Потерянное сокровище

Oh, for so long I've tried to shield you from the world Oh, you couldn't face the freedom on your own Here I am left In silence Within Temptation - Forgiven

Лучи вечернего солнца мягко грели загорелое лицо рыжеволосой девушки, стоявшей возле своего вертолета. Но она не чувствовала удовольствия, ведь ее мысли были целиком поглощены опаздывающей на вылет группой. — Квинн, что за дела? — в конце концов не выдержала Хеллфаер. — Я уже битый час их жду! Ну, вернее, полчаса. Где Стоун и его команда?! — почти кричала она в рацию. — Или они хотят ночью лететь? Я вот лично не хочу. Ответом ей было молчание. — Эй, ты меня слышишь, прием! — не унималась летчица. — Слышу-слышу, не надо так голосить, — раздраженно ответила рация. А дальше снова последовала тишина. Весьма удивившись словам связной, Хеллфаер непонимающе моргала, чуть открыв рот. — Боюсь, вылет придется отложить на неопределенный срок, — спустя некоторое время, продолжила Квинн. Голос ее был взволнованным. — Что-то случилось? — осторожно спросила летчица. Ее гнев улетучился, а сердце вдруг тяжело забилось в груди: тревога подруги передалась и ей. — Да, случилось, — словно нехотя ответила связная. Хеллфаер нахмурилась. Она не любила тайн, и странное поведение Квинн, ее увиливание от ответа начали порядком раздражать. — Да говори уже! — воскликнула летчица. — Что со Стоуном? Чего он там возится?! — Боюсь, он не полетит. — Почему? — Хеллфаер удивленно вздернула бровь. — Минут двадцать назад пришло сообщение, что его сестра погибла, — совсем шепотом проговорила Квинн. Услышав это, Хеллфаер вздрогнула, по телу прокатилась волна ледяной дрожи, а сердце как будто сделало кувырок и скрутилось от боли. — Ч-что? — задыхаясь, переспросила девушка. Она очень надеялась, что ей послышалось, но последующие слова рассеяли эту призрачную надежду. — Ее отряд сопровождал гуманитарный конвой на космическую станцию. Атаку отразить не удалось: пришельцев было слишком много. Все корабли EDF были уничтожены. — Боже… — только и смогла вымолвить Хеллфаер. Горло у нее перехватил спазм. Она кусала губы и часто моргала, загоняя душившие слезы обратно. — А Сэм уже знает? - кое-как выдавила из себя девушка. — Да, ему сообщили, — совсем упавшим голосом ответила Квинн. Летчица молчала, только неосознанно качала головой. Ей было страшно даже представить, что сейчас испытывал Стоун, если даже у нее — человека, в общем-то, чужого для его сестры, которую она видела всего два раза, но которая так ей полюбилась, известие о ее гибели вызвало настоящий ужас. — Как Сэм на это отреагировал? — робко спросила Хеллфаер. — Ну, — вздохнула связная, — я уже в который раз поражаюсь его стойкости в любой ситуации, потому что он никак не отреагировал, как будто речь шла о совершенно чужом ему человеке. Он просто развернулся и ушел. Немного помолчав, Квинн нервно усмехнулась и добавила: — Честно признаться, я даже боюсь спрашивать, как он сейчас. — Где мне его найти? — решительно спросила Хеллфаер, смахнув пальцами все-таки покатившиеся по щекам слезы, которые уже невозможно было сдержать. — Эм, не думаю, что тебе стоит сейчас видеться с ним, — уклончиво начала связная, но ее тут же прервал настойчивый голос. — Где-мне-его-найти? — раздраженно чеканя каждое слово, повторила девушка. — Он в казарме, у себя. — Ясно, — кивнула Хеллфаер, окончательно взяв себя в руки. И только короткое шмыгание носом выдало Квинн ее состояние. — Да, кстати, если появится информация о вылете — сообщи. — Фиона, я тебя прошу, не суйся, а то Сэм еще больше разнервничается! — взволнованно затараторила Квинн, но ее уже никто не слушал. Расстояние от взлетной площадки до казарм Хеллфаер преодолела почти бегом, и только у самого входа она притормозила, столкнувшись со стоявшими там сослуживцами. Выражение лиц у них было угрюмое, и разговаривали они исключительно шепотом. Заметив приближение Хеллфаер, все трое замолчали, недружелюбно уставившись на нее. — Зачем ты пришла? — холодно спросил Родригес, преградив девушке путь. — Сказать очередную гадость? — Что? — изумленно вытаращила глаза летчица. — Ты совсем умом тронулся, кретин?! — А то мы не знаем, что вы вечно ссоритесь! — огрызнулся мужчина. — А сейчас не лучшее время для очередной серии вашей мыльной оперы! Прищурившись, Хеллфаер гневно засопела. Сжав кулаки, она вплотную подошла к Родригесу, сверля его бешеным взглядом. Казалось, что мужчине в лицо вот-вот полетит плевок. — Я буду краткой, — раздалось опасное шипение, — сгинь с дороги! Родригес возмущенно уставился на девушку, в глазах его мелькнуло сомнение, но с места он не сдвинулся. — Пошел прочь! — процедила Хеллфаер и сжала кулаки. Мужчина нерешительно качнулся в сторону, но тут же совладал с собой. Однако теперь его голос звучал не так уверенно. — Уходи, пожалуйста. — Да пропусти ты ее! — вмешался в разговор его товарищ, видя, что отступать девушка не собирается, и не желая, чтобы ситуация вышла из-под контроля. Не дожидаясь реакции Родригеса, Хеллфаер вцепилась ему в куртку и с силой оттолкнула, освобождая себе путь. В спину ей полетело не очень красивое слово, но летчице было уже все равно, она уверено шла вперед и остановилась только в конце коридора перед чуть приоткрытой дверью, за которой находилась маленькая комнакта Сэма. Хеллфаер вдруг овладела нерешительность. Она еще некоторое время смотрела перед собой, понимая, что сказать ей будет, в общем-то, нечего. Она протянула руку и коснулась пальцами шершавой поверхности двери, не решаясь открыть ее. Вместо этого, девушка прислушалась: из комнаты не доносилось ни звука. В конце концов, собравшись с духом, Хеллфаер легонько толкнула дверь и заглянула внутрь. Сэм сидел на кровати к ней спиной и, кажется, смотрел в окно. Войдя, девушка заметила, что Стоун даже не шевельнулся и никак не отреагировал на ее появление. Сердце затрепетало с новой силой. Невыносимо захотелось обнять его и сказать что-то, что могло бы успокоить, ободрить… Но нужных слов не было — только нерешительность и болезненный звон в ушах. Стоун не оборачивался. Казалось, он даже не дышал. Хеллфаер знала, что и вокруг себя он тоже ничего не видел, погрузившись в свои безрадостные мысли. Предательская слабость прокатилась по телу, и девушке невыносимо захотелось развернуться и убежать прочь, потому что стало совершенно ясно: ничем она помочь не сможет и, вполне вероятно, сделает только хуже. «Зря я не послушала Родригеса», — окончательно упав духом, подумала она. Но приступ слабости прошел, едва Хеллфаер увидела, как дрогнули ссутуленные плечи. Вдохнув, она бесшумно подошла к койке и так же бесшумно присела с противоположной стороны. Стоун по-прежнему не шевелился, словно рядом никого и не было. Хеллфаер в нерешительности закусила губу: сказать ей было совершенно нечего. Теплая ладонь мягко коснулась мужского плеча. Стоун молчал, лишь мельком бросив взгляд в сторону Хеллфаер. Пальцы девушки дрогнули. Внезапно она почувствовала, как будто все разногласия и недопонимание между ней и Сэмом растворились в бесконечном и всепоглощающем горе. Ей стало искренне жаль, что повод дотронуться до него был такой печальный. Перед глазами всплывали картины их с Самантой первой встречи: ее улыбка и выражение глаз, когда она говорила о своем брате. И даже если ее слова были полны обиды, Хеллфаер всегда видела за ней любовь к Сэму. Предательская влага вновь потекла из глаз, но теперь девушка и не пыталась ее сдержать. Ей хотелось разделить боль Сэма в призрачной надежде, что это хоть как-то ему поможет. Но она знала, что на самом деле она была бессильна ему помочь, и от этого ей становилось еще горше. Время шло. За окном медленно расцветали сине-алые облака, и пропитанная горем и тягостным молчанием комната постепенно погружалась в вечерние сумерки. Внезапно тишину нарушил сдавленный, хриплый голос:  — Мне даже нечего похоронить. Сидевшая неподвижно с опущенной головой Хеллфаер вздрогнула, когда до нее дошел весь смысл сказанного. Она ужаснулась, поняв, что это действительно так. Слезы вновь стали жечь ей глаза, но теперь девушка изо всех сил сдерживалась, понимая, что должна поддержать Сэма, а не делать ему еще больнее своими рыданиями. — Я ее не уберег… — качал головой Сэм. Его потухший взгляд был устремлен на кроваво-алые облака, плывущие за окном. Хеллфаер впервые слышала его голос таким надломленным.— Нужно было прекратить это давным-давно и заставить ее вернуться на Землю. Но нет, я позволил ей играть со смертью, и вот результат. Сэм чувствовал, как чужая ладонь трепетно и чуть боязливо поглаживала его плечо, но легче от этого не становилось. Не было сил даже удивиться, почему именно Хеллфаер пришла к нему и теперь пытается утешить. Опустошённость — вот единственное, что Стоун чувствовал в эту минуту. Невыносимо было даже подумать, что Сэмми больше нет и он остался один на всем белом свете. Чувство вины, подобно кислоте, разливалось в душе, сжигая ее, оставляя после себя только черную, истекающую кровью язву. Хеллфаер сидела тихо, склонив голову и рассеянно глядя на свои колени. Она думала о том, насколько ужасно вот так внезапно потерять любимого человека, родную сестру. И хотя она никогда не переживала ничего подобного, чужая боль заставляла ее сердце скручиваться в жгут. — Ты можешь ею гордиться! — повинуясь внезапному порыву, сказала она. — Саманта была очень храброй и сильной духом… прям как ты, — добавила она уже почти беззвучно. Стоун медленно обернулся и взглянул на сидевшую позади девушку. Его глаза были красными от напряжения и пылали недоверием. Но Хеллфаер не смутилась, она смотрела на Сэма с уверенностью, готовая отстаивать каждое свое слово. — Ты права, — все же покоривший ее уверенности, кивнул Стоун, и взгляд его сделался мягче, но при этом еще печальнее. В груди у Хеллфаер екнуло, она понимала, что несмотря на все терзания и угрызения совести, исправить уже ничего нельзя. Крепко обняв Сэма, она прижалась к его спине и положила голову ему на плечо. Стоун сжал ее запястье в ответ. — Эта проклятая война… — шептала девушка. — Возможно, завтра убьют и меня, и тебя… Никто не знает, что нас ждет. Остается только почтить память погибших и продолжать бороться. — Это непросто, — с грустью отозвался Сэм, — она ведь была моим единственным родным человеком. А я не уследил… Стоун замолчал, почувствовав, как к горлу подступил горький ком. Он крепко зажмурился, стараясь совладать с собой. Не желая показывать свою слабость, Сэм отпустил ладонь Хеллфаер. — Пожалуйста, уйди, — хриплым голосом сказал он, — ты мне ничем не можешь помочь. Девушка подняла голову и непонимающе посмотрела на Стоуна, едва веря в услышанное. — Но я хотела… — поспешила возразить Хеллфаер, но Сэм не дал ей договорить. — Прошу тебя! — воскликнул он и подернул плечами, словно хотел сбросить с них ее руки. Поняв, что переубедить Сэма не удастся, Хеллфаер посмотрела на него с грустью и нехотя разжала объятия. Поднявшись с кровати, она еще раз взглянула на понуро сгорбившегося мужчину. Ей было немного обидно, что Сэм ее прогоняет, ведь она искренне хотела помочь. — Хорошо, я оставлю тебя, — тихо сказала девушка. — Прими мои глубочайшие сожаления. Знай: я оплакиваю Сэмми вместе с тобой. Стоун не обернулся, казалось, он вообще не слышал ее слов. Вздохнув, Хеллфаер бесшумно вышла из комнаты, осторожно закрыв за собой дверь. Наполненная печалью и скорбной тишиной комната медленно погружалась в ночную тьму. Сидевший на кровати человек не шевелился, его невидящий взгляд был устремлен в окно, где в небе одна за другой зажигались звезды. Он думал о своем маленьком, навсегда потерянном сокровище, и скупые мужские слезы робко катились по его щекам.