You're making waves

Райдер отправилась к Кандросу одна. На почте висели десятки непрочитанных сообщений с вопросами о Продромосе, и среди них наверняка была пара от Селена. Райдер не стала их открывать — иначе выложила бы ему все подчистую. Кандрос заслуживал того, чтобы узнать первым. Световой индентификатор замка горел зеленым — значит, хозяин был дома. Райдер постояла немного перед закрытой дверью, пытаясь сообразить, как половчее преподнести Кандросу неприятную правду, не придумала ничего толкового и нажала кнопку звонка. Ей долго не открывали. Райдер терпеливо ждала — давно уже прошло то время, когда подобное могло ее смутить. Наконец, дверь с тихим шелестом отъехала в сторону. Молодой человек — судя по неуставной стрижке, не военный — неуверенно ей улыбнулся. — Первопроходец, — растерянно сказал он. — Здравствуйте. Я могу вам чем-то помочь? СЭМ немедленно предоставил все необходимые данные: доктор Александр Гамильтон, двадцать восемь лет, холост, группа крови — А+. — По моим данным, это аппартаменты Тирана Кандроса, — сказала Райдер — прозвучало суховато, и Александр покраснел. — Да. С вашими данными все в порядке. Мы просто привыкли жить вместе, еще с Кадары, и... вы хотите зайти? Он отступил вглубь жилой ячейки, где царил уютный беспорядок, напомнивший Райдер о Скотте. Прежде тот тоже всегда устраивал бардак в пределах ввереной ему территории — и при этом всегда отлично помнил, что где лежит. Сейчас Скотт раскаладывал вещи с пугающей аккуратностью, в соответствии с какими-то непостижимыми законами симметрии. — Хотите кофе? — спросил Александр. И добавил, заговорщески понизив голос: — У нас есть сухое молоко. — Общее? — поинтересовалась Райдер. — А вам не вредно? — Опасность декстро-аминокислот сильно преувеличена, — возразил Александр; энтузиазм преобразил его лицо, окрасил румянцем скулы. — Например, земная мята. Безусловно, она способна вызвать аллергическую... Тихо пискнул замок, и Александр прервался на полуслове. Кандрос слегка развел мандибулы, завидев Райдер, потом скорбно опустил их. — Слышал про Продромос. Сочувствую, Райдер. Но, я так думаю, ты по делу? — Я как раз собирался в душ, — сказал Александр. — И попробуй уговорить Первопроходца хотя бы на печенье. Кандрос тепло на него посмотрел. — Это не обязательно, Сашшша. — Конечно, нет, — согласился Александр. — Но горячую воду перестанут давать через два часа. Он ласково коснулся шеи Кандроса — там, где хитинового слоя не было вовсе — и скрылся за дверью. Зашумела вода. Кандрос посмотрел Райдер в лицо, правильно истолковал приподнятые брови и сказал: — Мы только друзья. В его тоне явственно слышалось сожаление, но Райдер не стала задавать вопросов — не настолько близки они были. — Поселенцы с Продромоса пытались отсылать сообщения на станцию, — сказала она. — Их сигнал глушили изнутри. Кандрос, собиравшийся устроиться на высоком стуле, замер. Из его позы ушла расслабленность, мандибулы плотно прижались к нижней челюсти. — Дерьмо, — с чувством сказал он. — Можем сейчас же просмотреть архивы. Списки, у кого есть допуск. Могу поднять... — Уже сделала, — перебила Райдер. — Кандрос, после того, как вы вернулись из соседнего кластера, одна из твоих ученых проходила курс восстановления. В записях было сказано, что она подверглась сильному ментальному воздействию. Она замолчала на мгновение, давая Кандросу возможность возразить, и тот тут же сказал: — Эрза пострадала сильнее остальных, это правда. Особенности азари. Я говорил с ней недавно, она в полном порядке. — И имеет доступ к интерактивным системам дальней направленности, — добавила Райдер. Кандрос покачал головой — каким-то очень человеческим жестом, наверняка перенятым от его ученого. — Брось, Райдер. Ты не можешь всерьез... это всего лишь совпадение. — Я внимательно изучила записи врачей. Эта Эрза высказывала возмущение по поводу активации монолитов. Говорила, что мы уничтожаем естественную экосистему планет, перестраиваем их под себя, действуем варварски... Ты же в курсе, от чего погибли люди на Продромосе? Скотт помог ей найти данные из госпиталя. Впервые за последнее время он оживился, и Сара ненадолго увидела его прежним — всегда готовым взяться за любое дело с невероятным упорством и энергией. — Она была не в себе, — возразил Кандрос. — Райдер, мы столкнулись с чем-то странным на той планете... — Вас было четверо, верно? — уточнила Райдер; ей не хотелось говорить этих слов, но она была готова, что дело дойдет и до них. — Я не сомневаюсь в оценке врачей относительно тебя, Кандрос. А вот люди и азари — не такие крепкие как вы, турианцы. — Сашшша — человек, — сипло сказал Кандрос. — Духи, Райдер! Он бы не... — Вы столкнулись с чем-то странным на той планете, — напомнила Райдер. — Черт возьми, Кандрос, у нас на станции предатель, больше половины колонистов по-прежнему в крио, и я охренеть как не уверена в завтрашнем дне. Помоги мне сейчас — или никакого завтра у нас не будет. Кандрос молча смотрел на нее. В душевой шумела вода. Сара разозлилась на чертового деликатного Гамильтона — будь он тут, надавить на Кандроса было бы вдвое проще. Кандрос, словно подслушав ее мысли, посмотрел на дверь. — Хорошо, — тихо сказал он. — Даю подтверждение на арест доктора Эрзы Т’Нуа. — Спасибо, — сказала Райдер. — Спасибо, Кандрос. Он молча покачал головой, продолжая глядеть на дверь, как будто вдруг обрел способность видеть сквозь пластик. Уже в монорельсе Райдер вызвала по аудисвязи Скотта и рассказала, как все прошло. Она надеялась, что интерес, с которым он взялся за дело, снова проснется в нем — и не сдержала улыбки, когда Скотт сказал: «Отличная работа». Она была одна — и поэтому позволила себе прикрыть глаза, сглотнув комок в горле, когда он добавил — впервые за эти месяцы: «Когда закончишь с этим — зайди ко мне. Я хочу тебя увидеть».