barrier to love

Зачем они это делают? Чтобы доказать, что люди достойны друг друга. Ничего плохого, правда? Правда?.. Темно, темно, темно. Какого чёрта так темно? — Испытание первое. Ты должен выстрелить. — звучит сверху ледяной голос и Гарри покрывается мурашками, как будто его обдало холодной водой. Голос твёрдый и властный, бетонный пол под щекой парня кажется тёплым песком, в сравнении с тоном неизвестного. Наконец собравшись, кудрявый встаёт на ноги, сразу ощущая в руках тяжёлый металл. — У тебя одна пуля. Один шанс не убить родного. Все в твоих руках. — голос кажется ужасно знакомым для Стайлса, но одновременно таким далёким и… забытым? — А стрелять-то куда? — неизвестно у кого спрашивает Гарри, перехватывая автомат в руках. Его осипший голос едва успевает отбиться от стен бетонного помещения, как зажигается свет. Прямо перед Гарри, шагах в пятнадцати, четыре зеркала. В каждом отражении маячит испуганная физиономия Гарри с автоматом наперевес, а сзади него стоит парень, одетый в красный костюм, отдаленно напоминающий клоуна. Гарри дергается, разглядывая пластмассовую маску на его лице и догадывается, что это не клоун, а шут. — За одним из зеркал — Джемма Стайлс. — произносит шут все тем же безэмоциональным тоном и кудрявый шире раскрывает глаза. Испытание. — Следующее зеркало — Энн Твист. — Гарри сглатывает, смотря на парня через зеркало. Кто следующий? Неужели… — И ещё одно занимает Луи Томлинсон. — кудрявый в шоке открывает рот, не в силах даже закричать. Луи. Он знал. Но не сказал ему. Поэтому бросил. Он пытался помочь. — Стреляй. — заканчивает шут, отчеканивая это слово, как приговор. Гарри уже не может сосредоточиться на мысли, которая появляется, когда он смотрит на зеркала, она ускользает от него и слышит только гулкое «стреляй» в своей голове. Переводя дуло с одного на другое зеркало, Гарри чувствует только безысходность и притаившуюся панику. Он зажмуривает глаза и опускает палец на курок. — Как думаешь, на каком этапе он сольётся? — почти равнодушно спрашивает мужчина, сидящий перед монитором с сигаретой в руках (он не любит курить, но с сигаретой выглядит немного старше, а также белый костюм, в который он одет, прибавляет ему пару лет). На экране можно различить бетонную комнату, а в ней двух парней. Один из них в красном шутовском костюме, а второй в узких джинсах, кожаной куртке и автоматом в дрожащих руках. Гарри переводит испуганный взгляд на разные зеркала, но всё, что он видит, остаётся тем же — его отражение, которое никак не подсказывает правильный вариант. — Хм, по-моему, у него большие шансы. — признает второй мужчина, брюнет с большим узким шрамом на лице. Обычно он хмурый и не делает поспешных выводов, или, как они это называют, ставок. А сейчас он улыбается тонкими губами, явно предполагая, на что способен зеленоглазый. — Серьёзно? Ему дали не сложные задания? — первый подался вперёд, стряхивая с брюк невидимую пыль и мимолетом глядя на мужчину рядом. Ну, или же парня, такого, как и он сам. Как бы они не пытались, они еще слишком молоды, чтобы их можно было назвать мужчинами. — Он боится зеркал, дорогой. — только и ответил брюнет, в тот самый момент, когда в бетонной «коробке» прозвучал выстрел. Звон разбитого стекла. Зелёные глаза распахиваются, но вокруг снова кромешная темнота. — Я… Угадал? — спрашивает Гарри, оборачиваясь на место, где должен был быть шут. В бетонной коробке тишина, слышно только громкое дыхание Стайлса. — Томат хренов, где ты?! — почти рычит Гарри, спустя минуту, общупав пространство вокруг, но никого рядом не оказывается. Страх уже подобрался вплотную и, когда на плече парня появляется рука, по всей видимости (или невидимости) шута, он чуть не пищит от испуга. Шут же, не издавая ни звука, практически волочит Гарри в сторону и вскоре парень прикасается (стукается) головой к сырой бетонной стене. Судя по всему, вопросы здесь задавать не принято. Раздается скрип двери и в помещение пробирается лунный свет. Стайлс хотел было обернуться на зеркала, морально готовясь увидеть труп одного из близких, но темнота не пропускает и без того слабый лунный свет. В следующую секунду парня выталкивают на улицу. Воздух оказался холодным, почти ледяным. Странно, как для обычно тёплых июльских ночей. — Расскажешь? — спросил парень, стряхивая догоревший пепел прямо на пол. Второй пожал плечами, откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. — Каждый из нас чего-то боится, и это всегда связано с чем-то, даже если эта вещь покажется окружающим незначительной. — начал свой рассказ парень, как всегда повторяя одно и тоже перед историями. — Итак. Когда-то давно, а если точнее — 12 лет назад, ходил слух о Помнящем. Я тебе рассказывал, Ли. — уловив растерянный взгляд Лиама, добавляет он. Через секунду шатен кивает и речь продолжается. — Тогда многие, узнав его историю, стали лояльнее относится к нашему движению, но тех, кого задели наши испытания будто сорвало с цепи. И без того психически нестабильные они превратились в маньяков, подражающих некоторым из испытаний. Тогда говорили, что Помнящему было 8, и он уже в этом возрасте обрёл соулмейта. Малый успел рассказать только о трёх испытаниях, пока его не заказал мой отец, но и этого хватило для психов. Сколько детей погибло от рук людей, которые пытались восстановить события испытания с зеркалами, все убийства разнились, и газеты превращались в кашу из слов «зеркало, пуля, ребёнок.». И пусть это была и одна из десятков тысяч потерь, для семьи Стайлс-Твист это стало трагедией. Гарри остался на ночёвку у двоюродной сестры Тиффани и, ясное дело, они не спали, единственные в доме. Далее все как в фильме ужасов — шаги на первом этаже, паника детей, которых пугали страшными новостями о психах, и тщетные попытки спрятаться. То есть, для старшего Гарри, не тщетные, но для Тиффани… Стайлс догадался залезть под кровать, а маленькая девочка рискнула зайти за зеркало. И, как ни странно, застрелили именно её, на глазах у шестилетнего Гарри. — в этот момент парень, макушка которого до этого маячила на экране, скрылся в пятне света за дверью и камера переключилась на показ из салона машины, в которой через несколько секунд появился плачущий Гарри. — Теперь у него панические атаки, когда ему хоть как-то напоминают о той ночи. — Почему же он тогда не заистерил в «коробке»? — спрашивает Лиам, неотрывно следящий за задыхающимся от слёз парнем, который кидается ко всем дверям, пытаясь вырваться из рук двух шутов. — Шок. Обычный шок. Я думаю, за время переезда он проспится и ему будет лучше, намного лучше. И что бы это лучше не означало, но лучше ему не станет. В ближайшие четверо суток он точно забудет, что такое идти на поправку.

***

Страх окутывает все тело кудрявого парня, заставляя руки дрожать, глаза бегать, лёгкие сжиматься, а живот отдавать ноющей болью. В голове будто кувалдой бьют часы, которые висели в спальне Тиффани, такие большие, массивные. Гарри отчётливо видит перед собой лицо девочки, освещенное фонариком — она рассказывает страшилку о маньяке и уже через пару секунд, что в голове парня мигают, как кадры фильма, к ним в дом зайдет герой страшилки. Слёзы катятся по щекам, и хочется закричать и выключить воспоминание, как видео в голове, забыть этот ужас, забыть и всё. Но прямо сейчас, как бы Стайлс этого не хотел, он вспоминает, и, сам того не понимая, кричит шёпотом «не надо, нет, пожалуйста». — Блять, когда он уже заткнётся? — в голосе «шута» не было сожаления, лишь раздраженность и злость на сидящего рядом и по настоящему истерящего парня. Напротив него сидела девушка в таком же костюме, только чёрном, и сверлила взглядом пол. Парень в красном откинулся на спинку сиденья и начал считать до десяти, чтобы хоть как-то отвлечься. Прошло ещё, возможно, с полминуты, и шут не выдержал. — Заебал. — шикнул он и с разворота залепил Гарри по щеке. Пощёчина на секунду привела его в ступор, но сразу же после секундного прозрения, он продолжил всхлипывать и задыхаться, ещё больше сжимаясь, теперь ещё и от боли. — Сделай ему укол. — вдруг совершенно спокойно произносит девушка и Гарри слышит, через страх и слёзы, он слышит и почти узнает голос, но ему в руку уже впивается игла с лекарством. Доза большая, возможно даже слишком, но такие, как эти люди в костюмах шутов, не беспокоятся о таких мелочах. Гарри поникает, чувствуя как все мышцы расслабляются и в голове становится темно, как и перед глазами. Шприц летит в окно машины и кудрявый опускает голову на грудь. «Луи — его чертов соулмейт.» думает он, перед тем, как отключится. — Его ведь не найдут? — настороженно спрашивает Лиам, косясь на экран перед собой. — Если он не проснется на таможне, то не найдут до конца испытаний. Но ему вкололи довольно много, поэтому это вряд ли создаст проблемы. — произносит парень со шрамом на лице, отпивая из бокала пиво. Они как будто футбол смотрят. — Я говорил о шприце, на самом деле. — Пейн всем корпусом повернулся к соулмейту, от чего на его щеке появилось свечение от монитора, такое яркое, что в полутёмной гостиной их дома появились тени, а на скулах парня можно было пересчитать каждую щетинку. Брюнет рядом с ним ухмыльнулся одними чёрными, как смоль, глазами и покачал головой. Его муж всегда беспокоится о такой ерунде.