Merry Christmas Darling

       -Мама, когда папа вернется? — спросил у меня мой малыш, когда я укладывала его в теплую кроватку, украшенную звездами.       Я вздохнула. Джесси не было дома уже почти два месяца, они с труппой были в турне по штатам. Когда он уезжал, я и представить себе не могла, как буду скучать по мелочам, связанным с ним: разбросанным вещам на полу, зубной щетке, которую он постоянно оставлял на краешке раковины, очкам для чтения на верхней полке над камином, которые поблескивали в темноте. Я скучала по всему этому, но больше всего мне не хватало его сильных рук, обнимающих в самый неподходящий момент, и украдкой вырванных нежных поцелуев. Он уехал, и дом опустел.       Только Оскар скрашивал мою тоску. Он был копией отца, такой же целеустремленный и жизнерадостный, но от меня ему достались глаза цвета шоколада. Это был самый чудесный ребенок на планете Земля, и перед его обаянием не мог никто устоять. Даже суровый и молчаливый Дэйв Карофски, который теперь был с Куртом, становился большим ребенком, глядя на нашего сына. Они играли и бесились в детского Оскара.       Курт очень завидовал мне, потому что его желание иметь детей не могло исполниться в данный момент, поэтому крестник был его самой большой слабостью. Курт баловал Оскара подарками, поездками в Диснейленд, и прочими изысками. Джесси пытался сначала противиться этому, а потом сдался.       Я поцеловала сынишку в лоб и уткнула одеяло. Он, засыпая, сладко зевнул и пробормотал: «Мама, папа ведь вернется к Рождеству? Завтра будет праздник».        Я улыбнулась, погладила его по голове и прошептала на ухо:        — Попроси об этом Санту.       Я выключила свет и оставила только маленький светильник, отбрасывающий на стенку тени в виде разных животных. Дома было тихо. Я прошла в гостиную и провела рукой по любимому креслу Джесси. Оно будто хранило его тепло все эти два месяца. Будто бы он сейчас ворвется в дверь, сядет в него, возьмет меня на руки, и снова будет покрывать шею поцелуями. Но за дверью тихо завывал ветер, и снежные хлопья кружились за окном. Наш дом казался огромным и пустым. С тех пор как мы переехали из Нью-Йорка в пригород, прошло уже три года. Мы решили, что сына лучше растить в спокойной обстановке вдали от шумных улиц города. Джесси пришлось много работать, чтобы мы позволили себе этот дом. Он часто уезжал запоследний год, и мы с Оскаром безумно скучали.       Но сейчас я бы хотела быть с ним, потому что на дворе был канун Рождества, завтра наступит праздник, и мне хотелось бы вручить ему главный подарок, которого он не ждет. Но Джесси не было рядом. Сейчас он где-нибудь в Алабаме или на Аляске, я уже не помню точно. Я снова вдохнула, и будто почувствовала аромат его туалетной воды, родной запах, который я могла узнать из миллиона.        — Я скучаю по тебе, скучаю, — тихонько прошептали мои губы, по щеке проложила дорожку соленая слезинка. Пытаясь взять себя в руки, я осмотрелась. Елка, которую мы с Оскаром нарядили сегодня утром, поблескивала яркими огоньками. Было очень красиво и празднично, но в душе все было не так.       Я достала телефон и набрала знакомый номер:        — Курт, ты не занят?        — Привет, дорогая, мы с Дэйвом ходим по магазинам в поисках подарков.       Я услышала в трубке грубоватый голос Карофски, который, видимо, стоял у стенда с игрушками и выбирал очередной подарок Оскару. Я поняла это по тому, как в трубке что-топ постоянно пищало и визжало.       -Курт, я прошу тебя только об одном-никаких пистолетов и ружей. Джесси очень злится, когда Дэйв дарит Оскару такие игрушки, это небезопасно.        -Я все знаю, дорогая, не переживай. Как ты, он звонил? — успокаивающе проговорил мой друг.        -Позавчера перед спектаклем, всего десять минут разговора. Курт, я безумно скучаю по нему.        -Понимают тебя. — Помолчав минуту, он добавил, — Джесси ведь не приедет на Рождество?        -Скорее всего, нет. — Снова погрустнела я.        -Ну, тогда крестный отец заменит его завтра вечером. До скорого, Рейчел.       Я только услышала, как в трубке что-то треснуло и раздались крики: «Дэйв, дорогой, я же просил тебя никаких патронов».       Я рассмеялась.Кто бы мог подумать, что самый отъявленный грубиян и хулиган школы Мак-Кинли окажется таким добродушным парнем? Слушая непонятные звуки, раздающиеся из телефона, я улыбалась — да, Карофски как всегда в своем репертуаре, мне опять придется отдирать от стен либо дротики, либо выковыривать пульки из обоев.       Джесси так психует, когда нашему сыну дарят такие подарки. Он мечтает вырастить музыканта, талантливого и неординарного, а Дейв упорно пытается сделать из нашего сына то пожарного, то полицейского. Я снова вздохнула.       Пора идти спать. Я заглянула в комнату Оскара, он не спал, а стоял у окна и смотрел на снежные сугробы и бормотал: «Санта, я буду хорошим мальчиком, я буду слушаться маму и папу, не буду баловаться, только, пожалуйста, сделай так, чтобы папа вернулся к Рождеству».       По моей щеке снова скатилась слезинка. Я прикрыла дверь и прошла в нашу спальню. Опять холодная кровать, и полное бессилие от мысли, что никто не обнимет тебя посреди ночи. Никто не будет вырывать у тебя поцелуй, щекотать пятки, не принесет кофе в постель. Я забралась под одеяло, и мне самой захотелось просить этого человечка в красной смешной шапке и мешком за плечами, чтобы мое самое заветное желание сбылось. Но Рейчел Сент-Джеймс –сильная, она все переживет, и она дождется. Это была моя ежедневная мантра.       Я проснулась от того, что кто-то дергал меня за руку и радостно сопел на ухо.        -Мама, вставай, Рождество пришло.       Я открыла глаза и увидела сына в рождественском колпаке на голове. Он болтал из стороны в сторону бубенцами, и они позванивали в такт. Это истинный сын Джесси Сент- Джеймса, потому даже в таком, обыденном на первый взгляд, дне наш мальчуган мог найти что-то волшебное.        — Мама, вставай, нам столько нужно сделать. –снова повторил мой сынишка. — Сегодня приедет Дядя Дэйв, он обещал мне сюрприз.        — Ох, уж этот мне дядя Дэйв, — подумала я.       Но пришлось просыпаться и идти на кухню делать своему маленькому мучителю завтрак. Оскар ерзал на стуле, как на иголках, и постоянно смотрел в окно.        — Милый, ты кого хочешь там увидеть?       — Папу…- доверчиво прошептал Оскар, глядя на меня. — Я попросил Санту, как ты сказала.       -Главное, верить по-настоящему сильно, милый, и твое желание сбудется! — Я пыталась внушить ему уверенность, которой у самой напрочь не было.       Оскар улыбнулся и принялся за свой омлет. А я все так же с надеждой посмотрела в окно, но кроме почтальона я никого не увидела среди снежных заносов. Стоп! Что это, возле дома затормозила машина и из нее вышла фигура, укутывающаяся в шарф, согнувшаяся от порывов ветра. Неужели? Душа метнулась израненной птицей, и снова безнадежно опустила крылья. Мои ожидания не оправдались, это был Курт. За ним с пакетами шел Дэйв Карофски. Оскар, не доев до конца, бросил вилку на стол.        — Дядя Дэйви! — По дому разнесся его счастливый визг.       Он выскочил из-за стола и бросился открывать заднюю дверь на кухне. Порывом ветра в дом залетели несколько снежинок и упали мне на волосы. Курт вальяжным шагом зашел в дом и бросился обнимать крестника.        — Ты холодный, — недовольно пробурчал Оскар и спрыгнул с рук Курта и побежал к Дэйву, который входил в дом, держа в руке несколько пакетов с подарками. Надо было видеть это зрелище: огромный Дэйв Карофски, у которого светятся глаза от того, что к нему со всей мочи летит трехлетнее чудо и прыгает на руки. Он пожал руку моему сынишке и посадил на плечи.       Курт фыркнул: «Ну, вот так всегда».       Он подошел ко мне и чмокнул в щеку.        — Мамочка, угостишь чем-нибудь горячительным, пока наши дети разносят весь твой дом?       Наши так называемые дети уже были на улице и устроили бой снежками на выживание. Боюсь, что от нашего украшения дома ничего не останется. Ну и ладно, главное, что сын счастлив. Курт потягивал свой кофе и улыбался мне: «Как ты себя чувствуешь?»       — Неплохо, только его не хватает.       — Сколько еще ждать?       — Недели три, и он вернется домой. Джесси сказал, это последние гастроли в этом году. –Я замолчала и снова уставилась в окно.       Курт улыбнулся и похлопал меня по руке. В дом, все в снегу, ввалились маленькая копия Джесси Сент Джеймса и Дэйв Карофски, который изображал, что его победили в равной борьбе. Я, конечно, иногдаиспытывала к Дэйву некоторую неприязнь за то, как он раньше со мной обращался, но это все стиралось, когда я видела счастливое лицо сына и зарумянившиеся от мороза щеки.        Он поднял бровь и посмотрел на Курта, «Копия отца», — подумала я, испросил серьезным тоном:        - Дядя Курт, а, правда, вы отвезете меня на каток сегодня? Обычно на рождество это делал папа, но его нет сейчас дома.        Курт запахнул шарф на шее и сказал.        — Ну, поехали что ли.        Я категорически отказалась от сего мероприятия, потому что боялась за то, как буду выглядеть вечером. Они уехали, а я осталась готовить ужин.       Поздний вечер, празднично накрытый стол. Время плавно шло к двенадцати, а часы очень медленно отбивали минуты. Я все поглядывала в окно, высматривая Его фигуру в снежной пурге, хотя и понимала, что это безнадежно. Каким чудом он окажется здесь?       Курт сидел в его кресле и потягивал виски с колой, Дэйв с Оскаром, несмотря на позднее время, играли в железную дорогу. Карофски изображал машиниста и издавал звуки, похожие на гудение поезда, а Оскар возил состав по игрушечной железной дороге. Я присела на ручку кресла и облокотилась на Курта. Он обнял меня за талию и погладил по спине. От этого стало так тепло и хорошо. Хорошо, когда есть такой настоящий друг, родной человек. Часы пробили двенадцать, и настало время дарить подарки. Оскар посмотрел на дверь грустными глазами. Джесси не приехал.       Я вздохнула, первое рождество без нашего папы. Курт протянул мне коробку, обернутую золотой лентой, внутри я обнаружила коллекционную пластинку Барбры Стрейзанд с автографом.        — А это для Джесси, серия Джека Лондона, раритетное издание.        Он протянул мне коробку с ситцевой лентой и обратился к Оскару, который разворачивал свой подарок. Внутри был микрофон. Этого хотел Джесси, и я была не против, чтобы наш сын стал звездой Бродвея.       Дэйв сказал: «Минуточку, сейчас наш подарок с Куртом». Он накинул куртку и вернулся с чем-то, топорщащимся под ней. Это что-то лаяло и рычало. Он достал из куртки щенка лабрадора и пустил на пол. Оскар, умиленный от счастья, бросился обнимать своих дядь, а я снова посмотрела в окно. Если бы не праздник, то малыша нужно было бы уже укладывать спать. Он возился с собакой, которой тут же придумал имя — «Хадсон». Ох, зря Джесси ругался при нем на Финна, который однажды додумался мне позвонить и спросить, как менять подгузники. Впервые, я услышала от Джесси такой отборный мат, что пришлось затыкать ребенку уши.        — Хадсон, к ноге, Хадсон, дай лапу! — по дому раздавался радостный смех сынишки.       Да, Джесси будет счастлив. Как только я вспомнила о нем, в груди кольнуло. И не зря…       Входная дверь открылась, и вошел он, немного осунувшийся, усталый, но такой родной. Я поняла, что бокал с вином полетел на белый ковер. Наплевать! Я обняла его, позабыв, обо всем на свете. Наши руки сплелись, а губы нежно соприкоснулись в поцелуе. Оскар обнимал отца за ногу и бормотал: «Спасибо, Санта, спасибо!»        Джесси отпустил меня, потрепал сына по волосам и сказал: «Держи подарок, малыш», — вытащил из-под куртки большую мягкую игрушку.       Оскар схватил ее и понес к остальным подаркам. Собака виляла хвостом и он, гладя ее, приговаривал: «Хадсон, познакомься, это папа».        Джесси заливаясь хохотом уселся в свое кресло. Я села ему на колени, он поглаживал меня по спине, а затем произнес: «Рейч, мне кажется или ты немного поправилась?»       В другое время я бы обиделась, но не сейчас.        — Это целиком твоя вина, дорогой, — я подмигнула ему и поцеловала в губы.       Курт и Дэйв, устроившиеся на диване, следили за тем, как Оскар играет с собакой, и кажется, просто были счастливы. Джесси поцеловал меня в ухо и сказал:        — Я вовремя приехал, так соскучился! Никуда больше не уеду от вас.       Мне отчаянно хотелось в это верить, и хотелось навсегда быть такой счастливой. Я просто поцеловала его еще раз и склонила голову на плечо, улыбнувшись при мысли о том, какой замечательный рождественский подарок ожидает Джесси Сент-Джеймса…