Одиночка.

Он открыл глаза, прогоняя зыбкий, полный кошмаров сон. Откинул рваное, дурно пахнущее одеяло, сел, провел рукой по грязному лицу и окинул усталым взглядом заваленную мусором комнату. Поднялся, скривив худое лицо от ноющей боли во всем теле, подошел к окну и стал разглядывать улицу. В утреннем полумраке опустевший город выглядел особенно пугающе, ни души, ни следа жизни если не считать его самого. Он не знал, какой сейчас час или день, уже давно потеряв счет времени. Предполагал, что с начала эпидемии прошло около трех месяцев и, должно быть, сейчас октябрь. Подошел к брошенному в угол рюкзаку, развязал и стал рыться внутри. Достал банку консервированных бобов, вынул из кармана складной нож и ,присев на одеяло ,распечатал ее. Ел он не спеша, вылавливая содержимое банки лезвием ножа. Потом встал, бросив пустую банку на пол, достал из рюкзака пластиковую бутылочку с водой и сделал пару глотков. Закрутил крышку и положил обратно. Некоторое время спустя он вышел из здания. Порывистый ветер трепал густые русые волосы, толкал назад, словно пытаясь уберечь от опасностей нынешнего мира. Мужчина вздохнул, поправил рюкзак за спиной и зашагал по улице усталой походкой, чуть прихрамывая на правую ногу, продолжая свой путь на север, в надежде покинуть умирающий город. Разбитые витрины опустевших магазинов смотрели на него, проезжая часть была забита брошенными автомобилями, ветер выл в окнах домов, качал ветви деревьев, что поднимались к серому небу. И больше ни звука. Абсолютная тишина. Мертвая тишина.Окраина города внушала страх и уныние. Съежившись под сильным ветром , мужчина остановился , натянул на голову капюшон и вновь зашагал вперед. Перешел дорогу, маневрируя между брошенными автомобилями. Остановился, долго всматривался сквозь уцелевшее окно внутрь магазина, кивнул ,будто соглашаясь с чем-то ,и шагнул в открытую дверь. Помещение магазинчика встретило его пустыми полками, вероятно разграбленными в первые дни эпидемии, на железной стойке кассовый аппарат, старенький телефон и несколько, разбухших от сырости журналов.И всюду пыль. Прошел за стойку, сам не зная зачем снял телефонную трубку и поднес к уху ,слушая тишину. Положил назад и прошелся по магазину, осматривая полки. Ничего. Пустота. Бежавшие из города люди выгребали все подчистую.        Два часа спустя он брел на север ,оставив город позади. Черные, скользкие от влаги деревья возвышались по обе стороны дороги, опавшая листва укрывала обочины, летела под ноги под порывами ветра. Мужчина поднял глаза к небу, темные облака затянувшие низкое осеннее небо, грозили пролиться на землю дождем. Он выругался, тихо, беззлобно. Впереди, в метрах в пятидесяти, справа на обочине стоял автомобиль, возле открытой водительской двери лежало тело человека. Приблизился, это был мужчина лет сорока на вид, в грязной изодранной одежде. Он лежал в луже запекшейся крови, левая сторона лица изуродована ужасной раной от огнестрельного ранения. Стреляли с небольшого расстояния, в упор, через боковое стекло. Оттащил труп в сторону, присел проверяя содержимое карманов. Пусто. Поднялся и залез в салон автомобиля, на заднем сидении детское кресло, резиновая кукла, в «бардачке» пусто, даже если что-то и было ценное, нападавший, или нападавшие все унесли с собой. Вылез, подошел к бензобаку, крышка была открыта.« И бензин тоже слили.„Осмотрел багажник, положил в карман найденную там отвертку и зашагал прочь от этого места. Час спустя завернувшись в одеяло, он сидел на автобусной остановке и смотрел, как плотный поток воды хлещет землю. Было холодно, его била крупная дрожь. Он тер замерзшие руки в потрепанных перчатках, которые прохудились настолько, что уже почти не давали тепла и впору было избавится от них. В голове крутились мрачные мысли, поток воспоминаний, словно кадры кинопленки, врывался в мозг. Лица родных и друзей, большинство из которых погибли в первые дни этого кошмара, к которому люди оказались не готовы. “ Анна » Прошептал он. « Прости меня» Слезы медленно текли по щекам оставляя дорожки на покрытом грязью лице. И снова дорога, асфальт ,темный от прошедшего дождя, грязные лужи в выбоинах. Шел покачиваясь от усталости, все сильнее болела нога. Пару дней назад он бежал ,стремясь скорее скрыться от группы людей, поскользнулся и упал, неудачно, сильно ударившись коленом. Долго сидел укрывшись за остатками стены какого-то здания, ждал, когда пятеро человек вооруженных самодельными дубинками и ножами пройдут мимо. Тер пострадавшую ногу. Уже вечером укрывшись в одном из городских зданий, осмотрел конечность, колено распухло, покрылось кроваво синим подтеком. Разорвал одну из футболок, что были припасены в мешке ,и как можно туже обмотал поврежденный участок ноги.        Дорога извивалась, огибая покрытый лесом холм. Шел долго, медленно. Пусто и безжизненно вокруг. К вечеру вновь стал накрапывать дождь. К его радости наткнулся на придорожную закусочную. На удивление все окна здания были целы. На парковке сгоревший автомобиль. Весело, словно в былые времена над дверью звякнул колокольчик, внутри несколько столов, опрокинутые стулья, стойка. Там где сквозь дырявую крышу капала вода, линолеум задрался и покрылся пятнами. Сдвинул в сторону несколько столов освобождая место для ночлега, достал из заплечного мешка пару рваных одеял, расстелил на полу, второе положил сверху. Прошел на кухню, осматривая шкаф за шкафом наткнулся на топорик для разделки мяса, поднял куртку и заткнул рукоять за пояс. Продолжил осмотр. Двадцать минут спустя сидел прижавшись спиной к стене, положив рядом кухонный топорик и листал найденный в помещении журнал. Мелкий надоедливый дождь барабанил по крыше и стеклам, вода капала через дыры в крыше ,образуя на полу лужицы, которые становились все больше.       За окнами выл ветер. Натянув на себя одеяло, лежал и слушал стук капель, медленно погружаясь в сон. Ночью он дрожал, бормотал бессвязные слова. Несколько раз просыпался ,обливаясь потом, хватал топорик, всматривался в темноту, вжимаясь в стену. Сидел ,прислушиваясь к каждому шороху, пока сон вновь не одолел его. Проснулся рано. Сел, слушая далекие раскаты грома. Позавтракал бобами, запив водой. Выйдя ,смотрел на проясняющееся небо. Вышел на дорогу и побрел дальше. В первые дни эпидемии, когда еще казалось, что все наладится, он слышал по радио о том ,что в Мидлтауне военные организовали убежище для людей. Именно тогда они и решили отправится туда. Чак, Эми, Рита, Джон и Анна. Да Анна. " О боже,- подумал он, - Моя Анна". С тех пор прошло уже несколько месяцев. Из всей группы в живых остался только он. Он один. Больше ему ничего не доводилось слышать о Мидлтауне . Возможно там уже нет ничего и никого. Скорее всего так и есть. Но он упрямо продолжал идти. Это была единственная его надежда. Надежда, что позволяла ему держаться.