Pale cornflower blue eyes

Стив держит старый, потрепанный, но такой дорогой для него альбом и медленно водит карандашом по странице. Изредка поглядывает на Баки, который расположился в другом конце комнаты и будто не замечает Роджерса вовсе. — Ты уже два часа так сидишь, — Баки, наконец, посмотрел в сторону своего друга. — Рисую. — Покажешь? — Стив дергается, но после отрицательно качает головой, не отрывая взгляда от рисунка. А Баки и не настаивает. Молчит, снова отвернувшись. Он молчит, даже когда герой Америки решает куда-то уйти, забрав с собой альбом. А уходя, спотыкается об порог, роняя несчастную книгу на пол. Некоторые листки от старости вылетают. Барнс подходит, чтобы помочь собрать. Его взгляд падает на один из рисунков, который Стив еще не успел поднять. Поднимает, смотрит и видит на рисунке... себя. Сцена была до боли знакома: Баки идёт по одной из улочек Бруклина в военной форме, высокий, стройный и улыбающийся. Все внимание перетягивали на себя бледно-васильковые глаза нарисованного Джеймса. Они были как настоящие. Было видно, что автор с большой любовью и усердием прорисовывал их, что не преминул отметить Барнс. Он не сразу смог оторвать взгляд от внимательных глаз другого Баки. На солдата нахлынуло множество приятных воспоминаний, связанных с юностью, с отношениями со Стивом до того, как тот стал Капитаном Америка. Стив краснеет и начинает мямлить: — Это... это не то, что ты думаешь! Если ты думаешь о том, о чем мог бы подумать. Я м-могу все объяснить, я... — Какой же ты идиот, Стивен Роджерс, - улыбается Барнс. — Кстати, тебе кто-нибудь говорил, что у тебя шикарно получается рисовать глаза? А затем он присаживается рядом и обнимает Стива. Его Стива.