Сколько-сколько?

— Стой. Стой, да куда же ты! — Джеймс еле успел поймать ребенка, ловко извернувшегося и чуть не выскользнувшего из рук. Гарри это не понравилось, и он засопел еще громче, сосредоточенно растопырив руки-ноги и явно не собираясь сдаваться без боя. Проклятье, вот если бы воспользоваться Ступефаем. — Тихо. ну-ка тихо… Пора ложиться, слышишь? За спиной раздалось тихое хихиканье. Джеймс тут же постарался сделать вид, что все хорошо, однако замысел был загублен на корню, потому что в этот момент Гарри ухватил отца за ухо и попытался вскарабкаться ему на макушку. Джеймс зашипел от боли, Лили снова рассмеялась и, сжалившись над мужем, забрала у него ребенка. — Это все твои шоколадные лягушки. Ты же знаешь, после шоколада он становится совсем буйный. — Но он сказал «Дай»… представляешь себе, сказал, сам! — честно говоря, Джеймс до сих пор с трудом верил, что это правда, что у него есть сын, и каждое новое достижение Гарри заставляло его терять голову и глупо улыбаться. — Боже, если сейчас он вьет из тебя веревки одним словом, что же дальше-то будет? — усмехнулась Лили, между тем ловко переодевая ребенка, укладывая его в кроватку, укрывая, задергивая шторы в маленькой спальне. Гарри, похоже, знал, что с мамой спорить — не то что с отцом, а может, наконец-то, устал и постепенно затих, задышал ровно и спокойно, провалившись в сладкий младенческий сон. Они еще постояли пару минут над детской кроваткой, Джеймс обнял жену. — Правда, он настоящее чудо? — Ага… особенно когда спит. — Да, он очень… активное чудо, –Лили улыбнулась, бросила на мужа хитрый взгляд: — Знаешь, я тут подумала… я хочу еще детей. — Детей? В смысле — много? — Восьмерых. — Во…. Сколько-сколько?! — Джеймс как-то очень живо представил себя погребенным под копошащейся кучей младенцев. — Ты просто слишком много общалась с Молли. — Вовсе нет! Я всегда об этом мечтала. Но… но начать, думаю, можно всего с двух, — сжалилась она над супругом. — Ах с дву-у-ух, — протянул тот. — И когда же ты хочешь начать? — Прямо сейчас, — подмигнула Лили. И ахнула, когда он подхватил ее на руки и закружил по комнате. А потом они, хихикая шепотом, выскользнули прочь. Ребенок в кроватке повернулся на другой бок и затих. В окно заглянула бледная луна — и снова спряталась в тучах. Бесшумно кружились в саду опадающие листья. Заканчивался октябрь.