. И если я увижу тебя возле Юнги, я тебе голову снесу. Понял меня?       Хосок больше не пытается расспросить Джуна о Юнги. Он пытается накрыть что-то в интернете, расспрашивает о блондинистом омеге у своих друзей и знакомых, а те в свою очередь, своих знакомых, но ничего. Совсем. Хоби уже полностью отчаялся найти омегу, как вдруг ему позвонил Джин, обожаемая омега Намджуна. — Алло, Хоби, ты занят? — Нет, — отвечает Хосок, — что-то случилось? — Да, — смущенно отвечает Джин, — мы можем встретится сейчас? — Так что-то всё-таки случилось? — тревожно переспрашивает Хосок. — Хочу рассказать тебе что-то… Ну, мы можем встретиться? — Да, конечно! — Я пришлю тебе адрес, до скорого!— Джин отключается и Хоби слышит только гудки.       Через минуту ему пришла смс с адресом и настойчивой просьбой придти поскорее. Что Хосок и сделал. Через полчаса он уже сидел с Джином в кафе и пил кофе. — Я, это, — начинает Джин мило улыбаясь, — хочу рассказать тебе о Юнги.       Хосок замирает. Он приоткрывает рот, как рыба, которую выбросило на берег и хлопает глазами. — Но Джун… — Он не должен узнать, понимаешь? — Хоби кивает. — Джун им очень дорожит, после того случая с Тэхеном. Юнги стал ему как брат, он оберегает его всеми силами. Я устал смотреть как ты мучишься в попытках найти Юнги. И более того, — Джин улыбается так мило и светло, что у Хоби сердечко пропускает удар, — я думаю, что ты нужен Юнги. Ты хороший парень, хоть и ветреный немного… Много. Но я уверен, что ты изменишься! Пообещай мне это!       Далее Хосок слушает внимательно, чуть ли не записывая каждое сказанное Джином слово.       Хоби узнает, что у Юнги свой инди-лейбл, что он живёт один, и что Юнги часто жалуется Джину на своё одиночество. И что это «часто» повторяется, практически, каждый день. Джин тычет в руки листочек с номером и адресом работы Юнги и уходит, оставляя Хосока наедине с его мыслями. Когда до него доходит, что у него в руках контакты Юнги, он радостно вскакивает со стула и прыгает от радости, как маленький ребёнок. И ему совершенно плевать на то, что подумают о нем незнакомые люди. Он бросает на столик крупную купюру, выбегает из кафе и несётся домой.       Но что он скажет Юнги, когда он придёт к нему? Мол, привет, я угостил тебя пирожным в клубе, давай встречаться? Не-е-ет, так точно не прокатит. Да, и когда приоритеты в отношениях Хосока успели с «соблазнить и выебать до звездочек перед глазами» смениться на «понравиться и защитить»? И как это, заводить отношения не на одну ночь, как привык Чон, а на долго, скорее на всю жизнь, если альфа не ошибся в своих ощущениях? Как понравиться омеге?       Хосок сушит голову этим вопросом почти две недели. Он постоянно смотрит на бумажку, которую Джин вручил ему (которую он положил в рамочку под стекло), текст которой он помнит наизусть, и тяжело вдыхает.       Наконец, он решает, что импровизация — его главный конек, и выбирается из своей квартиры в вечер вторника. Джин также скинул ему расписание Юнги, и сегодня Хосок решил, что проведёт Юнги домой, для начала.       Он добирается к месту работы Юнги за пол часа до конца рабочего дня последнего. Он сильно нервничает и постоянно отправляет волосы. Когда нервы окончательно сдают, Хоби выкуривает несколько сигарет и смотрит на часы. Ещё пять минут. И Хоби не уверен том, что он симпровизирует что-то адекватное и не отталкивающее. — Возьми себя в руки, тряпка! — чуть ли не на всю улицу орет Хоби, вцепившись себе в волосы, именно в тот момент, когда из дверей студии показывается тонкая фигурка Юнги.       Хоби замирает, по глупому открыв рот, так и не убрав руки от волос. Вот же блять! Опозорился, тупой пиздюк! Юнги же просто стоит и ошарашено смотрит на орущего альфу. Он помнит его, помнит как тот угостил его пирожным и просто смотрел, ничего не делая. Он понравился омеге, но тот даже номера не попросил, так что омежка заставил себя не думать о симпатичном альфе.       Хоби думает, что Юнги выглядит просто отлично. Прямые брюки, открывающие тонкие щиколотки, чёрные кеды, свободный белый свитер, большие очки в толстой черной оправе и небольшой чёрный рюкзак, который болтался на хрупком плече. — Привет! — Хоби резко подлетает к омеге, от чего тот шарахается и вжимает голову в плечи. — Я Хосок, Чон Хосок! Мы познакомились в клубе, ты тогда ещё рэп читал, классно так читал, мне понравилось очень! — тараторит Хоби на одном дыхании. — Привет, — почти без эмоции отвечает Юнги, хотя в душе он радостно визжит от того, что альфа нашёл его. — Я помню тебя. Ты что-то хотел? Хочешь записать песню? — Что? — Хоби растеряно хлопает глазами. — Ах, нет, — он отмахивается, замолкает и краснеет, — можно тебя домой провести, пожалуйста? — Нет, — настолько категоричный отказ выбивает альфу из колеи. — Как нет? — переспрашивает Хосок. — Почему? — Откуда мне знать что ты не маньяк? — фыркает Юнги. — Вдруг ты сталкерил за мной, чтобы схватить и изнасиловать в переулке? — Почему ты так думаешь? — не успокаивается альфа. — Я не оставлял тебе контактов, когда мы познакомились в клубе, и вот, ты здесь. И не на запись пришёл. Значит, интерес у тебя явно не рабочий. — Но… Я.., — заикается Хосок. — Если пойдешь за мной — позвоню в полицию, — отвечает омега и уходит.       Хоби расстраивается почти до слез. Он идёт домой, кутаясь в кожанку и обижено шмыгает носом. Вот же вредная омега! Он что, не почувствовал в Хосоке своего истинного? Но как так? Почему? Хосок же чувствовал прекрасный запах мятных леденцов и понимал, что его обладатель тот единственный, кто нужен ему в этом мире. Может с Хосоком что-то не так? Может его цитрусовый запах отталкивает омегу, а не наоборот? Дома, Хоби долго смотрит на себя в зеркало и принюхивается к себе. Ну, вроде красивый и пахнет приятно… Почему омега оттолкнул его? Ну да, странно, что он нашёл его, зная только имя. Но это же не повод вешать на альфу ярлык сталкера и маньяка, и грозить полицией.       Но Хоби слишком настойчивый, чтобы оставить все так как есть. Он более месяца, каждый вечер встречает Юнги у его студии и предлагает провести его домой, на что, как обычно, получает категоричный отказ. Даже когда он приносил милые подарочки, в виде маленьких букетиков приятно пахнущих цветов, то незамедлительно получал ими по «наглой озабоченной морде», как любил выражаться Юнги. И домой он возвращался с вновь разбитым сердцем и зелеными пятнами на белых рубашках, которые потом так тяжело выводить.       В один из таких вечеров Хоби, как обычно, ждёт своего (а в этом он уже на миллион процентов уверен) омегу после работы. На улице похолодало, поэтому, перед выходом, он захватил с собой в рюкзак теплую кофту и зонт. И понимает, что не прогадал, когда внезапно начинается дождь, а Юнги выходит в тонкой рубашке. — Хоть сегодня ты позволишь провести тебя домой? — Чон прячет Юнги под зонтом и накидывает омеге на плечи свою кофту. — А у меня есть выбор? — Юнги подхватывает Хоби под локоть. — Сегодня, точно нет, — улыбается Хоби и приобнимает одной рукой Юнги за талию, притягивая ближе.       Они идут медленно, не смотря на постоянно усиливающийся дождь, который со временем перерастает в ливень. Юнги жмется к тёплому боку Хоби в поисках тепла. Альфа что-то постоянно рассказывает, лучезарно улыбается, что заставляет сердце омеги радостно трепетать. Он не понимает о чем, или о ком рассказывает Хоби, но ему просто нравится слушать его необычный тембр голоса и наслаждаться приятным цитрусовым ароматом, который источал альфа.       Когда они подходят к огромной многоэтажке, Хоби разочарованно замолкает, а Юнги не менее разочарованно вздыхает. — Спасибо, что проводил, — Юнги уже выбирается на первую ступеньку, как его за запястье хватает Хосок и смотрит. Смотрит как маленький грустный щеночек, и Мин просто тает от такого Чона. — Я не заслужил хотя бы маленькой награды? — обижено тянет альфа и дует пухлые губки.       Юнги слезает со ступеньки, подходит к Хоби вплотную, поднимается на носочки и легко чмокает в щеку. От этого на лице Чона расцветает самая солнечная улыбка, на которою только способен человек. Недолго думая, альфа чмокает омегу в ответ, от чего тот заливается румянцем и смущенно улыбается. — У меня это, — тянет Юнги смущаясь, — обед в два часа дня. Если будет время, приходи, — бросает он на последок, скрываясь в стеклянных дверях.       Юноша на ватных ногах взбирается на шестой этаж, заходит в квартиру и оседает у дверях, закрывая красное лицо бледными ладошками. Место, где Хосок всю дорогу поддерживал его за талию все ещё хранит тепло его рук, а кожа на щеке горит от лёгкого поцелуя. Он ещё пару минут сидит счастливо улыбаясь в пустоту квартиры, и ловит себя на мысли о том, что он зря игнорировал альфу.

***

      Хосок опаздывает. Он несется по улице с двумя большими порциями карамельного латте с мятным сиропом и мысленно молит бога о том, чтобы не впечататься в кого-нибудь из прохожих. Он бы успел, если бы не огромная очередь в кафе, в котором подавали, собственно, этот латте, который очень любил Шуга, как сказал ему Джин. В рюкзаке у него две коробки обожаемых пончиков в глазури из любимой кондитерской и несколько бутербродов.       Он залетает в офис Юнги и совершенно не понимает куда идти дальше. Он стоит в светлом коридоре с несколькими дверями, а в конце коридора лестница, которая вела на второй этаж. На часах уже 14.25 и Хосок понимает, что скорее всего Шуга уже не ждет его. Хоби поочередно заглядывает в каждую из пяти дверей, но не находит Юнги ни в одной из них. Когда он взбирается на второй этаж, то его взгляд упирается в одну единственную дверь. Он тянет за ручку и оказывается в студии. Несколько уютных диванчиков, звукозаписывающая аппаратура и большое окно на полстены, за котором находилась комната, к которой, собственно, и записывалась музыка.       Хоби оглядывается и замечает на одном из диванчиков блондинистую макушку, почти полностью скрытую коричневым клетчатым пледом. — Юнги-я… — тихо зовет Хоби.       Ответа нет.       Альфа подходит ближе, стараясь не шуметь, и с интересом рассматривает спящего Юнги. Мин свернулся в клубочек, трогательно посапывая. Тёплый плед немного соскользнул, открывая хрупкие маленькие стопы в полосатых носочках. Чон поправляет плед и умиляется тому, как маленькая бледная ладошка удерживает плед под подбородком. Он запускает пятерню в мягкие выбеленные волосы и невесомо поглаживает. — Ты опоздал, — сонно ворчит Юнги, от чего вздрагивает и неуклюже пятится назад, зацепив столик и сбросив с него пару книг. — Неуклюжий, — улыбается омега и поднимается с нагретого места. — Я рад тебя видеть. — Ох, я тебя тоже! Я принёс кофе, несколько бутербродов и пончики, — тут же начинает радостно лепетать Хосок, понимая что омега не обижается на него. — Здорово, — улыбается Юнги убирая со лба растрепанную челку. — Я как раз голодный. Садись, — он похлопывает ладошкой по дивану возле себя. — Извини, что разбудил, — Хоби придвигает стеклянный столик ближе, ставит на него кофе и достаёт бутерброды с пончиками. — Я просто долго стоял в очереди за кофе, вот… — Ничего, — отвечает омежка.       Юнги кушает молча, иногда запивая сладкую сдобу кофе и довольно щурит глазки. Хоби же наоборот, не замолкает ни на секунду, рассказывая весёлые истории и выражая своё недовольство в остро волнующих его вопросах, которые он сам и затрагивал. — Бутерброды очень вкусные были, - начинает Юнги, вытирая руки салфетками. — Сам делал?       Хоби кивает, доедая последний пончик и поспешно запивает вставший поперёк горла кусок остывшим кофе. — У тебя очень красивый голос, — Мин отряхивает альфу от крошек и аккуратно вытирает его лицо салфетками, потому что альфа так активно жестикулировал во время травли баек, что глазурь из пончиков оказалась аж на лбу.       Хосок замирает и казаться не дышит, потому что он не ожидал такой заботы со стороны омеги. Юнги же сам в шоке от того как он, почти любовно, вытирает чумазое лицо альфы, но старается сделать вид, мол, так и надо, все нормально. Он бросает использованные салфетки в маленькую урну у дивана и удобно размещается под боком альфы, накрываясь пледом. В то время как подсознание Юнги бьёт тревогу, включает в мозгу красный свет, а его миниатюрные копии в командном центре мозга панически бегают с угла в угол с криками: «Ошибка протокола! Ошибка протокола. Незапрограммированные действия, всем срочно эвакуироваться! ''- , сам он понимает всю правильность происходящего и продолжает: — Я хочу записать тебя, ты не против. — Но, я ведь не понимаю в этом ничего, — заикается Хоби от внезапной нежности со стороны омеги. — Ничего, — отвечает Юнги. — Я помогу.

***

      У Хосока и Юнги странные отношения. Они обнимаются, ходят в кафе и кинотеатры, Юнги целует Хосока в щеку каждый раз когда они прощаются или встречаются. Они обедают вместе каждый день, — трижды в неделю в студии Юнги, и дважды — Юнги несёт Хосоку обед в зал, где он тренируется. Также, дважды в неделю Мин забирает Чона с тренировок и отвозит домой, потому что последний под конец дня, буквально, с ног валится. Но даже банального „ты мне нравишься“ ещё никто друг другу не сказал.       Они сидят в обнимочку на диване в студии, когда в помещение врывается разъярённый Намджун с криками: „Я же предупреждал тебя держаться подальше от Юнги, Хосок, так какого хуя ты здесь?!“, — и, буквально, за волосы оттаскивает альфу от омеги на пол. За ним, в дверях тут же появляется взволнованный Сокджин, и вместе с Юнги пытается оттянуть альф друг от друга. Двух альф за секунду от серьёзного мордобоя отвлекает сдавленное „ох“ и грохот упавшего тела. — Да что же вы… — ругается Джин и в одно мгновение выталкивает альф из студии и награждает сильными подзатыльниками. — Пока не успокоитесь, чтобы духу вашего тут не было! А с тобой, — он тыкает пальчиком в грудь Намджуна, — мы поговорим вечером!       Перед тем как дверь захлопнулась дверь, Хоби успевает заметить лежащего на полу Шугу. Он прижал коленки к груди и дрожал, наверняка плакал. Он ударился? Его зацепил Намджун пока замахивался? — Придурки, — злобно шипит Джин и поднимает Юнги на диван. — Где болит? Юнги хнычет и поднимает кофту. На правом боку расцветает лиловый синяк. — Джун локтем зацепил, — шипит он, когда Джин аккуратно трогает синяк и немного давит на ребра. — Сильно болит? — он тщательно осматривает место ушиба, Юнги ведь никогда не мог похвастаться крепкими костями, он хрупкий, как хрустальная ваза. — Ребро не сломано? — Нет, все в порядке, — отвечает Юнги и прикладывает завернутую в шарф холодную бутылку с водой, которую Джин достал из мини-холодильника. Джин аккуратно вытирает влажное личко друга салфетками и чиркает на бумажке название какой-то мази, которая поможет синяку быстрее зажить. — Почему Джун налетел на него? Он что-то сделал?       Джин вдыхает и рассказывает, что Хоби никогда не отличался верностью своим партнерам, и из-за этого Джун запретил тому приближаться к Юнги. — Тебе как с ним? — Хорошо, — отвечает Мин. — Спокойно так, и легко. — Боже, это прекрасно, — улыбается Джин и хлопает в ладоши. — Вы ведь Истинные? Истинные, правда ведь? Юнги молча кивает. — Не зря же я тогда рассказал ему где искать тебя, — очень довольный собой Джин включает кофе-машину и достаёт из тумбочки чашки. — Я знал, что сначала ты будешь игнорировать его. — Так это ты? — брови Юнги взлетают вверх. — Да, — все ещё очень довольный собой омега присаживается рядом с Мином. — И про то что ты обожаешь карамельный лате с мятным сиропом ему рассказал тоже я. Только Джуну не говори, а то он убьет меня! — Господи, ты даже не представляешь, как я благодарен тебе! — Юнги тут же вешается на Джину на шею.       Дуэт их альф возвращается спустя полчаса. Хосок тут же подлетает к своему омеге, расспрашивает что с ним и крепко-крепко прижимает к себе, не обращая внимания на слабые протесты со стороны Юнги и его болезненное шипение.       Джун долго и старательно извиняется, предлагает Юнги оплатить его лечение и просит Джина не выгонять его из дому.       Через десять минут все возвращается на круги своя, и ребята садятся за работу, потому что, как оказывается Намджун пришел помочь написать Хоби текст, а не вытрясти из него его грешную душу.       Пока омеги балуются с минусовкой, альфы разбирают несколько страниц текста, которые написал Хоби пару дней назад. Мон перечитывает строчки и поощрительно кивает. Несколько правок и готовый текст лежит перед парнями. — Неплохие тексты пишешь, — хвалит Хосока Намджун. — Теперь только на записи неналажай.       Через пару минут Юнги включает готовый минус, над которым он трудился пару недель, берет текст и пробует зачитать. Текст хорошо ложится на музыку и Юнги это очень радует, потому что первая студийка его альфы должна быть безупречна.       Хорошо, очень хорошо поработал, Мин Юнги. — Так, — омега выключает музыку и берется настраивать аппаратуру, — бери текст иди туда.       Юнги кивает в сторону комнаты с микрофоном и надевает наушники. — Что? — опешил Хоби. — Записывать сегодня будем? — Да, — кивает Юнги. - С понедельника у меня полностью забито расписание на полтора месяца, а твою запись на такой длительный срок не хочу откладывать. — Но, Юнги… — Давай, Хоби, — улыбается омега. — Все будет отлично!       Хосок на ватных ногах стает за микрофон и надевает наушники. Он ставит перед собой текст и смотрит на Юнги сквозь толстое стекло. Тот подвигает к себе маленький микрофон на тонкой ножке и нажимает несколько кнопок. — Постарайся расслабиться, — он тянет несколько ползунков на аппаратуры вверх, и смотрит на Хоби. — Когда запись пойдет, загорится табличка над окном, — альфа поднимает взгляд и замечает табличку с надписью „ON AIR''. — Не думай ни о чем, когда начнется минус. Просто пропусти музыку сквозь себя.       Хосок неуверенно кивает и теребит края рубашки. Ему почти удается успокоиться, как табличка неожиданно загорается и включается минус. Хоби чувствует, как его голос дрожит, когда он начинает читать. Он никак не может успокоить себя, потому что боится упасть в грязь лицом перед своей омегой. Юнги прерывает запись, бегло бросает в микрофон, мол, все нормально, еще раз.       Но Хосок знает, что все ненормально. Уже n-тый раз он тормозит запись, запинается, забывает текст, путается в строках. Уже более двух с половиной часов его попытки выдать хоть тридцать секунд нормальной читки проваливаются. Он не хочет опозориться, но делает все наоборот. Из-за стекла на него смотрят три пары глаз. Юнги постоянно говорит что-то успокаивающее в микрофон, и иногда к нему присоединяются Джин и Джун.       Когда часовая стрелка делает третий оборот со времени начала записи Джин и Джун уходят, пожелав удачи. Оно и не странно, ведь на часах уже полночь, все нормальные люди спят давно. Юнги просит выйти его на минутку.       Сначала Хосоку понравилась идея записать свою песню. Уверенности прибавилось еще и когда его текст прошел строгий контроль Намджуна и потерпел крошечные изменения. Когда он услышал минус, который Юнги, его любимая омега, написал специально для него, его уверенность в себе возросла стократно. Но когда он встал за микрофон, она исчезла.       Хоби выходит к Юнги, готовясь быть отчитанным, но вместо этого его обивают нежные омежьи ручки. — Хосок-и, — шепчет омежка ему в шею. — Хосок-и, что случилось? Ты же невероятно талантливый, почему ты постоянно сбиваешся? Ты не уверен в себе? — Я не знаю, — Хоби прижимает Юнги ближе. — Наверное, я не такой уже и талантливый… — О чем ты? — возмущается омежка. — Ты самый талантливый и самый красивый альфа, которого я знаю. Юнги подтягивается на носочки, заглядывает в темные глаза альфы. — Люблю тебя, — шепчет омежка ему в губы, и мягко целует.       Хоби слетает с катушек. Он прижимает хрупкое тельце к двери на что Юнги болезненно всхлыпывает, сжимает его в объятиях и долго целует, стараясь вложить в поцелуй все свои чувства. Он сминает податливые губы, немного покусывает верхнюю и играется с чужим языком.       Нравится. Нравится чувствовать губы Юнги. Нравится, когда тонкие пальчики играются с волосами на затылке. Нравится сжимать тонкое, и такое уютное тельце в своих объятиях. Нравится чувствовать трепет сердца любимой омеги, и наблюдать, как дрожат плотно сомкнутые веки и краснеют мягкие щечки. Нравится любить Юнги. — И я люблю тебя, Юнги, — отвечает Хосок, когда отрывается от любимых губ. — Собирайся, сегодня все равно ничего записать не выйдет. Завтра придем, -говорит Юнги отходя от Хоби и отключая аппаратуру. — Да, хорошо, — кивает Хосок.       Чон быстро собирает свои вещи, надевает куртку и помогает одеться Юнги. Они покидают студию. — Тебе ведь идти далеко и твой квартал не безопасный, — начинает Мин. — Оставайся у меня на ночь, если хочешь. — Если тебе только неудобно не будет, — отвечает Хосок. — Все в порядке, — отмахивается Мин.       По дороге Юнги заходит в круглосуточную аптеку и покупает мазь, которую посоветовал Джин.       Сонный Юнги не сразу попадает ключом в замочную скважину, и Хосок спешит помочь, накрывая ладонь Мина своей, направляя ключ. Они заходят в квартиру, омега включает свет и раздевается. — Пойду найду тебе одежду, — сонно бормочет Мин и скрывается в квартире.       Хосок раздеватся, аккуратно вешая куртку на крючок и поправляя небрежно разбросанные кеды Юнги.       Квартира у Мина небольшая, но очень удобная. Бежевые стены, светлая мебель и много красивых безделушек, расставленных по полочкам. — Иди сюда, — зовёт Юнги и альфа спешит к нему, ориентируясь по голосу. Комната, где был Юнги, была спальней. Кровать у стены, большой шкаф для одежды и маленький столик. — Вот, — протягивает омега альфе аккуратно сложенную белую футболку и серые спортивные штаны. — Это подойдёт, я думаю. Пойдешь в душ? — Нет, я устал, утром схожу, — отвечает Хосок. — Хорошо, переодевайся тогда. У меня только небольшой диван в гостиной и эта кровать есть. Ты будешь спать тут, а я на диван пойду. — Юнги, ты не хочешь остаться со мной? — несмело спрашивает Чон. — Я… — омега тушуется и прячет глаза. — Спи со мной, пожалуйста, — просит Хосок и нежно целует Юнги в висок. — На новом месте мне могут кошмары сниться, а с тобой мне спокойнее будет. — Хорошо, — кивает Мин. — Я пойду переоденусь.       Юнги достаёт из-под подушки клетчатую пижаму и уходит. Хосок переодевается в предложенную одежду. Штаны как раз, а футболка маловата. Он решает дождаться Юнги и попросить другую.       Омега возвращается через четыре минуты. Голый торс Хосока немного выбил его из колеи. Смуглая кожа и хорошо развитые мышцы притягивают взгляд, заставляя смотреть и смотреть. — Футболка мала мне, — начинает альфа. — У тебя нету другой? — Нет, извини, это самая большая. Если хочешь, — отвечает Юнги. — Я уйду на диван, чтобы не смущать тебя. — Нет-нет, — отмахивается Чон. — Все в порядке, иди ложись.       Юнги смущенно кивает, включает ночник и выключает свет в коридоре. Он забирается под одеяло и устраивается у стенки. — Твой синяк, Юнги. — Что? — недоумевает Юнги. — Джин-хен говорил помазать твой синяк мазью, которую ты купил. — Плевать, — ворчит Юнги и укладывается поудобнее.       Хосок выходит из комнаты и через мгновение возвращается, вертя в руках тюбик с мазью. — Перевернись, — просит Хосок, на что Юнги бросает на него непонимающий сонный взгляд. — Я люблю тебя и не хочу, чтобы тебе было больно. Если тебе лень, я сам позабочусь о тебе.       Краснея, Юнги, все же, переворачивается, и отодвигает одеяло. Он не успевает сообразить, как ловкие пальцы Хосока поднимают клетчатую кофту вверх, обнажая впалый живот и выпирающие ребра. Юнги становится стыдно. Тело у Хосока спортивное, подтянутое, загорелое, а Юнги тощий, бледный и совсем не спортивный. Он прячет лицо в подушке, вздрагивая, когда влажные от мази пальцы альфы прикасаются к голой коже. Чон бережно втирает лечебную мазь, стараясь не нажимать слишком сильно, чтобы Юнги не было больно. — Вот видишь, — улыбается Хоби. — Всего пару минут и все, — он поправляет пижаму омеги, целует огромный синяк через тонкую ткань и накрывает Юнги одеялом. Затем он выключает ночник и укладывается рядом.       А у Юнги сна ни в одном глазу. Кожа, где Хосок касался его, горит. Он вслушивается в размеренное дыхание альфы. Кажется, Хосок уснул. Юнги разворачивается лицом к альфе, пытаясь рассмотреть в темноты любимые черты лица. Хосок и правда спит. Юнги удается рассмотреть плотно сомкнутые веки, дрожащие ресницы и приоткрытые губы.       Юнги, чтобы удержать себя от соблазна потрогать альфу, отодвигается подальше к стене, практически вжимаясь в нее, и отворачивается от Хосока. Он тяжело дышит, кусает пальцы и накрывается маленьким кусочком одеяла, стараясь чтобы пространство между ними было максимально заполнено мягкими простынями и одеялом. Юнги сворачивается в клубочек, прижимая коленки к груди. Спокойно. Главное уснуть. И не думать о расслабленном Хосоке на другой стороне кровати. Юнги закрывает глаза и считает овец. По крайней мере, старается это делать. В очередной раз сбиваясь в подсчете пушистых животных, Мин бросает это дело. Теперь Юнги просто лежит с закрытыми глазами, надеясь что сон придет сам по себе. Сколько он так лежал? Час? Два? Тяжело просто уснуть, зная, что любимый человек спит рядом и не иметь возможности обнять его. Потому что трус. Юнги пытается усмирить тяжелое сбитое дыхание, когда услышал, что Хосок зашевелился. Он быстро прикинулся спящим, стараясь спокойно и размеренно дышать. — Я же слышу, что ты не спишь, — тихо говорит Хоби. — Ты замерз? Иди сюда, — Хосок притягивает омегу к себе, укутывает одеялом и обнимает. — Засыпай, тебе нужно отдохнуть.       Юнги не находит, что ответить и решает послушать альфу. Он устраивается поудобнее, цепляется пальцами за хосоковы руки и закрывает глаза. Чон прижимает его к себе, целует в макушку и что-то шепчет Юнги на ушко. Мин засыпает под размеренное дыхание альфы, наслаждаясь приятным теплом исходящим от Хосока.

***

      Юнги привык просыпаться сам. Нежные поцелуи в шею, аккуратные поглаживания и хриплый шепот на ухо это точно не то, к чему привык Юнги.       Чужие теплые руки скользят по спине, сминая клетчатую пижаму. В этих теплых прикосновениях Мин узнает Хосока и успокаивается. — Хоби, — сонно ворчит Юнги. — Я хочу поспать еще немного… — Уже почти час дня, просыпайся, соня, — отвечает Хосок, разворачивая Юнги лицом к себе.       Тот, игнорируя все действия Чона, скручивается калачиком у него под боком и опять закрывает глаза. — Ладно, — улыбается Хоби и обнимает Юнги. — Но только полчасика, хорошо? — Угу, — отвечает Юнги.       Мину кажется, что он только закрыл глаза, как он опять чувствует руки Хосока на своей спине. — Просыпайся, полчаса прошло уже, — говорит альфа и целует омегу за ушком. — Я приготовил завтрак, думаю ты простишь меня за то, что я у тебя на кухне похозяйничал, правда? — Что же я тебе сделал, что ты мне спать не даёшь? — ворчит Юнги и открывает глаза. — Вот возьму, и не прощу… — Ох, тогда как мне прощение заслужить? — лукаво улыбается Чон и подминает омегу под себя. — Даже не знаю., — улыбается Юнги. — Ну, я готов простить тебя за один поцелуй. — Всего-то? Тогда, я заслужу прощение прямо сейчас, — шепчет альфа в губы Мина. Юнги прикрывает глаза, когда Хосок накрывает его губы своими. — Айщ, дурак, я ведь даже зубы не почистил! — улыбается омега и несильно толкает альфу в плёче. — Мне все равно, я тебя любым люблю, — честно отвечает младший. — Идем, пора завтракать.