Он умеет приносить счастье.

Утро. Унылый дождь за окном противно барабанит по стеклам. И это все 1 сентября, которое все считают праздником. Мне пятнадцать. Всю свою сознательную жизнь я жила спокойно, наслаждаясь детством. Играла во дворе, училась в обычной школе, ходила в музыкалку. Я и подумать не могла, что окончив седьмой класс моей родной школы, мне придется переехать в другой город. Одной. Бросить все и полететь навстречу тяжелой жизни. С трудом разлепив глаза, я взяла телефон и зашла в галерею. Там красовались недавно сделанные фотографии. Улыбчивые лица друзей, классные фотки с моря. Все они, последние фотографии моего детства, навеяли на меня воспоминания. Поют птицы, мое лицо обдувает теплый ветерок. За спиной рюкзак с дневником, в который нам выставили итоговые оценки за учебный год. Рядом со мной идет моя подружка Катька. Мы болтаем на разве темы, что-то типа «куда гулять завтра пойдем», или «какие планы на лето». Дойдя до подъезда, я обняла ее и, попрощавшись, зашла в дом. Открыв квартиру своим ключом, я на мысочках подошла к кухне, держа в руках дневник. Мама разговаривала по телефону. Не решившись подслушивать, я зашла в комнату и начала снимать с себя джинсы и белую футболку, которую я так долго искала утром. Кое-как отыскав шорты и более менее длинную футболку, я завязала себе хвост и направилась мыть руки. По дроге в ванную я услышала слова прощения и еле сполоснув руки, помчалась на кухню. — Мамулик, мой родной. А кто у тебя отличник? Мм? — я запрыгнула на стул, улыбаясь во весь рот и мило посмеиваясь. — А как же химия? Она же хотела четверку влепить? — все еще не веря спросила мама, открывая дневник. — Да, Елена Сергеевна к ней сходила, поговорила, ну она и сжалилась. Не ну, а что. Охота ей терять вторую отличницу в классе? — Ну молодец! — сказала мама, вставая изо стола и подходя к плите, где на сковороде жарились мои любимые блинчики. — Мам, а с кем ты разговаривала? — спросила я, заходя в ВК и отвечая Катьке на ее сообщение — Да так… Поль? — Мм? — Я могу с тобой серьезно поговорить? Я отложила телефон с яблоком в сторону и принялась смотреть на маму. — Да — В общем, Поль. Тебя пригласили в Москву. Навсегда. Жить. Я по секрету отправляла твои записи в ГИТИС. Они согласились тебя принять. Представь какие возможности? А? Ты станешь певицей, твоя мечта исполнится, — она подсела ко мне и взахлеб начала рассказывать Чем дальше я слушала мамину речь, тем все скромнее становилась улыбка на моем лице. Это как? Бросить здесь все: лучшую подругу, прекрасную школу, любимую музыкалку. И уехать, совершено не зная, что тебя ждет там. Все это я высказала маме — Нет, нет. Я уже нашла тебе квартиру. Там и добираться… — Стоп. Для меня? А ты? — Поль, я понимаю, тебе еще нет 15, но ты взрослая девочка. Да и потом, поедешь ты только в августе. — Но мам! — Я не заставляю тебя принимать решение спонтанно. Ты подумай и скажи. Я в слезах отправилась в комнату, по пути набирая сообщение подруге. Хватая сумку, я выбежала на улицу. Вот так. Счастье было не долгим. Ну почему, почему нельзя было просто сказать это завтра? А вдруг завтра был бы дождь и портить настроение этим заманчивым предложением было бы намного лучше. Совершенно не обращая внимания на смеющихся детей, я подхожу к подъезду Кати, из которого она сразу же вылетает. — Полька, что стряслось? К чему такая спешка? Усадив подругу на перила забора, я коротко и ясно сухим хрипловатым голосом сообщаю ей о том, что совсем недавно сказала мама. — И что тут такого. Это же такая возможность, Польчик. Ты же так мечтаешь. А я? Доучусь до девятого, а потом к тебе. Ну, ты чего? — она приобняла меня за плечи, второй рукой вытирая слезы. — Эх, Полька, как вырастим, как станем такими фифами, выйдем замуж за…за…за хоккеиста и все. Рассмеявшись сквозь слезы, я ответила, что такая перспектива мне не нравится. Поговорив еще немного, мы отправились по домам. Вечером мы еще раз поговорили с мамой и решили, что надо попробовать.

***

Потом мы много раз ездили в Москву, оформляли документы, покупали вещи. Я как могла веселилась с друзьями, делала кучу фоток. 25 августа я прилетела в Москву. С Катькой мы попрощались за два дня до моего отъезда, потому что она укатила с семьей на море. Я хорошо помню свой первый вечер в Москве. Огни большого города зажглись, мамин самолет уже давно приземлился в Новосибирске. То одиночество, которое тогда грызло меня изнутри я не желаю пережить ни кому. Эти слезы отчаянья и мысли о том, а вдруг ничего не выйдет, буквально съедали меня. Чтобы хоть как-то отвлечься, я легла спать. Я лежу, вспоминаю это все. Хочется закрыть глаза и забыть все, словно страшный сон, открыть глаза и увидеть маму. А как же там Катька без меня на линейке. Я поднялась с подушки и, грустно вздохнув, направилась собираться. Решив, что быть слишком нарядной я не хочу, достала черные джинсы и рубашку. Быстро добравшись до нужного здания, я зашла внутрь. Без труда отыскав нужную аудиторию, я еще минут пять мялась перед ней, не решаясь зайти. Но все же дернула за ручку и открыла эту тяжелую дверь. — Ну что ж,… здравствуй, моя новая жизнь!