Кислород

07:00, 2 сентября, понедельник, Нижний-Новгород Знаете кто придумал 1 пару в понедельник? Сам дьявол, я вам клянусь. После «весёлых» выходных встать в 10 это нереально, не говоря уже о 7. Но учёба то ждать не будет, поэтому проклиная всё, что только можно было, я встала с кровати и направилась в ванную. — Бооооже, на кого я похожа, — я буквально взвыла от того, кого увидела в зеркале; бледная как смерть девушка, с растрёпанными, русыми волосами и большими кругами под глазами, — Сколько я вчера выпила? Бутылку? Две? Да неееет, не могла я две выпить, — да-да у меня привычка разговаривать сама с собой; но это ничего, все привыкают и вы привыкнете. Кстати, меня зовут Ева Тургенева, да-да фамилия как у величайшего писателя, и бла-бла-бла. Наверное именно поэтому я сейчас учусь не на Туризме, а на Литфаке. Ведь учитель литературы это такая благородная профессия. По крайней мере так считали мои родители, когда взяли на себя выбор института для их любимой доченьки. А я и не спорила, потому что это равносильно тому, что со стенкой разговаривать. Но я не жалуюсь. Институт хороший, факультет и кафедра тоже. Преподаватели относятся ко мне замечательно, или это из-за того, что мои родители каждый год дают бешеные деньги институту на ремонт? Да ну не важно. Ах да, чуть не забыла, родители. Они у меня «элита», или как ещё говорят « верхушка» в широких кругах. Папа известный во всём городе адвокат, а у мамы своя риелторская компания и постоянные командировки из-за которых дома она бывает не чаще 2 раз в неделю. Но я уже привыкла. Умывшись и почистив зубы, я сделала небрежный пучок на голове и направилась на кухню варить себе кофе. — Привет, Мирончик, — сказала я коту, который мирно сидел на моём кресле-качалке и еле открывал глаза. Вот, даже кот не выспался, что можно говорить обо мне? — есть хочешь? — обратилась я к коту, который тут же оживился, стоило мне потянуться за кормом, — на, ешь, — я насыпала корм коту и поставила на плиту кофе. А чтобы не терять время, я пошла в гардеробную переодеваться. Сегодня уже 2 сентября, так что не обязательно одеваться нарядно, поэтому мой выбор остановился на светло-синих джинсах-бойфрендах и сером свитере с длиннющими рукавами, который был мне на 3 размера больше. Нет, ну, а что? Осталась привычка, всегда любила тырить вещи у старшего брата, а с тех пор как ему исполнилось 23 и он переехал забрав все свои вещи с собой, мне не осталось никакой радости. Вот я и забиваю шкаф сотнями свитерами всех цветов радуги и джинсами всех оттенков. На ноги я надела любимые серые ботинки. — Ну вот, как-то так, — улыбнулась я себе в зеркало, — с одеждой порядок, теперь осталось расчесать мои бесконечно запутанные волосы, — я уже было взяла в руки расчёску, как вдруг, — так, а что это за запах? — я постаралась принюхаться к неприятному запаху чего-то горелого, — Чёрт, кофе! Я сломя голову побежала на кухню питая надежды, что кофе не сгорел и мне не придётся отмывать плиту. Но видимо этому не суждено было сбыться, ведь утро понедельника не может быть таким удачным. Отлично, 7:45, через 15 минут начнётся пара, а я и причесаться успела, и кофе попить, ага. — Ну и ладно, не очень то у меня и запутанные волосы, и кофе я не очень хотела, обойдусь. Я собрала сумку, попрощалась с Мироном и выскочила из дома. До моего института минут 40 пешком, но я же опаздываю, поэтому поеду на машине. Да, у меня уже есть машина, и купила я её сама, чем очень горжусь. Это моя первая большая покупка, приобретение которой не зависело от денег родителей. Но только я подошла к своей белой красавице, как увидела на её капоте букет нежно-розовых пионов и белую открытку. — Это ещё, что за дела? — сказала я сама себе, пока пыталась прочитать то, что было написано в открытке. "Надеюсь твой день пройдёт хорошо, малыш. Прости, тюльпанов не было, но ты же всё ещё любишь пионы? М." — Нет! Этого не может быть, — я буквально проглотила язык, тело налилось свинцом, а мозг не хотел понимать происходящего, — Чёрт, — и снова эта паника, снова мания преследования от которой я только недавно избавилась. Судорожно пытаюсь достать из сумки телефон, но руки в жуткой тряске и замок не поддаётся. — Чёрт, да открывайся же ты. Да, есть, — открыла я наконец уже до боли ненавистную сумку, теперь осталось найти среди всего бардака мой телефон, — господи, да где же он? Почему когда он так срочно нужен, его нет под рукой, — я уже было решила оставить неувенчавшиеся успехом попытки хоть что-то найти в этой бездне, как вдруг увидела мигающий экран, — о, нашёлся, слава богу. Дрожащими пальцами пытаюсь набрать такой до боли нужный мне сейчас номер. Гудки, раз, два, три, четыре, пять, шест… — Да зай, привет, — раздаётся родной голос брата и моя душа немного переходит в спокойное русло. — Артём, привет, ты сейчас можешь говорить? — как можно мягче я обращаюсь к брату. Знаю же, что он сейчас на работе и не любит когда его беспокоят по мелочам. — Да Ев, могу, иначе бы я просто не взял трубку, — говорит брат, таким голосом, и я сразу понимаю, что начала задавать глупые вопросы, — что-то случилось? Ев ало, не молчи, мне приехать? — с волнением спросил брат, и только сейчас я осознала, что уже минут 5 тупо молчу. — Нет-нет, Артём не надо приезжать, ой, то есть ничего не случилось, — начала я быстро тараторить, чтобы брат не волновался, — просто хотела спросить насчёт твоего друга, — и снова голос начал предательски дрожать, — он в городе? — Да, вчера приехал, а что? — брат сказал таким тоном как будто в чём то меня подозревает. — Нет, ничего, просто спросила, — сказала я и решила больше не отвлекать его, — ладно Тём, пока, мне ещё на пары ехать, созвонимся, — сказала я как можно весёлым тоном, правда получилось не очень. — Пока мась, целую, — сказал брат и положил трубку. Опять он меня назвал этим словом. Знает же, что бесит. Положив букет на заднее сиденье, и туда же кинув сумку, я решила всё-таки сегодня доехать до института. Не смотря на мои сложившиеся проблемы, его никто не отменял. Я завела машину, и тронулась с паркинга моего многоэтажного дома. — Чёрт, пробки, — я взвыла из-за своего безвыходного положения, — ладно, позвоню Асе, пусть прикроет. — Ась, — щенячим голосом произнесла я, чтобы подруга поверила, — прикрой меня перед Соловьёвым, я в пробке стою. — Тургенева, ты не охренела, — начале подруга не смотря на мою мольбу о пощаде, — наклюкалась вчера, а я её прикрывай, раньше вставать надо! — Ну Ась, ну пожалуйста, — я решила взять 2 попытку, авось пронесёт, — ты же знаешь, я никогда не опаздываю, а тут как назло пробка до ЦУМа. — Ладно, никогда не опаздывающая девушка, прикрою тебя, — всё-таки не устояла перед моими чарами, — только ты давай там как-нибудь побыстрее, мы сегодня твоего родственничка изучаем, — вот и фамилия делает своё дело, — Соловьёв только тебя ждать и будет. — Спасибо Ась, я постараюсь, — сказала я подруге и положила трубку. В общем в пробке я простояла 20 минут, и 40 минут ехала до института. Прошёл час и я уже не надеялась попасть хотя бы на часть лекции про Тургенева. Наш преподаватель классической литературы, Соловьёв Вячеслав Юрьевич, не любит когда студенты опаздывают. Он считает лучше уж совсем не приходить, и потом отрабатывать всё на практике перед детьми. Поставив машину на сигнализацию, я зашла в здание моего родного и «любимого» института. Подошла к расписанию, чтобы уточнить кабинет, и поднялась на 2 этаж. Ну вот она, аудитория 122л18. Легонько постучавшись, я подтолкнула дверь и зашла. — Вячеслав Юрьевич простите пожалуйста за опоздание, там пробки. Можно? — сказала я как можно виновата. А ещё бы, опоздать на час, при том, что лекция идёт 2 с половиной часа. — Заходи Тургенева, — тяжело вздохнул преподаватель, — а мы тут твоего любимого писателя проходим, присоединишься? — ну без этих шуточек никуда. — Да конечно, но Тургенев не мой любимый писатель, — сказала я, устроившись на своём месте, рядом с Асей, которая была занята тем, что переговаривалась с Тиховым сидящем не задней парте. — С чего же так тебе не угодил Тургенев? — скептически посмотрел на меня преподаватель, ожидая ответа. — Просто не нравится его манера написания произведений, мне по душе Чернышевский, — проговорила я высказывая свою точку зрения. Вообще на любой кафедре историко-филологического факультета, это приветствуется. — Да, произведения Чернышевского несомненно достойны похвалы, — проговорил преподаватель, — но не в нашем случае, и не в нашей программе. — Я поняла Вас Вячеслав Юрьевич, — пытаясь закончить эту бессмысленную беседу, сказала я как можно мягче. — Вот и отлично, — улыбнулся преподаватель, — а теперь достаём двойные листочки и пишем анализ произведения Ивана Сергеевича Тургенева, Отцы и дети, — ну всё прям как в школе, ничего не меняется. Я достала листочек и принялась строить произведение искусства, за которое в дальнейшем всё равно выше 7 баллов не получу, благодаря моей утренней выходке с любимым писателем. Да уж, начало учебного года, не сулит ничего хорошего и в его конце.