Lust

— Леви, я дома! Эрен хлопнул дверью, свободно выдохнув и взъерошив волосы на затылке. Закинул портфель на диван, скинул пальто и заглянул в коридор. Никого. — Странно... — пробормотал парень, почесав затылок, и развернулся на пятках, прошествовав на кухню, впрочем, так же пустующую. Куда же запропастилась его жена? Обычно первое, что он видел, возвращаясь из командировки, — это полотенце. За ударом следовал крик: "Какого чёрта так долго?!" А потом его тащили в постель, чему, надо сказать, Эрен не особо-то и сопротивлялся. Точнее, вообще не сопротивлялся. Но сегодня было на удивление тихо, и шатен насторожился, прислушавшись. В тишине квартиры слышалось едва уловимое посапывание. Эрен, мысленно похвалив свой отменный слух и хлопнув себя по лбу за недогадливость, пошёл в спальню. На простынях, идеально выглаженных и выстиранных, свернувшись в комочек, спало нечто маленькое в несуразно большой футболке (не составляло особого труда догадаться, кому она принадлежит), подложив под щёку ладошки. Леви выглядел так мило, когда спал, что Эрену иногда становилось не по себе, потому что слишком уж его возлюбленный был похож на ребёнка в такие моменты, и долго считал, убеждаясь в том, что из них двоих ребёнок, скорее, сам Йегер, а не Леви. Но... Всё-таки он чертовски милый. Парень присел у края кровати, вглядываясь в расслабленные черты лица, очерчивая взглядом подрагивающие длинные ресницы, чуть сдвинутые на переносице брови, приоткрытые розоватые губы. Леви был прекрасен всегда: когда спал, убирался, кричал, пил чай или читал. Всё, что бы он ни делал, Эрен находил либо невероятно сексуальным, либо безбожески милым и когда сообщал об этом самому виновнику восхищения, тот заливался краской и что-то ворчал, отворачиваясь. Что уж говорить о сексе... Эрену иногда казалось, что он может запросто умереть от остановки сердца, потому что искажённое в экстазе лицо брюнета выражало столько эмоций сразу, что парень часто не мог подобрать им названия. Он готов был заниматься с ним любовью только ради того, чтобы видеть, какое удовольствие Эрен ему доставляет, а в интимной жизни у них точно недостатка не было. Опробован был каждый уголок квартиры, начиная кроватью и заканчивая шкафом, и только разве что люстра не шла в счёт. Существо на кровати заворочалось, потягиваясь и переворачиваясь на живот, спрятав лицо в подушку. Эрен не удержался — сгрёб маленькое тело в охапку и уткнулся носом меж лопаток, едва не получив локтем по рёбрам. Леви под ним брыкнулся, вывернулся, лягнул ногой в плечо, и Эрен засмеялся, потому что перепуганно-озлобленная мордашка выглядела донельзя забавно. — Придурок! — фыркнул Леви придя в себя, ещё раз пихнув мужа локтём, но на этот раз безболезненно. — Прости, я напугал тебя? — всё ещё хихикая, осведомился Эрен, зарывшись пальцами в густые чёрные волосы, на что сразу же получил по рукам. — Не трогай меня своими немытыми лапами! Брысь в ванную! И чепухи не болтай! Парень покорно поспешил ретироваться, ибо Леви в гневе — это хуже хорошего восьмибалльного шторма. Наскоро помыв руки, Эрен вернулся в спальню, застав Леви за заправлением кровати, и незаметно пристроился сзади, осторожно приобняв брюнета за талию. Тот вздрогнул, но сразу успокоился, продолжив взбивать подушку. Чужие руки продолжили путешествие по его спине и груди, забираясь под футболку, щекотно проходясь по рёбрам. Леви замер на секунду, помотал головой и двинул парню локтем в бок: — Эрен, отстань. — Но я соскучился... — шатен склонился над ним, оставляя поцелуи на тонкой шее, на что получил неровный вздох. Леви прикрыл глаза, почти расслабившись и откинувшись на чужую грудь, но вовремя остановился, ловко вывернувшись из объятий, и стукнул Эрена по носу, скрывшись на кухне. Йегер обиженно засопел и направился следом, по пути улавливая едва слышный запах мяты. Леви стоял у плиты, ожидая, пока заварится чай, и был он по сравнению с громоздким духовым шкафом таким маленьким, стоя на специальной подставке, что Эрен едва удержался от умилённого вздоха. Казалось, это крошечное существо даже чайник поднять было не в состоянии, но Эрен знал, какая на самом деле сила содержится во всём этом маленьком теле, поэтому никогда даже и не думал над этим смеяться. Подошёл неслышно, пока только наблюдая. Вот Леви задумчиво сложил руки на груди, уставившись на огонь. Закусил губу и нахмурился. Заправил прядь волос за ухо. — Я знаю, что ты стоишь за моей спиной, не притворяйся статуей. Но Эрен не двинулся с места, положив руки на плечи, скрытые тканью футболки, которые Леви тут же стряхнул, раздражённо смотря на парня. — Я же сказал, отвали. Его снова не послушали, и на сей раз пришлось пойти на критические меры. Эрен едва не согнулся пополам от удара ниже пояса, а Леви спокойно прошествовал мимо, наливая чай. Во взгляде мелькнула усмешка. Как долго продержится Эрен на этот раз? — Садись и ешь. Парень, что-то пробурчав, уселся за стол, и в животе заурчало от вида пищи. Эрен понял, что чертовски голоден, поэтому мгновенно набросился на еду. — Свинья. Шатен недоумевающе посмотрел сначала на поморщившегося Леви, а потом на стол, торопливо принявшись вытирать разлитый суп салфетками, пока его самого за подбородок не повернули в сторону, вытирая перепачканную моську. Йегер залился стыдливым румянцем. Вроде уже за два десятка перевалило, а есть до сих пор со слюнявчиком впору. Леви хмыкнул, поднеся чашку к губам. Вот Йегер уже закончил со своей порцией и теперь наблюдал за своим возлюбленным исподтишка. Футболка чуть съехала набок, обнажая плечо, открывая вид на соблазнительную кожу шеи. Эрен не пропускал ни единого движения, как хищник, ловящий каждое мгновение, упускаемое своей жертвой, застыв, словно изваяние. То, как Леви держал чашку, прикрывал веки с трепещущими ресницами, довольно щурился, незаметно для самого себя постукивая ногтями по чашке, — для Эрена мельчайший жест значил невыразимо много, особенно сейчас, когда желание так и рвётся наружу. Хочется смять эти хрупкие плечи, вжать во что угодно: в стол, в стену, в спинку стула, войти сразу полностью, без прелюдий, без какой-либо подготовки и трахать грубо и долго, вгрызаясь укусами в тонкую шею, покрывая всё тело багровыми отметинами, упиваясь криками и просьбами остановиться... Хотелось невыносимо, но нельзя. Он по-прежнему боялся сломать Леви, хоть и знал, что внешность обманчива. Эрен сдерживал себя до последнего. Держался, нервно сглатывая, когда медово-белая капля медленно стекала вниз по подбородку, следом по шее, ключицам, оставляя влажную дорожку. Держался, едва не завывая в голос, когда Леви стёр с подбородка чайную каплю, заключив тонкие пальцы в плен горячих губ, и Эрен едва не сходил с ума, стараясь не представлять на их месте нечто иное. Терпение дало сбой, когда брюнет, сделав неосторожное движение, локтем столкнул на пол вилку и нагнулся, чтобы поднять её, открывая вид на оглушительно соблазнительные бёдра, между которыми пролегала тонкая полоска ткани. В следующее мгновение Леви буквально впечатали в стол, сминая в поцелуе тонкие губы, не обращая никакого внимания ни на руки, упирающиеся в его грудь в попытке оттолкнуть, ни на смачный пинок в голень. В конце концов Леви сдался, тихо усмехнувшись про себя. "Слабак..." Эрен почувствовал, что сопротивление исчезло, когда его за шею притянули ближе, зубами оттянув нижнюю губу. Заурчав, парень огладил стройные бёдра и прижал брюнета к поверхности стола, раздвигая всё находящееся на нём в стороны. Леви опомниться не успел, как его уже разложили на столе, задрав футболку до груди и раздвинув ноги для лучшего обзора. Эрен замер, тяжело дыша. Он старался собрать всю силу воли, которая у него есть, чтобы не сорваться. Внутри бился зверь, завывая от досады, рвясь на свободу, чувствуя, как парень теряет последние крупицы самообладания. Но нельзя, сейчас — нельзя. Леви тихо охнул, когда с него буквально сорвали стринги, отбросив куда-то в угол помещения, и закусил губу, представив, как, должно быть, нелепо он сейчас выглядит, не замечая, какую бурю эмоций вызывает этим жестом. Эрен впился в его губы поцелуем, в то время как его руки блуждали по гибкому телу, нажимая, надавливая в самых чувствительных точках, и парень чуть не рычал от удовольствия, выпивая каждый стон. Он знал ещё одно заветное местечко на любимом теле, о котором, как он мог поспорить, не знал и сам Леви. На внутренней стороне бедра находилось небольшое родимое пятно, похожее не то на засос, не то на ожог, но каждый раз, когда Эрен касался тела Леви в некоторой близости от этого пятна, тот вздрагивал или покрывался румянцем, закусывая губы в попытке не издать ни звука, и это зрелище чертовски завораживало. Эрен подозревал, что нашёл самую чувствительную точку. Это он и собирался проверить. Плавно перейдя поцелуями на грудь, парень прикусил маленький розовый комочек, мгновенно затвердевший во рту. Леви прижал его голову к груди, тяжело всхлипывая, не в силах сдержать странных, рваных стонов, потому что Эрен намертво присосался к его груди, чуть покусывая, нещадно теребя языком, и Леви сходил с ума, с силой закусив собственное запястье, чтобы не начать скулить от удовольствия, но тщетно. Когда парень всё же решил оставить в покое болезненно-приятно пульсирующую грудь, соски Леви значительно различались в цвете: один был бледно-розовым, а второй — почти багровым и странно пульсировал, отдаваясь дрожью во всём теле. Эрен чувствовал, как чуть пониже груди ему упирается нечто твёрдое и мокрое, и не смог сдержать ухмылки. Он точно заставил Леви потерять самообладание, но это ещё не всё. Заветное местечко на внутренней стороне бедра нашлось практически сразу, но Эрен не спешил, чуть поглаживая стройную ножку, пока не услышал тихое: — Ну же... Тихий стон мгновенно перерос в ошеломлённый вскрик, когда парень чуть надавил на коричнево-багровый след. Леви вздрогнул всем телом, попытавшись извернуться, но Эрен держал крепко. Прикоснулся к чувствительному месту губами, прикусил тонкую кожу, так что брюнет едва не задохнулся от удовольствия, не понимая, что происходит с его телом. В этом месте кожа была тоньше и чувствительней, чем везде, и малейшее прикосновение было невероятно приятным. Эрен оглядел стол, и его взгляд наткнулся на небольшую стеклянную баночку. То, что нужно. Леви вздрогнул, почувствовав на своих сосках что-то тёплое, вязкое и липкое, попытавшись взглянуть, но ему не дали, прижав за подбородок к столу. Эрен неспеша слизывал с пальцев мёд, смазывая самые важные для его игры участки тела. Чувствовал, как дрожит тело в его руках, как извивается Леви на столе, изнемогая от желания, и с каким-то садистским удовольствием принялся за промежность, щедро поливая низ живота янтарной жидкостью, слушая томные вздохи, и сейчас же провёл ладонью вниз и снова вверх, распределяя по всей длине, заставляя Леви нещадно стонать. — Хва... Аа!.. Хватит.. Когда с приготовлениями было покончено, Эрен приступил к трапезе. С упорством вылизывая помеченные точки, он не убирал пальцев со внутренней стороны бедра Леви, заставляя того видеть белые круги перед глазами и едва не терять сознание от собственной чувствительности. Было слишком хорошо, слишком приятно, но окончательно сдали нервы, когда Эрен принялся вылизывать его прямо там, жёстко, проникая языком слишком глубоко, так что Леви бился под ним в экстазе, умоляя его прекратить эти измывания. Но его подчёркнуто игнорировали, пока брюнет не почувствовал, что его предел уже наступил, изливаясь на собственный живот, тяжело дыша. Глаза слезились, дыхание сбилось, он весь дрожал. Эрен облизнулся, отрываясь от своего занятия, и поднялся с колен, скидывая рубашку, нависая над распростёртым под ним телом. Леви мелко затрясся, почувствовав у входа что-то большое, горячее, отдающееся тяжёлой пульсацией, и вцепился в чужие плечи, прижимаясь всем телом, низко, хрипло воя, когда Эрен начал входить. Изнутри всё горело и сжималось, потому что слишком горячо и невыносимо приятно вот так ощущать чужое тело внутри себя, как будто они уже не разные люди, а единое целое. Войдя наполовину, Эрен чуть сдал назад и резко толкнулся вперёд, едва не опрокидывая стол, и Леви закричал, царапая сильные плечи до крови, и внутри будто что-то взорвалось, посылая волны бушующего удовольствия по всему телу. Его буквально вколачивали в несчастную столешницу, так что брюнет уже всех богов перебрать успел, умоляя Эрена не останавливаться. Только этот человек мог заставить его сходить с ума, выкрикивая лишь одно имя, бившееся в голове, извиваться, едва не рыдать от разрывавших грудь эмоций, не помня себя в срывающей голову страсти. Когда Леви сдёрнули со стола, заставив упереться грудью о полированную поверхность, тот мог только тихо завывать, до побеления костяшек сжимая край столешницы, закусывая губы до крови, часто моргая, стряхивая набегающие слёзы, подаваясь бёдрами навстречу грубым толчкам. — Эрен, я... Аах!.. Я не могу больше... Всё, на что хватало Леви, — это просить севшим от криков голосом о пощаде, потому что он чувствовал, что просто напросто задохнётся, если кончит ещё хоть раз. Он был на пределе, ноги не держали, и он точно бы свалился в обморок, но не позволяли руки, держащие его. Парень усмехнулся, делая последний, самый мощный толчок, от которого у брюнета в глазах потемнело, а сам он беспомощно взвыл, затрепыхавшись в стальной хватке, и обессиленно обмяк, на секунду потеряв сознание. Пришёл в себя от поглаживаний по спине, вяло окинул взглядом кухню и прохрипел: — Стол вылизывать заставлю, идиот. Кто разрешал продукты переводить? В ответ он услышал только тихий смешок, и закрыл глаза. Спать...