Султана мертвого сердца

Наруто. 7 лет. Первый год обучения в Академии шиноби. Он смотрел на нее и не понимал… Не понимал, как так можно? Улыбаться вопреки отношению окружающих, вопреки той боли, которую непроизвольно ей приносит запечатанный Кьюби, вопреки вечному одиночеству… Как можно быть таким солнечным человеком?! Когда он впервые ее увидел… он не задумывался ни о чем кроме того, какая же это досада. Ведь не могло у его Учителя родиться вот ЭТО. Ребенок, в котором не понять- девочка это или мальчик, не понять от чего же она носится по всей деревне и постоянно орет одно и то же: «Я стану Хокаге!». Сама непосредственность, ниже плинтуса в теории, а на практике и того хуже. Как? Как такое могло получиться у его сенсея?! Наруто. 10 лет. Первый визит в Башню Хокаге. Два синих омута, две длинные золотые косы. Черты лица сенсея, характер- Кушины. Пусть, между ними и разница в более чем десяток лет… Это не мешает ему, Какаши, любоваться девочкой-Солнцем. И верить, что однажды это видение, навязчивая мания увидеть еще ее глаза и улыбку пропадет. Ведь не зря сегодня, по возвращению с очередной одиночной миссии, он увидел у ворот странного путника в дорожном плаще и с высоким хвостом багряных волос на голове. Услужливая память сразу подсунула картинку, подходящую под описание — Узумаки. И уже позже, после разговора Хирузена, неизвестного Узумаки и Наруто, его Какаши вызывают на ковер к начальству и уже отнюдь не для доклада. Тогда же парень и узнает, что пришел конец его наваждению по имени Наруто Узумаки. Дьяволы своих не бросают, пусть это даже джинчурики. Его задание- сопровождение Химе двух кланов- Узумаки и Намикадзе на свою историческую родину, как говорят, с концами. Наруто. 20 лет. Визит дружбы в Коноху. Какаши уже далеко не юнец, да и настойчивое живое напоминание о сенсее уже лет десять точно не маячит перед глазами. И казалось бы живи себе припеваючи, работай, отдыхай да жизни радуйся… А не радуется ему… видение почему-то уже аловолосой копии Кушины-сан не дает покоя ему по ночам. Его товарищи уже начали и беспокоиться, ведь под единственным видимым глазом Копирующего залегла добротная такая тень изнеможения. А в недавно заведенном дневнике все чаще начали проявляться записи снов и фантазий похлеще, чем у знаменитой серии «Ича-ича». Какаши боится ложиться спать, ведь там, в снах его ждет его алая бестия, его болезненное напоминание о прошлом. Сегодня он возвращается с миссии. Сегодня он планирует сходить в онсен и напиться хорошенько в баре. Сегодня он постарается забыться. На подходе к вратам в деревню ему встретилась процессия. Алые головы, дорогие дорожные плащи испещренные печатями. Уж какой он не опытен в этом деле, но в шитье на плаще их отличить мужчина может. Дорогой паланкин, что само собой редкость в мире шиноби и скорее присущ самым южным странам и то, только знатнейшим дамам богатейших домов. Насколько был осведомлен Хатаке, паланкинами пользовались жрицы и знатные жители Узушио. Так, неужели… Додумать молодой человек не успел. Его внимание привлекла тоненькая маленькая ладошка, затянутая в плотную багряную ткань, позволяющая отчетливо разглядеть длинные и наверняка острые ноготки, передающая привратникам небольшой свиток. Когда Какаши добрался до ворот, странная процессия уже скрылась в улицах деревни, а сами Изумо и Котецу силились поднять свои челюсти с недр земли и сделать хоть небольшую пародию на вдох. К их большой чести, справились с этим, отнюдь не простым, делом они быстро. А в ответ на не высказанный вопрос ответили лишь, что к Хокаге и это какая-то важнейшая персона. Сегодня он вернулся с трехдневной миссии ранга S. Сегодня он успел лишь сходить в онсен и вместо того чтобы напиться просто потерять сердце, голову и покой от той неожиданной встречи, которой он грезил ночи на пролет. Путешествуя как знатная леди своего клана, Наруто безумно устала. Почти весь путь просидев не двигаясь и останавливаясь лишь на полуторачасовые стоянки, разминаясь только под покровом ночи и под всевозможными барьерами, чтобы не увидели и не услышали. Ибо не велено женщине Узушио показывать себя кому-либо другому кроме отца, матери, брата и мужа. Тетушки с дядюшками и прочими родственниками не в счет. Они- семья, им — можно. У нее важнейшее поручение. У нее послание к Хокаге на выкуп обнищавшего и почти потерянного на век клана Хатаке. И у нее же послание к единственному члену этого клана, а по совместительству- его Главе. Их судьба столкнула друг с другом без надежды на счастливый конец. Ибо разница меж ними более десяти лет. Для простых людей- это много, для некоторых кланов и шиноби — не позволительно. Сидя в кабинете Хокаге, девушка, затянутая в богатые шелка, со скучающим видом выговаривала слова благодарности за прием и долгое ожидание, сетуя, что не как шиноби она на сей раз а, как в елементальных странах говорят, как химе или же султанша Империи Узушио и десяти близлежащих малых стран, называемых Эмиратами. Когда она уже по третьему кругу описывала перспективу договора, Хокаге остановил ее, попросив рассказать это собственно виновнику этого переполоха. Войдя в кабинет, Какаши невольно оступился. Раньше, когда он был совсем маленьким мальчиком, отец ему рассказывал сказку о золотой химе, живущую на далеких морских берегах. Она была прекрасна и от того не менее загадочна, ведь практически никто не видел ее лица полностью. А подаренная мимолетная улыбка считалась для всех даром небес. А теперь сказка предстала перед ним особенно прекрасной явью. Точеная фигурка затянутая в тяжелый бархат цвета охры с легчайшими рукавами и вуалью из шелка. Наверняка, невероятно длинные волосы кровавого оттенка были уложены в высокую прическу увенчанную не менее высокой диадемой, к которой, как фата невесты, крепится шаль в тон к платью сзади, а спереди, оставляя открытыми только глаза глубокого синего цвета, крепилась вуаль. От диадемы, прямо на центр лба ниспадала капля камушка в цвет глаз гостьи. На последней миссии в Стране Горячих Источников, сидя в одном из баров парень услышал россказни, мол кто взглянет в глаза единственной химе Узумаки, услады глаз султана Кайрю Четвертого, его сыновей и всего двора, тот навеки пропадет и останется рабом их хозяйки. Ныне же Какаши понял, как прав был сказатель. Раз взглянув в эти омуты, больше не захочешь никуда и ни на кого смотреть… Девушка же, взмахнув ресницами, перевела свой взгляд на Хирузена, давая полное соглашение на свое представление прибывшему, и так же молча перевела взгляд куда-то в даль в окно. Но мужчина уже не слушал. Он пропал в омутах ее чистых глаз. Какаши просидел в кабинете все время пока говорил Сарутоби и даже вроде он на что-то соглашался… Но черти бы все побрали! Он, одиночка и социопат, воин и просто в жизни никому не нужный человек, машина для убийств, вновь услышал, как забилось его мертвое сердце, как наполняется разум смыслом жизни. Он вспомнил как десять лет назад он любовался синими омутами глаз и тогда еще золотом волос… «Кто взглянет ей в глаза — пропал на веки…» — И Какаши- пропал. «… кто услышит её голос — разучится слушать чьи-либо голоса кроме этого!» — И Какаши разучился после простой и небрежной фразы «Оставьте нас!». Что было дальше- уже не важно. Ибо две души сквозь часы и года нашли друг друга. И не важна разница в возрасте и причина её прибытия в селение. Важно, что был найден смысл жизни и теперь никакие застенки и расстояния не встанут им на пути!