cold

На улице ярко светит солнце, игривые лучи которого путаются в колышущейся от лёгкого тёплого ветра листве. Довольные птицы щебечут и чирикают, маленькими стаями кружась в небе. По улице бегают ребятишки, радующиеся раннему приходу весны: они перепрыгивают через мелкие лужи, оставшиеся от растаявшего снега, разбрызгивая капли с ботинок на проходящих мимо людей. — Чёрт, — ругается Джунхуэй, когда чувствует как намокает его штанина. Он наклоняется вперёд, чтобы дотянуться до новообразовавшегося пятна, но чужие пальцы останавливают его. — Не трогай, разотрёшь ещё больше, — говорит Минхао и одёргивает руку, как только осознаёт, что дотронулся до старшего. Улыбка, до этого сияющая на его лице, вмиг растворяется — неприятно. Жгуче. Больно. — Лучше потом в туалете промокни платок и аккуратно замыль. Джунхуэй хмурым взглядом окидывает младшего, с секунду что-то обдумывает и, облизав губы, разворачивается: — Вы у меня ещё получите! — он сжимает кулак и трясёт им в воздухе, кидая мнимую угрозу сорванцам. Джун никогда не умел благодарить за помощь, Минхао привык, но почему-то сегодня из-за этого становится неуютно. Он ёжится и прячет своё лицо в вороте длинной водолазки. Вэн идёт немного впереди, ведя младшего за собой, хотя в этом нет ни малейшей необходимости. Минхао провожает его на работу, в чём нужды тоже нет. Каждое утро Джунхуэй называет это привычкой, но Минхао спорит с ним и, натягивая свои кеды, идёт вместе с ним. Старшему это было не нужно, а для Су было всем. Тряхнув головой, Минхао нагоняет Джуна. Он словно маленькое дитя старается идти нога в ногу со старшим. Раньше Вэн обращал на это внимание и трепал его за щёки, сейчас же он на него даже не смотрит. Их тела едва соприкасаются: старший никак не реагирует, в то время как Минхао весь сжимается и дрожит. Это больно. Больно ощущать как то, что было самым дорогим в жизни, ускользает буквально из-под пальцев. Особенно больно становится, когда перед ним появляется милая парочка, держащаяся за руки. Девушка что-то воодушевлённо рассказывает, а парень заливисто смеётся и смотрит на неё. С любовью. Минхао останавливает взгляд на их сцеплённых кистях и мнётся. Раньше он мог спокойно схватить старшего за руку и повести, куда душа пожелает, а сейчас… Сейчас Джун даже не смотрит на него. — Да, давай, увидимся около здания, — доносится до ушей Минхао. Джунхуэй убирает телефон и поворачивается к Минхао впервые за долгое время. — Ты не обидишься, если мы попрощаемся здесь? Мне надо срочно идти. Минхао пожимает плечами. Вэн хлопает его по плечу, слегка обнимая, и целует в щёку, оставляя за собой тонкий шлейф одеколона. — Спасибо, ты лучший! — бросает он, а затем разворачивается на пятках и ускоряет шаг. Минхао смотрит вслед любимому человеку, исчезающему в толпе, а сам так и остаётся стоять там, буквально брошенный на произвол судьбы... И никому не нужный. *** Минхао не знает, как добрался обратно до дома, но стоит ему оказаться за дверью квартиры, горькие слёзы вырываются наружу. Он оседает на пол, упираясь спиной о косяк, обхватывает себя руками, хоть как-то пытаясь успокоиться, но тщетно. На душе слишком больно и паршиво. Слишком грязно для весны. Слишком трудно для него одного. Он больше так не может. Ему плохо и одиноко. Он правда не помнит, когда всё покатилось коту под хвост: когда Джунхуэй впервые задержался на работе, или когда Минхао начал пропадать в библиотеке, готовясь к выпускным экзаменам? Позже, а, может быть, ещё раньше? Он упустил этот момент, но отчётливо помнит ощущение, которое не покидало его с тех пор. С каждым днём оно лишь только усиливалось, утяжеляя камень, лежащий на сердце. Иногда ему было трудно дышать: всё тело сковывало от безысходности, витающей в воздухе, а губы так и оставались беззвучно открытыми - он не знал, что может сказать на то, что говорил старший. Он не мог вставить своё слово, чтобы завершить беседу, потому что она казалась ему оконченной и без его участия. Все вещи, что происходили в их доме, всё больше и больше теряли его собственный оттенок. Маленькими шагами он уходил куда-то вдаль, хотя на самом деле оставался всё там же. Иногда ему было трудно идти, не было ни малейших сил передвигать ногами, потому что он видел, как Джунхуэй идёт без него. Как он стоит рядом, но словно вообще не с ним. Строит свой собственный путь, отдаляется... А сам при этом смотрит на него так счастливо-счастливо, оставляя внутри Су осколки разбитой души. Минхао всегда задавался вопросом: это всё замечает лишь только он? Или старший тоже видит, как судьба разводит их в разные стороны? И если да, то почему он ничего не говорит, ничего не предпринимает? Для него это нормально, или он правда не ощущает и не видит той пропасти, что давно появилась между ними, и всё держится лишь на одном тонком волоске? Каждый раз, когда он думал об этом, его голова раскалывалась на куски. Всё это было до невозможности глупым, но Минхао правда не понимал, почему всё происходит именно так. Ведь ещё недавно у них всё было хорошо: они проводили время вместе и были так счастливы, потому что есть друг у друга. Им не были важны ни какие-то перспективы, ни какие-то трудности, потому что всё казалось сущим пустяком, ведь они чувствовали себя целыми. Он помнит, как ещё вчера, Джунхуэй покрывал его лицо поцелуями, когда он в очередной раз начинал ворчать из-за ерунды. Помнит, как сжимал чужие пальцы, испытывая дикое волнение из-за близости между ними. Помнит, как разрывался от хохота, так как Вэй снова выкидывал какую-то нелепость. Сейчас же его ждала реальность, в которой не было того его Джуна. Вместо поцелуев старший взъерошивал его волосы и говорил не ворчать как старику. Вместо близости и волнения у него была безысходность и ни грамма поддержки. Ведь ты сильный, Хао-я, ты справишься и сам. Смех в этой квартире больше не был наполнен его звонким голосом, а всё, что оставалось Минхао, — натянуто смеяться, чтобы отсрочить разговор как можно дальше. Он знал, что у него не будет сил вытерпеть это. Не сегодня. В нос утыкается что-то тёплое и мокрое, и Минхао открывает в испуге глаза. На него также смотрят два грустных глаза их общей собаки. Пёс скулит и тычется в его лицо, сопереживая, и Су заходится в ещё большем плаче: он не сдерживается и звуки боли вырываются наружу. Он прижимает животное к себе и рыдает навзрыд, потому что даже собаку они купили вместе, и на этот момент это, похоже, было единственным, что их ещё связывало. Он плачет так долго, сколько может, до тех пор, пока силы не покидают его, и он не засыпает. Просыпается Минхао посреди ночи в постели. Он не помнит, как здесь очутился, но, видимо, Джунхуэй постарался, даже не разбудив его, давая возможность поспать. Минхао поворачивает свою голову и видит тело старшего, так далеко лежащее от него. Они спят в одной кровати, но между ними расстояние с целую пропасть, откуда обратной дороги уже нет давно. Они упустили свою возможность, и сейчас остаётся лишь наблюдать за тем, как последние песчинки покидают сосуд. Вэй отворачивается к окну, и Минхао понимает, что это конец. *** Утро непривычно холодное, несмотря на то, что за ночь на улице стало ещё теплее. Минхао как обычно варит кофе на двоих и делает завтрак. Но сегодня — последний раз, потому что он больше так не может. Он сидит за высокой стойкой и пялится куда-то в пространство, прислушиваясь к возне старшего. Он слышит, как тот встаёт с постели, как достаёт вещи из шкафа и как плетётся в душ, даже не обращая внимания на фигуру Минхао, который был уже одет. Су ждет несколько минут, а потом поворачивает голову и пристально смотрит на старшего: Джун сушит волосы полотенцем. Когда внезапно их взгляды встречаются, Вэй в оцепенении замирает. Минхао смотрит на него, прожигая льдом, а потом переводит взгляд на собранную сумку, стоящую возле выхода. Это не ускользает от внимания Джуна, и он сразу понимает в чём дело. Раздаётся тяжёлый вздох, парень взъерошивает напоследок свои волосы и, накинув полотенце на плечо, садится рядом с младшим. — Это конец? — спрашивает он, на что Минхао в очередной раз пожимает плечами. Он правда не знает, что сказать, но так продолжаться больше не может. — Выпьешь со мной кофе в последний раз? — неловко спрашивает Вэй, не зная, как продолжить разговор, так как теперь и он ощущает его завершённость. — Я уже позавтракал, — коротко отвечает младший. — Думаю, я пойду? Ответа он не дожидается, сразу направляется к своим вещам и, взяв их, выходит. Минхао правда не думал, что когда-нибудь ему придётся так поступить, потому что он любил старшего, — и любит до сих пор, — но душа болит и разрывается на части. Он больше не может терпеть. И не будет... Потому что теперь их дороги разошлись навсегда.