" Моей единственной любви. Дорогая regina Мерве Болугур... "
Эпилог. «Каждый конец — новое начало»
4 августа 2018 г. в 19:10
Прошло целых четыре дня со смерти Экина. Стамбул буквально гудел о том, что знаменитый Робин Гуд был убит, и замолкать не собирался. Если богачи потешались с этого и со спокойной душей пересчитывали свое золото дальше, то бедные лишь сильнее проявляли скорбь о нем. Хоть они и не знали с самого начала, что именно темноволосый парнишка, который часто заходил к ним и за свой счет покупал какие-то игрушки для детей, медикаменты, одежду и еду и просил называть себя просто Экином, был Робин Гудом, но чувствовали себя опустошенно после новости о его кончине. Он стал для них не только помощником или волонтером, а самым настоящим героем. Люди плакали за ним, как за родным. Может, именно поэтому в день похорон в доме Кочей просто не помещалось все те люди, которые пришло попрощаться с ним.
Мерве стояла в парке, кутаясь в свое теплое пальто. Она до сих пор не верила в то, что Экин умер. Это казалось какой-то фикцией. Наверняка, очередной его трюк. Через пару дней появится вновь в Стамбуле и нанесет очередной удар богачам, когда те этого меньше всего ожидают. Он ведь всегда так делал.
Но здравый смысл не позволял подобным иллюзиям казаться уж слишком правдоподобными и отравлять сознание девушки. В голове сразу же появлялся момент выстрела и вид растекающейся крови на его рубашке. Рана-то была настоящей. Его последние слова и улыбка — тоже.
Болугур чувствовала, как глаза вновь начало неприятно щипать. Не позволяя себе заплакать, Мерве подняла взгляд в небо, все еще затянутое тучами. Первый снег в тот день хоть и растаял быстро, но принес в Стамбул холод.
Мерве чувствовала, что если бы не поддержка Ясемин и Энгина, она просто сошла бы с ума.
Эргенч не задавал ей лишних вопросов, не требовал объяснений, а просто оказывался рядом и пытался хоть как-то отвлечь ее от навязчивых мыслей. Ему действительно больно было осознавать, что девушка, которую он полюбил, оказывается, любила кого-то другого, хоть и не давала себе в этом отчета. Но уйти от нее Энгин не мог. Он понимал, что Мерве сейчас нуждается в нем. И пусть Экин и был ее первой любовью, но Эргенч намеревался стать последней. Рано или поздно Болугур отойдет от кончины Коча, ее раны немного затянутся. И пусть ей понадобиться на это хоть месяц, хоть пять лет, Энгин будет терпеливо ждать. Он уже предложил ей уехать со Стамбула. Просто знал, что ей невыносимо будет оставаться здесь. И Болугур, на удивление, согласилась. Она считала, что сможет залечить свои раны вдали от города, забравшего в глубины свои дорого для нее человека.
И пока Мерве перебывала в состоянии некой прострации, помимо Энгина ее старалась опекать и Ясемин. Девушка буквально разрывалась между сестрой и безутешным Арасом, который дни на пролет винил себя в том, что не поехал вместе с Экином, что не предотвратил весь этот ужас. Булут считал Коча не просто своим лучшим другом. Он воспринимал его как брата. Одинокий по жизни Арас потерял одного из двух самых дорогих ему людей. Теперь у него оставалась лишь Ясемин, которая с огромными усилиями, но все же смогла уговорить его уехать вместе с Мерве сразу после того, как младшая Болугур сдаст экстерном последних два экзамена в Академии и переведется в другое учебное заведение в новом городе.
Халит вместе с Мерьем тем временем побеспокоились о том, чтобы найти нового юриста, так как Окан Ялабык неким странным способом исчез с их жизни, не оставив после себя и следа. И хоть люди Эргенчей и искали его по наводке Сельмы, дабы проучить за планы захвата бизнеса Халита, но Окана и след простыл. И пока глава семейства выискивал своего псевдодруга, Мерьем воспользовалась моментом приняла на должность юриста выгодную для себя кандидатуру. Поскольку Энгин собирался уехать в другой город, его мать побеспокоилась о том, чтобы ему поскорее была отписана часть бизнеса Халита, которым он и должен был заниматься на новом месте. Пелин не была против. Она получила наконец-то желанную должность в полиции и копию завещания Халита, в котором он отписывал на нее вторую часть семейного дела. И хоть Дениз наотрез и отказывалась подписывать добровольное заявление Болугур на увольнение, но Мерве смогла убедить ее, что так будет лучше. Чакыр с тяжелым сердцем отпустила свою подопечную и пообещала ей договорится о месте работы в новом городе. Мерве была благодарна ей, осознавая, что Дениз искренне беспокоится за нее. И хоть Чакыр в некотором роде и скучала за Оканом и даже пыталась искать его, но решила, что жизнь ее дошла идти дальше. Тем более что вскоре ее сын заканчивал обучение и должен был вернутся в Стамбул.
У въезда в парк припарковалась машина. Это было авто Берен. Мерве хорошо его помнила. Коч была не менее подавлена, нежели Болугур. Она практически все время молчала и не общалась ни с кем. Только членам банды Экина иногда что-то отвечала. Берен казалась вовсе безрадостной. И в отличии от Мерве ее было некому утешить. Ей оставалось лишь молча глотать слёзы и запираться у себя дома под присмотром людей Экина, которым он строго приказал беспокоится о сестре, если вдруг он погибнет.
Оказавшись возле Болугур, Берен тяжело выдохнула, спрятав руки в карманы своей куртки. Уже прошло четыре дня, а она все еще не снимала с себя траур. Свободное платье по колено было черного цвета и еще больше подчеркивало то, что девушка сильно похудела за этот промежуток времени.
— Рада, что ты согласилась встретится. — как-то безэмоционально бросила Коч в сторону Мерве, смотря на ту красными и опухшими от слёз глазами. — Я хотела поговорить с тобой.
— Его убийцу нашли? — Болугур слегка сощурилась, из-за чего ее черты лица стали более хищными. Более всего Мерве хотелось увидеть человека, который выстрелил и... лично всадить ему пулю в сердце, как он сделал это с Экином.
Выражение лица Берен вмиг поменялось. Она отвела взгляд от Мерве, устремив его куда-то в сторону. Болугур ударила по больному. Коч чувствовала, что слёзы вновь предательским комком подползают к горлу, парализуя ее гортань, не давая издать и звука, кроме всхлипа или стона. Мерве заметила это и осеклась. Не стоило так напрямую об этом спрашивать.
— Мне иногда кажется, что если бы я не вызвала полицию, не задумала весь этот план... Всего бы этого не случилось. — продолжила Болугур, качая темноволосой головой. Она придумала этот план. Затем сказала Дениз, что Робин Гуд будет пойман еще в "Алтын Аслан", но Экин слегка спутал карты тем взрывом. Чакыр безумно испугалась за Болугур и за тех людей, что были погребены под обломками в том здании. Но Мерве всего через час после случившегося позвонила Дениз и сообщила о том, что она жива. И тогда начальница и подопечная встретились дома у Болугур. Мерве рассказала ей о том, что Экин собирается вместе с ней уезжать, объяснила, что полиции нужно остановить состав и всего лишь забрать Коча. Дениз чувствовала нечто неладное и пыталась отговорить Болугур, но девушка наотрез отказывалась менять свой план. Мерве хотела попрощаться с ним, побыть еще хоть пару часов, осознать, что она действительно к нему чувствует, и лишь потом отпустить. Именно поэтому она не захотела менять ни один пункт. Это было наилучшее развитие событий.
— Ты не виновата. — на выдохе произнесла Берен, наконец взглянув на нее и поджав неуверенно губы. Этим движением она напомнила Мерве Экина.
— Он сам захотел этого. — продолжала дальше Берен. — Я пыталась отговорить его от этой глупой поездки. От этой дурацкой идеи.
— Выехать в другой город было как раз хорошей идеей. — попыталась поддержать Берен Мерве.
— Я не о выезде с города. — голос Коч дрогнул, а карие глаза потемнели. — Экин всегда любил делать из себя героя, чувствовать, что живет он не зря, что помогает другим. Он считал себя неуловимым после того, как дети в одном из детских домов прозвали его их личным Суперменом.
Берен улыбнулась каким-то своим мыслям и по ее щеке скатилась одинокая слеза, оставляя после себя соленую дорожку. Пару мгновений длилось молчание. Затем Берен глубоко вдохнула и продолжила:
— Он не хотел быть пойманным. Считал, что это разочарует всех тех людей, которым он помогает. Мой брат так и хотел остаться легендой, неуловимым помощником бедных. Тюрьма сломала бы его дух. Он не позволил бы себе быть арестованным, поэтому придумал эту глупую авантюру с выстрелом... Окан Ялабык занимался поставками оружия для нашей команды. Экин часто шутя называл его оруженосцем. Он где-то нашел информацию о том, что рыцари какого-то ордена предпочитали умереть от рук своего оруженосца, нежели быть взятыми в плен. Экин перенес в жизнь эту глупую легенду. Считал, что лучше погибнуть, чем попасть в тюрьму. Я пыталась отговорить его от этой идеи. Арас — тоже. Но все было тщетно. Он вбил себе в голову этот замысел и не думал от него отказываться... Тайно договорился с Оканом. Ялабык, как оказалось, ехал в соседнем вагоне. Он должен был выйти на границе, после пересечения которой вы с Экином оказались бы в безопасности. Если по дороге поезд остановила бы полиция и поймала Экина, Окан должен был выстрелить в сердце Коча. Быстро и метко, чтобы он погиб и не мог быть спасенным даже самыми лучшими врачами. Как ты догадалась, так и случилось. Убийцу Экина не могут найти, так как это был Ялабык, который уже наверняка сидит в каком-то мотеле заграницей.
Мерве слушала молча. От каждой новой детали ее сердце сжималось все больше. Экин всегда был неким романтиком, смотрел на мир через призму легенд о справедливости и рыцарях. Как же много она о нем не знала... Когда Берен наконец закончила и замолчала, обреченно опустив голову, из-за чего ее каштановые волосы закрыли ей лицо, Мерве позволила себе пустить одну единственную слезу, осознавая, сколько она еще не успела сказать Экину. Они простояли так несколько долгих минут. Казалось, за это время ни одна не пошевелилась, каждая погруженная в собственные мысли. Шумел лишь ветер, перегоняя мокрую сухую листву, и люди вдалеке, для которых не случилось в общем-то ничего особенного.
— Он хотел, чтобы я передала тебе кое что. — голос Берен прозвучал слабо. Мерве даже показалось, что девушка вот-вот потеряет сознание. Но Коч вполне уверенно стояла на своих ногах. Даже ее глаза уже не были наполнены слезами, как мгновение назад.
Болугур кратко кивнула, наблюдая за тем, как Берен достала с кармана небольшую тетрадь, более похожую на блокнот с темно-коричневой твердой обложкой. Коч протянула Берен его и взглянула прямо в глаза девушки. Стоило Мерве неуверенным движением прикоснутся к блокноту, как вдруг ее собеседница заговорила:
— У Экина было еще одно желание. Он хотел, чтобы именно ты возглавила нашу команду после его смерти. Я понимаю, что это непросто для тебя, поэтому давить не буду. Без вожака мы разойдемся по миру, но если вдруг понадобимся тебе... Мы всегда к твоим услугам, Regina.
Отпустив блокнот, Берен убрала руку назад в карман, а Мерве невольно почувствовала тяжесть тетради. Почему-то последние слова Коч показались ей прощанием. И это было действительно так. Берен более не сказала ей абсолютно ничего. Она молча направилась к выходу с парка, а Мерве даже не стала ее останавливать. Вскоре Коч села в свою машину и уехала так, будто всего этого разговора вовсе и не было.
Болугур почувствовала холод поздней осени, что начал пробирать до костей. Но ей, кажется, было все равно на это. Взглянув на блокнот в своих руках, Мерве невольно улыбнулась, ведь легко догадалась, что это было что-то типа его дневника. Личных мыслей Стамбульского Робин Гуда, которые он стремился вверить именно ей.
Блокнот все еще источал аромат Экина — ментол, хвоя и сигареты. Вдыхая этот запах, Болугур казалось, что Коч вновь оказывался рядом с ней. Аккуратно открыв блокнот, девушка почувствовала, что страницы были слегка шерховатые. На первой же из них тонким почерком была выведена надпись, невольно вызвавшая у Болугур новый прилив боли: