Напарники

      *agent L*       Вообще-то он самая настоящая язва – этот агент Икс. Даже его человеческое обличье сразу выдаёт наглость, самонадеянность и полное отсутствие хотя бы какой-нибудь осторожности! Не говоря уже о других хороших качествах, которыми природа явно его обделила, ― вежливости, сдержанности и наличии хотя бы элементарных представлений о субординации!       ― И почему же я не могу стоять рядом с напарником? Кей стоит рядом с Джеем.       Голос его звучит ровно, но в нём так и звенит насмешка, и я прямо чувствую, как Зэт медленно зеленеет от злости, становясь по цвету кожи примерно таким же, как мой напарник. Его никто и никогда не перебивал во время привычного утреннего построения. И никто никогда не нарушал его порядка!       ― Потому… – Зэт ненадолго останавливается, сцепив за спиной массивные руки, ― что буква «Икс» не следует за буквой «Эл».        ― На моей планете – следует.       ― Но вы… ― прищуренный взгляд Зэта скользит по лицу моего напарника: ― не на своей планете.       Агент Джей, стоящий неподалёку от меня, немедленно начинает хихикать, громким шепотом сообщая, что Икс не знает алфавита. Тот тут же припоминает Джею низкий балл за прошлую проверку боеподготовки:       ― Лучше бы вы промолчали, мистер… забыл… 68?        Безобидное число. Но Джей его теперь ненавидит.        Эти слова вызывают пару одобрительных смешков, кто-то тут же радостно поправляет: «67!».        Но почти сразу остальные агенты вновь начинают разглядывать Икса с плохо скрываемым злорадством. За короткое время своей работы на Земле мой напарник успел попортить отношения почти со всеми – в основном, из-за своего презрительного отношения к нашей расе в целом. Ну и, конечно, благодаря удивительному умению говорить гадости. Это он делает даже лучше, чем стреляет. И уж точно лучше, чем водит автомобиль.       ― И не нарушайте формы, положенной по регламенту, ― Зэт отходит, делая быстрый жест рукой: ― В конец строя.       Мой напарник пренебрежительно кривит губы и натягивает маску со словами:       ― Из красавца в чудовище за две секунды. Увидимся.       Когда он отходит от меня и направляется вдоль ряда стоящих по алфавитной струнке агентов, я невольно обращаю внимание, как они на него смотрят: мужчины – настороженно и с раздражением, как и раньше, а вот девушки… в глазах многих я замечаю интерес, а агент Пи даже накручивает на палец прядь кудрявых волос. И что их так привлекает? Эти чуть заострённые черты гордого лица? Внимательные, хитро прищуренные зелёные глаза? Рыжие растрёпанные волосы? Расслабленная и одновременно твёрдая походка? Ерунда. Он же самый настоящий пижон. Строит из себя… И что я-то на него смотрю?       Отворачиваюсь и неожиданно встречаюсь глазами со стоящим рядом агентом Кеем. У него лицо, как обычно, безэмоциональное, будто ничего интересного не произошло. Впрочем, с его точки зрения действительно не произошло ничего, достойного внимания. Всё-таки у Кея удивительная способность игнорировать мелочи. Заметив мой взгляд, он отворачивается. Но готова поклясться, что перед этим он хмыкнул. Что это с ним сегодня?       Отворачиваюсь. И чуть вытягиваю шею, высматривая рыжую шевелюру Икса. Странно… а со мной-то что?       *agent X*       Какие же люди всё-таки странные… нет, не случайно на нашей планете их начали приравнивать к разумным существам альфа-уровня лишь три центурии назад. А лучше бы и не начинали.        У них слишком много правил. Например, все эти глупости со скоростью, на которой можно водить и без того еле ползающие колымаги, гордо называющиеся здесь «автомобилями». На нашей планете 160 километров это скорость древней старушки, отправляющейся за продуктами!       ― Икс! – голос напарницы выдёргивает меня из мрачных мыслей. ― Немедленно сбавь, тут можно ехать только на пятидесяти. И между прочим, мы возвращаемся в штаб, а не преследуем нарушителя!       ― Но и не сопровождаем чьи-то похороны. ― Презрительно фыркнув, нажимаю на педаль газа, с удовлетворением наблюдая, как стрелка на спидометре ползёт к 120. Цепкие пальцы тут же впиваются мне в плечо:       ― Если немедленно не сбросишь, больше я не пущу тебя за руль.       Люди… С тяжёлым вздохом подчиняюсь. Всё-таки она настоящая…       ― Язва, ― шипит сквозь зубы агент Эл.       Насколько я знаю, в человеческом языке это что-то обидное. И это что-то ей подходит: звучит так протяжно и сердито, так занудно и так…       ― Смотри на дорогу! – чувствую лёгкий пинок в голень и невольно морщусь. – Что ты на меня так уставился?       Действительно… на эти огромные уродливые дома грязно-серого цвета смотреть намного интереснее… вообще земные города довольно неприятные, такие же, как и их обитатели, одна из представительниц которых сидит рядом. Нет, серьёзно, она с первого взгляда произвела на меня впечатление вопиющего кошмара. Вся такая холодная, сдержанная, ходит по струнке, никогда не опаздывает… и эти всегда сдвинутые брови… почему агент Эл постоянно хмурится? Надо будет как-нибудь задать этот вопрос.       Она отвернулась к окну, скрестив на груди руки. Единственное, что мне нравится во внешности землян, ― пальцы. Целых пять на каждой руке, и такие длинные… у Эл изящные руки, я не могу не обратить на это внимание. Да и вообще, если задуматься, в сравнении с другими женскими особями этой расы она… красивая? Можно сказать и так. У нас не встретишь волос такого цвета – почти белого, с золотистым оттенком. И голубых глаз у нас не бывает. Это сочетание цветов довольно неплохо смотрится с бледной кожей моей напарницы, и…       ― Да что с тобой?       Она поворачивается так резко, что я машинально шарахаюсь назад – от неосторожного движения машину заносит, и Эл бросает на меня. Забавно, что агент Правильность сегодня забыла пристегнуться. Она упирается ладонями мне в грудь и отстраняется, быстро защёлкивая ремень. Лицо по-прежнему сердитое:       ― Всё, Икс. Больше никогда ты не будешь водить эту машину!       ― Выберем что-нибудь получше? – усмехаюсь. – Мы вполне заслужили, нет?       Эти слова заставляют её самодовольно улыбнуться. Сегодняшний день и правда прошёл довольно неплохо: нам удалось предотвратить покушение на прибывшего инкогнито вице-консула Пузлугука и взять довольно опасного типа из галактики Менутианцев. А лучшим было то, что мы сделали это прямо перед носом у молодого напарника агента Кея, букву которого я всегда вспоминаю с трудом. Ну… того, у которого кожа такого же цвета, как сладкая дрянь, которую земляне – в том числе и Эл – обожают есть. Не то, чтобы он раздражал меня… но ему не помешала бы сдержанность. Полезное качество. Мне его не хватает, а вот Эл…       ― Останови.       Приподнимаю брови, но, заметив яркие буквы вывески магазина, нажимаю на тормоз. И всё же спрашиваю:       ― Хочешь пойти пешком? Да ладно, не буду больше гнать.       ― Даже не думай уехать без меня, ― она поправляет волосы. ― Я сейчас вернусь, и если…       Не закончив, она уходит ― при этом довольно громко хлопает дверцей. И оставляет меня наедине с искушением всё же нажать на газ и наконец проехаться на этой машине на более-менее приличной скорости. Наблюдаю за фигуркой, затянутой в серый костюм, ― пока Эл не скрылась за стеклянными раздвижными дверями.       Вздохнув, откидываюсь на спинку сидения и снова вспоминаю нашу удачную миссию. Всё-таки… мне повезло с напарницей. Джей, работай он со мной, был бы уже мертв. Или я – с агента 68 станется случайно разрядить в меня бластер или вовремя не прикрыть. Нет, ему самое место рядом с этим ходячим астероидом – Кеем. В сравнении с ним даже моя Эл кажется… моя Эл? Интересно, откуда же взялось это «моя»?       И всё же улыбаюсь, поднимая глаза к бесцветному небу. У землян есть какой-то забавный символ, обозначающий противоположности. Внешне он похож на одно из тех яиц, которые откладывают карденианцы из галактики T-535. Ах да, символ называется ИньЯн. Чёрный и белый. Единство и борьба противоположностей. Хм… пожалуй… люди всё-таки способны выдумать хоть что-то ценное.              *agent L*       Выпроваживая нас из номера своего роскошного отеля, вице-консул Пузлугук как-то двусмысленно подмигнул и протянул, почти промурлыкал:       ― А знаете… вы двое – отличная команда.       И слова почему-то вертятся в моей голове – даже сейчас, пока я выбираю себе шоколад. Пожалуй, это одна из немногих вещей, перед которыми я просто не могу устоять с самого детства. Сразу вспоминаю, с каким недоверием на него обычно смотрит Икс. Он так и не попробовал ни кусочка, заявив, что в галактике Джи-Дэн не едят сладкого. Может, поэтому они все такие вредные, чванливые, да и соображают не блестяще… если можно сделать выводы о целой расе по одному её представителю.       А вообще… ведь по сути наши биологические виды очень похожи. Две ноги, две руки… мыслительные органы в головах, по крайней мере, у большинства. Хотя в отношении Икса это несколько спорно… Но всё-таки. Сердец тоже по одному. Только кровь у джидэнганцев зелёная, а у нас красная. Ну и опять же… они не едят сладкое.       Мой взгляд рассеянно останавливается на каком-то новом виде шоколада любимой марки. Хм… сочетание горького и белого в одной плитке. Совсем как этот значок, который агент Пи носит на цепочке на шее, ИньЯн. Почему бы не попробовать? Напоминает…       Да, это правда напоминает нас. Не поладивших с первой минуты, но сегодня, кажется, наконец нашедших какую-то общую точку. Иксу, по крайней мере, ничего не приходится объяснять – каким-то странным образом он понимает меня без слов. И реагирует быстро, даже быстрее, чем иногда надо. Может быть, мне не так уж и не повезло с напарником? Осталось только отобрать у него ключи от нашей несчастной машины.       Этой мысли я улыбаюсь и, проходя к кассе, кидаю мимолётный взгляд на застеклённые двери. Автомобиль смирно стоит на месте, значит, этот рыжий пижон меня всё же ждёт. Интересно, он боится, что я буду гонять его с бластером по всему отделу? Может, хотя бы это отучило бы его от отчаянных выходок и постоянных оскорблений?       Вернувшись в салон, я застаю его сидящим с каким-то странно задумчивым видом. Но прежний ехидный огонёк в глазах вспыхивает, стоит мне зашелестеть фольгой:       ― Опять эта дрянь? – он нажимает на газ. – Не удивительно, что у большинства землян такие плохие зубы.       Не удостаивая его ответом, отламываю от плитки кусочек и отправляю в рот. Сочетание горького и сладкого оказалось неожиданно приятным. Пожалуй, теперь я вполне выдержу дорогу до штаба в обществе моего брюзжащего напарника, к которому я, кажется, только что пыталась относиться чуть терпимее… но нет, он всё-таки неисправим.       ― У меня с зубами всё в порядке, ― отламываю ещё квадратик.       ― Это пока. Когда тебе перевалит за сто пятьдесят по вашей системе…       Невольно усмехаюсь:       ― Увы, скорее всего, мне не перевалит даже за сто. Мы не живём так долго.       Он резко поворачивает руль, и машину снова заносит. На этот раз я не забыла пристегнуться и лишь почувствовала, как ремень врезался в грудь, удерживая меня на месте.       ― Осторожнее, Икс! Как ты даже на низкой скорости ухитряешься…       ― Так вы живёте меньше ста? – он перебивает меня.        Как ни странно, раньше он никогда этого не делал. Не слушал, спорил, игнорировал... но не перебивал. И вместе с искренним удивлением я уловила в его голосе что-то ещё, совершенно для него не характерное. Какую-то эмоцию, которую он тут же попытался спрятать за насмешливой улыбкой:       ― Да вам не повезло не только с внешностью!       Пожимаю плечами и отправляю кусочек шоколада в рот. Мне всё равно. Пусть Икс ёрничает. Но его серость иногда меня просто поражает. Не помешало бы более внимательно изучить жителей планеты, на которой собираешься жить.       А он снова хмурится, глядя на дорогу. Улыбка уже давно исчезла с лица, и теперь оно какое-то мрачное и сосредоточенное. Непривычное для меня зрелище. Слишком непривычное, чтобы его терпеть. И я спрашиваю:       ― А сколько живёте вы? По нашей системе.       Некоторое время он молчит. И я невольно замечаю, что мы сейчас едем очень медленно. Плетёмся, дай Бог, на двадцатке. Что это с мистером Без-Тормозов? Наконец он, кажется, с трудом разжимает губы:       ― Долго… очень. Намного дольше.       И снова молчание. Теперь я не свожу с Икса глаз, совершенно ничего не понимая. Может, пока я ходила за шоколадом, он ударился обо что-нибудь головой? Или его облучили какой-то психогенной установкой?       ― Эй, ковбой… ― снова начинаю шелестеть фольгой, собираясь отломать ещё шоколада.       И с удивлением слышу вопрос:       ― А изменить это вы не можете?       *agent X* Её слова были как ведро ледяной воды. Я даже сам не понял, в какой момент резко крутанул руль. И тут же поспешно выровнял машину. Сто жалких лет… а ведь я могу угробить Эл прямо сейчас.       Она сидела и безмятежно уплетала шоколад – это слово я прочёл на упаковке – так, будто ничего особенного не произошло. Она даже не подозревала о моих мыслях. Была невозмутима. Как обычно. Если бы я знал, что проживу никак не больше ста лет…       И уже задав новый вопрос, я понял, насколько нелепо он прозвучал.       Теперь Эл, держа в одной руке плитку, а в другой отломанный от неё кусок, смотрит на меня с удивлением – так, будто ничего подобного вообще не приходило ей в голову. Наконец она пожимает плечами:       ― Многие земляне мечтают об этом. Но нет, не думаю, что такое возможно.       И собирается отправить шоколад в рот, когда я снова спрашиваю:       ― Это оттого, что вы болеете? Почему не изучить медицину других цивилизаций, не закупить технику…       Она с сожалением смотрит на шоколад, тающий в пальцах, потом ― с раздражением – на меня и качает головой:       ― То, что подходит другим цивилизациям, не обязательно подойдёт нам. Да и потом… мы умираем просто так, а не из-за болезней. По крайней мере, большинство. От старости.       ― И тебя совсем это не волнует? Какие же вы, люди, безответственные!       Эл всё же отправляет кусок в рот и тут же отламывает новый:       ― Нет. У меня ещё вполне достаточно времени, чтобы пожить, не думая о таком… А что, знай ты подобное, постоянно бы трясся?       Презрительно усмехаюсь и вру:       ― Вот ещё.       Она хитро щурится и тоже улыбается. Но ничего не уточняет. Она уже неплохо меня знает, но почему-то не хочет ловить на лжи. Молчит, глядя вперёд, на дорогу. А я думаю о том, что через семьдесят земных лет буду примерно таким же, как и сейчас. Может, даже останусь на этой планетке, если всё-таки привыкну к её несуразностям. А она… а её уже не будет. Моей Эл. Не будет. И теперь это не даёт мне покоя:       ― И всё же, может быть, вы найдёте способ…       Но закончить фразу я не успеваю: напарница затыкает мне рот куском горько-сладкой дряни… оказавшейся не такой уж и дрянью на вкус. Наблюдая за моим лицом, снова улыбается:       ― Может быть. Но я его искать не собираюсь. Прекрати об этом трепаться, ковбой, а то я подумаю, что ты за меня беспокоишься.       На это я могу только промолчать. Хотя что-то внутри меня упрямо требует кивнуть. Эл права: я беспокоюсь. И не просто беспокоюсь. С трудом понимаю, почему, но у меня впервые нет сил на ехидную улыбку. Мне определённо нужно привести мозговые центры в порядок, что-то с ними не то. Наверно, эта зубная отрава не зря для нашей расы под запретом. И я останавливаю машину, разворачиваясь к напарнице:       ― Можно ещё?       ― Понравилось? ― я снова вижу торжествующую усмешку: ― Надолго же тебя хватило.       Эл протягивает мне шоколад. А я всматриваюсь в её лицо. Голубые глаза это всё-таки красиво. И кожа у землянок такая гладкая. Вот только это хмурое выражение…       Подняв руку, дотрагиваюсь пальцем до её переносицы:       ― Почему ты так часто их сдвигаешь?       ― Кого? – она пока не отстраняется и даже не пытается меня ударить.        Только на щеках появляются какие-то розоватые пятна. Интересно, это аллергическая реакция?       ― Брови.       ― Не знаю. Не замечала. Просто так. Но ещё немного ― и ты получишь по рукам. Убери. Что с тобой такое сегодня?       Я, кажется, привязался к тебе. Вот что со мной. И мне нравятся даже эти странные пятна на твоём лице, которые стали ещё ярче, когда…       ― Икс, да что ты делаешь?       Наклонившись, я сжимаю её плечи и касаюсь губами губ. На нашей планете симпатию выражают именно так. Надеюсь, земляне не придумали никакого более оригинального смысла для этого действия. Например, объявление войны или попытка убийства... вполне возможно, судя по тому, как Эл вырывается, упираясь ладонями мне в грудь:       ― С ума сошёл? Ты…       Быстро прижимаю палец к её губам:       ― Тише. У меня осталось даже меньше, чем сто лет.        Выражение глаз меняется – раздражение в них сменяет удивление, почти шок:       ― Так ты… тебя это правда волнует, Икс? Настолько, что…       Медленно киваю, чувствуя странную пустоту внутри:       ― Настолько. Но я понял, что не надо было делать этого. Прости, я…       И она вдруг целует меня, обнимая за шею одной рукой и сжимая другой мой галстук. Это странно, но… ни в одной галактике, ни одна женщина не целовала меня так. Может, так кажется из-за лёгкого привкуса шоколада на губах?       Эл отстраняется, пристально глядя на меня. Я касаюсь ладонью её щеки и всё-таки задаю ещё один заинтересовавший меня вопрос:       ― У тебя аллергия на шоколад или на поцелуи?       На секунду в глазах снова появляется полнейшее непонимание. А потом моя напарница вдруг смеётся и быстро поправляет растрепавшиеся волосы привычным жестом:       ― Дурак. Это всего лишь румянец.       Всё-таки люди странные… и всё-таки я верю, что они смогут жить дольше, чем жалкие сто лет. По крайней мере… по крайней мере, моя Эл.