***
Все началось с того, что Вон решил отпраздновать свой День рождения в самом дорогом и крутом клубе на Гиперионе. Мыслей о том, откуда у Вона столько денег, ни у кого не появилось, да и это не имело смысла, не каждый же день тебя приглашают хорошо провести день в наикрутейшем месте, да еще и бесплатно! Ни у кого не было подозрений насчет планов Вона, потому что и Риз, и Иветт знали, что их друг никогда не скроет что-то воистину грандиозное от своих друзей, и именно поэтому у них просто не нашлось слов, чтобы отказать ему. Первой ошибкой Риза было то, что он никак не проинформировал Джека о том, что решил провести весь свой вечер не с его великолепием, а в другой компании ― со своими друзьями, да и притом в столь опасном месте. Парень тогда об этом даже не подумал: так он был отвлечен бурными разговорами и дискуссиями с друзьями. И, как оказалось, зря. Джек ненавидел, когда Риз своевольничал, ― а именно это он и сделал, не сказав Джеку такую важную вещь. А потом, спустя несколько часов в баре, с бутылкой наперевес, мысли об ужасающем Красавчике Джеке напрочь исчезли, расслабили и дали Ризу прекрасное ощущение эйфории во всем теле. Праздновали они громко. Было даже такое, что Вон проиграл Иветт желание, и из-за этого ему пришлось танцевать стриптиз на столе, на глазах у всех посетителей. Сначала аплодисменты и восторженные свисты в сторону бесстрашного Вона заглушали музыку, а после практически все начали лицезреть прекрасный пол, лишь изредка косясь на бесстыдного Вона. Ризу и Иветт пришлось силой стаскивать друга со стола, удивляясь тому, как ему вообще пришло в голову закончить это задание до конца! Но Иветт, сказать по правде, была рада и восхищена такому бойкому настрою Вона, за что тот получил еще один бокал самого дорогого и сильнодействующего напитка в этом баре, ― естественно, и это тоже за его счет. После такого позорного желания Иветт пришлось каяться в своих грешках прошлого совсем незнакомым людям ― это придумал Риз, потому что Вон был просто не в состоянии думать. И Иветт превосходно справилась с заданием: так драматично падала перед людьми на колени, наигранно озвучивая свой грех. Первому она призналась в том, что в прошлом году «случайно» споила своего друга, из-за чего тот очень долго лежал в больничном крыле. Второй же услышал менее неприятную вещь, потому что Иветт озвучила свой детский грех: в детстве она хотела себе настоящего ракка, чтобы напихать в него большое количество поролона и играть с ним, как с игрушкой. И на десерт, Иветт упала на колени в центре танцпола и громко призналась в том, что она просила своего мужчину надевать чулки во время секса, из-за чего тот от нее и сбежал, наверное, на Пандору. Возможно, после этого Иветт было бы стыдно, если бы она не была пьяна до звездочек в глазах. И если завтра утром она это вспомнит… ох, Ризу не поздоровится. В гневе Иветт еще страшнее, чем обезумевший скаг. И как бы Риз ни пытался избежать своей судьбы, желание плавно переключилось и на него. Кто вообще придумал это? Зачем надо было выполнять желания? Наверное, все началось с того, что они начали на скорость опустошать рюмки, и первый, конечно же, выбыл Вон, из-за чего и поплатился. И этот круговорот безумия остановился на своей последней жертве ― Риз морально был готов ко всему. Иветт шальным взглядом смотрела на друга с кибернетической рукой, о чем-то перешептываясь с пьяным в дрова Воном, который глупо улыбался словам подруги. Пришло время и Ризу мучиться. Казалось, что сложного в том, чтобы лизнуть первого встречного? В принципе, ничего, особенно для того, кто находится в том состоянии, когда страх отпадает напрочь. Риз, весь из себя классный и милый, с бокалом в руке, подошел к вполне миловидному парню, стоящему в гордом одиночестве за барной стойкой. Все началось с загадочной улыбочки, фирменной, так сказать. Риз приблизился к парню слишком близко, и без стыда провел кончиком языка по щеке незнакомца, напоследок целуя его скулу, извиняясь за столь странный поступок. Иветт и Вон с веселыми возгласами выпили еще рюмочку за здоровье Риза, а тот незнакомый парень, к большому удивлению, завел непринужденный разговор, можно даже сказать, флирт, с самим Ризом. Увы, но Риз не запомнил имя парнишки, если он, конечно, вообще представился. Зато его, Риза, знали хорошо. Неудивительно, ведь это он, тот самый молодой Глава отдела Программирования. В своем возрасте он добился большего, чем некоторые люди за всю свою никчёмную жизнь. Парнишка делился впечатлениями, осыпал Риза комплиментами, смотрел на него чуть ли не влюбленно, восхищался им. Он был еще так молод. И Риз не мог устоять перед его обаянием, пытаясь поддерживать разговор и смущенно отвечать на комплименты. И это стало фатальной ошибкой. В какой-то момент музыка в клубе прекратилась, слышны были только чужое недовольство и бормотание. Это можно было бы счесть за простую поломку оборудования, но как бы не так. Толпа, окружающая воркующую парочку, тотчас же расступилась, образовав своеобразный проход. Потребовалось несколько секунд, чтобы понять, кто направляется к ним. Джек был на взводе, его плечи были максимально напряжены, походка была тяжелой, а взгляд то и дело метал молнии в стороны. Он был похож на бурю, несущуюся прямиком к нему, сметая все на своем пути. Это чертовски пугало. Парнишка рядом, казалось, поседел от страха, начиная медленно пятиться в сторону, чтобы гнев Красавчика Джека его не коснулся. Но не успел. ― Как проходит вечер, Риз? ― Джек остановился напротив Риза, точно прожигая в нем дыру своим взглядом, а голос его, что лишь казался спокойным, сочился всеми видами яда, и, честно, если бы не люди, то он бы тотчас же убил бы невезучего любителя опасных игр. ― Не познакомишь со своим дружком? Риз кинул короткий взгляд на парня, который вжал голову в плечи, стараясь казаться незаметным, но это слабо ему помогало. Джек отвлекся от прожигания дыр на лице Риза, переводя взгляд на парнишку и улыбаясь самой своей зловещей улыбочкой. ― Джек… ― Риз начал было оправдываться, чтобы хоть как-нибудь спасти ни в чем не виновного парня, но Джек приставил свой палец к его губам и зловеще произнес: «тс-с». ― Я… Я ничего не делал, господин… сэр! Это… это все Риз! Он первый меня… эээ… облизал, поцеловал, не важно! Но это Риз виноват! ― Парень начал перекидывать всю вину на Риза, который, может и пьян, но все равно почувствовал себя оскорбленным из-за этого предательства. Надо же, даже будучи знакомыми от силы минут десять, люди способны предать. Джек, казалось, слушал пылкую речь парня с особым увлечением, не моргая и улыбаясь. В какой-то момент, Риз и в самом деле подумал, что на этом все и закончится: Джек не любил, когда его собственность делает что-то, что ему не нравится. И это как раз подходит под описание одного пункта из списка «того, что не любит Красавчик Джек». ― Успокойся, парень, убивать я тебя не собираюсь. Допустим, я тебе верю. Ри-иииз, что скажешь, поверим этому парню? ― Джек опять удостоил вниманием Риза, которому не только от алкоголя, но и от страха все мозги отшибло окончательно. ― Ну же, тыковка, не молчи. ― Да. Да, конечно, да, это я. Все я. Понимаешь, выпил слишком много и… эээ… ну вот так, ― это было слишком опасно: разговаривая с взбешенным Джеком, надо тщательно подбирать слова, о чем Риз сейчас совсем забыл, но зато он помнил главное ― об Иветт и Воне ни слова. ― Пожалуйста, Джек, давай просто забудем этот инцидент и уйдем отсюда. Все здоровы, все счастливы. Как ты на это смотришь? Парень, что стоял рядом, выдохнул, думая, что буря прошла мимо него. Но он был прав только на половину, потому что Джек так просто не отпускает тех, кто его бесит. А этот парень прекрасно подходит под это описание. ― Хорошо, тыковка. Ты меня убедил. Но сначала я закончу кое с чем, ― Джек одобрительно похлопал Риза по щеке, а следующее, что произошло, застало врасплох всех, кроме Риза. Громкий выстрел эхом прошелся по всему помещению. Нервное дыхание рядом прекратилось, барная стойка окрасилась в темно-красный цвет, а пол был полностью запачкан чужими мозгами. Риза также задела кровь, попав тому на щеку большими каплями. Никто вокруг и звука не издал, боясь гнева Джека, который буквально только что выстрелил бедному мальчику в голову, даже не смотря на него. Все это время он смотрел на Риза, наблюдал за его реакцией, улыбаясь во все тридцать два зуба, видя шокированное выражение лица парнишки. ― А теперь ноги в руки ― и пошли! Увы, Риз не мог и шевельнуться. Здесь в равном количестве виноват и алкоголь, концентрация которого в крови просто зашкаливала, и шок, в который поверг его выстрел Джека. Он знал, что отсюда этот парень не уйдет в целости и сохранности, он знал, что Джек та еще сука. И все же, он надеялся, что Джек успокоится. Но хрен там. Теперь на одного работника в Гиперионе стало меньше, а сотрудникам клуба придется закрывать помещение и долго и тщательно чистить пол от чужих мозгов и крови. Джек, воспользовавшись замешательством Риза, подхватил того и, как вещь, забросил на свое плечо. Риз ничего не мог сказать, Джек бы все равно его не послушал. Но он точно знал то, что если долго пробудет в подвешенном состоянии, то лучше не станет, ― алкоголь уже давал о себе знать, подкатываясь к горлу неприятным комом. И именно так он оказался в таком положении, униженный, поверженный и разбитый. В следующий раз он будет сто раз думать, прежде чем делать что-либо. С Джеком играть нельзя, иначе конечной остановкой станет открытый космос.***
― Ну же, улыбнись, пирожочек. Эта унылая мина совсем не подходит твоему милому личику. Сделай папочке приятно, ― Джек опустился на корточки, оказываясь один на один с Ризом, но, даже так, он все равно продолжал быть главным в этой игре, и такая простая вещь, как положение тела, этого не изменит. ― Давай договоримся. Ты больше не посещаешь никаких сомнительных заведений и не облизываешь бедных парней, хорошо? Я знаю, что ты со своими дружочками решил хорошо провести день. Это мой дом ― у меня здесь везде глаза, Риззи. Так вот, о чем я… Пообещай мне, что больше не будешь вести себя как второсортная шлюха, завлекая парней своим прелестным личиком! Если ты еще не понял, тыковка, ты ― мой. Риз терпеть не мог, когда перед ним ставят рамки, ограничивают и определяют, как ему жить. Но он знал, что так все и будет, если он свяжет свою жизнь с таким человеком, как Джек. И все же, как бы то ни было опасно, Риз по-прежнему, как и в первый день, чувствовал себя особенным. Ведь именно он ― один из миллионов ― может стоять рядом с Красавчиком Джеком, касаться его, дышать с ним одним воздухом. Это несравнимо ни с чем. Ради этого можно привыкнуть ко всем издевательствам со стороны Джека, к его вечно чешущимся кулакам, его острому языку, к его грубости, пылкости, страсти. И именно поэтому Риз терпит, всегда терпит. Он смотрит на Джека, казалось, в самую душу. Здесь даже можно побороться за приз в номинации «самый пронзительный взгляд». И он улыбается своей обычной, снисходительной и доброй улыбкой, без скрытого смысла, без злости и ненависти, что пылает внутри. Он бы с удовольствием ударил бы Джека, ― но это лучше оставить на потом. ― Я только твоя шлюха, Джек. И это никогда не изменится, ты же знаешь, ― как бы это унизительно ни звучало, Риз знал, что надо говорить в таких ситуациях, он знал, что нравится Джеку. ― Знаю, ― слишком быстро и резко ответил мужчина, поднимаясь на ноги, чтобы вновь возвышаться над своей прекрасной жертвой. ― А теперь докажи это, тыковка. Ох, Риз знал этот взгляд. Этот взгляд отличался ото всех других, потому что так Джек смотрел только на него. Требовательный, завороженный, похабный, голодный. Риз знал, что от него хотел Джек и не мог отказать. Ему хотелось, потому что лицо все еще жгло как от удара раскаленным железом, ненависть никуда не исчезла, а алкоголь так до конца и не выветрился, даря непревзойдённую головную боль. Но он знал, что пойдет вслед за отказом. Риз подался вперед, протягивая руки к поясу брюк Джека. ― Нет-нет, пирожочек, без рук. Парень коротко глянул из-под опущенных ресниц на Джека, за что получил неудовлетворенный вздох, но, все же, Исполнительный директор немного сжалился над ним, одним ловким движением стянув с себя тяжелый ремень. Риз одарил мужчину одобрительным взглядом, ― насколько это ему позволяло его помятое лицо, ― и потянулся зубами к мешающей пуговице. Много усилий дабы расстегнуть ее не понадобилось ― Риз уже мастер в этом деле, так что, поддалась она быстро. После чего парень подхватил зубами собачку и начал неспешно расстегивать молнию, все это время неотрывно смотря на Джека, что все так же прожигал в нем дыру, внимательно наблюдая за всеми действиями своей жертвы. Риз особо не торопился, зная, что именно нравится его превосходительству Джеку. Знал, что Джек ненавидит ждать. И все же, он стоял как скала, не дергаясь, не оскорбляя, вообще ничего не делая. С одной стороны, это было чертовски странно и даже немного пугало, а с другой ― что же, Джек сейчас полностью в руках Риза. Точнее сказать, в зубах… во рту? Риз закончил с молнией так же быстро, как и с пуговицей, коротко касаясь губами пока еще не возбужденной плоти Директора, опаляя ее горячим дыханием через тонкую ткань нижнего белья. Джек практически незаметно вздрогнул, но главное здесь «практически», потому что такая реакция не ускользнула от Риза. Парень провел губами по скрытому под тканью члену Джека, прекрасно зная, что тому просто не терпится, наконец, заставить Риза взять в рот, а не заниматься ненужными прелюдиями. Но он ничего не предпринимал, лишь шумно втягивал воздух сквозь стиснутые зубы. Риз подцепил зубами белье, намеренно медленно и лениво стягивая его с бедер Джека. Как бы Красавчик Джек не хотел казаться «невозмутимой скалой», его лицо, может, и скрыто под маской, но все же ― настоящая палитра эмоций! Но пока что Риз не добился именно той эмоции, хотя намеревается это сделать. Джек облегченно выдохнул, как только чертова мешающая ткань перестала стеснять твердеющую плоть. Как бы это ни было странно, даже эти простые прелюдии, этот невинный взгляд и эти слишком охуенные губы заводили Джека с пол-оборота. Даже та же Мокси, с ее прекрасными глазами и не только, и та так сильно не заводила его, как этот простой мальчик-робот, который проводит все свое время за компьютером. Риз заметил, что Джек на секунду отвлекся, о чем-то задумался, что навело на некоторые мысли. Но он не останавливался на достигнутом. Больше никакая одежда не мешала, так что, можно было продолжить мучения Джека — своеобразную месть за всю причиненную моральную и физическую боль. Риз аккуратно, не торопясь, провел кончиком языка от основания члена, вверх, иногда вырисовывая языком какие-то узоры на венках. И только он достиг головки, игриво задев уздечку, Риз незамедлительно решил действовать: мягко обхватил своими, смоченными слюной, губами влажную головку. Самым кончиком языка он коснулся ребра головки, а после поддался немного вперед, вбирая в себя немного больше, но все так же акцентируя внимание на чувствительной части. Джек держал себя в руках, чтобы не начать трахать своего Риза в рот, потому что это, черт возьми, слишком мучительно. И каково было его разочарование, когда парниша отстранился, поднимая взгляд на него. Взгляд его был таким голодным, страстным, будто бы минутами назад никто никого здесь не избивал. На секунду, ― всего лишь одна секунда, ― Джека кольнула совесть, что он зашел так далеко, но кто в этом виноват? ― Чёрт, тыковка, ты сводишь меня с ума. А Риз просто усмехнулся, и так зная это. Джек буквально на мгновение закрыл глаза, и в тот же момент он подавился воздухом. Он позволил себе вцепиться пальцами в слишком мягкие на ощупь волосы Риза, который, как настоящая, первоклассная шлюха, обхватил его член своими губками, вбирая до основания. Да от одного такого вида можно потерять голову, кончить, перестать дышать — сделать все, что только можно. Кто бы мог подумать, что офисный клерк может выглядеть так соблазнительно, стоя на коленях с чужим членом во рту? Риз спрятал свои зубки, слишком нежно даже для него, взяв чужой член в рот. И все же, реакция Джека ему понравилась, дав стимул двигаться дальше. В прямом смысле. Риз с каждым движением вперед-назад все больше вбирал в себя, не боясь неприятных ощущений. Иногда он отстранялся, чтобы дать себе немного отдохнуть, но не прекращал доставлять Джеку удовольствие, вылизывая его член с самой головки до основания, иногда обращая внимания на яички, беря их в рот. Он прекрасно знал, что нравится Джеку. И приглушенные стоны сверху говорили о том же: он не мог держать себя в руках, крепче цепляясь за волосы Риза, пытаясь заглушить стоны, хоть в этом и не было необходимости. Риз любит слышать, как от его действия стонет Джек, как не может совладать с собой, а виной всему его рот. Может ли быть лучше похвала, чем стоны Красавчика Джека? Риз снова взял член Джека в рот, создавая вакуум, таким образом, всасывая его в себя, нежно скользя в таком положение по всему основанию. Бедра Джека были напряжены до предела, а хватка на волосах Риза стала чуть ли не железной, не давая ему хоть на несколько миллиметров отстраняться. ― Блять, Риззи… Риз понимал, к чему все идет, и начал брать член настолько глубоко, насколько может, поддаваясь и руке, державшей его голову, и бедрам, двигающимся в такт его движениям. Он не смог отказаться от того, чтобы поднять глаза вверх, дабы вновь столкнуться с животным взглядом Джека. И тогда Джек просто плюнул на все, не имея больше сил сдерживаться: взгляд Риза сделал свое дело, а, точнее, довел начатое до конца. Джек громко застонал-зарычал, удерживая голову Риза в одном положении, кончая тому в рот. И он даже носом не повел, вбирая в себя все. Наконец-то, Риз отстранился, глотая всю сперму у себя во рту, чем непременно порадовал Джека. Но несколько капель все же скатились по подбородку, смешиваясь с практически засохшей кровью. Джек был более чем доволен, раскрасневшийся до предела, с немного подрагивающими руками. И почему-то, несмотря на то, что не так давно Джек вполне мог убить Риза за одну чертову ошибку, вся злость улетучилась, дав место совсем иному чувству. Он не знает причину того, почему не может долго злиться на Джека. Наверное, потому, что Джек, мать вашу — это Джек, и для него самого чувство ярости не чуждо. ― Хорошая работа, тыковка, ― Джек любезно предложил Ризу руку, чтобы помочь встать, и тот незамедлительно принял этот жест доброй воли, вставая на ноги, хотя, в его состоянии это немного болезненно. ― Для тебя у меня есть кое-что, что тебе непременно понравится, пирожочек! Но… Риз немного напрягся из-за этого «но», потому что эти паузы Джека никогда не сулят ему выгоду, да вообще ничего хорошего не пророчат. Однако, следующее, что сделал Джек, удивило парня. Без слов, да и вообще без ничего, он просто подхватил Риза на руки, держа его, будто принцессу. Это, сказать честно, немного смущало, потому что Риз давно не ребенок, но все же, с другой стороны, он был рад, что его не убьют. ― Сначала давай приведем твое милое личико в порядок, как ты на это смотришь? Я немного перестарался, ― Джек, что совсем не свойственно ему, мягко поцеловал парня в лоб, что заставило Риза, в прямом смысле этого слова, залиться краской, потому что это слишком не по-Джековски. ― Ох, тыковка, не смущайся ты так! Риз не мог не смущаться, потому что «милый Джек» ― это что-то с чем-то. Эти два слова, как недавно казалось Ризу, могли стоять рядом только в качестве примера идеального оксюморона. Чтобы более не показывать Джеку свое раскрасневшееся лицо, он уткнулся ему в грудь, таким образом, прячась от его внимательного взора. ― Что же, нас ждут великие дела, Риззи! ― руки, что до этого без особого напора удерживали парня, посильнее прижали его к груди, явно не собираясь его отпускать следующие три часа, если не больше. Любить Красавчика Джека ― это очень странная вещь. Легче его ненавидеть, потому что плохого он сделал намного больше, чем хорошего. С другой же стороны, нельзя просто отказаться, забыть про те моменты, когда Джек, и в самом деле, мил, даже, можно сказать, добр. Легче умереть на Пандоре, чем жить рядом с Красавчиком Джеком. Но Джек тоже человек, тоже смертный, он тоже, черт возьми, может быть любимым, и, наверное, может любить, подобно обычному человеку. И как бы это ни было сложно, Риз изо всех сил старается подарить эту самую любовь тирану ― самому худшему человеку во Вселенной, ― но все же, человеку.