A Car, a torch, a talk

— Джош, ты когда-нибудь задумывался, какой была бы наша жизнь, если бы мы не встретились? Джош немного поморщился и уставился на своего друга, сидящего рядом с ним, плечо к плечу, на крыше машины. Они еще этим утром решили, что после сегодняшнего концерта они убегут из гримерки, сядут в машину и будут гнать, куда глаза глядят. А что может быть лучше, чем находиться в новой, неизведанной стране и исследовать ее с лучшим другом, сбегая от той реальности, которая их окружает, которая на них давит? — Конечно, — усмехнулся Джош, — об этом просто глупо было бы не задуматься. — Так какой же была наша жизнь? Джош зевнул, потянулся и отклонился назад, оперевшись локтями о крышу машины. — Ну, я, думаю, продолжал бы играть в House of Heroes, хотя и там бы мы пересеклись. Мы же все-таки о вас тогда как-то услышали. — Да брось ты все эти мелочи. Просто скажи, что было бы, если бы мы вообще никогда не пересеклись? Если бы не было пилотов…ну, таких, какие они сейчас, какие мы сейчас? — Вот сейчас я понял, что ты хочешь услышать. Тайлер уселся поудобнее: он обожал слушать о том, что говорит Джош о жизни, потому что все это соответствовало его собственным мыслям. — Да, мы бы не сидели здесь сейчас, на крыше машины, мы бы сидели в каком-нибудь баре, смотрели бы на картинки природы в деревянных рамках на стенах кабаков, мечтали бы о том, чтобы поехать туда, увидеть это своими глазами, повидать мир, заехать в главные столицы мира, побывать в самых дальних уголках Земли. Мы бы все равно мечтали о полных залах, аренах, стадионах, хотя сам вспомни, каким же нереальным нам это казалось 6 лет назад, когда мы целые дни проводили в гараже, потом уже студии, репетируя. Ты — сочиняя, переписывая слова и часто срывая голос, а я — набивая себе огромные мазоли между пальцами, но нам это нравилось.  — Нам всегда нравилась эта боль, через которую нам пришлось проходить, чтобы дойти сюда, к этой крыше, к этому ночному швейцарскому небу, тишине. — Тайлер дополнил монолог друга своей собственной мыслью. Они снова замолчали и посмотрели на открытое, темно-синее пространство космоса, глубины, неизвестности. Вокруг них возвышались горные заснеженные пики и леса на склонах гор, огни деревень и их отражения в Женевском озере. Они одновременно облегченно вздохнули, Тай достал свое укулеле и медленно начал перебирать пальцами струны и вдруг резко засмеялся. Джош недоуменно посмотрел на него. — Ты чего? — Да так, просто очевидная мысль. — Так давай. — Вот смотри, час назад у нас закончился концерт, сейчас мы сидим на машине, посередине гор и лесов, хотя могли остаться в отеле, выспаться, я бы сводил Дженну куда-нибудь. Там находилась толпа из тысяч фанатов, там были те, ради кого мы все это делаем, понимаешь? Но что мы делаем здесь? Может, это горный воздух так действует? — Тайлер почесал шею (краска все еще неприятно зудила на коже шеи). — А знаешь, мне кажется, что мы не сошли с ума, но это же так забавно, что мечтая о публике, залах, аренах и стадионах, мы не ожидали, что нам не будет хватать именно тишины и… — Покоя. — Да, его тоже. Мы добились своей цели, мы получили то, о чем так мечтали… Но, блин, Тай, знаешь, что мне больше всего нравится сейчас в туре? Такие минуты. Когда позади тебя насыщенный день, воспоминания о тысяче лиц, рук, плакатах, о гуле, о криках, о нашей работе для них. И вот сейчас я чувствую что-то теплое, благодарное им всем, но непохожее на то, что мы испытываем на сцене. Это более спокойное, ровное чувство. Там у нас эмоции, там такой драйв, такой восторг от их энергии. А здесь это похоже на счастье. Последнее слово они произнесли одновременно. И ничего не требовалось, никаких признаний, никаких доказательств того, что у них двоих всегда будет то, что они не смогут поделить ни с кем другим, как друг с другом. Это были эти моменты, их моменты. — Джош, как же здесь здорово. — Как же здесь красиво. — Ты думал вообще когда-нибудь, что мы сможем увидеть это, да еще и в одиночестве? — Неа. — Вот и я. В погоне за своей заветной мечтой они не заметили, как у них появилась одна мечта, в которой они не хотели и не могли признаться никому, кроме друг друга: чтобы они никогда не уставали от их жизни, чтобы она им никогда не надоела, чтобы они всегда путешествовали. Она была настолько личной, насколько им не требовалось слов, чтобы озвучить ее. Им и не нужно было. Прошло еще 5 минут. Джозефу ужасно не хотелось нарушать эту идиллию, но он легонько дотронулся до плеча Джоша. — Пора? — Ага, Дженна написала, что скоро полиция нас поедет искать по лесам. Ребята засмеялись, спрыгнули с крыши и постояли еще немного, прислонившись к теплому капоту. — Завтра же Австралия, да? — спросил Тайлер таким тоном, каким ученики спрашивают друг у друга название следующего предмета. — Да. — улыбнулся Джош. — Тогдаа… — протянул Джозеф и достал телефон, разблокировав его и заходя в Google. — Закрывай глаза и тыкай в любое место. — Ты серьезно? — засмеялся Джош, но все же сделал, что он попросил. — Прекрасно, завтра мы едем смотреть Сиднеевскую оперу! — радостно заявил Тай, улыбаясь в свои 32 зуба и показывая фотографию знаменитого здания оперы. — Хах, да там кроме нее-то ничего и не высветилось. — уселся на переднем сидении Джош. — Это уже не твоя забота, Дан. — в своем духе ответил раззадорившийся Тайлер и сел за руль. Но машину не заводил, они просто сидели.

The air begins to feel a little thin… As I start the car and then I begin To add the miles piled up behind me… I barely feel a smile deep inside me.