Мой воображаемый друг

Похоже, теперь я оказалась между двумя мирами…двумя жизнями… Осталось только выбрать, но есть несколько вопросов. что именно, почему, для чего, из-за чего и какова будет моя жизнь, если я выберу тот или иной мир… С одной стороны я виню себя, виню себя за ужасные вещи, которые я совершила, виню себя за весь причиненный вред людям, ни в чем невиноватых… Спросите, какие же вещи мне совершилось сделать? Что ж… я расскажу. Все началось… как по моему с рождения. Но все воспоминания исходят от моего семилетнего возраста. Как таковых друзей у меня не было, и в то время я даже не понимала причины, но сейчас походу все из-за того, что остальные ребята считали меня мягко говоря странной. Мои родители не выпускали меня на улицу, поэтому мне доводилось играть в скучном и маленьком дворике. В моих распоряжениях были развлечения как качание на скрипучих качелях, пинание всегда полу-сдутого футбольного мяча, хоть в футбол я и не играла, и конечно же бесконечное катание на невысокой и железной горке. До сих пор помню, как я упрашивала в слезах папу купить именно ее. Но все равно, на ней я каталась ну очень редко. Самые первые серьезные сомнения моих родителей начались зимой. Мне было семь, серьезных вещей я хоть и не понимала, но как говорила мама, вела себя и размышляла я по взрослому. В тот день я места себе не находила и испробовала буквально все способы удовлетворения чувства досуга. Я бы так дальше могла сидеть у окна на мягком и огромном кресле, глядя на то, как уныло и медленно опускаются снежинки, как мирно и строго стоят искривленные деревья и слушать каков же звук тишины, если бы мама не произнесла моего имени: — « Джоди, милая, что же ты весь день сидишь у окна? Пойди, займись чем-нибудь.» — « Да мама.» Я никогда не отказывала маме, мне даже было сложно это сделать и я не могла себе представить как это будет выглядеть. Моя мать, в отличии от отца, была всегда так мила и спокойна практически в любой ситуации, что именно такой образ мамы остался у меня навсегда в голове. При любых конфликтах она пыталась найти компромисс, надеясь на лучшее. Так же было и при моих капризах или возмущениях, а не смотря на то, что я никогда не отказывала маме, их было достаточно много. Если я чего-то пугалась, она всеми силами и всей душой пыталась успокоить меня. Для меня моя мать была всем. После этого краткого диалога, я направилась в свою комнату. Она была не большая, но по мне уютная. Я сразу же взялась за то, что первое попалось мне на глаза, а именно куклы. Я всегда связывала свои детские игры с реальностью, и конечно же, когда мама сидела рядом со мной, а я играла в куклы, ей было смешно. Еще бы, если я приукрашиваю и реальную жизнь так это невероятно смешно. Но мне так не казалось, для меня это было все интересно и как-то обычно, та же самая реальная жизнь, я же ребенок. Хотя, как я жила нельзя было назвать обычной жизнью. Ни друзей, ни свободы, ни обучения… Я не понимала, что со мной не так, но и не зацикливалась на этом. После очередного чаепития между моими куклами мне стало скучно. Я решила зайти в комнату родителей и я увидела косметичку моей мамы. Я подсознательно понимала, что трогать чужие вещи нельзя, но в таком состоянии скуки я все же решилась побаловаться. Первое что ухватили мои руки, была помада. Ярко-красная помада. На своем лице я решила не экспериментировать и начала рисовать на зеркале, висящим над столом. В итоге, на холсте было изображено большое, небрежно нарисованное, красное сердце. Разумеется, стирать мне это не захотелось и я ушла в надежде, что либо мама это не заметит либо простит меня за эту шалость. Пройдя некоторое расстояние я дошла до ванной. Если честно не знаю, что я там тогда забыла, но похоже из-за безысходности я пошла туда, куда глаза глядят. Я подошла к зеркалу и начала строить смешные и глупые рожицы. Через какое-то время мои кривлянья становились все страшнее и страшнее, но это получалось как-то само собой. Мой взгляд устремился к правому краю зеркала, и в нем сзади себя мне померещилось какое-то черное пятно. Я обернулась, в надежде, что мне и впрямь померещилось, и моя надежда оправдалась. Затем я снова посмотрела на себя в зеркало, но я была не одна. Рядом с собой я увидела то же самое пятно. Но более четко. Оно состояло, словно из множества струек дыма смешанным с черным песком. Посреди этого пятна была красная жидкость, которая текла из его клыкастого открытого рта, разумеется я подумала, что это кровь. И серые, пустые, приводящие в ужас глаза. Все это я увидела за доли секунды. Из-за невероятного чувства испуга, я даже не успела осознать, что произошло. Соответственно я закричала и на мой крик прибежал отец. Все, что он сказал, было: « Опять ты себе навыдумывала страшных чудовищ. Не мешай мне работать, пожалуйста» Мой отец всегда был равнодушен ко мне. Всегда видел виноватой меня, даже в той ситуации, суть которой он не знал. Находил во мне такие странности, за какие можно, по его мнению, и наказать. Он никогда не понимал меня и не слушал. всегда ставил запреты и правила, которые я обязана была соблюдать. Я сама к нему и не привязывалась, мне хватало мамы. Я хотела забыть это, как страшный сон, но такие вещи из головы не удаляются. Пытаясь убедить себя, что все-таки мне это померещилось, хотя трудно было сказать, я спустилась вниз, оделась и вышла во двор. Спускаясь по ступеням, я почувствовала, что порыв ветра пронесся мимо меня, тем самым, накатив на мое лицо колючие и белоснежные снежинки. Я прошлась по двору, думая о том, как же хорошо мне будет летом и как же я ненавижу зиму, и мою прогулку прервали крики и смех за забором. Мне стало любопытно и я приподнялась на носки, что бы посмотреть из-за чего такое веселье. На улице, на дороге играли в снежки соседские ребята, конечно же они меня знали, но мы не общались и не дружили. С таким задором и весельем они кидались друг в друга снежными комками, что мне тоже захотелось поиграть. Не заметно от мамы, я пролезла через дырку в заборе и через минуту уже была в игре. Снег был липкий, и поэтому лепить шарики из него было очень легко. Я взяла снежок в руку и увидела девочку, спрятавшуюся за машиной. С моей позиции я легко могла в нее попасть и кинула в нее. Снежный комок стремительно пролетел в воздухе и попал прямо в ее спину. В этом я была точно уверена, ведь затем, я услышала возмущенное «эй!». Мы продолжали беспечно играть и смеяться, пока я не попала прямо в лицо одному из мальчиков. Он был старше меня на года 2, а то и 3. Он подошел ко мне и на его лице четко было выражено чувство гнева. Молча взяв снег, он схватил меня за капюшон куртки и вмазал этот снег мне в лицо и держал так его. Я сопротивлялась, брыкалась… Но вдруг этот мальчик начал задыхаться и схватился за горло. Упав на колени, он отчаянно начал ловить ртом воздух. Никто не понимал что происходит в том числе и я. Затем на дорогу выбежал папа, наверное увидел, что происходит да и что я нарушила правила, не выходить на улицу. В тот же момент мальчик начал нормально дышать, и говорил: — «Ведьма! ВЕДЬМА! Все видели, что она сделала?! Джоди Холмс ведьма!» Папа, хватая меня за руку, высоким тоном начал говорить, что бы я пошла обратно в дом. Затем мы пришли обратно в дом и начались разборки: — « Что ты сделала с мальчиком?! Я говорил тебе не выходить на улицу, зачем ты вышла?!» — « Я просто хотела поиграть с другими ребятами! Ты мне всегда все запрещаешь!» Отец поднял на меня руку и было хотел ударить: — « Филлип, нет!» — закричала мама. Но в этот миг все люстры и гирлянды начали то мерцать то погасать, все мелкие вещи трястись и даже разбилась ваза. Я воспользовалась этим моментом и побежала наверх в свою комнату. Я хотела все забыть и просто лечь спать. Но я начала слышать, что в коридоре стоят и разговаривают родители: — « Все, Сьюзан, я так больше не могу. Мы брали к себе девочку, а не это. С ней явно что-то не так. Нам нужно что-нибудь сделать. Начать водить ее к врачу, психиатру…» — « Филлип, я не хочу снова терять своего ребенка. В ней даже нет ничего такого, что могло бы мешать нам спокойно жить. Пойми, если мы ее покинем, то ей будет очень плохо и одиноко без нас.» Мне хватило услышанного что бы понять всю ужасную сторону этой ситуации. Неожиданно я услышала шипение, но я понимала это шипение, как слова и голос человека. Я начала общаться с Айденом...