На грани реальности

Было так странно видеть Ризенбург с высоты птичьего полёта. Но стальные крылья - ничуть не хуже настоящих, если они позволяют вернуться туда, где навсегда осталось твоё сердце. Окинуть взглядом бескрайние поля, стрелой пролететь через густой лес у реки, вдыхая столь дорогой воздух родных краёв. Спуститься на большой камень слева от дороги, что ведёт к давно сожжённому дому. Всё осталось, кроме него самого. И этот облик золотой птицы с нелепыми крыльями – единственное, что ему на этот раз досталось. Где-то далеко впереди – хрупкая женская фигурка, которую хочется обнять и никуда не отпускать. Уинри не заслужила того одиночества, на которое они с Алом её обрекли. Но нельзя ничего изменить – больше нечем платить. Нельзя больше к ней прикоснуться. И вряд ли Эдвард еще когда-нибудь почувствует на себе тяжесть гаечного ключа, как это бывало, когда они с братом возвращались в Ризенбург. Врата поставили их на две разные шахматные доски. Он не был верующим, и больше не верил в принцип равноценного обмена, но про себя всегда молил кого-то незримого о том, чтобы Уинри обрела судьбу лучше той, в которой она была обречена вечно ждать его. Эдвард принёс ей только боль. Пусть она забудет всю боль и тревогу, что скопились в её душе и будет счастлива с кем-нибудь другим. Пусть она больше не ходит к обгоревшему скелету его бывшего дома. Время истекло. И он закрыл врата своих видений лишь для того, чтобы вновь открыть врата своего персонального ада. Встать. Прикрепить руку и ногу, усилием воли заставить забыть о боли души, привязав нити внимания к боли искалеченного тела. Не вспоминать, не думать, отключить ассоциативный ряд прежде чем он приведёт к той, о ком вспоминать означает снова и снова разрывать себя на части в безнадёжных попытках вернуться домой. К Уинри, его Уинри – той, что всегда его ждала и будет ждать. Но не дождется. Никогда. А вчера Эдвард опять встретил её двойника. И опять его бросило в дрожь от сверхъестественного сходства, ведь внешне они – один в один, только вот глаза разные. А что до души… Пусть в душу этой немецкой девушки заглядывают другие, те, что принадлежат этому серому миру. В его сердце есть место лишь для одной Уинри. Но пора выходить из этой комнаты - окружающая реальность напомнила о себе звоном тарелок из кухни. Хорошо хоть, не надо притворяться, что всё в порядке, ведь Хайдрих понимает его не хуже Ала. Хорошо, что есть кто-то, кто выслушивает весь этот бессвязный бред перемешавшихся фрагментов памяти и сновидений и помогает отличить реальность от желаемого. За завтраком Хайдрих устало вздохнул, глядя на отсутствующее выражение лица друга, и обронил: - Мы реальны, Эдвард. Очнись. Это не твой сон. Элрик тряхнул головой, сбрасывая с себя странный транс, понимая, что до сих пор не принялся за еду. - Верно, не сон… Это всего лишь кошмар наяву. В котором люди своим существованием пытаются заявить, что вот они – настоящие, а по ту сторону врат никому не нужные двойники. Огромная клетка, из которой не сбежать просто потому, что равноценного обмена нет и быть не может. Потому что ни у кого нет права назначать соответствующую цену.