Рождественская история

Лондон. Декабрь… Год назад точно так же шел снег, да не просто шел, а валил, как будто небеса решили сбросить на землю весь запас снега за несколько месяцев. Фиона осторожно пробиралась по узкой, чуть заметной тропинке, постоянно утопая сапогами в сугробах. Слезы застилали глаза и впереди все сливалось в одно белое пятно. Она тихонечко размазывала их по щекам, вместе с крупными хлопьями снега, которые таяли ее на смуглых щеках, раскрасневшихся на холоде. Девушка сделала еще несколько шагов вперед, поскользнулась и неуклюже плюхнулась в сугроб. Но и не подумала вставать. Закрыла лицо оледеневшими руками и разрыдалась пуще прежнего. Сумочка улетела куда-то и вообще зарылась в сугробе. Слышится звонок мобильного, но у Фионы нет сил и желания отвечать на звонок и искать сумочку. Он появился из неоткуда. Увидел плачущую девушку в снегу и просто не мог пройти мимо. — Вам плохо? — до боли знакомый голос ворвался в ее разум. — Эй, дамочка! — мужская сильная рука внезапно схватила ее за локоть и вынула из сугроба, поставив на ноги. Фиона открыла глаза и даже вскрикнула от ужаса. Такие знакомые глаза, черты лица. — Люк?! Не может быть! — ее глазки чуть ли на лоб не лезут от такого. Она не знает, что и думать. То ли упасть в обморок, то ли кинуться на шею, то ли попытаться проснуться. — Люк? Нет! А, понятно. — парень быстро сообразил, что к чему. — Я его брат близнец, Эдвард. Значит, нам по пути. А вы кто, простите? — Его жена, Фиона. Брат? Первый раз о вас слышу. — бормочет девушка, которая буквально на секунду поверила, что это ее погибший муж. — А вы давно Люка знаете? Ну, знали, в смысле. — он разглядывает девушку. — Не очень. Буквально чуть больше года… — она тоже во все глаза смотрит на Эдварда. До чего же похож. Как странно видеть это лицо, но принадлежащее другому человеку. — А вы, что же, с братом совсем не общались, раз я о вас даже не знала… — Это долгая история. Я уехал в другую страну и как-то связь потерялась… Работа еще такая… — Эдвард не очень-то хотел вдаваться в подробности. — А еще как-то повздорили и совсем общение сошло на нет. Ну, пойдемте же, Фиона. А то у меня совсем нет времени. — он глянул на часы. — Ах, конечно, только моя сумочка… — она беспомощно оглядывается на то место, где только что сидела. — Ммм, диктуйте номер, я наберу. Так быстрее откопаем вашу сумочку. — Эдвард уже выудил из кармана свой телефон и был готов набрать ее номер. — Я его не помню… — шепчет Фиона, понурив голову. — Я его записала, на бумажке, но бумажка тоже в сумочке. — Ясно. Вы дамочка с изюминкой. Я понял, — хохотнул Эд. Оглядел место, где рухнула эта птичка, а вот, похоже, и сумочка. Он что-то подцепил из снега. — Держите. — протянул сумочку девушке. — Спасибо. — она берет свою сумочку и готова идти с Эдвардом куда угодно, хоть на край земли. Ой, что за мысли? Эд замечает, что девушка явно витает в своих мыслях и притормаживает в движениях. Сам берет ее под руку и ведет к нужной надгробной плите. Фиона смотрит на могилу, горько вздыхает, и утыкается носиком в его рукав. Нет, больше плакать она не будет, не сейчас, по крайней мере. Эдвард молчит. Сожалеет, что они не общались последнее время, и Эд даже не смог попросить прощения у Люка за их глупую ссору на пустом месте. Он что-то неслышно шептал, еле шевеля губами, не сводя глаз с могилы брата. — У нас с ним была связь. Особая. — вдруг прервал тишину Эд. — Многие не верят, но у близнецов она есть. Я чувствовал на расстоянии, что с ним происходит. И даже в день его гибели, я и сам угодил в больницу… — Правда? — она не знает, что и сказать. — Я что-то слышала об этом… Про близнецов. — она чувствует, что замерзла, дрожит в старом пальтишке. Шубу, как и их большой и красивый дом, пришлось отдать за долги Люка, а новую она так и не купила. Было совсем не до этого. — Я очень сожалею… — Спасибо, Фиона. Я вам тоже сочувствую. Вижу, вы сильно его любили. — он замечает, что она дрожит, как побитый щенок. — Вы как-то не по погоде оделись. И стиль у вас странный… Идемте, хватит здесь мерзнуть. — он собирается уходить и зовет ее за собой. — Пока, братец, увидимся в следующем году… — Ах, вам не нравится мое пальто? Извините, другого нет. — бормочет она. — Да, любила, конечно же. — она цепляется за руку Эда, и идет за ним следом. — Извиняю. Да вы так не нервничайте, Фиона. Просто… Сколько вам лет? — они снова прутся по сугробам. Снег лепит глаза и вообще начинается метель. — 25. А вам? Ээээ… Не отвечайте, я знаю. — она снова смущается от своей глупости. — Так вот, в этом прикиде вы выглядите на все 35. Догоняете? Как дамочка… — он подвел ее к огромному черному джипу и открыл перед ней дверь. — Садитесь. — Да? Да кому какая разница. — она пожимает плечами. — Это ваш? Кем вы работаете? Сутенером? Извините, я несу чушь. Просто, к вам еще не привыкла, брат-близнец, ваше лицо! Голос! — она замолкает и смахивает снег с волос. — Да, мой. — он плюхнулся на водительское сиденье, сразу же включил подогрев и скинул с себя куртку с шапкой. — Разденьтесь, сейчас будет жарковато. А работаю, хм… — он схватил глянцевый журнал с заднего сиденья и подсунул девушке. — Еще на тв подрабатываю, машины — это моя слабость… А вы кем работаете? Она еще больше смущается, и неловко стягивает с себя пальто. Платье тоже не из последней модной коллекции. Девушка разглядывает его лицо на фото и проводит по нему пальчиком. — Нигде не работаю, меня уволили. — Ну, понятно! Типа бомжиха? — хмыкает он и заводит мотор. Машина трогается с места. — Журнал можете, кстати, себе оставить. А! Так вести-то вас куда? Она, похоже, обижается на его слова, и сухо диктует адрес. Это на другом конце города, одна лишь надежда, что они не попадут в пробки. И не простоят там до вечера. — Нет, спасибо. — откладывает журнал и смотрит в окно. Он выруливает машину на улицы города и уже мчит побыстрее. Косится взглядом на девушку. — А вы чего молчите, обиделись на что-то? — А что вы хотите от меня услышать? — Оу, да ничего особенного! — Эд улыбается сам себе под нос. — Смешная вы дамочка, Фиона. — через пару кварталов он тормозит машину у обочины. Прямо у входа в кафе. — Ну все, приехали. Одевайтесь. — Это не мой дом! — Я в курсе. До вашего дома еще час пилить, а я умираю с голоду. — он уже накинул куртку и выскочил из машины, чтобы открыть пассажирскую дверь и помочь девушке выйти. Она накидывает пальто и выходит из машины прямо к нему в объятия. — Вы вроде как торопились, а теперь переобулись. — Вообще да, но съемки передачи перенесли на пару часов позже, так что, у меня появилось немного времени. Да и как я могу не уважить жену моего брата? — он тянет ее ко входу в кафе, позади их пикает сигналка от джипа. Внутри он помогает девушке скинуть пальто и отодвигает стул, помогая ей сесть. Садится на против и подзывает официанта. — Что вы будете, Фиона? — На ваш выбор. — отвечает девушка. — Может, я просто поеду домой на метро, мне неловко все же вас утруждать. Ехать и правда, далековато… — Как хотите. Но я бы не советовал. — он быстро делает заказ на свой вкус и официант покидает их. — Ладно, спасибо, Эдвард. — она снова его разглядывает. — Расскажите что-нибудь о себе, Фиона. Увлечения, интересы? Что любите? — он тоже разглядывает девушку. Она такая шоколадка. У братца интересный вкус. — А с Люком вы были контрастная парочка. — не выдерживает он, мысли вслух он любит выдавать. Она лишь смеется. — Ох, мне сейчас так не до интересов. Я люблю хорошо поесть, да не часто получается. Вы знали, что ваш брат был игроком? Вот я нет, лишь когда после его смерти ко мне пришли кредиторы и обрадовали, что у нас заложено-перезаложено все имущество, и мне пришлось продать все более-менее ценные вещи. И одежду в том числе. И переехать в дешевую квартиру. Но я не жалуюсь, просто делюсь с вами. А это пальто, я его купила на распродаже, нужно же хоть что-то носить. А люблю я кошек, и читать книги. Но это все скучно и никому не интересно. — Извините, я не подумал. Говорю все, что на ум приходит. Мысли вслух, так сказать. Не обижайтесь только. — Эд быстро сообразил, что замечания про пальто все же задели девушку. — Такого о своем брате я не знал. А вы все выплатили или еще какой-то долг остался? И вообще, я бы мог помочь вам… Денег у меня хватает. Я не хвастаюсь, просто делюсь с вами. Так что, как на счет помощи от меня? Официант в это время приносит еду и расставляет блюда. Много блюд. Вино и напитки. Судя по заказу, Эдвард тоже любитель хорошо поесть. — Нет, конечно, я ведь не дочка миллионера. Я еще много должна. И с работой не везет. Я постоянно опаздывала, так как далеко живу, райончик там так себе, ехать далеко… А вот брать денег от вас я не стану, как-нибудь проживу. Это как-то неудобно. — Ладно, как хотите. — Эд не стал уговаривать. — Но, если вдруг передумаете… А! Так номер запишите. Дайте телефон, я сам запишу. А то снова на бумажку. Это несерьезно. — он протянул руку в ожидании телефона. Она роется в сумочке и протягивает ему дешевенький простенький телефон. Эдвард берет в руку телефон и тупо пялится на него, явно не понимая, с какой стороны к нему подойти. — Слушайте, а как он включается-то хоть? Где вы его взяли вообще? Такие еще выпускают? — но он скорее шутит и быстро разбирается в телефоне, вбивает номер своего телефона и отдает трубку обратно девушке. — Ешьте, а то остынет. Говорили, любите поесть, а сами ничего толком и не едите. — он быстро стал поглощать еду с тарелки, поглядывая на девушку. — Спасибо. — и она тоже начинает есть, как голодный зверек. Съедает, все что есть. Затем берет салфетку и заворачивает в нее котлету. — Эм… Не надо на меня так смотреть, это кошечке. Надо же мне чем-то кормить домашнее животное. — Ну да, ну да… — Эдвард обалделыми глазами наблюдает за ее действиями и тоже берет салфетку, заворачивает свою котлету и протягивает девушке. — В сумочку пихать будете? — Вы надо мной издеваетесь… Спасибо за обед. Я была рада знакомству с вами, но мне пора. — она вскакивает из-за стола, хватает пальто с вешалки, сумочку и быстро идет к выходу. — Эй, официант! — Эдвард быстро расплачивается, хватает свой пуховик и бегом дует на улицу. — Поехали, хватит тут мерзнуть. — он залавливает девушку на остановке. — Все нормально. — она отворачивается от него свое лицо. По щечкам снова бегут слезы. — Я на метро… — Пойдем-пойдем. — он хватает ее за руку и тянет за собой. — На метро она. Девушка послушно идет за ним. Он помогает ей сесть в машину и наконец-то, видя ее лицо, замечает слезы. — А ты чего плачешь, Фиона? Это из-за меня уже, что ли? — открывает бардачок и достает от туда салфетки. — На вот, возьми-ка. Она молчит, сморкается, вытирает слезы и продолжает дуться. — Не льстите себе. — буркает она. — Да и в мыслях не было. — он пожимает плечами и захлопывает дверь. Обходит машину и садится на водительское кресло. Через несколько секунд они уже мчат по дороге города. Она сворачивается калачиком на сидении и проваливается в сон, замученная переживаниями. Как назло, они попадают в пробку. Времени до съемок остается всего ничего и Эдвард решает ехать сразу в студию.