Чужое брать нельзя

Сэм шёл как можно медленнее, замирал на каждом светофоре и у каждого магазина, но мотель неумолимо приближался. А в мотеле ждал злой Дин. Очень-очень злой Дин. Точнее, пока он не злой, потому что не знает правды, но как только заметит пропажу машины — если ещё не заметил — и спросит у Сэма, где она... При мысли об этом Сэм втянул голову в плечи и почувствовал, как страхом скручивает внутренности в тугой узел. В голове вертелся тысяча и один вариант того, что сделает с ним Дин, когда узнает, что он разбил его любимую Импалу. «Ты сделал что?.. Какого хрена, Сэм?! Кто разрешал тебе брать Детку?!» Да никто ему не разрешал. Он прекрасно знал, что чужое брать без спроса нельзя, но взял Импалу, и Дин, между прочим, сам виноват! Своей Детке — какому-то куску железа на колёсах — уделял внимания больше, чем младшему брату! Вчера Сэм попросил его помочь с домашним заданием. Дин копался в своей драгоценной машине и отмахнулся, мол, занят, давай потом; а Сэм, кстати, как хороший брат не стал к нему больше приставать, терпеливо прождал целый день... но на повторную просьбу Дин буркнул «уйди, мелкий» и снова полез в капот Импалы. С тех пор, как отец подарил её Дину, он чуть ли не обнимался с ней, протирал до блеска, а Сэму запрещал на неё даже дышать. Детка, малышка... Бесит! Сэм обиделся. Вполне справедливо, само собой. Какая-то машина Дину дороже брата, мало того, Сэм, оказывается, «слишком маленький», чтобы садиться за руль, хотя ему пятнадцать, а сам Дин учился у отца водить как раз в этом возрасте. Но разумные возражения Дин слушать не хотел, просто гнал брата от возлюбленной Детки. Да чтоб она о столб какой-нибудь разбилась! Сэм же не знал, что так и получится. Он просто хотел позлить Дина, отомстить ему, поэтому и взял Импалу тайком. Он же не знал, что за углом окажется этот несчастный фонарный столб, а руль внезапно выскользнет из рук, что бампер от такого пустячного столкновения погнётся, а стекло треснет. Ну, оно ведь совсем немножко треснуло. Самую малость. И царапины маленькие. И бампер повредился чуть-чуть... почти незаметно... Сэм тяжело вздохнул. Толку-то себя обманывать. Любые крохотные повреждения Детки Дин заметит, а уж такие не заметил бы только слепой. Мотель уже было видно на другом конце улицы. Надо было срочно придумать, что сказать Дину. «Я случайно... Понимаешь, этот грузовик как выскочит, я просто не заметил... На секунду всего лишь отвернулся, и тут...» Сэм снова вздохнул. Он никогда не умел убедительно врать. Тем более, даже самое правдоподобное объяснение не сработает — за Детку Дин готов убить, и родство с Сэмом его, наверное, не остановит. А потом ещё от папы достанется, он ведь тоже любит Импалу... Всё было плохо. Очень-очень плохо. Сэм подумал, а не сбежать ли куда-нибудь на пару деньков — к дяде Бобби, скажем, — пока всё не уляжется...

*

— Ты сделал что?.. Какого хрена, Сэм?! Кто разрешал тебе брать Детку?! Всё оказалось ещё хуже, чем Сэм мог себе представить. Дин стоял, весь красный от злости, и орал так, что, наверное, в соседнем штате слышно было. Сэм съёжился и время от времени пытался вставить хоть слово — впрочем, зря, Дин его не слушал и продолжал вопить. — Мою машину! Я же только недавно приводил её в порядок! Она была безупречна, а ты... Он внезапно замолчал — дыхание кончилось. — Ну и что мне с тобой делать, а? Сэм счёл за лучшее не отвечать на этот вопрос. — Может, выпороть на коленках, как маленького? — Что?! — на это, конечно, смолчать было нельзя. — Я не маленький уже! — А ведёшь себя как безмозглый ребёнок! Разве тебя не учили спрашивать разрешения, прежде чем трогать чужие вещи?! Обида, немного угасшая от страха перед грядущей расправой, снова вспыхнула внутри, и Сэм, сжимая кулаки, выпалил: — Нет, не учили! Потому что мой отец вечно пропадает на охоте, а брат любит машину больше, чем меня! Выпалил — и замер, в ужасе от собственной дерзости. Сейчас Дин разорётся в ответ — или, не дай бог, выполнит свою угрозу... Дин шагнул к нему, явно собираясь что-то сказать или сделать, и Сэм невольно отступил назад — старший брат очень редко злился на него и в гневе был страшен... Но, видимо, Дин передумал, вместо ругани спросил только: — И куда ты девал мою машину? — Там... на соседней улице оставил... Дин мрачно посмотрел на Сэма и буркнул: — Проваливай отсюда. Скоро отец вернётся и задаст тебе, мелочь. И Сэму снова стало страшно. Дина он не боялся, а вот отца... ну, немножко боялся: отец, правда, его ни разу и пальцем не тронул, но читать нотации мог очень долго и громко, а потом и под домашний арест посадить. Тем более — за Импалу. Да чтоб её, эту дурацкую машину!

*

Отец вернулся через пару часов; Сэм, укрывшись в безопасности их с Дином номера, с замиранием сердца слушал, что происходит в соседней комнате. Дин с тех пор, как отругал Сэма, не приходил — возился на улице с покалеченной Импалой. Отец не заметить царапины, разбитое стекло, погнутый бампер... Конечно, он заметил и теперь устраивал разборки со старшим сыном; Сэму всё было прекрасно слышно через стенку. — Дин, — голос отца, тихий, но холодный, не предвещал ничего хорошего, — может, объяснишь мне, что ты сделал с машиной? Кажется, ты обещал мне, что будешь обращаться с ней аккуратно. Повисла тишина. И в этой тишине Сэм, вжавшись в стенку, с ужасом ждал: вот сейчас Дин в ответ на незаслуженные упрёки скажет правду. «Это не я, это мелкий, он взял без спроса Импалу и, как всегда, всё испортил!» — Послушай, пап... Сэм сглотнул липкий комок в горле. Даже руки от страха вспотели. — Прости, я виноват. Был не осторожен, отвлёкся на секунду, не смотрел, куда еду... Это больше не повторится. Сэм просто не поверил своим ушам. — Ладно, Дин. На первый раз прощается... Но чтоб первый и последний, и ты сам всё починишь, я не буду помогать тебе, понял? — Понял. Спокойствие Дина угомонило отца; он немного — для вида — побурчал и отправился вместе с Дином осматривать повреждения Импалы более внимательно.

*

— Сэмми? Сэм дёрнулся, как ошпаренный, и чуть не навернулся с кровати. — Спокойно, это всего лишь я! Дин с размаху опустился возле брата и своим излюбленным жестом взлохматил ему волосы. — Не бойся, ругать и наказывать не буду, хотя ты, мелочь противная, заслужил, ещё как заслужил! Сэм отодвинулся от Дина на безопасное расстояние и посмотрел исподлобья. — Если я мелочь противная, зачем пришёл? И добавил чуть тише: — И почему ты... не сдал меня папе? Это же я виноват, не ты, это меня он должен был ругать... — Ответ «потому что» тебя устроит? — Нет. — Ну, тогда считай, что я очень непостоянная натура и мои прихоти непостижимы для простых смертных. Сэм отвернулся и уставился в окно. Да разве были сомнения, что Дин ответит примерно так? Он вечно шутил, прикалывался, издевался и никогда, никогда не говорил серьёзно. А ему-то, Сэму, показалось, он-то понадеялся... Несколько минут братья провели в тишине. Дин почему-то не уходил — сидел, откинувшись назад и заложив руки за голову, и бездумно созерцал потолок. — Ты в порядке? — спросил он наконец. — Что? — Ты-то в порядке? Ничего себе не сломал? — Зачем спрашиваешь? Помнится, когда ты орал и грозил меня выпороть, тебя больше волновало состояние твоей драгоценной машинки, а не моё. Обида уже третий раз всколыхнулась — и захлестнула Сэма с головой. Ну, конечно, плевать Дину на брата, о машине он беспокоится больше, он даже не подумал сразу спросить, всё ли хорошо с Сэмом, его больше интересовал отбитый бампер Импалы, чем ушибы-синяки Сэма, он вообще о нём, Сэме, не думает, он... Дин наверняка услышал обиженное сопение брата, заметил его насупленное лицо и мрачно поджатые губы. Помолчал немного, а потом вдруг сказал: — Ты, конечно, мелочь противная. Импалу мою разбил, и достаёшь всё время, и проблем от тебя куча... — Слушай, заткнись лучше, а? — ... ты надоедливый, путаешься под ногами, умничаешь не к месту, не знаешь, что чужое брать нельзя... — Дин! — ... но всё-таки я люблю своего брата больше, чем машину, ясно? Во второй раз за этот день Сэм не поверил своим ушам. Он уже открыл рот, собираясь уточнить, но Дин быстро вскочил с кровати, отвесил брату лёгкий подзатыльник и вышел из комнаты, бросив напоследок: — Но не думай, это не снимает с тебя вину, мелкий! Ты поможешь мне чинить Детку! — Помогу, — ответил Сэм, не понимая, почему губы так и расползаются в улыбке. — Куда ж я денусь.