Новое начало

       Было еще очень раннее утро, когда по дому разнесся звонок будильника. Что поделать, такая у Александра была работа, на которой ему надлежало быть раньше, чем заведение откроется для посетителей… Рука привычно хлопнула по клапану, обрывая звук на полутоне. Он повернулся проверить, не разбудил ли любимого, опять полночи проторчавшего в своей лаборатории, но того в постели не оказалось. Вздохнув, он поднялся и, накинув только рубашку, вышел из спальни.        — Магнус?        Ответа не последовало, и Алек нахмурился, взглянув на часы на запястье, подаренные когда-то любимым на их первую годовщину. Пять утра. Неужели уже убежал?! Ведь Александр точно слышал, что замок пиликнул где-то около трех. Заметив, что дверь кабинета приоткрыта, он постучал и только потом заглянул внутрь, прекрасно зная, как Магнус не любит, когда вторгаются в его рабочее пространство, особенно, когда занят. Впрочем, сейчас тот сладко спал… в кресле, так и не добравшись до постели. Едва касаясь, проведя пальцами по дорогому лицу, Алек улыбнулся и вышел, тихо прикрыв за собой дверь. Отправился на кухню, готовить завтрак и кофе.        Щелчок пальцев, и поднялись римские шторы, впуская внутрь большой белоснежной кухни нежные краски рассвета. Магнус бы оценил… Алек вообще не понимал, как у такого яркого, волшебного мужчины могла быть такая стерильная в плане оформления кухня и такая… не подходящая ему работа? Вот правда. Если учитывать внешность возлюбленного, его увлечения и характер, ему бы больше подошла роль владельца какого-нибудь фешенебельного ночного клуба, чем научного сотрудника в корпорации, занимающейся робототехникой. Алека невольно передернуло при мысли об искусственных существах, которых внедряла в жизнь простых смертных корпорация. Нет, прогресс — это хорошо, он не спорил, но ведь эти роботы были слишком похожи на людей… Впрочем, может быть, дело было лишь в его консерватизме. Даже его работа и та считалась консервативной. В век, когда все автоматизировано, кафе с живыми, в прямом смысле, сотрудниками, считалось редкостью и винтажем. Поэтому цены там были заоблачными. И зарплаты соответствующими. Поэтому Алек хоть и был простым баристой, его все устраивало. А главное, Магнусу очень нравился его кофе. Кофе, аромат которого привел любимого на кухню и на этот раз.        — Ты совсем себя не жалеешь… — попенял Алек, обнимая того за талию и притягивая, чтобы мягко сорвать с губ поцелуй.        И получить такой же нежный и чувственный ответ, осторожное ответное объятие. Со вздохом оторвавшись от его губ, Магнус потерся щекой о плечо своего парня, скрестив запястья на его пояснице и прикрыв глаза.        — Прости… ЧП было. Вирус пробрался в систему. Еле успели все заблокировать, чтобы он не пробрался в нервную систему роботов, — зевнув, он поднял на Александра взгляд своих удивительных желто-зеленых глаз. — Я, наверное, ужасно выгляжу, да?        Тот покачал головой:        — Ты прекрасен. Смущают только легкие тени под глазами, но два-три часа сна не оставят от них и следа. Тебе ведь дали выходной?        Магнус фыркнул зло и устало:        — Отец считает, что у наследника корпорации и руководителя главной лаборатории не должно быть выходных. Мне кажется даже, если я однажды хлопнусь в обморок, он распорядится, чтобы меня откачали, и прикажет продолжать работу.        Вздохнув, Алек с сожалением отстранился, чтобы усадить Магнуса за стол и подать завтрак. Заняв место визави, протянул руку, чтобы нежно погладить по щеке, качнув головой:        — Он у тебя человек вообще или, может, сам андроид? — спросил он. Понимая, что все же говорит об отце любимого, попытался смягчить жесткость первой фразы. — И теперь вы создаете в лаборатории его личную армию, чтобы однажды захватить мир.        Чуть улыбнувшись, Магнус накрыл чужие пальцы своими и, повернув голову, коснулся ладони губами, выражая свои самые нежные чувства по отношению к возлюбленному. Тихо засмеялся:        — Не знаю, не проверял, но еще немного, и я готов буду вскрыть его, дабы разобрать на запчасти. — Вздохнул. — Нет, мы создаем ему личную армию, чтобы увеличить его и без того не малое состояние. И параллельно пытаемся облегчить человечеству участь, заменив его на тяжелых и травмоопасных работах.        Алек фыркнул на последнее замечание, категорически не согласный с необходимостью подобных мер:        — С каких это пор такие профессии, как уборщики и официанты, считаются у нас опасными?        Бейн поморщился, будто от головной боли, а может, так оно и было.        — Спрос рождает предложение, Александр… Сейчас мало кто хочет работать в этих «профессиях». Все умные, сам понимаешь, лишь бы ничего не делать. Вот мелкие кампании и запускают такие линии андроидов. Мы лишь предоставляем технологию.        — Ну да, китайцы порох тоже не для войны изобрели… — согласился Алек, приступая к завтраку. Увы, по утрам у него не было времени на долгие разговоры. Мягко улыбнулся Магнусу.        Наверное, со стороны они казались странной, какой-то нереальной парой, ведь они были из разных миров. Он до сих пор, как сейчас, помнил тот день, когда Магнус Бейн посетил их кофейню. Весь такой деловой, занятый несколькими гаджетами и деловыми разговорами одновременно, увидев Алека, он вдруг замолчал и сбросил звонки, подарив незабываемую улыбку… Вообще все, что было связано с Магнусом, казалось людям порой откровенно странным, Алек же считал этот безумный контрастный коктейль чем-то волшебным. Ведь только его любимый мог серьезно отчитывать подчиненных за какую-то сложно выговариваемую ошибку по телефону в семь утра воскресенья, параллельно подбирая лак для ногтей. Или подорваться после умопомрачительного секса и побежать прописывать какую-то схему, потому что его осенило. А после отрабатывать свое поведение долго, нежно, глубоко.        Они продолжили завтрак, изредка перекидываясь ничего не значащими репликами. Магнус вяло жевал свой омлет. Ну хорошо, да, выглядел он ужасно, но не потому, что размазался макияж, а фееричная укладка давно опала. На его плечах лежал груз хронической усталости, и смотреть на него было, откровенно говоря, больно. Казалось, он уснет прямо здесь за обеденным столом. И он бы наверняка так и сделал, но звонок мобильного заставил его вздрогнуть и резко, скорее на автомате поднять трубку:        — Да? — голос его звучал измученно, но с каждым словом собеседника он мрачнел все сильнее, параллельно буквально вливая в себя кофе. Допив, он ответил. — Скоро буду.        Алек тяжко вздохнул и даже отложил свою вилку.        — Что-то случилось? — осторожно спросил он, понимая, что звонили из лаборатории, а это уже «рабочее пространство».        — Они смерти моей хотят, — ответил Магнус, остервенело закидывая в себя остатки завтрака, одновременно поднимаясь на ноги, чтобы по итогу отправить уже пустую тарелку в посудомоечную машину. — Пара андроидов оказалась все же заражена. Именно тех, кто помогает нам в работе. Нужно ехать оценить, можно ли спасти их системы или проще обнулить. Не хотелось бы…        — И что, кроме тебя, этого сделать никто не может? — недоумевал Алек, тем не менее, также поднимаясь. Ему и самому пора уже было бежать.        — Может, но среди зараженных Макс, ну ты помнишь, мой маленький посыльный. А мне не хотелось бы, чтобы кто-то лез в системы ребенка, — отозвался Магнус, и Алека передернуло, любимый всегда говорил о роботах, как о живых людях, с неизменным уважением и заботой.        — Потом починишь, не думаю, что для тебя это проблема.        Он украл у любимого поцелуй, прежде чем накинуть на плечи легкую кожаную куртку. Днем обещали дождь.        — Потом я без него как без рук буду, — парировал Магнус, оправляя одежду перед зеркалом в прихожей, уже обувшись и беря совсем неприметную толстовку. Плохо дело. Обычно когда Магнус брал ее средь бесконечного выбора брендовых и стильных вещей, значит, ему уже плевать, насколько он хорош, он просто хочет немного комфорта.        — Хочешь, пришлю к обеду свой кофе с булочками? — предложил Алек, не зная, как еще поддержать любимого, ведь лично он не мог приехать. Даже в обед. Слишком далеко от центра находились лаборатории.        — Не нужно, — качнул головой Бейн, касаясь губами чужих губ, в мимолетном, немного смазанном поцелуе. Так бывало всегда, когда он был вынужден заставить себя ограничиться легким поцелуем, — я постараюсь закончить за пару часов и вернуться домой. Или заеду к тебе в кафе.        — Я буду тебя ждать, — пообещал Алек.        Они вместе спустились в фойе и вышли на улицу, где Магнуса уже ждала корпоративная машина с личным водителем. Первое время Алек удивлялся, что туда не усадили андроида, но после нескольких подобных авралов понял, почему. Их создатели слишком хорошо знали подводные камни собственных творений и не доверяли им на сто процентов в отличие от обывателей, приобретающих их.        Перед тем, как сесть в авто, Магнус вдруг повернулся к возлюбленному и, притянув его за ворот куртки, пылко поцеловал, абсолютно не обращая внимания на вышедшего из салона водителя, который открыл для него дверцу. И Алек не смог отказать ему, столь же страстно отвечая, впрочем, как и всегда. Это было просто невозможно — отказаться от удовольствия, что давали ему эти умелые и отчаянно желанные губы.        — Мой, — сдавленно выдохнул Магнус в чужие губы, опаляя, сводя с ума и в конечном итоге отстраняясь, чтобы нырнуть в салон и уже через минуту укатить прочь.        Погладив себя пальцами по губам, еще хранящим вкус и ощущения от поцелуя, Алек вздохнул и поспешил на остановку. Он принципиально не водил авто. Не видел в этом смысла.        Без Магнуса его день шел точно по минутам: привычные машинальные движения, одни и те же лица, доброжелательные, но стандартные улыбки… Нет, он любил свою работу, вот только дни проходили, похожие друг на друга, как близнецы. Лишь изредка в кофейню заходили новые люди или случались какие-то инциденты, нарушающие привычное, заведенное течение дня. В целом же все было более чем размеренно и тихо. Часы привычно отсчитывали рабочий день, который уже перевалил за добрую половину отведенного ему времени, когда неожиданно пиликнул телефон, оповещая о входящем звонке.        Бросив взгляд в зал, убеждаясь, что никому из клиентов не нужна его помощь, он отошел от стойки, чтобы ответить, приложив трубку к уху. Улыбнулся, услышав родной голос.        — Ты не поверишь, я еще на работе, — устало заскулил Магнус, и Алек четко представил, как тот, повинуясь своей детской привычке, сползает, а точнее стекает с кресла на пол и, судя по грохоту и последующему мату, кресло просто уехало из-под него, не выдержав такого издевательства. — Черт! Спасай, Алек! Я умру здесь… Я даже не обедал!        Печально вздохнув, Алек оглянулся на напарника, что выкладывал на витрину свежие пирожные. Улыбнулся:        — Нет, этого я допустить не могу… Потерпи немного, я сейчас приеду и накормлю тебя, — пообещал он. — Тебе привести сэндвич или пирожное?        — Привези себя и забери меня отсюда, — продолжал хныкать Магнус, и на фоне Алек услышал просьбу Катарины перестать валять дурака и подняться с пола, на которую Бейн ответил своим категоричным «Нет».        — Магнус… вернись в кресло, простудишься, — встал на ее сторону Алек, исключительно из соображений заботы о любимом. — Я приеду так быстро, как только позволят пробки. Джейс меня отпустит. Правда, Джейс? — громче добавил он, посмотрев на напарника.        Тот возвел глаза к потолку и скривился, не иначе как всем организмом, но все же кивнул, позволяя и бурча что-то о том, что однажды он уволит Алека к чертям, осталось только выкупить эту кофейню.        — Обещаю, что вернусь, как только позволят обстоятельства. Не могу же я допустить, чтобы Магнус умер на рабочем месте от голода… — засмеялся Алек в ответ на то, что блондин так по-ребячески показал ему язык.        Сделав любимый кофе Магнуса, он положил в пакет пару сэндвичей и шоколадное пирожное. Убрав все в контейнер, который не позволит всему этому остыть, снял форменную куртку, надевая свою кожанку. Чтобы выйти на улицу в тот момент, когда у входа в кофейню притормозил автомобиль с логотипом корпорации. Такие колесили по городу, чтобы в любой момент оказаться в нужном месте в нужное время, оказывая услуги такси для сотрудников или развозя необходимую документацию. Водитель, невысокий смуглый юноша, вышедший из авто, лучезарно улыбнулся и распахнул перед Алеком дверь.        — Мистер Лайтвуд? Мистер Бейн распорядился доставить вас в лаборатории.        — Вот как… — заметил Алек, крайне недовольный тем, что Магнус пользуется своим положением без особой на то надобности, но в салон все же забрался, устраиваясь на заднем сидении. Да и кто бы устоял против комфорта, который создавало сотрудникам руководство корпорации. Что ж, по крайней мере, так будет значительно быстрее, ибо машинам с их логотипом даже уступали дорогу, как скорой или пожарной машинам. Насчет скоростного режима Алек ничего сказать не мог, но, судя по ощущениям, они его прилично нарушали. Особенно когда выехали на загородную трассу, по которой буквально летели. Боже, неужели Магнуса возили с той же скоростью? Нужно будет обязательно переговорить с ним на эту тему. Конечно, после того, как они вернутся домой. Там, в уютной обстановке, в домашней одежде, за чашечкой кофе или, в холодное время, глинтвейна, Магнус был более восприимчив.        По его примерным подсчетам, они добрались за двадцать семь минут. Не то чтобы Алек точно засекал, но внутреннее ощущение времени не подводило его никогда. На тридцатой минуте Радж, а именно так звали водителя, уже парковался на подземной парковке здания, что стеклом и металлом устремилось в небо на двадцать восемь этажей. По нынешним меркам — карлик, если не брать в расчет, что здесь не было бетона. Только металл и стекло.        На парковке их уже встречал Макс, как всегда, в толстовке и джинсах, неловко поправляя нелепые очки, которые ему, с откалиброванными зрительными датчиками, нужны были скорее для антуража, нежели по прямому назначению. Значит, Магнус все же починил его? Или мальчишку обнулили? Слово-то какое, противное… Хоть он и недолюбливал андроидов, но это казалось ему жестоким, когда он допускал, что электронные мысли, а по сути, заданные алгоритмы работ и реакций, и ощущение ущерба могли хоть отдаленно напоминать человеческие чувства и сознание. Сознание, которое, по сути, вычищали подчистую, чтобы перезаписать заново. От мысли передернуло.        — Привет, Макс, — дежурно улыбнулся он, выказывая дружелюбие. — Магнус весь в работе?        — Типа того, — пожал плечами мальчик, скидывая на пол скейт и становясь на него, чтобы теперь катиться по коридору рядом с Алеком. — На самом деле он сейчас больше строит из себя королеву драмы, чем правда чем-то занят.        Порой у Лайтвуда шел мороз по коже от того, что Макса невозможно отличить от любого другого подростка его возрастной категории. Магнусу было чем гордиться. Не только внешность, но и все поведенческие особенности: мимика, жесты, манера речи и даже желания, если таковые у роботов, конечно, имелись, соответствовали человеческим.        — Он просто очень устал, — печально улыбнулся Алек, не глядя в сторону мальчика. — Людям просто необходим иногда отдых, выходные, отпуск, ну, вроде как профилактика, понимаешь? А его загоняли совсем…        Мальчик смотрел на него насмешливо, немного как на умственно отсталого, будто тот сморозил жуткую глупость, заметил, продолжая катиться рядом с Лайтвудом, по пути открывая запароленные и зачипованные двери простым касанием запястья:        — Я прекрасно ознакомлен, чем отличается его биологический вид от моей роботизированной системы. И с такими понятиями производственного календаря, как «выходной» и «отпуск», я тоже знаком. Но, видимо, мистер Асмодей Бейн считает нужным отдыхать только на больничной койке. Остальное не считается уважительной причиной для покидания рабочего места.        Лайтвуд кивнул, соглашаясь с мнением Макса.        — Мне иногда кажется, что Асмодей Бейн и сам робот, — признался он по секрету, зная, что мальчишка не станет трепаться по этому поводу, словно какой-нибудь человек. — А Магнусу слишком важно дело, которому он посвятил свою жизнь, чтобы пойти против него.        — Оценивая объем и тяжесть работы, что проделывает каждый из них, можно сказать, что Асмодей Бейн достиг того уровня своей карьеры, когда ему не нужно загружать себя какой бы то ни было работой, кроме раздачи указаний. Поэтому я ставлю его усталость под сомнение, — так же честно, но более… механически отозвался мальчик, заскакивая вместе с Алеком в скоростной лифт. — Не нужно быть роботом, чтобы не уставать, когда у тебя есть огромный штат подчиненных.        И снова Алеку оставалось лишь кивнуть, прежде чем пояснить свою позицию, человеческую:        — Это верно, но я имел в виду его черствость по отношению к сыну, которого не жалеет, будто он ему чужой. Его отрицание простых жизненных нужд человека. Понимаешь? — снова спросил он, чувствуя себя немного неловко, обсуждая подобные вещи с машиной.        И мальчишка возвел глаза к потолку, сложив руки на груди. Интересно, могли ли андроиды испытывать раздражение вот в таком вот эмоциональном плане? Судя по виду, Макс не только мог, но и испытывал. Фыркнул:        — Алек, я знаком с эмоциями, могу их различать, опознавать и копировать. Я не какой-нибудь восьмибитный файлик, в конце концов. Так что, да, я понимаю. Поэтому зачастую и перехватываю звонки сотрудников лаборатории, когда его пытаются вызвать по какой-нибудь незначительной причине.        Человек смутился, представляя, как, должно быть, выглядят его рассуждения и речи со стороны:        — Прости, — сконфуженно передернул он плечами, наблюдая за огоньком, отмечающим этажи, которые они миновали. — Я не хотел тебя обидеть. Просто мне порой тяжело осознавать и представлять вещи, в которых слабо разбираюсь.        Наверное, так же глупо, как извинения, принесенные андроиду, который не чувствует, а только подражает чужим, заученным эмоциям. От этой мысли он смутился еще сильнее и услышал, как мальчишка фыркнул насмешливо и даже саркастично:        — Алек, прекрати думать так напряженно, я буквально слышу, как электромагнитные импульсы проносятся в твоей голове. Разбираться в особенностях психики андроидов позволь Магнусу, твоя же задача — заботиться о самом Магнусе. — За мгновение до того, как лифт звуковым сигналом известил их о прибытии на нужный этаж, Макс вновь встал на скейт. — Идем.        Точно пристыженный, Александр Лайтвуд умолк, прижимая к себе контейнер, и вдруг улыбнулся, точно нашел свое место в жизни. Заботиться о Магнусе — это все, чего бы он хотел в этой жизни. Всегда быть рядом, помогать, когда требовалось, поддерживать, утешать… Забавно, как любовь похожа на программу для андроидов… Только люди делают все это не потому, что кто-то заложил в них ту или иную функцию, а потому что не могут иначе, потому что чувствуют потребность. Острую потребность. Настолько острую, что порой задыхаются, как Алек сейчас, когда, пройдя по коридору вслед за Максом, вошел в кабинет возлюбленного, что был огражден от посторонних взглядов стенами из матового стекла. Выглядел Магнус еще хуже, чем утром, и складывалось впечатление, что он просто упадет в обморок с минуты на минуту.        — Вот и я, — между тем Алек заставил себя улыбнуться, чтобы тот ни о чем не догадался. — Спасибо за транспорт. Мы долетели так быстро, что я пару раз успел проститься с жизнью…        Он тихо засмеялся, поставив на стол контейнер. Сперва Магнус поест, а потом они уйдут отсюда и поедут домой. Любимому надо было минимум выспаться, как следует, максимум нормально поужинать и принять ванну с расслабляющими маслами.        — Напомни мне убить Раджа, за то, что он посмел рисковать любовью всей моей жизни, — тихо буркнул Магнус и потянулся… нет, не к контейнеру с едой, но к губам возлюбленного, вслепую касанием пальца сворачивая все программы на рабочем столе, что раскинулся перед ним интерактивной сенсорной картой.        И Алек не смог ему отказать, отвечая на поцелуй, добавляя в него немного страсти, как залог к предстоящей ночи, когда подарит любому наслаждение в той форме, в которой он только пожелает. Погладил плечи любимого, такие напряженные, что просто напрашивались на массаж.        — Лучше прикажи ему быть осторожнее, когда он везет тебя, — на миг оторвавшись от желанных губ, попросил Алек, вновь завладевая ими, забывая, что они в помещении не одни. И Магнус, кажется, тоже забыл, нежно целуя своего любовника, зарываясь пальцами в его чернильные волосы, прижимаясь всем телом. Из-за работы Бейна, что сжирала все мыслимое и немыслимое время, у них не было близости так давно… Так давно, что Алек готов был завалить Магнуса на этот сверхвысокотехнологичный стол, но был прерван насмешливым голосом:        — Если я захочу узнать что-нибудь о совокуплении гомосексуалов, я, пожалуй, посмотрю информацию в интернете. Которая довольно скоро пополнится видео с верхней левой камеры в кабинете, если вы немедленно не прекратите.        Услышав голос Асмодея Бейна, Алек невольно вздрогнул, но не убрал рук с талии любимого, посмотрев в озвученный угол:        — А вам не говорили, что подсматривать некрасиво? — позволил он себе заметить. — Впрочем, для занятий любовью мы предпочитаем другие, более достойные Магнуса места.        Смог бы он сказать это в лицо Асмодея? Да. Сейчас да. Хотя еще пару дней назад это бы вызвало определенные проблемы. Но раздражение к старшему Бейну, учитывая состояние его сына, росло в геометрической прогрессии. Магнус же лишь положил голову на чужое плечо и потерся о него щекой, тихо и счастливо смеясь:        — Сумасшедший…        Наверное, он был прав, и не стоило лишний раз злить столь могущественную фигуру в их грешном мире, но он больше не мог молчать. Да и Асмодей сам виноват, нарвался. Ну, вот кто его за язык тянул? Сидел бы, смотрел…        — Поедем домой, — предложил он, бросив еще один быстрый недовольный взгляд в левый угол. — Надеюсь, хоть там камер нет?        — Зачем там камеры, если там есть ты? — как-то слишком язвительно поинтересовался Асмодей, продолжая сей странный разговор. Все равно, что сидеть в одной комнате и переписываться в чате. Алек нахмурился, не понимая намека, впрочем, тот, скорее всего, имел в виду порой излишнюю ревность Лайтвуда, вот только Магнус отчего-то взорвался и гневно окрикнул отца.        — Пускай, мне все равно, что он думает, — заявил Алек и, точно назло, вновь поцеловал любимого, прежде чем потянуть прочь из комнаты, прихватив с собой ланч. — Макс, пусть нам подадут автомобиль.        Хочет Асмодей того или нет, Алек не позволит Магнусу загнуться, зачахнув на работе просто потому, что так хочет его отец.        — Ща все будет, — усмехнулся подросток, открывая им двери и выключая свет в кабинете, будто отрезая возлюбленному пути назад. И Алек не мог не улыбнуться. Потому что наблюдал, как маленький андроид идет вопреки желанию хозяина, но во благо его самочувствия.        И даже потрепал его по волосам, точно простого мальчишку, прежде чем забраться в салон авто следом за Магнусом, покорившимся их воле.        — Спасибо тебе.        Когда они вновь полетели по шоссе, он открыл контейнер и вложил в ладонь Магнуса стаканчик с кофе:        — Все, как ты любишь, — заметил он, и в этой простой фразе таилось непринятие отказа. — Тебе обязательно надо подкрепиться.        Тихо вздохнув, Магнус вдруг печально улыбнулся, но быстро спрятал свои эмоции в стаканчике кофе, чтобы затем также молча, а скорее, притихнув, откусить сэндвич.        Они молчали всю дорогу: Магнус Бейн задумчиво жевал, а Александр Лайтвуд любовался им, не смея отвести глаз. Господи, как же он его любил! Такого прекрасного, такого талантливого, немного сумасшедшего и беззащитного. И думал о том, что, что бы ни ждало их впереди, он никогда не пожалеет, что встретил Магнуса, а впоследствии ответил взаимностью на его чувства. И пусть пришлось разорвать связи с родителями, что не приняли его таким, он не жалел. И никогда не будет. Возможно, сравнение было некорректным, но приобрел он гораздо больше, чем потерял. Мысль не отдавала горечью, хотя Алек был уверен, что должна бы. И чтобы стереть это мрачное ощущение, он прижался губами к чужой щеке, желая почувствовать чужое тепло и бархат нежной кожи.        — Я люблю тебя.        И не устанет повторять это признание, пока дышит и сердце его бьется в груди. И пусть иногда любовь умирала или уходила тихо и незаметно, он не сомневался, что это не про них. Когда автомобиль остановился возле дома, он поблагодарил Раджа и помог выбраться Магнусу, делясь с ним планами на этот вечер и ночь. Сегодня он никому его не отдаст.        Но для начала приведет в порядок. Поэтому, стоило им пройти домой, Алек скинул плащ и обувь, чтобы затем помочь возлюбленному, усадив его на пуф и обхватив длинными пальцами лодыжку, помогая ему разуться под звучание тихого, но счастливого смеха:        — Алек, что ты творишь?..        — Ухаживаю за тобой, а ты что подумал? — улыбнулся тот, скользнув пальцами вдоль ноги любимого, точно планируя овладеть им в прихожей.        Избавив от обуви, зубами расстегнул молнию толстовки. В глазах его тлели желание и смешинки. Магнус ответил ему усталой нежной улыбкой и чувственным поцелуем, обхватив прохладными ладонями его лицо. И Алеку тут же стало стыдно за свои неуместные порывы. Это он привык спать по пять часов в день, более-менее соблюдая режим, Магнус же был жутким совенком, в последнее время спящим всего по два-три часа в сутки, и то если очень повезет…        — Наберу тебе ванну.        Вернув любимому поцелуй, Алек поднялся и прошел в ванную, прекрасно зная, какие масла смешивать и в какой пропорции, чтобы тот получил максимальное удовольствие. Профессиональный массаж довершит дело, и Магнус сможет заснуть безмятежно, как младенец. А уж он позаботится, чтобы ему дали проспать хотя бы часов восемь…        И Магнус, конечно, хвостом увязался за ним. Словно боялся, что тот исчезнет, словно не хотел терять и минуты, что они проведут вместе. Когда Алек, закатив рукава, принялся набирать ванну, добавляя в воду все необходимое, так и вовсе обнял за талию, прижавшись со спины и потершись щекой о его рубашку. Порой он был таким ребенком…        Алек улыбнулся своим мыслям, наслаждаясь этим мгновением. Он делал это постоянно, фиксируя в памяти чувства, ощущения, мысли, точно высекал навечно. И только четкое ощущение течения драгоценного времени, которое он украл для любимого у его деспотичного отца, побудило его провернуться в кольце рук, целуя Магнуса, прежде чем стянуть его рубашку через голову. В результате Магнус стал выглядеть словно взъерошенный воробушек, но ему шло. Правда шло. До дрожи в пальцах. Алек влюбился в него, когда-то яркого, занятого, целеустремленного, активного, но окончательно понял, что пропал, когда увидел именно таким: домашняя усталость и даже разморенность, нежная улыбка и влюбленный взгляд.        Поцеловав его в эту улыбку, Лайтвуд помог Магнусу забраться в ванну и встал позади него, устроив ладони на плечах, начиная разминать закаменевшие мышцы. Бейн сдавленно застонал от болезненного удовольствия, и звук этот электричеством скользнул вверх по позвоночнику Александра, который не смог отказать себе в том, чтобы, склонившись, коснуться губами чужой шеи, срывая с губ Магнуса еще один полувздох-полустон. Запрокинув руку, тот вплел мокрые пальцы в чернильные волосы на затылке Алека, который зажмурился от удовольствия. Ему так нравилось, когда длинные пальцы любимого перебирают его локоны и массируют кожу головы… Впрочем, он ни на миг не забывал о своем занятии, продолжая массаж, пальцы его становились все требовательнее, и мышцы сдавались, становясь мягкими и эластичными, как и было положено.        — Александр… — тихо застонал Магнус, одним этим звуком, будто имя Алека провоцировало у него оргазм, доводя Алека до исступления. Накрыв его руку своей, Бейн улыбнулся: — Я сейчас либо усну, либо… кхм… выбирай сам.        Выбирай. Вот как, скажите на милость, когда тело хочет одного, а голова считает иначе?..        — Вообще, надо бы первое… — протянул Алек, целуя в шею. Руки оставили массаж и обняли любимого за плечи. — Только тогда я сойду с ума от нереализованного желания.        Признался он, поднимаясь, чтобы скинуть собственную одежду и переступить бортик ванны, благо она позволяла поместиться не только вдвоем, и погрузился в пену. И тогда Магнус тихо засмеялся, но быстро оборвал свой смех, смотря на возлюбленного так вожделеюще, словно готов был запереть любимого в высокой-высокой башне, желательно недалеко от работы, посадить на цепь, что не отпустила бы его далеко от огромной кровати. А может, и прямо в кабинете — площади позволяли… Мысль была странной и в то же время пугающе-возбуждающей.        — Ты задумал что-то невероятно пошлое и извращенное? — игриво спросил Алек, заметив это выражение лица любимого, и подвинулся ближе, чтобы забраться ему на колени. Почувствовав силу его желания, мягко обвил пальцами член, поглаживая. — Хочешь, сегодня я все сделаю сам? Тебе останется лишь насладиться.        Магнус тихо выдохнул, облизнув покрасневшие от поднимающегося пара губы, и потянулся за смазанным, но переполненным желанием поцелуем. Шепнул, скользя пальцами по широкой груди, размазывая пену:        — Кто ты и что сделал с моим скромным любимым мальчиком?..        — Просто он слишком долго мечтал о том, как окажется обнаженным в твоих объятьях. И понял, что если не станет решительным и настойчивым, снова останется без сладкого, — признался Алек, целуя желанные губы, которые просто просили смять их, целовать, кусать…        И Магнус целовал в ответ, смеясь тихо и счастливо, а после сполз губами на шею Алека, нежно прихватывая татуировку, которая так будоражила его желание. Пусть он не говорил об этом открыто, но одного взгляда на него в такие моменты хватало, чтобы все стало понятно.        Алек шумно выдохнул, откидывая голову сильнее, открываясь полностью, доверяя, как доверяют очень немногим в этом мире, вверяя другому не только тело, но и саму жизнь. Его пальцы медленно и чувственно заскользили по члену любимого, возбуждая сильнее, чтобы затем направить в себя, сразу опускаясь на него до упора. Коктейль из боли и удовольствия заставил нервную систему заискрить, срывая с губ почти счастливый стон в унисон стону Магнуса, который, запрокинув голову, саданулся затылком о бортик, но, кажется, даже не заметил этого, сжимая пальцами бедра Алека.  — Мы так долго этого не делали… — выдохнул Алек, прикрывая глаза и, прежде чем начать двигаться, поелозив, привыкая к распирающему объему внутри.        Кончики пальцев скользнули по груди любимого, задевая чувствительные соски, потом снова вверх, чтобы ладони устроились на его плечах. Губы снова сорвали с губ быстрый поцелуй.        — Пара недель… — Магнус нервно облизнулся, на мгновение отстраняясь от чужих губ и подаваясь бедрами навстречу потрясающим ощущениям, — по-твоему, это долго?.. А если… отец отправит меня в командировку на полгода-год?        Алек тихо вскрикнул от наслаждения, подстраиваясь и начиная привставать, почти соскальзывая и снова опускаясь до упора именно в тот миг, когда бедра Магнуса рвались вверх. О, как он любил чувствовать своего волшебного возлюбленного каждой клеточкой…        — Я… поеду за тобой, — разве он сможет пережить столь долгую разлуку, оставить любимого без своей заботы и ласки?        — Сумасшедший, — счастливо засмеялся Магнус, и смех его перешел в полузадушенный стон, как только Алек продолжил двигаться активнее, доводя обоих до исступления.        — Просто я люблю тебя…        И это были не просто слова, пусть пока ему и не представилось случая доказать свое чувство иначе, чем заботой и преданностью. Пальцы сильнее сжали плечи Магнуса, который буквально пронзал его, стремясь слиться воедино. И он был так прекрасен сейчас… Невозможно. И, склонившись, он вновь пылко поцеловал своего возлюбленного гения, чтобы, не разрывая поцелуя, достичь пика. Не отставая друг от друга и на мгновение.        С трудом оторвавшись от губ Магнуса, проглотившего его крик, Алек устало прижался к нему, уткнувшись в шею, пытаясь отдышаться. Погладил по спине и плечам, выражая нежность, которая переполняла его сейчас. Зарылся влажными пальцами в волосы. Магнус всхлипнул в ответ, прижимаясь щекой к плечу Алека, обнимая его крепко почти до хруста ребер, и удовлетворенно вздохнул. Засмеялся:        — Если мы не выберемся отсюда в ближайшие минуты, то я точно усну и раскисну, растворюсь прямо в этой ванной, придется тебе восстанавливать меня по ДНК.        Алек засмеялся в ответ:        — О, нет. Нет, это твоя прерогатива, — отказался он от чужих, непонятных ему обязанностей. — Лучше я отнесу тебя в постель.        И, подкрепляя слова делом, с сожалением выбрался из ванны, чтобы вытереться самому и позаботиться о любимом. Не тратя времени на одевание, подхватил обнаженного Магнуса на руки и понес в спальню. Тот прижимался к нему, словно котенок, доверяясь ему полностью, будто и не боялся вовсе, что Алек может подскользнуться и упасть вместе с ним, лишь тихо заметил, что они знатно насвинячили по дороге.        — Я уберу, когда уложу тебя спать, — пообещал Алек, мягко опуская свою драгоценную ношу на кровать и, легко коснувшись губами чужих губ, укрыл одеялом. — Вот так, а теперь тебе надо выспаться. Я пока приготовлю нам поесть. Мой кофе, конечно, хорош, но я не хочу, чтобы ты заработал себе язву, мне кажется, твоего отца вполне достаточно.        Магнус лишь прыснул в ответ и, приподнявшись, нежно поцеловал возлюбленного, словно никак не мог насытиться, но послушно устроился на подушках, блаженно прикрывая глаза. Алек побыл с ним еще немного, пока дыхание ученого не стало ровным, говоря о спокойном сне, и только тогда покинул спальню, одеваясь и подтирая влажные следы. Улыбнулся, вновь прокрутив в памяти моменты, тем более чудесные, что не приедались, выпадая не так часто, как хотелось бы.        Когда готовка была уже в самом разгаре, в ванной зазвонил телефон Магнуса, что остался в кармане, и Алек поспешил туда, чтобы звук, не дай Бог, не разбудил любимого. Он уже был готов послать любого, кто захочет нарушить его покой, но замер, услышав голос Асмодея Бейна.        — Магнус, ты… — начал было он, но Алек прервал его, возможно, чуть резче, чем следовало бы, но отец возлюбленного вызывал у него самую настоящую аллергическую реакцию:        — Простите, но Магнус спит, — в трубке на мгновение повисла тишина, и Лайтвуд воспользовался заминкой: — И я не стану будить его, даже если в корпорации случился апокалипсис в миниатюре.        — Вот как… — хмыкнул Асмодей, и молодой человек мог поклясться, что тот мрачно усмехнулся. — В таком случае, может быть, мне поможешь ты? Мне нужна информация с компьютера Магнуса. Я дам тебе пароль.        Алек немного помолчал, решая, может ли он осмелиться на подобную дерзость и покуситься на рабочее пространство любимого. С другой стороны, Магнус работает на отца исправно и верно, так что вряд ли тот охотится за какими-то секретами сына…        — Хорошо, попробую найти, что нужно, — пообещал он. — Говорите пароль.        Он прошел на кухню, чтобы выключить духовку, и направился в кабинет, впервые проникая туда, когда хозяина не было на месте. Удобное кресло располагало и манило устроиться в нем, идеальный порядок на столе сейчас был обращен в абсолютный хаос, даже отдаленно не напоминающий творческий беспорядок. Магнус был человеком крайностей… С трудом откопав под кипами бумаг ноутбук корпорации, Алек включил его и ввел первый пароль, который отправил ему Асмодей, чтобы затем двигаться по его указке. Откуда он так хорошо знал рабочий ноутбук сына? Скорее всего, это было одним из требований корпорации, хранить рабочие файлы по единому образцу.        Найдя требуемый файл, название которого отчего-то казалось ему смутно знакомым, он по просьбе главы корпорации открыл его, пробежавшись взглядом по строкам в поисках необходимой информации, и замер. С экрана на него смотрело изображение точной его копии.        — Какого черта?! — не сдержал он невольного восклицания, обращенного то ли к Асмодею, то ли к высшим силам.        — О, — мягко протянул мужчина, но в мягкости было столько яда, что Алека невольно передернуло. — Я так понимаю, ты нашел необходимое.        Лайтвуд не ответил, разглядывая до боли знакомые черты, пытаясь понять, что все это значит. Нет. Нет, Магнус не мог так с ним поступить. Разве он не говорил, что Алек такой один, неповторимый и от того драгоценный.        — Почему я? — спросил он. — Разве нельзя было придумать для андроида собственное лицо? С вашими технологиями это не проблема.        На мгновение повисла тишина, затем собеседник вздохнул и попросил после сочетания клавиш ввести в открывшейся строке еще один пароль, после ввода которого компьютер выдал предупреждение, что связь с операционной системой андроида установлена.        — А теперь посмотри на свое предплечье, — попросил он.        Казалось, Алек медлил целую вечность, прежде чем расстегнуть манжет рубашки и закатать рукав. Сердце пропустило удар, когда кончики пальцев коснулись светящегося под кожей серийного номера, идентичного номеру андроида. И в этот момент в голове Алека посыпались осколки его жизни. Жизни, как оказалось — фальшивой, которую он так любил.        — Я не верю… — выдохнул он.        — Мой сын всегда был настоящим гением, — заметил старший Бейн, судя по всему, закуривая, — нет ничего удивительного в том, что он сделал тебя «человеком» до последнего электромагнитного импульса в твоей системе. Впрочем, в документе все есть. Доброго дня, Алек.        Спустя мгновение в трубке послышались гудки.        Машинально выключив телефон, Лайтвуд… нет, ALX-248 взял в руки мышку, чтобы изучить содержание файла от и до, узнавая все о себе настоящем. Каждое слово, словно пуля — прямо в цель и очень больно. Дата создания. Цель создания. Эксперимент. Легенда. Подложные воспоминания вплоть до биологического возраста — работа нескольких редакторов. Первоначальные черты характера: скромность, ответственность. Открытая возможность саморазвития. Социализация. Джонатан Эрондейл — младший научный сотрудник. Заметив капли на панели ноутбука, провел пальцами по щеке, собирая влагу, слизнул, почувствовав привкус соли. Магнус… он продумал и это. Он действительно был гением. Только впервые его творению было от этого больно. Не закрыв ноутбука, чтобы уничтожить следы своего пребывания в кабинете и сделанного открытия, вышел на балкон, посмотрев вниз. Что будет, если он сделает шаг? Мысль, импульс, скользнувший по нервам, прежде чем он вернулся в комнату, даже не осознавая этих шагов. Как и следовало ожидать, в ценном андроиде не было заложено программы самоуничтожения. В его обязанности входило заботиться о Магнусе… О Магнусе, который, бледный, словно мел, накинув на себя рубашку Алека, стоял у компьютерного стола, смотря на собственное творение в шоке и ужасе.        — Алек…        В горле стоял ком и, вместо ответа, Лайтвуд покачал головой. Такое простое движение, в котором было сокрыто столько эмоций: отрицание, боль, ужас… обида. Глупое чувство для того, кто являлся бесчувственной машиной, лишь подражающей необходимым эмоциям.        — Я должен закончить ужин и накормить вас, мистер Бейн, — тихо сказал он, покидая помещение, в котором ему находиться было не положено по статусу.        — Алек, — едва смог выдавить из себя Магнус, догоняя его в коридоре и сжимая в дрожащих пальцах его локоть, почти до боли, до оставленных синяков. Господи, ну почему это ощущалось так по-человечески?! Но вопрос так и замер на губах, затменный другим: а было ли оно «по-человечески?». Знал ли он, каково это на самом деле?        — Простите, мистер Бейн, боль ли, ощущение ли ущерба, но я тоже чувствую и хотел бы побыть один, если вам не нужна моя помощь в данный момент времени, — тихо сказал он, не оборачиваясь.        И пальцы Магнуса разжались несколько бесконечно долгих мгновений спустя. Шепнув тихое «Конечно», Бейн бесшумно скользнул в свой кабинет, прикрыв дверь на магнитном замке. Еще спустя пару секунд что-то разлетелось о ни в чем не повинную стену.        Спустя час, в дверь постучали:        — Ваш ужин, мистер Бейн.        Голос андроида звучал ровно и спокойно. О людях в таких случаях говорят: принял решение и смирился с необходимостью ему следовать. Поставил себя на место, где ему полагалось быть, отбрасывая все лишнее и уже не нужное. Пытаясь примерить на себя чужую и незнакомую, но свою роль. Потому что отрицать и сопротивляться глупо — он все видел собственными глазами. Справиться с болью и обидой, на которую не имел права.        Вот только Магнус выглядел так, будто это его жизнь была разрушена, по-прежнему в рубашке Алека, он осушал, судя по всему, уже вторую бутылку виски, хотя обычно предпочитал что-нибудь послабже и послаще. Подняв взгляд на Алека, он тихо попросил:        — Прекрати.        — Что именно, мистер Бейн? — спросил Алек, не поднимая взгляда выше груди, чтобы не встретиться взглядом, не увидеть выражение лица человека, которого любил. Или как у андроида называется эта функция? Боясь не выдержать и по-человечески сорваться.        Магнус в ответ судорожно вздохнул и, поднявшись из-за стола, чуть пошатываясь, приблизился к Алеку, беря его лицо в свои ладони.        — Алек… Ты другой, — его ласковые пальцы скользнули по губам и щекам. — Не… Поговори со мной, прошу.        Тот сделал шаг назад, уходя от ласки, которая будила непозволительные ему чувства:        — Для чего, чтобы вы занесли в журнал то, от чего цепи в моем… сознании искрят и угрожают перегореть?        Пальцы Магнуса, дрожащие, словно тот был в шаге от истерики, вцепились в рубашку Алека, не позволяя отойти дальше, голос его прозвучал на грани слышимости:        — Все не так. Слышишь?        Прикрыв глаза, Алек пытался сопротивляться своим чувствам, желанию сдаться и обнять Магнуса, который выглядел таким несчастным. Нет, он достаточно его знал, чтобы думать, будто это от того, что эксперимент пошел не по плану… И ладони против воли скользнули ученому на плечи:        — Разве?        — Ты… — Магнус судорожно вздохнул и зажмурился, периодически сбиваясь с мысли. — Ты думаешь, я лгал тебе. Ты прав. Но не во всем. Все не так. Все, черт тебя дери, вышло из-под контроля, когда я сам…        Так и не закончив, Бейн вдруг резко дернул на себя свое творение, чтобы поцеловать. И оно не смогло отказать и в ответном поцелуе. Не потому, что таково было желание владельца, но потому, что не представляло жизни без этого человека. Робко обняло, боясь обжечься еще раз.        — Я же машина… — выдохнул Алек, спрятав лицо, уткнувшись в шею Магнуса. Не понимая. Не зная, чему и во что верить.        — Ты человечнее многих, — прошелестел Магнус, крепко обнимая Лайтвуда, вплетая пальцы в его волосы и целуя, куда мог дотянуться. — Мой бедный Алек… Мой любимый мальчик…        И тот отдался на волю чувств, здесь и сейчас, рядом с любимым, позволив себе быть человеком. Ища утешения и тепла, прижался всем телом, крадя эти мгновения у мира, который не сможет принять их чувства. Скользя ладонями по спине и плечам Магнуса, прошептал:        — Это так больно, Магнус. И все же… спасибо тебе за то, что дал почувствовать себя человеком. Забавно, что многие люди перестали ценить это, тогда как андроиды хотели бы стать ими…        — Люди никогда не ценят того, что имеют, — тихо отозвался Бейн, прижавшись к возлюбленному, не считая нужным говорить что-то еще, но пару мгновений спустя Алек почувствовал, как что-то теплое капает ему на рубашку. Чуть отстранив от себя возлюбленного, он намеревался стереть эти глупые ненужные слезы с чужого лица, но с ужасом увидел вместо них кровь, идущую носом.        — Магнус… — испуганно выдохнул Лайтвуд, быстро усадив того в кресло и запрокидывая ему голову, чтобы остановить кровотечение. Сбегал за льдом и, уложив его на переносицу, мягко поцеловал губы Магнуса. — Тебе надо больше отдыхать. Прошу тебя. Я ведь не переживу, если с тобой что-то случится.        — Переживешь, — несмело констатировал Магнус сей очевидный факт. — Я отдохну либо когда окажусь на том свете, либо когда там окажется мой отец. Но он всех нас еще переживет…        В голосе Магнуса проскользнули усталость и бессильная злоба. Если раньше он был весьма лоялен к своему отцу, то теперь, кажется, был уже на пределе. Алек опустил взгляд, мысленно обругав себя за то, что забыл, что не человек. Пусть Магнус и считал его человечнее некоторых людей и любил, все же теперь ему не следовало забывать о своем происхождении. Хотя бы для того, чтобы не было так мучительно, когда ему напомнят. Аккуратно стерев с дорогого лица кровь, подвинул ближе тарелки.        — Хотя бы поешь, — попросил он. — А потом спать. Сегодня ты все еще только мой.        И он не обманывал ни себя, ни Магнуса, Бейн действительно принадлежал только ему. Когда остаток дня был послушным и, поев, лег спать, и ночью, когда Алек просто и нагло отрубил его телефоны и даже на следующее утро, которое Магнус встретил все еще под одеялом, сонно улыбаясь возлюбленному, что принес ему завтрак в постель.        — Ты не пошел на работу?.. — спросил он, потягиваясь и потирая глаза. Взглянув на солнце в зените, хмыкнул: — Даже знать не хочу, сколько сейчас времени.        — Вот и хорошо, — улыбнулся Алек, и впрямь чувствуя себя безумцем. Да разве не безумие так нагло и открыто идти против такого могущественного человека, как Асмодей Бейн? Может, в его программы закрался вирус? К черту! — Я сказал Джейсу, что ты приболел, и я не могу оставить тебя одного в таком состоянии.        Магнус тихо и счастливо засмеялся в ответ, а после вдруг заметил, что Джейс на него плохо влияет — Алек научился врать. И Лайтвуд неожиданно испытал гордость за себя, словно он еще на шаг приблизился к такому желанному, но недосягаемому отныне статусу — человек. И все бы хорошо, но он знал, что должен сделать одну вещь, после завтрака положив на кровать рядом с Магнусом его мобильный.        — Я хотел бы украсть тебя навсегда, но знаю, как важна для тебя работа и… мы, — невольно опустил Алек взгляд.        — О, Алек… — выдохнул Магнус, прежде чем обнять возлюбленного. — Если бы я мог, я бы плюнул на все и уехал с тобой куда угодно. Но только с тобой.        Лайтвуд слабо улыбнулся, согревая дыханием шею любимого:        — Не смог бы, — констатировал он, прекрасно изучив этого человека. Не в упрек, нет-нет, он всегда понимал, что наука была и останется для него на первом месте, и никогда не роптал. Даже когда считал себя человеком. — Ты, главное, будь. Просто будь, прошу тебя.        Попросил он, растворяясь в объятиях любимого.        — Люди смертны, Алек. Пока никакие манипуляции с генетикой и кибернетикой не подарили нам бессмертие, — Алек шеей почувствовал его грустную улыбку, но Магнус вдруг чуть отстранился и положил ладонь на чужую грудь, туда, где у людей обычно находилось сердце. — Но мы подарили вам память. Абсолютную и совершенную. Я всегда буду с тобой. Но также однажды ты будешь в праве решать: помнить обо мне или забыть. Ты самое совершенное создание, Александр, и тебя создал не я. Ты сам себя создал. А потому я не в праве отбирать у тебя свободу этого выбора.        И Алек прижался еще сильнее, точно Магнус собирался покинуть его уже прямо сейчас, а он не был намерен отпускать. Губы его в невинной ласке скользнули по щеке ученого:        — Я буду помнить тебя, — горячо пообещал он. — Как бы больно ни было. Обещаю. Потому что ты достоин этого.        Магнус не ответил, лишь нежно поцеловал свое возлюбленное творение, готовясь подарить ему самое нежное и чувственное утро, но они были прерваны звонком в дверь. Которая, впрочем, слетела с петель почти сразу. Алек вздрогнул, поворачиваясь, чтобы прикрыть любимого своей спиной, собираясь защищать до тех пор, пока функционирует. Однако в спальню ворвались… работники корпорации. Они совсем с ума сошли?        — Что происходит?! — гневно поинтересовался Магнус, сверкая своими по-настоящему кошачьими глазами, поднимаясь на ноги, но продолжая прикрываться простыней. — Что вы себе позволяете?!  — Мы сожалеем, мистер Бейн, но мы получили приказ вашего отца о том, чтобы доставить в лаборатории вас и ALX-248, — ответил ему один из офицеров охранного корпуса, на что ученый побелел, словно мел, не веря, переспросил:  — Что?..  — Собирайтесь. Ваш отец закрыл эксперимент.        Алек также поднялся, все еще прикрывая любимого спиной, но совершая несколько шагов назад. Оглянулся на учёного, тихо уточнив непонятную информацию:  — Закрыл? Значит… я больше не нужен?        Магнус молчал, растеряно смотря на бойцов, больше напоминая рыбу, выброшенную на берег, в попытке подобрать слова.  — Я… я не позволю ему.        Алек слабо улыбнулся, чтобы поддержать любимого, но в душе его царили отрицание и страх. Вполне человеческий страх: смерти. А в том, что Асмодей решил избавиться от помехи, он нисколько не сомневался. Похоже, это Магнусу придется делать выбор: помнить или забыть.  — Пожалуйста, я не хочу…        Судорожно выдохнув, Магнус взял себя в руки и приказал всем покинуть комнату, мотивируя это тем, что ему нужно одеться. Для того, чтобы бойцы подчинились, пришлось окрикнуть их дважды. Когда они все же вышли за дверь, первое, что сделал он — крепко обнял Алека.  — Я все исправлю, слышишь? Я не позволю…        Однако тот покачал головой. Ну что Магнус может один против целой корпорации?..  — Мне страшно, Магнус, — признался он, вдруг бросил взгляд на окно. — Может, я?..       Спрятал лицо на плече любимого, испытывая отчаяние и безысходность. Смысл бежать, если ничего не стоит отыскать его и даже заставить вернуться, набрав всего лишь несколько кодов на компьютере? Магнус же как мантру повторял, что все исправит, поглаживая возлюбленного по волосам, но все же ему пришлось заставить себя отстраниться и по-армейски быстро одеться. Алек послушно, а скорее обреченно, ожидал у двери, пытаясь привыкнуть к мысли, что скоро его не станет. Нет, такую дорогую машину, конечно, никто не уничтожит, а вот личность… И пусть это было до безумия глупо, он смотрел: по сторонам, на Магнуса, запоминая каждую мелочь, будто мог забрать их с собой туда, где его не будет. Особенно Магнуса. Он не хотел забывать, но сейчас смотреть на него было откровенно больно.       Ученый был на грани, хоть и старался держать себя в руках, но его выдавала мелкая дрожь в пальцах, тяжелое дыхание и истерично бегающий взгляд. Но, собравшись с духом, он подошел к Алеку и пылко поцеловал его, словно в… Черт вас всех дери, это действительно был последний их раз! И Александр Лайтвуд крепко сжал любимого в объятьях, отвечая на этот поцелуй, продлевая его, пока Магнусу хватало кислорода, а потом отстранился. Погладив по щеке, кивнул, давая понять, что он готов. И не только к поездке… И Магнусу не оставалось ничего, кроме как, взяв любимого за руку, потянуть его прочь из комнаты, а затем и из квартиры в сопровождении бойцов охраны.       Господи, зачем это все нужно, если, зная все коды доступа, Асмодей мог просто заставить Алека явиться к нему, пока его сын спал?.. Ответ был на поверхности и столь отвратителен, что Лайтвуда передернуло — Асмодей хотел сделать Магнусу больно. Он хотел, чтобы Магнус видел, как все произойдет. Это было наказание. Для них обоих, посмевших пойти против него, осмелившихся взрастить и взлелеять запретное для них чувство и бороться за него. Бороться до конца. Что доказал Алек, отказавшись садиться в другую машину, отдельно от Магнуса, чьи подрагивающие пальцы он нежно сжимал в своей ладони. Он будет с ним до конца, до последнего импульса в его цепях, имитирующих нервную систему.        Время в дороге, обычно тянувшееся бесконечно, сейчас летело неприлично быстро. Нет. Пожалуйста. Еще хотя бы пару минут. Целовать эти похолодевшие пальцы и дрожащие губы. Утешать, как возможно, и не отпускать. Только не отпускать. И он не разрывал телесного контакта с любимым вплоть до того момента, когда, преодолев десять этажей и несколько коридоров, по которым Алек шагал, не поднимая глаз, не желая встретиться с кем-либо взглядом, они не прошли в одну из стерильных лабораторий.        Там их уже ожидал Асмодей собственной персоной. Облаченный в форму научного сотрудника, он явно решил устроить из всего этого не просто публичную казнь, но настоящее представление, поэтому когда сын почти накинулся на него с кулаками, то тут же был остановлен одним из бойцов.        — Тише, Магнус, — голос старшего Бейна хоть и звучал мягко, но был пропитан сладким ядом. — Я понимаю все величие твоего гения, отдаю ему должное, но нельзя обращаться с роботами, как с людьми. Все вышло из-под контроля, сынок. Позволь мне исправить.        — Вы — монстр, — выдохнул Алек, рванувшись из рук работников корпорации, что вели его в сторону ничем не примечательной лежанки, оплетенной проводами и трубочками стоящего рядом оборудования, предназначение которого Алек представлял весьма смутно. — Я всегда хотел вам это сказать.        Он улыбнулся, точно бросая вызов смерти, которой боялся до дрожи в коленях. Бросив взгляд на любимого, самого сейчас похожего на эту самую смерть, позволил уложить себя и ввести в шею какую-то иглу, но боли не было. Все было правильно. И в голове вспыхнуло, и он отчетливо слышал, как что-то запищало в ухе. Захотел сглотнуть, но не смог. Кажется, даже больше не дышал. Но это не доставляло дискомфорта. Ужасное чувство, но Асмодей лишь тихо засмеялся в ответ, входя в систему и не обращая внимания на Магнуса, что рвался в чужих руках, в истерике умоляя отца остановиться.        — Развлекайся, пока можешь. Ты нравишься мне, правда. Но Магнус должен усвоить этот урок.        И Алек воспользовался разрешением на посмертную свободу слова:        — Даже роботы человечнее вас. Однажды вы пожалеете о том, что так поступали со своим сыном, но будет уже поздно.        Асмодей лишь тихо засмеялся в ответ:        — Пусть лучше ненавидит меня, но будет управлять корпорацией крепкой рукой, нежели вот так биться в истерике от каждого пустяка.        Бейн качнул головой в сторону сына, который в очередной раз рванулся, но боец заломил ему руку, срывая с губ болезненный вскрик. Впрочем, глава корпорации тут же рявкнул, что если на теле сына останется хотя бы один синяк, он разберет солдата на органы лично.        — Это чужая жизнь пустяк? — не веря собственным ушам, переспросил Алек, чтобы не слышать странных шумов в голове, не думать о том, как система файл за файлом стирает его жизнь. — Любовь пустяк?        — Жизнь? Ты никогда не жил. Ты существуешь всего два года. Вся твоя жизнь — это гениальная работа моего сына. Любовь же и вовсе иллюзия. Даже между людьми. Что уж говорить о вас двоих? — хмыкнул глава корпорации, продолжая работу. А после взглянул на Алека. — Мне даже жаль. Но выбора у меня нет.        Поняв, что случится в следующее мгновение, Алек кинул последний взгляд на любимого человека, прежде чем свет померк.       Система начала полное обнуление.