Часть 1
30 марта 2017 г. в 12:18
Дорогой Джек,
Всё ещё не могу поверить, что тебя больше нет. Вспоминаю, как время остановилось в тот момент, когда, стоя в телефонной будке, слушал безжизненный женский голос, сообщающий о твоей судьбе. И до сих пор жду, когда оно вновь начнёт свой ход.
Когда просыпаюсь по утрам, могу улыбнуться на мгновение, прежде чем панической волной накатывает осознание. Тебя больше нет. Я никогда больше не увижу твою улыбку, не услышу родного голоса и не запутаюсь пальцами в темных локонах твоих волос. А знаешь, что больнее всего? Я ведь мог это предотвратить. Если бы не был таким упрямым сукиным сыном, если бы я только был там, когда… Я должен был их остановить. Чувство вины — это бремя, которое со временем привыкаешь таскать на своих плечах. И я привык. Ох, Джек, иногда твоё отсутствие становится настолько невыносимым, что кажется, ещё секунду и я не смогу дышать. Как ты думаешь, где я сейчас? Конечно, на Горбатой горе, где же ещё? Горько усмехаюсь и думаю о тех далеких прекрасных днях, проведённых вместе. Здесь, посреди шумно бегущей воды, звонкого пения птиц и легкого ветерка, треплющего волосы, я чувствую, что снова могу дышать.
Ты всегда говорил, что нужно научиться ценить настоящее. Каждое мгновение, ведь оно может никогда не повториться. Теперь понимаю значение этих слов. Я должен был ценить каждый момент, проведённый с тобой, но по глупости просто отказывался. Не знал как. И как дурак, думал, что у нас есть всё время мира. Должен был видеть, что нашёл в тебе, но, как идиот, понимаю это только сейчас. Слишком поздно. Уже ничего не исправить. Мудрый человек считает свои блага, пока они у него есть.
И только сейчас я понимаю. Ты не был проклятьем. Или испытанием, которое послал мне Господь, как я однажды думал. Скорее, ты был Его подарком. Ты заслуживал гораздо большего, чем мои жалкие попытки на то, что одни едва ли могли назвать любовью, а другие — окрестили бы лишь никчемной тенью, не заслуживающей даже имени. Я не ценил тебя так, как должен был, и Он забрал тебя обратно.
Знаешь, иногда мне кажется, я слышу твой голос на ветру. Как он шепчет по траве, когда рыбачу с берега. Такой знакомый и родной. Он успокаивает меня, убаюкивает.
Здесь — я дома, Джек. С тобой — я дома. Постоянно оглядываюсь через плечо, ожидая увидеть, как ты стоишь с той улыбкой на лице.
Было бы слишком эгоистично просить у Бога ещё одно слово из твоих уст? Ещё одно объятие? Одну последнюю ночь?
До сих пор помню, как ты ехал через шторм, чтобы спасти меня тогда на горе, в наше первое лето. Сначала растерял овец из-за молнии, лошадь ускакала, и я понятия не имел куда идти. И уже начал было отчаиваться, но тут появился ты, как призрак, выплывающий из тьмы, сошёл с лошади, а я кинулся к тебе и поцеловал в засос. Потом ты еще неделю ходил с той дурацкой ухмылкой на лице. И я благодарен за такие моменты.
Та последняя ночь, что мы провели вдвоём, была волшебной. Вместо того, чтобы как обычно отстраниться, ты положил голову мне на плечо, а я обвил тебя руками, крепко прижимая к себе. Этим я утешался, когда поссорился с тобой на следующее утро. Когда отослал тебя обратно сразу после приезда по поводу моего развода. Идиот. Я был такой сволочью, ослеплённый собственной гордостью. Я обманывал себя, не веря, что ты мог по-настоящему любить меня. Но когда я узнал про Мексику, это подвело меня к краю. Я любил тебя и всё же испытывал какую-то странную ненависть, полагая, что ты сделал меня таким, какой я есть. Что, если бы не ты, я бы не был таким больным ублюдком, неспособным даже содержать семью. Теперь я знаю, что ничего из этого не было твоей виной. Ты был моей семьей. Я должен был это видеть, но что поделаешь, после драки кулаками не машут, верно?
Эти подонки отняли многое, но глубоко в душе я знаю, что они не взяли самое главное. Ты всё ещё живёшь внутри меня, и я никогда не забуду, что пообещал тебе, Джек. Они забрали наше будущее, но будь я проклят, если позволю им узнать наше прошлое, которое принадлежит нам и только нам. Они отняли места, где мы не побывали, отняли Ноябрь. Но у них никогда не будет нашего лета на Горбатой Горе, того поцелуя, что мы разделили, когда встретились снова после стольких лет. Может быть, им принадлежит наше «завтра», но не наше «вчера».
С другой стороны, я знаю, что должен отпустить тебя. Я не могу провести свою жизнь вот так, погрязнув в сожалении. Моим дочерям нужен отец, я не хочу лишать своих внуков возможности узнать меня. Я расскажу им про тебя. Однажды, возможно, найду кого-то другого. Но я точно знаю, что никогда не буду любить его, как любил тебя.
Мне было дано увидеть «вечность», и, подобно Икару, я взлетел слишком высоко и упал на землю. Однако, я знаю, наша история не будет забыта, когда мы уйдём. Она написана на каждом камне этой горы, а наши песни до сих пор поют реки, что бьются о скалы. И в такие моменты, мне кажется, я даже слышу, как ты поешь для меня тот псалом, что так любил когда-то. Именно здесь, куда я принёс твой прах, и где собираюсь похоронить вместе с этим письмом. Лорин даже не пришлось долго убеждать. Видимо, она знала, как сильно ты любил это место. Я даже начинаю думать, что эта женщина знает о нас с тобой, но теперь уже плевать. Завтра я развею твой прах над озером, где мы купались, и попрощаюсь с тобой.
В целом, я считаю себя благословленным. Некоторые люди тратят всю свою жизнь на поиски настоящей любви. Другие — успевают провести лишь несколько лет с любимым человеком. Я знаю, что значит любить и быть любимым. Немногие могут сказать это. Спасибо, что научил меня любить. Спасибо, что открыл мне сердце.
Когда мое время придёт, я найду тебя на другой стороне.
С любовью, Эннис.