Любить тебя страшно

Алина. Ужасно оказаться рычагом давления в руках врага твоего любимого человека. Направляясь в «Сияние», я искренне надеялась хоть как-то помочь, если что пойдёт не так. На деле же я всё только испортила. Меня выловили прямо в зале, полном народу, когда я бродила среди толпы, пытаясь определить местоположение Марка. Любимый смертельно побледнел, когда меня втащили в комнатушку, где кроме него был Бес и та девушка, которая накануне приходила к нему домой и ждёт от него ребёнка. Девушка рыдала в углу, руками удерживая остатки разорванного платья. Бес спокойно мерил шагами комнату, не скрывая триумфального блеска в глазах. До этого никогда мне не доводилось находится под прицелом огнестрельного оружия. Жуткое ощущение, от которого на теле выступает липкий, холодный пот. Стало страшно. Особенно когда этот урод стал размышлять, как долго я выдержу насилие. Только это всё ерунда, настоящий ужас я испытала, когда Бес озвучил что задумал на самом деле. Было невыносимо смотреть, как шакал ставит на колени льва, и осознавать, что удалось ему это из-за меня. Не сунься я сюда, Марк никогда бы не согласился на подобное. Сквозь пелену слёз я смотрела как человек, которым буквально одержима, сцепив зубы и ломая себя, медленно приближается к своему врагу. Меня пронзило пониманием, что это конец. Ни одна сила мира не поможет Марку оправиться от подобного, и во всём виновата я. Сильный и гордый, он никогда не сможет смириться с таким невообразимым унижением. Он никогда этого не забудет, что бы я не делала. Это мои самонадеянность и легкомыслие превратили тяжёлую ситуацию в фатальную. И я закричала, взмолилась, в тщетной попытке отговорить Беса уничтожать душу возлюбленного. Страх за него, невообразимое отчаяние подавили собственный инстинкт самосохранения. Пусть лучше эта сволочь оторвётся на мне. Я выживу, всё выдержу, лишь бы он не трогал Марка. Мне просто не нужен этот мир без него. Разве можно жить без сердца и души? Свои я сама того не осознавая вручила Марку и если не станет его, и мне жить незачем. Страшная любовь. Фанатичная одержимость, способная вознести выше облаков или швырнуть в адское пекло. И сейчас мы стремительно катились в бездну. Мне казалось, я умираю. Смотрела как совершенно посеревший Марк тянется рукой к восставшему члену своего врага, готовясь привести в исполнение свой смертный приговор, и чувствовала, как нарастает боль с груди. До последнего я надеялась, что любимый не сможет и пошлёт эту сволочь к чёрту. Чёрное дуло пистолета смотрело мне в грудь, и я ощущала, как утекают последние мгновения. Я уже собиралась броситься на ублюдка, чтобы дать Марку свободу. Не будет меня и Бесу будет нечем его шантажировать, как сидевшая до этого в углу девушка, сделала это за меня. С перекошенным от ярости и ненависти лицом, закричав она бросилась на нашего общего врага. К сожалению, тот быстро соориентировался и прогремел выстрел. Девушка дёрнулась, прижала руки к животу, и я увидела как сквозь её пальцы хлещет кровь, а потом кулем свалилась на пол. Всё это я отметила краем сознания, так как сама в это мгновение была занята тем, чтобы достать маленький пистолет, припрятанный за голенищем полусапожка, не заметный под прямыми джинсами. Люди Беса допустили ошибку, не обыскав меня досконально. Найдя револьвер заткнутый за пояс, они решили, что это всё и втолкнули меня сюда. Я ждала этого момента, возможности достать оружие. И когда она появилась, действовала чисто на инстинктах и адреналине. Вот маленький, но опасный пистолетик у меня в руках, щелчок предохранителя и выстрел. Я была простой студенткой, а не профессиональным стрелком, поэтому попала уроду не в грудь, а всего лишь в плечо. И, только увидев кровь сволочи, я осознала что сделала. Я, та что всегда ненавидела и боялась жестокости и насилия, выстрелила в человека. И пусть я на всю тысячу процентов была уверена, что Бес заслуживает смерти и даже желала её ему, меня затрясло от собственного поступка. Марк быстро соориентировался в ситуации и, повалив своего врага на пол, начал избивать его. А меня словно парализовало. Просто стояла и смотрела, как любимый человек превращает другого человека в фарш. В Марке не осталось ни грамма цивилизованой человечности. Он был само воплощение концентрированной ненависти. С яростью хищника он рвал своего врага на части. Зрелище было воистину жутким. Моя душа словно разделилась на две части. Одна часть полностью поддерживала Марка в его действиях, неистово желая смерти дьяволу в человеческом обличии. Вторая же была в ужасе от жестокости любимого человека. Никогда прежде я не видела Марка таким. Всегда прекрасно понимала, он не пай мальчик. Он боец на подпольном ринге. Но я даже не подозревала в нём таких наклонностей, не знала, что он способен получать удовольствие от мучений своего врага. Это пугало. Слишком в этот момент, именно эйфорией от происходящего, светящейся в глазах, он напоминал того, кого так ненавидел. Передо мной был не Марк, которого я знала, а опасный дикий зверь, и я невольно усомнилась, что мне хватит сил совладать с ним. Что моя любовь окажется сильнее его агрессии, свидетелем которой я стала. Девушка на полу застонала от боли, вызывая прилив обычного человеческого сострадания. Мне было безумно жаль её. Не так давно я видела в ней соперницу, умирала от ядовитой ревности, а сейчас видела в ней просто несчастную женщину, которая возможно доживает последние минуты своей жизни. И мне безумно захотелось помочь ей хоть как-то облегчить её страдания. Этот стон так же привлёк внимание Марка. Словно очнувшись ото сна, он оторвался от своей хрипящей и пускающей кровавую пену изо рта жертвы и осмотрелся вокруг. Он выглядел дизориентированным, посмотрев на меня, растерянно моргнул, словно не до конца понимая что происходит и как вообще сюда попал. Марк встал напротив меня в полный рост. Во взгляде была какая-то уязвимость, и даже страх. Он просто стоял, не решаясь сделать шаг. Мир вокруг нас словно замер на миг. Откуда-то из глубины души пришло понимание, что сейчас совершенно особенный момент. Переломный. Судьбоносный. Марк дал мне право решать принять его со всем багажом его прошлого и недостатков, или нет. Именно от меня, от моего решения сейчас зависит есть ли у нас совместное будущее. Он явно увидел мой испуг и не был уверен, что этот самый страх не станет между нами непреодолимой стеной. А я для себя поняла, что мне неважно какие демоны дремлют в его душе. И пусть сейчас я стала свидетельницей пугающей своей жестокостью сцены, я не боюсь его. Бес заслужил всё это, и даже больше. Я знаю своего любимого. Он хороший человек. Я безумно его люблю. Боже, да он готов был бросить под ноги врагу свою гордость и жизнь, лишь бы уберечь меня от беды. Как я могла хоть на мгновение усомниться в нём? Как он мог подумать, что я откажусь от него? Хватит. В бездну все страхи и сомнения. Даже если весь мир будет против него, я пойду за ним следом, чтобы прикрывать его тыл. Поэтому я просто подошла и обняла его. Прижалась всем телом, не обращая внимания на кровь, которой он был покрыт с головы до ног. И только ощутив ответные объятия почувствовала, как меня отпускает чудовищное напряжение этого вечера. В его руках было безумно хорошо, но к сожалению он быстро отстранился. — Люблю тебя, малыш, — тихо шепнул мне. — Живу тобой, — ответила я, совершенно искренне. Именно так я и чувствовала. Жила и дышала им. Во мне не осталось ни капли страхов или сомнений. Он был, есть и будет центром моего мироздания. Я просто не представляла себя без него. Если его не станет или он уйдёт, сердцу больше не для кого будет биться. И тут же обратил внимание на скрючившуюся на полу девичью фигуру. Девушка издала новый стон полный страдания, заставляя моё сердце сжаться от жалости. — Кира, ты слышишь меня? — позвал Марк девушку. — Марк, — всхлипнула она. — Марк, мне так больно и холодно. Я умираю, Марк. — Тише, — старался любимый успокоить несчастную, которая с отчаянием цеплялась за его руки. — Мы выберемся отсюда и тебя быстро подлатают. — Не правда, — слабо отозвалась девушка. — Здание полно людьми Беса, и мне не выбраться. Уходи. Оставь меня, но выполни мою последнюю просьбу, любимый. Это её «любимый» болезненно резануло внутри. Я почувствовала себя лишней. Было чувство, словно я подсматриваю какую-то очень личную интимную сцену из жизни этих двоих. — Поцелуй меня. Пожалуйста. Последний раз. Я так давно люблю тебя, Марк. Не отказывай мне, — быстро шептала Кира. Марк замер и растерянно обернулся, посмотрев на меня. Мои мысли и чувства пребывали в полном раздрае. Я понимала, что нельзя отказывать в такой мелочи девушке, которая возможно не переживёт эту ночь. Но собственнические инстинкты сходили с ума при мысли, что любимый будет целовать другую. Стиснув зубы, постаралась загнать уродливую ненависть в дальний уголок души и слабо кивнула парню, давая одобрение. Марк нагнулся над девушкой и прильнул к её губам в поцелуе. Мне хотелось отвернуться, но я как завороженная наблюдала тяжёлую для моего сердца сцену. Кира ответила ему с отчаянной страстью, со всей любовью, которая жила в ней. Прервав поцелуй, Марк удобнее устроил девушку на полу и направился к выходу, по пути с чувством пнув Беса в пах, вызывая у того новый слабый хрип. — Я на разведку, — бросил он мне. — Малыш, присмотри за ними. Если этот урод пошевелится, стреляй. Я неуверенно кивнула, будучи уверенной, что не смогу этого сделать. Природа не додала мне решительности и некой агрессивности. Я ненавидела Беса, но даже эта ненависть не давала мне достаточно душевных сил, чтобы решиться на убийство. Присев в кресло, я сжала в потных ладонях оружие и стала ждать. Тишину помещения разбавляли лишь хрипы Беса, стоны Киры и грохот собственного сердца, который казался мне оглушительным. Ожидание всегда изматывает. Особенно тяжело это даётся, когда не знаешь, чего ждать. В дверь, которую я буквально гипнотизировала взглядом, мог войти кто угодно. И это повышало напряжение. Наконец дверь распахнулась пропуская компанию мужчин, среди которых был Марк. Он не выглядел испуганным или сильно напряжённым, и это успокоило меня. — Кира, девочка моя, — с ужасом и отчаянием воскликнул мужчина кавказкой национальности. — Сейчас, родная. Сейчас мы тебе поможем. Не прошло и пяти минут, как в помещении оказалась бригада медиков и забрала истекающую кровью девушку. Марк обнимал меня, крепко прижимая к себе, но смотрел на кавказца, а тот на него. Мужчины словно вели немой диалог. — Я знаю, что ты годами ждал этого момента… — наконец начал кавказец. — Забирай его, Тигран, — отозвался Марк. — Только обещай, что больше мы не увидим эту мразь. — Спасибо, Марк, — с заметной радостью произнёс мужчина. — Ты больше никогда даже не услышишь его имени. Сейчас не подходящее время, но мне нужно с тобой кое-что обсудить. Позвони мне завтра ближе к вечеру. — Договорились, — кивнул парень, а потом шепнул на ухо мне. — Пошли отсюда. — Ты будешь молить меня о смерти, тварь! Но её ещё надо будет заслужить… — услышала я краем уха голос Тиграна, когда мы вышли из комнаты. Так и надо этому уроду! И вместе с тем, услышанное принесло понимание, что этот кавказец тоже отнюдь не «добрый дядя». Он слеплен из того же теста, что и Бес с небольшим различиями. Но он не менее жесток и опасен. Однако всё это сейчас мало волновало меня. Хотелось убраться отсюда как можно дальше и быстрее. Что мы и сделали, едва покинув «Сияние». Машина Марка стремительно неслась по пустым ночным улицам в направлении его квартиры. Моя рука была в его руке, и впервые в жизни я не испытывала никаких страхов или сомнений в любимом и совместном будущем. Всё у нас будет хорошо. Я верила в это. Наконец-то верила.