***
Усталость накапливается постепенно, с каждой секундой, минутой, часом, днём — словно кто-то аккуратно складывает в картонную коробку тонкие пёрышки, что по отдельности ощущаются как касание воздуха, вот только их накапливается столько, что не поднять. Эдмунд вспоминает, как мечтал вернуться в Нарнию, как ненавидел он Лондон — а теперь ему кажется, что ни в одном из миров нет такого места, где можно было бы спастись от своих мыслей и страхов, у которых белый цвет и запах снега. Вчера ему снова снилась Колдунья — пару мгновений, бесплотным дымом; сегодня он не может уснуть. Плеча вдруг касается чужая рука и страх на мгновение парализует тело — пока не приходит осознание, что он чувствует тепло, а не холод. «Всё ли в порядке?» — интересуется Каспиан. Эдмунд отвечает, что да, уже всё хорошо. Он смотрит на отражение свечи в глазах Каспиана, и в его словах нет ни капли притворства.***
В его комнате — стопки книг и подшивки газет, тетрадные листы с заметками карандашом и огромная карта. Эдмунд ищет любое упоминание о различных странных событиях, особенно — об исчезновениях; хоть об этом пишут редко, на карте уже почти нет чистого места, и ни одной человеческой жизни не хватит, чтобы проверить всё. А поверх всего насмешкой лежит письмо от профессора Дигори с советом не искать и просто ждать. Юстэс приходит в гости в день, когда за окном идёт дождь. С ним приходит незнакомая девушка (Джил, представляется она) и как бы невзначай упоминает о своём путешествии в Нарнию. Эдмунду до боли обидно — но он выслушивает весь рассказ о поисках принца. — Значит, в Нарнии всё снова в порядке? — уточняет он, когда Джил умолкает. — Да, думаю теперь, когда Рилиан стал королём… — девушка не понимает, почему Юстэс резко одёргивает её; больше о Нарнии в тот день они не говорят. На следующий день Эдмунд возвращает все книги в библиотеку и смотрит на непривычно пустую комнату; карту и заметки он сжигает в камине сразу после ухода гостей.***
Эдмунд считает летнее солнце слишком жарким и ярким; кроме него так не думает никто, и Питер уже раз в десятый зовёт его спуститься к ним, чтобы искупаться или позагорать. Младший из братьев Пэвенси сожалеет, что нельзя закрыть окно — и так довольно душно, даром что море рядом. Эдмунд зарывается лицом в предательски тёплую, чуть слышно пахнущую пылью подушку; ему кажется, что солнечные лучи пронизывают каждый миллиметр комнаты. Он мысленно проклинает назойливую звезду — хоть и сам понимает, что причина исключительно в его плохом настроении. Эдмунд открывает глаза и понимает, что едет в вагоне поезда; чуть пыльные окна купе совершенно не защищают от солнечных лучей — и всё вокруг неприятно тёплое. Кажется, ему досталась сторона, обращённая к югу; он думает о том, чтобы сходить и узнать, нет ли свободных мест попрохладнее, и останавливает его только мысль о том, что ехать осталось уже немного. Вот только что-то в этой поездке не так — и уже, по ощущениям, прошла вечность с момента, как он сел в поезд. Наконец состав останавливается; проводники, кажется, открывают двери — в купе сразу становится свежее. И только в этот момент Эдмунд понимает, что не нравилось ему всё время — вместо стука колёс он слышал шелест волн. Он пытается выйти из купе, но дверь не поддаётся; теперь он ощущает уже не прохладу — холод, а ещё — не видит своих рук (как и вообще всего вокруг; сгущается тьма). И где-то совсем рядом, за плечом, Эдмунд слышит голос, который уже много лет был лишь в его кошмарах — и сам был его кошмаром: — Эдмунд, — слышит он. — Пойдём со мной, Эдмунд, — слова вполне осязаемо колют его осколками льда. Он просыпается резко, как от звонка будильника или окрика. — Эдмунд, — снова слышит он, но этот голос уже не пугает — наоборот, успокаивает. Эдмунд закрывает глаза — в темноте, опустившейся на побережье, зрение бесполезно, и на ощупь находит руку человека, сидящего на краю его кровати: — Знаешь, я, наверное, единственный человек тут, кому снятся кошмары, — говорит он. — Нет, — отвечает Каспиан, — я тоже их вижу. Эдмунд не спрашивает, что именно тому снится; он только крепче переплетает пальцы рук. С моря дует слабый ветер, принося прохладу и смесь горьковато-солёных запахов. Эдмунд думает о том, что их рай оказался фальшивым. Но всё равно он почему-то счастлив.