nоthing withоut yоu

Последний концерт дался ему с огромным трудом. Зейн знал, что будет тяжело, но он и представить не мог того состояния после, когда ты сидишь в окружении ребят в гостиничном номере, и не можешь даже пошевелиться или же просто принять факт того, что с этого момента абсолютно всё изменится. И парни чувствуют тоже самое, вероятно, поэтому первые несколько минут все молчат, не решаясь даже смотреть друг на друга. Зейн подавлен. Ему больно и хочется плакать, но он не в силах даже поднять голову, которую закрыл обоими руками, потому что сколько бы они не говорили об этом, сколько не готовили себя к прощальному концерту, видеть эти родные лица и прощаться с ними – это самое худшее, что можно представить. Конечно, это ведь не прощание навсегда, потому что Зейн знает, что между ним и Лиамом всё будет как прежде, правда теперь будет сложнее находить время на встречи, когда у него будут концерты в других городах, а Зейн будет занят новыми «публичными отношениями» и привыканием к тому, что теперь рядом с ним не будет четверых ребят, которые столько лет поддерживали и помогали ему в трудные времена. Но он надеется, что с остальными связь так же не прервётся, потому что достаточно трудно представить себе каково это – не видеть лиц Луи, Гарри и Найла после того, как они буквально последние пять лет не расставались более, чем на пару недель, проводя всё своё время бок о бок. После этого финального концерта им всем дали несколько недель, чтобы прийти в себя, и Лиам с Зейном планировали поехать в свою квартиру и насладиться возможностью отдохнуть и набраться сил перед тем, как всё вернётся в прежнее русло (прежнее для четвёрки, но не для Малика). Осторожно подняв взгляд и стараясь отвлечься от печальных мыслей, Зейн видит, что Лиаму кто-то звонит, и он встречается с ним взглядом, и ничего не говоря, поднимается с дивана и направляется к балкону. Ему так же тяжело, и сколько бы они не пытались подбодрить и утешить друг друга, факт прощания с огромной частью их жизни никуда не денется. - Всё будет в порядке, Зейн, - тихо произносит Гарри, мягко касаясь его плеча. Гарри всегда более эмоционален, чем остальные, и чувствителен, и сейчас ему сложно сдерживать эмоции, но Зейну тяжело не меньше, и он физически не может себя заставить сказать что-то утешающее, потому что слова не идут, и он молчит, продолжая смотреть на своего друга и теперь уже бывшего коллегу по группе. - Не будет, и ты это знаешь, - произносит Луи, который сидит рядом с Гарри и теребит в руках сигарету. – Теперь ничего не будет так, как раньше. - Ты так говоришь, будто бы я не знаю, - Зейн не понимает, почему произносит это так резко, и глядя на непонимающие лица парней, продолжает, - не пытайтесь делать вид, что вам тяжелее меня. Потому что это не так. Гарри хмурится и убирает руку с его плеча, прежде чем отвечает немного настороженно: - Мы все знали, что это будет. Разве это не то, чего мы всегда хотели? Что однажды мы все займёмся нашими сольными проектами… И почему-то Зейн не выдерживает. Он не знает, что именно движет им, но он резко поднимается на ноги и произносит то, за что будет в дальнейшем себя корить очень и очень долго: - Я не хотел этого, но кто у нас спрашивал? Серьёзно? Ты думаешь, я хотел? Я хотел сольной карьеры, когда буду готов, а не когда они вывалили всё это на меня, не дав возможности даже принять это! И ты говоришь это так спокойно, словно всё в порядке, хотя ни черта не в порядке! Гарри поднимается следом за ним, однако молчит, позволяя Зейну продолжить. - Тебе проще! Тебе всегда проще, потому что ты всеобщий любимчик, на котором держится вся группа, и они бы не позволили тебе первому уйти, разве я не прав? Всё, что им нужно – это деньги, которые они получат, и не пытайся отрицать очевидные вещи, Гарри, потому что тебе уж точно… - Мне проще? С чего вдруг? Я в таком же дерьме, как и мы все, а ты выставляешь меня … - Зейн знает, что Гарри чертовски зол сейчас, и поэтому в разговор вмешивается Луи, которого всегда проще вывести на конфликт, в отличие от более рассудительного Стайлса. - Закрой рот, Малик! Строишь из себя жертву, и какого-то чёрта посмел вывалить всё это на Гарри, которые лишь пытается поддержать тебя, придурок! Как ты смеешь говорить такое? - Как я смею? Томлинсон, это не тебе теперь быть одному и справляться с этим самому. Не тебе, а мне! И меня чертовски бесит, что ты не можешь держать свой рот на замке, потому что я сыт по горло твоим постоянным нытьём и претензиями. Глаза Луи полны бешеного огня, и часть Зейна мечтает врезать ему за то, что в который раз Томлинсон защищает своего Гарри, а не пытается просто взять и взглянуть на это всё с другой стороны. - Пошёл ты, Малик. А знаешь, от чего я устал? Ты вечная жертва, постоянно. Тебя обижают сильнее всех, принижают таланты. Раз чёртов Гарри звезда группы, разве тогда ты не должен радоваться, что наконец-то получил возможность доказать всем, что ты лучше нас? Теперь ты будешь рассчитывать только на себя, и разве это не круто? - Пошли вы все! Меня тошнит от вас! Я беру свои слова обратно. Это чертовски шикарно, что я теперь буду вдали от вас, вечно ноющих и лицемерных друзей, которые, наверное, никогда и не были друзьями, раз ты смеешь говорить мне такое в лицо, Луи, - Зейн на таких сумасшедших эмоциях, что подходит к Томлинсону и толкает его в плечо, не контролируя те слова, за которые он будет себя ненавидеть, - Вы всегда будете поддерживать друг друга, а не меня. И знаешь что? Я устал от твоего фальшивого лица, Луи, как и ото всех остальных в этой чёртовой комнате! И когда он замолкает и встречается с осуждающими взглядами троих ребят, потому что Найл тоже поднялся со своего места и лишь молча стоит и смотрит на него, он видит, как Луи оглядывается по сторонам и почему-то усмехается, прежде чем произносит: - Ты устал и от Лиама, верно? Потому что, судя по всему, Лиам так же устал от твоего дерьма, Малик. Вали отсюда, и можешь считать, что мы больше не друзья, потому что я никогда не прощу тебе всё это, и буду надеяться, что Пейн тоже не простит. Зейн ошеломлённо пялится и пытается понять, как к чёртовой матери он не заметил уход Лиама, и позволил своим эмоциям взять верх и сказать всё это в лицо близким для него людям. Он знает, что должен что-то сказать и попытаться извиниться, однако всё, о чём он может думать – это Лиам, и чувствуя отвращение к себе, Зейн на ватных ногах выскакивает из комнаты и бежит к их с Лиамом номеру, надеясь застать его там. Однако там пусто. Остро ощущая непонятное чувство тревоги, Зейн быстро выходит в коридор и направляется к лифту, надеясь, что его парень спустился вниз. Но Лиама нигде нет. Он выходит и долго стоит возле выхода из отеля, ожидая увидеть Пейна, и когда набирает его номер мобильного, то он почему-то отключён. И когда сзади раздаётся голос Найла, Зейн едва не вздрагивает от неожиданности, потому что Найл смотрит на него с сожалением и произносит то, чего Зейн так боялся: - Он уехал, Зейн. Ты облажался по полной. И не дав Малику ответить, Хоран уходит, оставляя Зейна с трясущимися от волнения руками и ненавистью к себе, потому что сейчас ему кажется, что он потерял не только дружбу с ребятами, но и самого важного и дорогого человека, без которого просто не может представить, как жить дальше. /-/ Пять чёртовых дней без Лиама проходят словно в страшном сне. Зейн едва спит, постоянно держа телефон рядом с собой, надеясь услышать звонок от человека, который заполняет все его мысли днём и ночью. Зейн ненавидит себя и проклинает, потому что пять дней его парень не включает телефон, не выходит на связь со своей семьёй, и Малик знает, что это всё - его вина, и вина его эмоций, которые он позволил выплеснуть в лица ребятам, которые этого совершенно не заслуживали. Никогда прежде Лиам не игнорировал его, и это пугает до кончиков пальцев, ведь обычно когда они ругались (что случалось довольно редко), то предпочитали высказывать свои недовольства друг другу в лицо, а не устраивать никому не нужное продолжительное молчание. Но сейчас, когда Лиам исчез, Зейн понимает, что в этот раз всё намного серьёзнее, чем раньше, потому что он не сообщил даже своим родителям, где находится, потому что знал, что мама расскажет Зейну. Чёрт, Пейн слишком хорошо его знает, и наверное зол настолько, что не хочет даже никого видеть. Зейн обзванивает всех друзей Лиама, знакомых, родных, но его нигде нет, и никто не знает, где он сейчас, но ведь не мог же он просто пропасть? Это означает, что кто-то врёт ему, но это точно не мама Лиама, которая тоже переживает за своего сына и обещает сразу же сообщить Зейну, если её сын объявится. Долгие дни Зейн проводит в квартире, тупо пялясь в потолок или экран мобильного, продолжая и продолжая набирать давно выученный наизусть номер и надеется, что однажды услышит гудки, а не назойливый голос оператора. Он оставляет голосовые сообщения, пару раз плачет, смотря на совместные фотографии их двоих, и вновь и вновь возвращается в тот злополучный вечер в отеле, однако так и не решается выйти с кем-то на связь из ребят, понимая, что вряд ли Лиам сообщил и им, где сейчас находится. Однако ближе к вечеру шестого дня невыносимой пытки без своего парня, Зейн пишет Найлу сообщение с вопросом о Лиаме, и до боли прикусывает губы, ожидая ответ от ирландца. "возможно, Луи знает, но он не скажет даже мне, потому что всё ещё слишком зол на тебя. извини. я сообщу тебе, если что-то узнаю." Зейн знает, что должен попросить прощение у ребят, однако Лиам важнее, он всегда важнее, и поэтому сейчас он просто физически не смог бы себя заставить сесть на самолёт и отправиться к друзьям, в то время как всё ещё не помирился с Лиамом. "Ты знаешь, что это я должен извиняться, а не ты. Спасибо, Найл." "хоть ты и засранец, я всё равно люблю тебя. если ты узнаешь о том, где Лиам раньше меня, сообщи, хорошо? я очень волнуюсь." Он отвечает согласием и старается заснуть, игнорируя горькие слёзы и это ненавистное чувство пустоты. Без Лиама нет красок и нет жизни, и Зейн знает, что никогда не сможет больше быть без него, ведь они так долго шли к этим отношениям, и теперь, когда стали единым целым, Малик понимает, что это - навсегда. Нет никого и ничего важнее Лиама, и это так ясно чувствуется в его сознании, что становится больно. Больно, что глупая вспышка злости заставила его парня сомневаться в нём и его чувствах, и уехать, не сказав ни слова. Зейн смотрится в потолок и молится, чтобы ему дали шанс, чтобы всё исправить. Вечером восьмого дня без Лиама Зейн понимает, что не чувствует ничего, кроме боли. Он не может есть, пить, даже говорить. Он молча лежит на диване, уставившись в одну точку и продолжает придумывать в своей голове идеальный сценарий встречи с Пейном, где он прощает его, и всё снова становится, как прежде. Он не сразу слышит звук сообщения, которое приходит на лежащий неподалёку мобильный, однако когда наконец берёт в руки телефон, быстро вскакивает, прочитав на экране адрес в Лондоне, где сейчас находится Лиам. Карен Пейн просит его всё исправить, хоть Зейн не упоминал ей о причинах ссоры, но она ведь мама Лиама, и наверное чувствует что-то, хоть и не задаёт лишние вопросы, и Малик так благодарен ей, что сложно описать словами. Он пишет быстрое спасибо, прежде чем хватает наспех некоторые вещи, кидая их в сумку, и быстро выскакивает к машине, надеясь, что рейс до Лондона не придётся ждать до завтрашнего утра. И ему повезло. Уже через 5 часов он садится в такси возле аэропорта и поспешно диктует водителю нужный адрес. Ещё через полчаса он стоит у нужной двери и нервно переминается с ноги на ногу, прежде чем нажимает на звонок совершенно не знакомой ему квартиры. Спустя несколько минут он наконец-то видит самого важного человека в своей жизни, без которого не мог даже спокойно дышать все эти дни. Лиам Пейн стоит на пороге в домашних спортивных штанах и белой футболке, и без слов пропускает его в квартиру, словно даже не удивившись тому, что Зейн стоит сейчас перед ним. - Знал, что мама расскажет тебе. Он отвечает на немой вопрос Зейна, и скрестив руки на груди, наблюдает, как его парень опускает сумку на пол и подходит на несколько шагов ближе к нему. Несколько секунд они молча смотрят друг на друга, и глаза Лиама обеспокоенно блуждают по его лицу, и он тихо произносит: - Ты выглядишь худее, чем обычно. Не говори мне, что не ел... - Лиам, пожалуйста, я пришёл сюда не ради того, чтобы есть. Нам нужно поговорить. О многом. Зейн чувствует, как дрожат его руки от волнения, и когда Лиам кивает и провожает его в гостиную, то они садятся на диван, и несколько минут молчат, прежде чем Зейн говорит то, что так тщательно продумывал в своей голове все эти чёртовы дни вдали от своей второй половинки. - Я мудак, Лиам. Знаю, мне нет оправдания, и я думал только о себе тогда, потому что чёрт, я не имел ввиду ничего из того, что сказал. Ты должен понимать, что я так не думаю, и пожалуйста, скажи мне, что ты веришь, потому что я не знаю... Лиам всегда понимает его без слов, поэтому осторожно опускает свою руку на его колени и легонько сжимает, показывая тем самым, что он рядом. Зейн дрожит и почему-то не решается переплести их пальцы, словно боясь, что Лиам может оттолкнуть его. - Ты ушёл, и я чувствовал себя хуже, чем когда-либо, потому что ты никогда так не уходил. Чёрт, Лиам, я больше никогда не смогу справиться с чем-то без тебя, ты это понимаешь? Эти дни без тебя были худшими, и я знаю, что не заслуживаю прощения... - Знаешь, почему я злился, Зейн? - мягко перебивая поток хаотичных слов своего парня, тихо произносит Лиам, - Потому что ты делал вид, будто бы тебе тяжелее, чем мне. Ведь я тоже буду вдали от тебя. Как и все ребята. И мне будет так же трудно, а ты говорил только за себя, словно тебя достало всё, включая меня. И я испугался, что ты уйдёшь... Голос Лиама до боли печальный, и Зейн едва не плачет, понимая, что собственноручно является на то причиной. Он нерешительно опускает свою руку на мягкую ладонь Лиама, и переплетает их пальцы. Боги, как же он скучал по этому чувству тепла, которое всегда исходит от Пейна. - Прости меня, пожалуйста. Я ненавижу себя за всё то, что сказал, и хочу, чтобы ты понимал, что я никогда не собираюсь уходить. И если ты простишь меня, я больше никогда не позволю тебе уйти, потому что эти дни без тебя были сущим адом, и я даже не мог дышать без тебя. Ты - самое лучшее, что есть в моей жизни, и я надеюсь, что ты понимаешь, что я никто без тебя, ведь мы ... Лиам наклоняется, и не дав ему договорить, вовлекает в поцелуй, который вызывает у обоих чувство тепла и обещания, что теперь всё будет хорошо. Губы парней сливаются воедино, и становится трудно дышать и даже думать, ведь чёрт возьми, за эти дни они так скучали, что это сложно передать словами, потому что никаких слов не будет достаточно. чтобы описать сейчас состояние влюблённых в друг друга парней, которые сидят на диване, и наконец-то могут позволить себе расслабиться после стольких дней вдали друг от друга. И когда всё же они находят в себе силы оторваться от терзания губ друг друга, Лиам с лёгким волнением смотрит на него, прежде чем тихо спрашивает: - Ты должен извиниться перед парнями, ты же в курсе? Зейн кивает, и пытается собрать мысли воедино, потому что внутри у него такое чувство радости и тепла, что он не может мыслить рационально. Долгие минуты они сидят в обнимку, говоря друг другу слова любви и просто наслаждаются тем, что вновь могут чувствовать рядом теплоту и безграничное чувство радости и счастья. - Пойдём на кухню, ибо ты точно не ел ничего, пока меня не было рядом, разве я не прав? - Чья это квартира, кстати? - Зейн понимает, что забыл спросить эту важную деталь, и наконец-то позволяет себе осмотреться. - Кузена Стивена, помнишь, я рассказывал тебе о нём? Они направляются на уютную кухню, где Лиам тут же начинает доставать из холодильника еду для Зейна, пока тот просто молча сидит и смотрит на соблазнительно широкую спину своего парня и даёт себе обещание, что больше никогда не позволит себе такую вспышку гнева, ведь ему есть, что терять. И он обязательно извинится перед всеми, и будет надеяться, что парни простят его, как это сделал Лиам. И, теперь он как никогда уверен, что несмотря ни на что, они справятся. Какие бы тяжелые испытания не давала ему жизнь, если в ней будет Лиам Пейн, Зейн точно будет в порядке.