***
Уверенно идущий по волнам корабль уносил их прочь от города, который обоим принес одни несчастья. Мариан всё отдала Киркволлу, а взамен получила лишь бессмысленный титул, который теперь уже ничего не значит. Она оставила в этом чёртовом месте семью, друзей, саму себя. Сидящее на верхней палубе тело, отчаянно цепляющееся за накидку Андерса, — это уже не Хоук. Она пожертвовала всем, ради благополучия Киркволла, и теперь наступала на те же грабли — только на сей раз вместо города — человек. Защитнице всё равно, куда идет этот старый корабль, плевать, что будет завтра, и будет ли оно вообще. Возможно, ей суждено погибнуть от рук храмовников, как только она сойдет на сушу, но это не имеет никакого значения. Единственное, что волновало её — Андерс. Он не достоин доверия, и все же Хоук вверяет себя ему. Отступник обнимает Мариан крепче, чем когда-либо, понимая, что теперь каждая минута для них обоих может стать последней. Он наблюдает за проплывающим над ними ночным небом с его ослепительно-яркими звездами, практически такими же прекрасными и светлыми, как она. Андерс не знает, чем заслужил такое счастье — её любовь. За всю свою жизнь он не сможет отплатить Хоук по достоинству за её жертвенность и поразительную верность до самого конца. Она знает, что у них не может быть будущего, что он не сможет дать ей ничего, кроме скитаний по миру и постоянного страха. И всё же она рядом, сидит, мёртвой хваткой вцепившись в его накидку, которую не отпустит, пожалуй, до скончания веков. Десять… или, может, сто лет спустя, кто-то, очень похожий на меня, полюбит кого-то, очень похожего на тебя. И тогда не будет в мире силы, способной их разлучить.Часть 1
29 марта 2017 г. в 20:47
Хоук не способна была мыслить здраво — несколько секунд назад Церковь взлетела на воздух прямо перед её глазами. Спустя мгновение, на которое весь Киркволл застыл от шока, всё вокруг понеслось галопом: крики, звуки сражения, слова объяснения — всё слилось в единую какофонию, приглушённо звучавшую на фоне. Единственное, что Защитница слышала отчетливо — бешеный стук сердца, отчаянно пытавшегося разогнать по организму застывшую в жилах кровь. Осознание произошедшего росло прямо пропорционально успеху сердца в его непростом деле, однако, хоть информация и усваивалась, мозг упрямо противился её принимать. Почему именно он? — единственное, о чём думала Хоук. Андерс, её Андерс, оказался повинен в смерти множества невинных людей. Андрес, её Андерс, даже не удосужился рассказать ей о своем плане, будто она для него — просто девчушка, с которой можно приятно провести время в постели и за её пределами!
–Зачем... — хрипела Мариан, не в силах сказать что-то ещё. Горло, как, в прочем, и всё тело, сдавили невидимые тиски. Она готова была бесчисленное количество раз бросаться на меч, лишь бы не чувствовать этой жгучей боли, как отрава расползающейся по всему телу. Сердце сходило с ума, в ушах звенело, что не разобрать было слов, пытающихся пробиться в сознание Защитницы из реального мира.
Что кричат? — думала она, всё глубже и глубже утопая в пучине небытия, – и зачем?
–Хоук! Хоук! — девушка уловила знакомый бархатный голос, надрывно зовущий её. – Срань Создателя, Хоук! ХОУК, ТЫ МЕНЯ СЛЫШИШЬ?
Мариан почувствовала, как кто-то неистово трясет её за плечи, будто весь дух пытается выгнать из тела.
–Хоук! — она уже явственно слышала взвинченный от волнения голос Варрика. По ощущениям, за плечи тряс тоже он.
Но как? — Защитница задавала себе вопросы не к месту, лишь бы не замечать главных. – Он бы не дотянулся. Только через пару секунд она осознала, что сидит на коленях и пялится в пространство впереди себя. Тетрас же, поняв, что подруга пришла в себя, отпустил её и с нескрываемой тревогой заглянул в глаза.
–Не пугай меня больше так, — с расстановкой отчеканил он. — Никогда. Я чуть было не воззвал к Создателю за помощью.
–Это было бы непростительно для тебя, Варрик Тетрас, — Мариан всё ещё хрипела, зато могла членораздельно говорить, а не только мычать. Резко вскочив на ноги, она завертела головой, и, наконец, нашла его.
Андерс, ссутулившись и обессилено опустив голову, сидел на каком-то ящике, одному Создателю известно откуда взявшемся здесь, как на судебной скамье. Если он ждет приговора, то кто судья? – думала Хоук, с ужасом понимая, что уже знает ответ. – Неужели я?
–Андерс! — она стремглав кинулась к нему, забыв про своих товарищей, в ожидании стоявших вокруг неё, про Варрика, который так заботливо помогал ей прийти в себя. Всё, что она видела — черную накидку с перьями. Подлетев к отступнику, Защитница запустила пальцы в его пшеничные волосы, растрепав маленький хвостик, в который он их собирал. Несколько минут она простояла, уткнувшись носом в его макушку и ни разу не шелохнувшись больше, поглаживая его шею, которую она на самом деле расцарапывала, с силой впиваясь своими ногтями. Хоук тяжело было возненавидеть Андерса, который её, считай, предал, ведь сейчас он был таким уязвимым и беззащитным. Таким открытым и таким... её.
–Зачем ты это сделал? — только и смогла прошептать она, продолжая ласкать его шею и волосы скорее для себя, нежели для него.
–Это Справедливость, которую я так давно ждал, — отвечал Андерс бесцветным голосом. Он никак не реагировал на прикосновения Защитницы, прекрасно понимая, что она не для него старается. Просто сидел и ждал, когда её сознание перестанет противиться реальным фактам, и она поймет, наконец, что ласкает убийцу.
Хоук одернула руку так же резко, как и положила. Обойдя мага стороной, она резко, но все же с неосознанной нежностью, подняла его голову и взглянула на того, чью виновность настойчиво отрицала ещё минуту назад. Выражение ясных голубых глаз напугало Андерса сильнее, чем осознание приближающейся смерти. Он был готов разглядеть в них ярость, разочарование, даже слезы, но увидел совсем другое. Мариан смерила его спокойным взглядом, но то был не взгляд богини мести, то был взгляд уставшей девушки, разочаровавшейся во всем. Смирение и тоскливая покорность — вот, что читалось в нём.
Я разрушил ее жизнь, разрушил! — мысленно вопил отступник, осознавая, что развалил на части не только ненавистную ему Церковь.
–Хоук, я...
–...люблю тебя. Заткнись, если планировал сказать что-то другое. Ничего не хочу слышать.
Она вернулась к поглаживанию его волос, но Андерс чувствовал, как пальцы её дрожали от напряжения — первый признак подступающей ярости.
–Хоук, чего ты ждешь? — возмутился Себастьян. — Убей предателя!
Молчание было ему ответом, и только отступник, ожидающий приговора, знал, что произойдет в скором времени, потому как пальцы Защитницы отбивали чечетку на его голове. Он готов был поклясться, что левый уголок её верхней губы сейчас подрагивает, а голубые глаза начинают темнеть, превращаясь в два огромных сапфира.
–Он не избежит наказания только потому, что ты не умеешь сдерживать себя! — не унимался Себастьян. — Неужели позволишь похоти завладеть твоим разумом и оставишь его в живых?
И снова молчание. Затишье перед бурей.
–Тогда я сам его убью, — решительно сказал принц Старкхевена, натягивая тетиву лука.
–НЕТ! — взревела Мариан, и надоедливый Себастьян отлетел на добрых четыре метра, врезавшись в стену под конец пути. — Никто, вы слышите, — шипела она, оглядывая замерших в оцепенении товарищей, — никто не посмеет тронуть его.
Хоук злилась. Очень злилась. Минута слабости, когда она могла позволить себе падение на колени, закончилась. Сейчас настало время её привычного состояния животной ярости. Все привыкли к этому, потому как знали, что вызвана она не врожденным желанием убивать — ярость Мариан была следствием обливающегося кровью сердца, жаждущего мести. Девушка достаточно натерпелась в жизни, перенесла столько потерь, и вполне естественно, что они превратили её, некогда добрую и мягкую, в беспощадное существо, сражающееся за своё до последнего вздоха. Андерс чувствовал, как вибрирует и плывет воздух от её магии, видел трясущиеся пальцы, готовые в любой момент испепелить или отбросить кого угодно подальше от него. От него! Предателя и убийцы!
–Хей, Хоук, давай сбавим обороты, — Варрик примирительно поднял руки, показывая, что безоружен. — Принц, конечно, сам нарвался — да черт, я сам не без удовольствия смотрел, как он летит в стену, но мы, — он обвел руками весь отряд, — совсем другое дело. Никто твоего Блондинчика и пальцем не тронет. Расслабься.
Защищать! — единственная мысль, звенящая в голове Мариан. Она всю жизнь только и делала, что защищала дорогое: мать, брата, сестру. Двоих не уберегла. А отдавать ещё и Андерса была не намерена.
–Вставай! — велела Хоук, хватая отступника за руку, — вставай и дерись вместе со мной!
–Ты… — маг не верил своим ушам. — Ты позволишь мне остаться рядом?
–Какой-то чертов взрыв не поможет тебе от меня отвязаться, — фыркнула Защитница, впиваясь в его губы с такой страстью, что искры готовы были посыпаться из кончиков по-прежнему трясущихся пальцев. — Когда все закончится, мы уедем. Я больше ни за что не останусь одна.