Я хочу уйти красиво... 2: между параллелей.

      «Вера»       — Где это я? — задала я сама себе вопрос, стоя на полу в каком-то светлом помещении.       Я, Вера Мейрон, прекрасно помнила, что заснула сегодня ночью в своей тёплой кроватке под одеялом на мягонькой подушке, но теперь, каким-то макаровым, оказалась неизвестно где. Место было светлым, пол был выложен белой плиткой, у стен стояли многочисленные шкафы с книгами, которые уходили вдаль. Правда, я только что лежала на диване у перил, но тут в мой прелестный бок ткнули чем-то холодным и металлическим, что я брякнулась на пол с грохотом.       Сейчас передо мной стоял высокий мужчина в очках с секатором на длинной ручке, которым меня, скорее всего, бесцеремонно разбудили, и папкой каких-то документов. В чёрном классическом костюме и с короткими волосами. Хоть зрение и ужасное, но два ярко-зелёных глаза я смогла различить по цветным пятнам и просто знаниями, что на том месте определенно должны находиться глаза. Вот только разглядела эта я еле-еле, без очков очень плохо видно.       — Наконец-то вы проснулись… — сказал мужчина спокойным голосом на английском и уже хотел договорить, но я, сама не зная зачем, его перебила. Старые привычки так просто не забудешь, даже если они вредные и жутко "прилипчивые".       — Извините, не могли бы вы отдать мне очки, а то я без них ничего не вижу, — я как-будто знала, что надо говорить, как и зачем. Оставался только один вопрос: Откуда? Английскую речь я отработала за разговорами у Гробовщика, который очень хотел, чтобы я на нём хорошо разговаривать могла. И после пары месяцев наших разговоров я всё-таки неплохо на нём болтала. Мне так и хотелось крикнуть: Слава тебе, Господи, что английский в школе ещё чуть-чуть я учила. Но, с Гробовщиком за печеньками и чайком учить было лучше, чем за деревянной и неудобной партой и кучей бумаг. Там всё-таки будет повеселее в приятной компании и без контрольных с самостоятельных.       — Держите, — он передал вещицу мне в руку и я сразу их надела, став видеть всё намного чётче. Теперь я могла разглядеть и строение тела, и худощавое лицо, и ещё кое-какие мелкие детали.       — Уильям Ти Спирс?! Святые печенюшки Гробовщика! Я не сплю?! — Что? Откуда я знаю этого человека с малахитовыми глазами? Хотя, с другой стороны, он казался мне жутко знакомым. Как будто я где-то видела это лицо и ни один раз.       — Нет, вы не спите, и откуда вы знаете моё имя? — мне бы тоже бы хотелось это знать, но ответила я совершенно иначе. Говорила я, но вот происходило всё как по чужому сценарию, а я лишь зритель, попавший в тело главного героя. Вот только главным героем была я сама, так что я ничегошеньки не понимала, что тут происходит.       — Скажем так, я многих здесь знаю, — но… Это же неправда! Или…       Проснулась я всё-таки в собственной кровати под утро, когда этот странный сон закончился где-то на середине. Я всё в той же тёмно-зелёной пижаме с птичками, в которой заснула, а не в любимых тёмных штанах и сиреневой рубашке, в которых гуляла вчера и которые были уже, к сожалению, в стирке.       Вместо лёгкой сонливости и осознания, что этот «странногедон» закончился, я почувствовала неприятную боль во всём теле. Да, я дралась во сне, это я точно помнила, но почему вся боль осталась сейчас? Это же просто сон. Или это такие последствия после попытки суицида? Да нет, бред. Благодаря той чёрной фигуре на мне не было ни одной царапины. Вот только ещё одна странность, боль есть, а синяков нет.       Кое-как, ковыляя, я оделась, убрала постель, приведя свой диван в норму и расставив игрушки на бортики. Это было просто, а перфекционист теперь доволен и танцует «Румадая». Потом почистила зубы, думая над тем, чем можно сегодня заняться. Сегодня хорошая погода, можно и прогуляться к Гробовщику. Может, печеньками угостит, а заодно поведает ему всю историю и извиниться, что только потратила его время.       — Верочка, завтрак на столе! — послышался голос Марины Юрьевной, где-то из глубины квартиры. Так, теперь надо идти завтракать. Хоть можно и желудок заполнить после такого странного сна.       — Иду! — пара минут и я уже поедаю свою долгожданную яичницу, параллельно слушая, что придумала для меня бабушка в этот раз, которая, как обычно, рассказывает свой план действий. А моего мнения даже слушать не хочет.       — Пропылесось и вытри пыль сегодня, пожалуйста, а потом позанимайся русским, немецким, математикой и физикой, а то одни тройки. Приду проверю, — сказала пожилая женщина, что-то готовя в трёх кастрюлях. Даже то, что я учусь на четвёрки её как-то не смущает. Просто, почему-то у неё выделяются только плохие оценки в глазах, а хорошие принимаются как должное. Хотя, их от силы было три-четыре штуки в одной четверти по русскому. Но, с немецким было хуже, этого я не отрицала. И всё равно, был провален только один триместр по этому предмету, остальное всё стабильно!       — Да, хорошо, — с этой женщиной спорить бесполезно, легче согласится, чем слушать потом всё на повышенных тонах, мечтая высказать всё, что по этому поводу на самом деле думаешь. Она особо других не слушает. Её мнение — закон.       Так что мне ничего не оставалось делать, как идти и выполнять все задания бабушки.       «После обеда»       Марина Юрьевна ушла на работу и я могла наконец-то вздохнуть полной грудью свободно от жёсткого контроля. Потому что слышать, как бабушка ходит за спиной постоянно критикуя меня за какой-то промах. То почерк корявый, как отец писала курицей лапой, то сделала помарку, из-за которой надо было всё переписывать. Как же меня всё бесит…       Надев майку с нарциссами в красную тонкую полоску и простые светлые джинсы, я вышла на улицу. Дед был предупреждён, что я пойду на площадь, а он был не так строг в этом вопросе, как Марина (бабушка), так что я могла быть спокойной, что не получу нагоняй. Ну, если не попадусь на глаза Марине Юрьевне. Светлый рюкзачок с принтом в виде географический карт и плюшевых медведей со всем необходимым был за спиной, так что с голоду я не помру.       Вот только, у подъезда я встретила кое-кого.       — Доброе утро, — там стоял мой новый знакомый, с которым познакомилась только вчера.       — А, привет, Себастьян, верно? — я поздоровалась с черноволосым мальчишкой. Он был одет точно также, как и вчера. Сколько у него такой одежды? Или он просто оделся в туже самую майку и джинсы, что и вчера? — Чего тут стоишь?       — Просто стою, — он слегка улыбнулся.       — Ладушки, не буду мешать, — я прошла мимо него, оставляя со своими мыслями наедине. Мне надо было спешить, а то бы и весь день можно потерять и так и не встретится со старым знакомым.       Сначала в маленький двор, потом и на нашу площадь, а затем в нужную мне лавку к Гробовщику. Там она сможет отдохнуть от этих вечных придирок и приказов. У неё хороший бал по русскому. Да, приходится сильно стараться, я это признаю. Но, за лето я это исправлю, пусть даже не сомневаются!       Когда я вошла через окно, то увидела сереброволосого, убирающего что-то в коробки. И куда он это собрался посреди лета? На море что ли?       — Привет, Гробовщик, — отряхнув руки и встав на обе ноги на пол, я посмотрела на мужчину в шляпе. Он как раз укладывал очередную вещь в картонную коробку. — Куда собрался?       — К сожалению, я переезжаю, — тот развёл руками, а я была немного в шоке от слов сереброволосого.       — Куда это? — я огляделась вокруг. Кое-какие вещи были уже в коробках, но основная часть скляночек, баночек и каких-то книжек была всё ещё была на полках шкафов. Хотя, уже чувствовалась какая-то пустота, что было жутко неприятно. — Тебе помочь? — если он так этого хочет, то я не могу этому сопротивляться.       — Лишние руки мне не повредят. Только будь аккуратнее, а то мои клиенты не любят, когда кто-то шумит, — тут послышался тихий смешок, а старый знакомый перешёл на английский. Как обычно, без предупреждения. Этот пройдоха никогда не изменится… — Займись той коробочкой, пожалуйста.       — Ага, хорошо, — я подошла к нужному шкафу и начала аккуратно складывать пыльные томики в коробку. Как же я буду по ним скучать. Этот запах старых книг, каких-то препаратов, печенья и ещё чего-то… Мне этого будет жутко не хватать, а в особенности этого чудика. — Так куда ты переезжаешь?       — В Лондон, надо разобраться с кое-какими делами, — ответил старый знакомый, разбираясь в соседнем шкафу на верхних полках. Я пока постаралась сосредоточится на работе, параллельно слушая голос мужчину. — Оглянуться не успеешь, когда я вернусь.       — Надеюсь на это, — я грустно вздохнула. — Без тебя тут будет скучновато.       — Ну, — Гробовщик улыбнулся, — у нас достаточно времени, попозже можно попить чайку, — а вот это уже было что-то более приятное.       — Да я только «за».       Понадобилось около часа, чтобы всё прибрать. Зато потом, за свежим печеньем и… мензуркой с чаем, было очень весело болтать. С шуточками и смехом время пролетает незаметно. Так что я сама не заметила, как надо было возвращаться домой.       Быстро попрощавшись с Гробовщиком, обняв его на прощание покрепче, я пошла обратно через площадь домой. Как бы ни хотелось остаться в этой пыльной лавке с хорошим знакомым подольше, но время — наркотик и с ним нельзя играть.       Вот только она никак не ожидала, что на обратном пути появятся проблемы…       «Себастьян»       В этом времени я выглядел, как обычный подросток. Я сидел на крыше пятиэтажки и следил за ситуацией во дворе за гаражами.       Девчонка, которую я спас от суицида ещё вчера, сейчас была не в самой приятной ситуации: банда малолеток с какими-то незнакомыми мне старшеклассниками загнали её в угол. Их намерения явно были не самыми приятными, скорее всего лишь хотели позабавиться и побить её. Просто так. Ради забавы. Вот только, вопреки их ожиданиям, девчонка хоть и была сейчас, как крыса, загнанная в угол, но она была спокойна. Хотя, в такой ситуации по-другому выглядеть практически невозможно. Ведь не на каждого нападают целой компанией с желанием побить.       Да, она была уже с парочкой синяков от ударов о стенку гаражей и её выражение лица можно назвать не самым добродушным, а наоборот, но она не кричала, не рыдала и даже не поддавалась порыву паники. Такое поведение явно соответствовало моей леди, когда мы были вместе. И даже тот факт, что я изменил настоящее и будущее девчонки, заставив время сомкнуться в их обоих мирах и течь более-менее нормально, не изменил её. Это очень меня радовало и я усмехнулся.       — Ну что, готова к очередной порции «прекрасных» фото, Мейрон? — теперь понятно, почему девушка его побила при их прошлой встречи в той временной линии. Этот мелкий Арсений Прощенский и вправду противный тип. Ведь знает, что сейчас девушка ему мало что сделает, потому что, если она даст ему в глаз сейчас, то получит в три раза больше. — Ну, — он подошёл к ней ещё ближе и грубо поднял за подбородок, — давай, умоляй, нам нужны свежие фотки. Тогда не так сильно будем бить.       — «Ага, как же», — промелькнуло у меня в голове. Обычно именно такое говорят люди, что любят позабавиться страданиями других.       — Лучше сдохнуть, чем вас умолять, — ответила девушка сквозь зубы. Без своих песен она бы потеряла часть себя.       — Тогда отвечай за свои слова, — он отошёл на пару шагов, а пока в этот момент остальные ребята злобно хихикали. Это явно ни к чему хорошему бы не приведёт. Так что я уже подумывал, что придётся вытаскивать девочку из этой передряги.       Вот только по взгляду девушки было понятно, что просто так сдаваться она не намерена. Этот мелкий уже успел пару раз пихнуть её ногой. Ещё немного и её и вправду придётся вытаскивать оттуда.       «У Веры»       Чёрт возьми! Если бы этих идиотов было не так много, я бы уже сбежала от них и попробовала бы дать этим заразам пару пинков. По одиночке они безвредны, но вот когда их много, то можно остаться и с самой с синяками. Да и старшеклассников позвали, скотины!       Если сейчас не сбежать, то другого шанса не будет.       Хорошо, что я успела тут всё обойти пока гуляла. Эти ребята в последнее время перестали гулять в родном дворе и, наверняка, не заметили, что с далёкого две тысячи тринадцатого тут начало всё меняться. И эти гаражи не исключения.       Набрав в руку, как можно больше песка, пыли и несколько мелких камней, что остались после сноски пары таких железных коробок (гаражей), пока компания обсуждала кто окажет «честь» ударить дальше. Я посмотрела на обидчиков, придумывая как будет лучше отступить.       — Слёзы и кровь, всё как обычно, — тихо пробубнила я себе под нос и продумывая последние детали побега, — будем сжигать мосты.       — Чего? — никто из компании не расслышал, что я сказала.       Тут полетела целая горсть пыли прямо в глаза ребятам.       Пока не успел ничего сообразить. Я схватила свой рюкзак и дала дёру, распихивая локтями тех ребят, что были подальше и стояли не так плотно друг к другу. Пары секунд, что пыль висела в воздухе хватило, чтобы дать мне отбежать от них на небольшое расстояние. Для разгона на ещё большую скорость этого должно было хватить.       — За ней! — сзади послышались крики и топот погони. Плохо, плохо, ПЛОХО!       Бежать, бежать, бежать! Сейчас только эта мысль была в моей голове. Если меня догонят, то точно получу ещё с десяток синяков или, может, ещё чего-нибудь похуже.       Я побежала за территорию двора, оттуда можно ещё куда-нибудь убежать и скрыться. Сил мне точно не хватит, чтобы дать этим людям отпор. Так что лучший план — это побег. А эта компания наверняка не пойдёт так далеко, как я. Приключения на свою пятую точку ищу обычно только я.       Вот только, похоже, старшеклассники всё-таки будут побыстрее меня. Потому что я уже чувствую, как они дышат мне в затылок. Завернув за очередной поворот, я врезалась в кого-то своим многострадальным лбом.       — Себастьян? — я кинула взгляд на парня, удостоверяясь в его реальности. Черноволосый явно крепкий, не смотря на своё телосложение. Он даже не шелохнулся, когда я со всего размаху стукнулась о него.       — За мной, — он крепко схватил меня за руку и повёл куда-то, укрываясь от погони.       «Несколько минут спустя»       — Ну ты и быстрый… — отдышавшись, сказала я ему, облокотившись руками о свои колени. А Михаэлис оказывается ещё не только крепкий, но и бегает, как молния!       Кто бы мог подумать, что за такой короткий промежуток времени можно забраться на крышу четырнадцатиэтажного дома, оторвавшись от преследователей. Пока я пыталась отдышаться, черноволосый стоял ровно, как ни в чём не бывало. Посмотрев на него и не догадаешься, что мы только что бежали.       — Почему они к тебе приставали? — задал вопрос черноволосый, когда я отдышалась.       — Да так, — я выпрямилась во весь рост, припоминая не самое приятное, — это у них такое развлечение. Часто они так не делают, чтобы не было особо палевно. Но, когда соберутся, то значит надо сваливать по-быстрее.       — Но, должна быть ещё какая-то причина, что они пристают только к тебе, — подметил мальчик. — Ведь здесь очень много и других ребят.       — Тебе честно ответить? — я взглянула на него, изогнув бровь. — Я плакса, слабое звено, которое не может дать сдачи, вот и цепляются каждый раз, — я раздражённо развела руками.       — Обычно люди не признают в себе таких качеств, — Себастьян ухмыльнулся, а я на это лишь изогнула бровь. — А ты так просто заявляешь об этом мало знакомому человеку. Не боишься, что я могу использовать всё это против тебя?       — Во-первых, про эти факты тебе могут рассказать многие, кто со мной знаком, — я выставила один палец в сторону парня. — А во-вторых, я могу переступить через свою гордость и сказать о себе что-то плохое. Мы тут все не одуванчики.       — И их не разу не поймали на этом? Разве полиция не должна следить за этим?       — У Матвийчук отец работает в полиции, так что, когда я обращалась в отделение без доказательств, они особо не обратили на моё дело внимание. А ещё у этих подонков нашлось какое-то алиби. Если не ошибаюсь, то, по истории, они с ещё несколькими ребятами в это время гуляли где-то. Так что по-любому они не могли… «Подарить» мне пару синяков. Именно поэтому Прощенский с ней и дружит… — пробурчала я себе под нос. После парочки таких заявлений меня теперь не воспринимают всерьёз в отделе полиции.       — А-а! — он приложил одну руку к подбородку, а другую согнул в локте. На его лице заиграла какая-то недобрая улыбка, что мне не понравилось. — Значит, ты тут что-то вроде боксёрской груши, которая сама позволяет бить, верно?       — А ты у нас явно любишь всё подмечать, — я взглянула вдаль, не обращая внимание на нового знакомого. Но, про себя уже решила, что это выражение лица Михаэлиса уже бесит.       Какой же отсюда вид… Даже дух захватывает и хочется прикоснуться к этому краю. Несомненно, с этого дома будет прекрасно смотреть за рассвет, закат и звёздное небо. Правда, последнее особо не разглядишь в городе, потому что свет от фонарей и прожекторов не позволяют всей этой красоте проявится, они перекрывают светлые точки на небе своим светом.       Поддавшись порыву вчерашних эмоций, что всколыхнулись в женской головушке, я побежала к краю крыши. Нет, я не хочу быть в этом чёртовом месте сейчас! Ни сейчас, ни когда либо больше! Меня здесь никто не слышит! А единственный знакомый, что это делал, уехал полчаса назад! От этого просто хотелось кричать во всю глотку! Понимая, что ты тут пустое место…       Заколебало это всё!       Я оттолкнулась от бортика со всей силы и почувствовала пустоту под ногами. Наконец-то… Я смогла… Я снова это сделала! И тот «незнакомец в чёрном» вряд ли теперь появится. Ведь это не может повторяться вечно. Эта свобода… Даже пугает.       Вот только полёт в этот раз продолжился ещё меньше… Себастьян поймал меня за руку, не позволив улететь ниже бортика. Только одно слово сейчас крутилось в её голове: ЗАЧЕМ?!       — Ну и что ты делаешь? — парень с равнодушным лицом спросил у меня. Я отчётливо почувствовала влажность в глаза и на лице. Ведь все существа боятся смерти, даже те, кто решился на неё.       — Отпусти меня! — по щекам потекло что-то мокрое. — Уже и спрыгнуть не дают!       — Это же не в первый раз, верно? — черноволосый изогнул бровь, но его лицо всё равно оставалось равнодушным. А вот глаза у меня, наверняка, стали ещё больше. — Но, это ведь не то, чего ты хочешь, верно? — он немного помолчал, чтобы дать мне немного обдумать его слова. Вот только слёзы от этого не остановились. — Давай, подымайся.       Себастьян быстро поднял меня за руку и я встала обеими ногами на ровную поверхность крыши. И где та девушка, которая совсем недавно бесстрашно смотрела в глазам целой компании обидчиков? Сказала я про себя всё верно, плакса чистой воды.       — Давай заключим договор? — Михаэлис прервал неловкую паузу, пока я убирала последние следы своих слёз.       — Договор? — я совершенно не понимала Себастьяна сейчас. Какой, к чёрту, договор?! На душу что ли?       — Мне надо кое в чём убедиться и ты мне поможешь в этом, — он слегка улыбнулся и я почувствовала что-то недоброе, — взамен я помогу тебе увидеть то, что ты упустила и тебе не захочется больше умирать.       — Уверен, что сможешь сделать это? — я грустно усмехнулась, слегка улыбаясь. — Я ведь по сути уже двойной суицидник, так ведь?       — Просто дай мне время, хорошо? — он протянул мне руку. Я слегка замялась, обдумывая предложение парня. Шанс взглянуть жизнь под другим углом? Не желать больше смерти от суицида? Наверное… будет весело.       — Хорошо, — я пожала руку парня с чёрными ногтями. Она до сих пор была тёплой, как и в первый раз. Приятно… — Сколько времени тебе нужно?       — Сколько назовёшь, — он опять слегка улыбнулся, я уже определила её как «фирменную улыбочку Себастьяна».       — Сорок восемь часов, — тут я поправилась, — и не минуты больше, — если решили договориться, то будем играть по-крупному.