***
Джош давно не спит.
Мужчина лишь ворочается, но все никак не может найти ту самую, удобную и безопасную позу. Простынь уже давно сбита и снова мешается где-то под ногами, вся постель слишком нагрета и воздух в комнате давно не такой свежий, каким был несколько часов назад. Новое, слишком тихое и спокойное место давит на Джоша, заставляя чувствовать усталость во всем теле. Оно забивает свинцовые колья в мышцы и во все тело, рассыпает сомнения в душе, разливает кислоту на глаза, заставляя мужчину чувствовать жжение и сухость, но не дает уснуть. Дан в миллионный раз переворачивается на спину, тяжело вздыхая, в миллиардный раз берет в руки телефон, проверяя уведомления на Тамблере, Фэйсбуке, Твиттере, Тиндере и даже в дурацком Инстаграме, не находя ничего нового, и в секстиллионный раз потирает такие уставшие и многострадальные глаза. Мужчина встает и натягивает на себя майку и летние шорты. Он долго роется в чемодане, ища спасительную пачку сигарет и старую зажигалку, а когда все же находит, грустно улыбается темноте. Он обещал, сотни раз обещал самому себе бросить эту дурацкую пагубную привычку, он обещал закинуть подальше воспоминания о прошлом, обещал сжечь старые фотографии, забыть то, что было до этого и начать все с чистого листа, но вот он уже стоит на крыльце своего милого фиолетового домика и чиркает зажигалкой, смотря на искры, вылетающие из-под колесика.Чирк — чирк — чирк.
— Джошуа Дан, ты последний мудак! — кричит светловолосый парень, лет двадцати. — О господи, Томпсон, прекрати и отдай мне мои сигареты. Дан не на шутку разозлен, потому что он действительно нуждался в ударной порции никотина. Что-то вроде глотка воды после долгого бега. Мужчина тянет руку и хмурит брови, пытаясь взглядом прожечь дыру в юноше, который находится по другую сторону стола и вертит в руках заветную пачку шоколадных Capitan Black. — Ни за что! Юноша разглядывает упаковку, пытаясь вчитаться в текст и тоже хмурится, смешно морща носик. — Тут почти полтора миллиграмма никотина в одной сигарете! — фыркает парень. — Не знаю, что это значит, но ты все равно не будешь курить эту дрянь. Дан тяжело выдыхает, закрывая глаза. Он знает, что с Томпсоном спорить бесполезно. Знает, что через несколько минут он пообещает больше никогда не покупать сигареты, а затем выкурит последнюю, прямо дома, выдыхая дым в лицо своего бойфренда и коротко целуя его сладкими, от наполнителя фильтра, губами.
И теперь Джош морщится после первой затяжки и облизывает свои пересохшие губы, на которых, как и раньше, остается привкус шоколада. Воспоминания — не то, от чего можно избавиться, чувства — не то, что можно вырезать, и Дану снова больно. Он чувствует, как сигаретный дым пощипывает горло и как глаза начинают слезиться. Мужчина списывает это на усталость, на случайный порыв ветра, на сигаретный дым, который так влияет на него, но он знает настоящую причину этого. Джош отрицает, но знает это. Он отрицал все и тогда, когда странный звонок от Томпсона разбудил его посреди ночи, он отрицал все, когда полицейский говорил, что его мальчика нашли мертвым, он отрицал, что этот светловолосый юноша, лежащий в черном лакированном гробу — это его милый Томми. Джош отрицал, что ему нужна помощь, отрицал, что его бойфренда больше нет, отрицал, что он действительно не в порядке. Джош всегда все отрицал. И теперь Дан пытается жить заново. Со всей этой истории прошло больше трех лет, но Джош все еще чувствует покалывание в груди, когда смотрит на их общие фотографии. Но он рад, действительно рад тому, что он хоть что-то чувствует. Лучше чувствовать боль, страдания, душевные терзания и переживания, чем не чувствовать ничего. Очередная затяжка возвращает Джоша в реальность, и мужчина ощущает на лице легкий ветерок, обдувающий его и заставляющий вновь улыбнуться и выдохнуть ядовитый дым из легких. Дан оглядывается, осматриваясь вокруг и внимательно изучая соседские дома, а затем снова затягивается. Ветер играет с розоватыми волосами Джоша, заставляя последнего чувствовать себя более спокойным и свободным. В какой-то момент мужчине даже кажется, что он хочет спать, но через несколько секунд сон вновь исчезает, и взгляд Дана останавливается на противоположном серо-бежевом доме. В окне первого этажа горит свет, и Джош видит две фигуры, которые что-то злобно друг другу объясняют. Мужчина кричит на темноволосую женщину, а затем разворачивается и бьет рукой по столу, а та в свою очередь указывает на дверь и шипит на него, словно кошка. Да, это выглядит со стороны именно так, и Дан знает или догадывается, какие эпитеты использует эта особа. Он не раз слышал все это, не раз переживал подобное. Он все делал не раз. Его уставший взгляд скользит от окна до крыльца, замечая на нем маленького мальчика, который видимо не выдержал всего этого. Малыш выглядит напуганным, он крепко сжимает свои коленки, притянутые к груди, утыкаясь в них лицом, и сердце мужчины предательски сжимается, потому что Джош знает, каково это. Очередная затяжка и сигарета отправляется в недолгий полет в никуда. Джош колеблется лишь несколько секунд, думая о том, что это не его дело, но вскоре срывается с места, отправляясь на поиски кед и пледа.***
Тайлер уже давно не маленький. Тайлер совсем взрослый, ведь ему целых десять лет. Тайлер со всем справится. Именно так, думает Тайлер, но слезы, скатывающиеся по его раскрасневшимся детским щечкам говорят об обратном. Малыш вытирает их рукавом своей голубой пижамки и снова тихо всхлипывает. Он до сих пор не может поверить в то, что его дорогие мамочка и папочка, которые так любят друг друга, могут так сквернословить и так ненавидеть все вокруг. Тайлер не знает, что такое аборт и почему его мама сказала, что лучше бы его сделала, но малыш уверен, что это что-то очень плохое. Он не знает, что такое проститутка, но он уверен, что его мамочка не такая. Малыш многого не понимает, но он знает, что этот скандал не последний. Он боится, и поэтому рукава его пижамки такие мокрые, а глаза и носик такие красные. Тайлер сидит тут около часа, а может, и больше; он совсем замерз. Мальчик весь дрожит, и его тело покрыто неприятной гусиной кожей. Джозеф бы отдал всю свою коллекцию вкладышей из жвачки «Love is…», которых у него, между прочим, больше двух сотен, за теплое молоко или горячий чай с лимоном и имбирное печенье. Ветер пробирается под тонкую хлопчатобумажную ткань, заставляя мальчика вновь задрожать и икнуть. Тайлер надеется, что скоро все это закончится. Тайлер надеется, что он сможет исчезнуть, если закроет глаза. Тайлер надеется, что кто-нибудь вспомнит о нем.***
Джош раздраженно шипит, ударяясь локтем о ручку двери, но не отпускает шнурок, который он пытается завязать. Плед уже свернут на небольшой тумбочке у двери, там же лежит и пачка сигарет с зажигалкой. Непослушный шнурок наконец поддается, и Джош выпрямляется, потирая место ушиба. Даже в свои двадцать пять он остается таким же беспечным и неуклюжим, как раньше. Он глупо улыбается самому себе, но через несколько секунд срывается с места и выбегает из дома, хватая плед. Он вновь видит маленького мальчика в такой тоненькой голубой пижаме, который теперь вытирает личико руками, и Дан направляется прямиком к дому напротив, попутно обдумывая в голове, как лучше обратиться к малышу. Вскоре он оказывается около невысокой незапертой калитки и на мгновение останавливается, а затем тихонько стучит по дереву, пытаясь привлечь к себе внимание мальчика. И у него это отлично получается. Уже через секунду он встречается взглядом с напуганными оленьими глазами, из которых все еще текут серебристые капельки слез. Джош не знает, что говорить, поэтому он нервно сглатывает, чувствуя как его собственный кадык сначала поднимается, а затем возвращается на прежнее место. — Эй! Голос Джоша звучит довольно тихо, но мальчик слышит. — Я могу войти? Тайлер не верит своим глазам и ушам. Он думает, что это галлюцинация, из-за слез или из-за того, что он так замерз, но он все же кивает, думая, что побыть хоть с кем-то, даже если это будет чертова галлюцинация, не так плохо. Джош тихо отворяет калитку и уверенными шагами движется к крыльцу, разворачивая свой плед с принтом Человека-Паука. Мужчина подходит ближе, останавливаясь напротив мальчика, и дружелюбно улыбается, а затем наклоняется, накидывая плед на плечи малыша. — Спасибо, — слышит Джош, и его улыбка становится еще шире. — Пожалуйста, — отвечает Дан и разгибается. Он осматривает мальчика, отмечая про себя, что зубы последнего стучат, а сам он трясется словно осиновый лист. Джош неловко поправляет свои волосы, а затем протягивает мальчику свою руку. — Меня зовут Джош. Джош Дан. Глаза мальчика становятся шире, и теперь он точно уверен, что это чертова галлюцинация, которая вот-вот исчезнет, но он протягивает руку в ответ, легонько пожимая ей крепкую и теплую ладонь галлюцинации по имени Джош Дан. — Я - Тайлер, — тихо, почти шепотом, отвечает малыш, а затем нехотя отпускает руку Дана, чтобы вытереть остатки слез освободившейся рукой. — Очень приятно, Тайлер, — говорит мужчина, кивая на свободное место рядом с мальчиком. — Ты не будешь против, если я присяду? Его вопрос кажется малышу спасательным кругом, и он энергично кивает, отодвигаясь, чтобы освободить больше места для Джоша, потому что мужчина кажется ему действительно невероятно большим, и Тайлер не уверен, что он сможет уместиться на такой узкой ступеньке, но, когда Дан устраивается рядом, малыш облегченно вздыхает и шмыгает носом, который все еще не дышит. Плед согревает замерзшее тело Джозефа и защищает его от ветерка, и кожа мальчика наконец возвращается в свое нормальное состояние, а сам он перестает дрожать так сильно. Тайлер думает, что у Джоша, наверное, есть дети, раз у него есть такой супер-классный плед с Человеком-Пауком, потому что взрослые предпочитают совсем обычные вещи. Клетчатые или однотонные покрывала, простыни и пледы, наволочки и ковры. Все такое однообразное. — Почему ты плакал, Тайлер? Новый вопрос кажется мальчику очередным спасательным кругом, и он очень рад, что Джош пытается помочь ему. Он трет заплаканные глаза и снова шмыгает носом. — Мои родители очень долго ругаются, и я не знаю почему. Голос Тайлера звучит очень грустно, а глаза вновь затягивает пеленой слез, но он чувствует теплые руки, обнимающие его за плечи и тяжело вздыхает, шмыгая носом. — Это нормально, Тайлер. Джош знает, что это не нормально. — Они обязательно помирятся. Но Дан не может гарантировать это, и не может не понимать бессмысленности обещания. Он понимает, что все это пустые слова, но лицо Тайлера становится более спокойным. — Как насчет пойти ко мне и немного перекусить? — спрашивает мужчина, смотря на мальчика и вновь встречается с такими напуганными оленьими глазами. — Только если у тебя дома есть чай и печенье! — отвечает малыш, хитро щурясь и улыбаясь лишь уголками губ. Джош тепло улыбается, кивая, а затем встает, протягивая свою теплую и большую руку малышу, помогая тому подняться. Тайлер наконец вдыхает через нос и также тепло улыбается в ответ. Он уверен, что дети Дана давно спят, но, когда они оказываются в доме мужчины, малыш не замечает ничего связанного с детьми. Вопрос с пледом остается не решен и вертится у Джозефа на самом кончике языка. Джош включает свет и проходит на кухню, сразу наливая воду в чайник и пытаясь вспомнить, где же у него лежат печенья. Вскоре и Тайлер оказывается на кухне, поспешно оглядываясь вокруг. Он все еще кутается в плед, ведь он такой классный и теплый и именно это кажется сейчас самым важным. Малыш садится на стул, рассматривая Джоша и его внешность. Его забавляют розоватые волосы парня и его странная татуировка на всю руку, которая выглядит просто бомбически-классной и яркой. Малыш думает, что Джош безумно классный и не сравним ни с кем по крутости, даже с тем же самым Человеком-Пауком, и Джозеф улыбается, смотря на то, как суетится его новый знакомый. — Это твой плед? Вопрос все же срывается с детских губ и какие-то несколько мгновений висит в воздухе, заставляя Тайлера чувствовать себя очень неловко и слегка покраснеть. — Да, мой, — отвечает Джош, ставя перед мальчиком большую чашку чая и тарелку с печеньем. — Нравится? Мужчина берет вторую чашку и садится напротив, внимательно смотря на Джозефа. — Да, — говорит Тайлер, отпивая немного чая и чувствуя, как он согревает его изнутри. — Я не думал, что взрослые тоже любят комиксы. Дан хмыкает и встает из-за стола, оставляя мальчика наедине со своей чашкой и печеньем. Тайлер взволновано оборачивается и уже хочет пойти за мужчиной и попросить прощение, за свои слова, но тут прямо перед ним на стол ложится огромная стопка комиксов. Там есть все, начиная от Людей Икс и заканчивая Аквамэном, о котором Тайлер почти ничего не знал. — Вау! Джозеф действительно поражен и точно уверен, что Джош действительно самый крутой его знакомый. — Выбирай любые, Тайлер. Я все равно их все наизусть знаю, — произносит Дан, улыбаясь, и Тайлер не заставляет себя ждать. — Спасибо, — пищит он в ответ и тут же начинает перебирать комиксы, разглядывая картинки и откладывая некоторые. Они проводят так около двух часов, говорят о комиксах и пьют теплый чай. Все проблемы давно забыты, и Тайлер весело смеется, когда Джош показывает Росомаху, используя вместо когтей блестящие вилки. Мужчина же рад слышать смех малыша и видеть эту милую улыбку. Время давно перевалило за полночь, когда Тайлер начал тайком тереть уставшие глаза и зевать, прикрывая рот ладошкой. Мальчик так не хотел уходить, но оставаться было нельзя, потому что его родители очень волновались бы, и именно поэтому через некоторое время Тайлер стоял в прихожей Джоша, все еще укутанный в плед и с огромной стопкой комиксов в пакете. — Пока, Джош. Джош действительно не хотел отпускать мальчика, но мужчина сам чувствовал, как его начинает клонить в сон. Мышцы налились свинцовой усталостью, а веки готовы были закрыться в любую секунду. — Пока, Тайлер, — говорит Джош и чувствует, что его талию обхватывают худые детские ручки и крепко сжимают. Мужчина улыбается, обнимая малыша в ответ и поглаживая его по волосам, которые выглядят безумно непослушными. — Обязательно приходи завтра, Тай-Тай. Это звучит очень тепло и мальчик лишь кивает, а затем отпускает руки и выбегает на улицу, спеша к своему дому. Такое родное тепло разливается в душе мужчины и он улыбается самому себе. Джош наблюдает за тем, как Тайлер закрывает за собой калитку, как немного неуклюже, так, как могут только дети, поднимается по лестнице, а затем оборачивается и напоследок машет ему, Джошу, рукой. Дан улыбается и машет в ответ, чувствуя что-то безумно приятное в этом немом «пока», а затем, малыш Тайлер исчезает за дверью своего дома. Мужчина выдыхает, закрывая дверь и направляется прямиком в спальню. В эту ночь Джош засыпает, как только его голова касается подушки.***
Тайлеру давно не десять, а целых восемнадцать лет, но по его, таким же детским, как и раньше, щечкам снова скатываются серебристые слезинки, в которых собрано все. Боль, отчаяние, страх и ненависть. — Хватит! Прошу, — кричит парень в пустоту, со всей силы ударяя себя по бедру и тихо, сдавленно шипит. Его худые руки стирают такие дурацкие и глупые слезы, которые застилают глаза, а затем тонкие пальцы вплетаются в такие же, как и раньше, непослушные каштановые волосы. Тайлер несильно оттягивает их, стараясь таким образом вытянуть свои мысли тоже, избавить себя от всего этого, но у него ничего не выходит. Стены в миллионный раз слышат его молитвы и просьбы о том, чтобы все это прекратилось, но помочь они никак не могут. — Блять. Одно слово, описывающее состояние Джозефа последний год, срывается с совсем недетских губ и зависает в воздухе. Юноша закрывает глаза, подтягивая колени ближе к лицу и, как раньше, утыкается в них своим лицом, все так же надеясь исчезнуть. Это не что иное, как истерика. Тайлер не знает, как такое могло произойти, и он отрицает, что он чувствует все это. Лишь небольшая часть его мозга ехидно напоминает о том, что факт остается фактом и что малыш Тай-Тай действительно влюбился в Джошуа Дана, но парень отказывается от осознания всего этого. Именно поэтому он не видится со своим другом уже вторую неделю. Именно поэтому он выходит в школу раньше на целый час. Именно поэтому Тайлер Роберт Джозеф сейчас сидит в своей комнате и бьет себя, тихо скуля и плача. Именно поэтому мальчик так сильно ненавидит себя. Мальчик не хочет быть обузой для Дана, ведь он и так был ей последние восемь лет своей жизни. Тайлер не хочет докучать мужчине своими чувствами, которые, скорее всего, даже не взаимны. Он знает, что это не нормально, знает, что лучше оградить своего друга от этого и старается, правда, старается сделать это, но в глубине его души все же тлеет уголек надежды, который прожигает все внутренности. Он мечтает о том, чтобы все сложилось случайным образом, как в дешевых глупых романах про любовь, чтобы Джош сам все понял и ответил бы взаимностью, но Джозеф знает, что такое невозможно. Тайлер шмыгает носом и выпрямляется, проверяя карманы своего желтого худи, ища сигареты и зажигалку, которые оказываются на месте. Парень выдыхает и хмыкает, понимая, что Джош я-бросил-значит-и-ты-бросишь Дан убил бы его за это. Он встает, открывая дверь и направляясь в коридор, в котором, как обычно, лежит его вусмерть пьяный отец. Джозеф уже не удивляется этому, лишь разочаровано фыркает и переступает через пьяное тело, от которого исходит не самый приятный запах. Через несколько минут Тайлер уже стоит на крыльце своего старого дома и вдыхает полной грудью такой свежий и влажный после дождя воздух. Его мысли становятся легче, как и он сам, его переживания не кажутся такими ощутимыми, а боль от побоев медленно проходит, будто ее уносит ветер. Тайлер избавляется от себя и закрывает глаза, доставая из карманов то, что ему сейчас необходимо. Он действует в абсолютной темноте, прикуривая и представляя, что он все же исчез и сейчас совсем один в этом мире. Это делает его таким свободным, что Джозеф не может поверить, что такое вообще возможно. Первая затяжка становится восьмым чудом света и парень даже задерживает дыхание на несколько секунд, не желая расставаться с дымом в своих легких. Он готов стоять так вечность или даже дольше, но через несколько секунд он все же выдыхает и открывает глаза. Его сердце замирает на секунду. Он видит перед собой белую футболку, а затем, немного поднимая глаза, замечает и ее владельца, из-за которого его сердце теперь чуть ли не выпрыгивает из груди. Тайлер не знает, что ему делать — молиться или бежать, поэтому он просто остается стоять так, смотря на Дана снизу вверх и стараясь не умереть прямо сейчас. Мужчина выглядит разочарованным, разозленным и очень обиженным, от чего Тайлеру становится стыдно и парень краснеет, нервно сглатывая. — Д-Джош? Тайлер пытается выглядеть менее напуганным, но его голос совершенно точно выдает его, и он немного отступает, чувствуя, что силы действительно покидают его. — Почему ты меня избегаешь? — спрашивает старший, внимательно смотря на юношу и пытаясь прочесть хотя бы часть эмоций на его лице. Джош действительно волновался. Ему было больно, безумно одиноко и он действительно, блять, не понимал, что происходило между ним и этим милым мальчиком. Именно поэтому он пришел. Ему хотелось услышать правду и не важно, какой она будет. — Я? Я не… Тайлер не знал, что делать. Ему было страшнее, чем обычно, и он хотел провалиться прямо на этом месте или случайно застрелить самого себя, сделать хоть что-то, чтобы Джош не прожигал в нем дыру взглядом. — Почему. Ты. Меня. Избегаешь? Дан никогда раньше не слышал свой голос таким холодным и громким. Ему показалось, что он заметил что-то, что сломалось в эту секунду внутри его друга. Мужчина не думал, что это было последней каплей, и даже не предполагал, что может последовать за всем этим. Через мгновение напуганные оленьи глаза юноши стали наполняться слезами, из-за чего Джош почувствовал себя последним ублюдком, отвешивая себе мысленную пощечину. Тайлер больше не мог терпеть. Первая слезинка скатилась по его щеке и упала на его желтое худи, оставляя после себя мокрое пятнышко. Голоса в голове парня становились громче, и он больше не мог сдерживать их. — Потому что я люблю тебя, — сорвалось с язычка Тайлера, который тот так и не научился держать за зубами. Мальчику казалось, что весь мир рухнет прямо сейчас, что он умрет здесь, на крыльце своего дома под таким пристальным взглядом Дана, что мужчина уйдет, развернется и исчезнет по ту сторону забора, но светлая и теплая улыбка Джоша застала его врасплох. Уже через секунду руки старшего оказываются на талии Тайлера, а сам он осторожно прижимается губами к такой детской и влажной от слез щеке Джозефа. — Глупый, — по-доброму произносит Дан, улыбаясь. — Глупый малыш Тай-Тай. Сигарета выпадает из рук юноши, когда он чувствует губы Джоша на своих губах и его теплые пальцы на своей щеке, и Тайлер думает, что, может, все эти любовные романы не такая дешевая глупость, потому что именно сейчас он оказался героем одного из них. Время останавливается, как и сердце парня. Все вокруг замирает, и малыш Джозеф встает на цыпочки, чтобы Джош не наклонялся. Они становятся центром мира, когда юноша податливо приоткрывает рот и неумело отвечает на ласки старшего, сдавленно постанывая в поцелуй. Руки Тайлера не могут найти себе места, пока Джош сам не кладет их на свои плечи, сопровождая это улыбкой. Ему приходится нехотя разорвать этот спасительный поцелуй, чтобы его малыш Тай-Тай не задохнулся. Он мягко проводит кончиками пальцев по скуле юноши, стирая остатки слез, а затем улыбается, видя такую же счастливую улыбку на лице Джозефа. — И я люблю тебя, мой мальчик в голубой пижаме.