Обмани меня

У Зигфрида всегда был Орден — опора, за которую он держался, в которую верил, за которую боролся. У Геральта же был путь Предназначения, ведущий его из города в город, повязывающий его судьбу с судьбами других, и с этой дороги ему не удавалось свернуть. Они не могли быть вместе. Но были. Были, наплевав на все, тогда, когда случались встречи, когда ведьмак заезжал в Вызиму — они просто были, не имея надежды на будущее, не обладая четкостью представления даже о завтрашнем дне. Это казалось второстепенным, незначительным. И, тем не менее, пропахло легкой тоской, как жаром близости — спальня Магистра в дни встреч. Ведьмак давно занял в сердце рыцаря особое место, как и сыграл немаловажную роль в его жизни. Но он не мог больше ничего ему дать. Ни капли, ни крохи, кроме горьких, но пылких поцелуев, кроме объятий в ночи и рукопожатий чуть более крепких при встрече. Этого, несомненно, было мало. Чертовски мало, как дождинки на иссохшее под палящим солнцем поле. Но, связываясь с Волком, Зигфрид прекрасно знал, на что идет, кому вручает сердце, кому открывает душу. Геральт был хорошим другом, страстным любовником и, по мнению рыцаря, честным человеком. Пожалуй, чрезмерно честным. Сразу сказал, что нет смысла рассчитывать на что-то серьезное, что не нужно клятв, поскольку сам он их давать не собирается. И Магистр — тогда еще просто рыцарь — был согласен. Но разве этого достаточно? — Обмани меня, Геральт, — негромко, но уверенно проговорил Зигфрид, глядя на одевающегося утром ведьмака. — Пообещай вернуться как можно скорее. Я не осужу тебя за это. — Давай говорить откровенно, моя ложь не подарит тебе надежду, а на мою и без того не слишком чистую совесть повесит новый грешок. Нужно ли этом нам, Зигфрид? Ты и сам ответ знаешь. Поэтому, просто до встречи. Рыцарь молчал какое-то время, глядя не то на ведьмака, не то сквозь него. Затем грустно улыбнулся и, опустив веки, кивнул. — Пожалуй, ты прав. До встречи.