Цыганка

Сочувствующий взгляд Эспо. Удрученный Райана. И счастливо хихикающий Касл, разве что не пританцовывающий от радости. Как же ей в тот миг хотелось стереть эту ухмылочку с лоснящейся от самодовольства физиономии писателя-недоумка увесистой оплеухой. Но винить кого-то, кроме себя было бы верхом идиотизма. Она не совершенна, и как все смертные иногда может делать глупости, а эти глупости тянут за собой еще большие глупости. Она не могла не пойти в тот вечер в бар, но могла бы быть осторожней в выборе развлечений. Какой черт её дернул сыграть в дартс с Каслом, да еще и на исполнение желания? Может в стакан с виски подсыпали одуряющего и отшибающего память порошка? Беря в руку первый дротик, она не заметила дьявольского блеска в глазах Касла, и совершенно забыла о фокусе в тире, когда он пять пуль за пять секунд вогнал в яблочко. Эх, Беккет, как же ты оплошала. Касл долго прицеливался, пыхтел, переминался с ноги на ногу, прищуривал то левый, то правый глаз и отправил дротик в «молоко», тут же скорчив кислую мину. Именно в эту минуту Кейт и расслабилась. А зря. Уверенная в своей победе, она с ироничной усмешкой решила оговорить, что желание, которое должен исполнить проигравший, не станет выползать из неких рамок. Шалун-писатель яростно замотал головой и, вознося руки, клятвенно заверил, что в постель не потащит и танцевать голой на столе не попросит. — Касл, если выигрываю я, ты навсегда исчезнешь из моей жизни, — с торжествующей улыбкой озвучила Кейт свое желание, предвкушая близкую победу. И проиграла. Желание Касла оказалось на первый взгляд простым и легко исполнимым: составить ему пару для похода в ночной клуб на встречу со старыми приятелями. — Удиви меня, Беккет. Побудь пару часов вамп-женщиной. Чтоб все завидовали мне. Он разве что не облизывался от удовольствия, не забывая пару раз в час напомнить ей о позоре. Весь день Кейт проходила с хмурым видом, а Ленни, игнорируя её недовольство, проявила нездоровый интерес к предстоящей встрече и возлагала на неё большие, но ничем не обоснованные надежды. — Ленни лучше бы ты от меня отстала, — сморщилась Кейт, выслушивая восторженные охи подруги и нетерпеливо похлопывая себя по бедру перчатками, стиснутыми в кулаке. — Ты просто нервничаешь. — Лени с бряцанием кинула в кювету испачканный в крови пинцет, не глядя на подругу. — Ты собираешься поужинать с очень красивым и сексуальным мужчиной. — Скальпель завис в воздухе над истерзанным трупом. — Тебе повезло. Расслабься. — Красивым? Сексуальным? Ты о ком? — Кейт едва сдерживала клокотавший в душе гнев. — Ты что, слепая? — Ленни мечтательно улыбнулась. — Один взгляд этих голубых глаз, и у меня набухают соски. Он восхитителен этот Касл. — Да, ладно. Приятный, и то если молчит, — пренебрежительно фыркнула Кейт. — Богатенький, избалованный, плохо воспитанный, самовлюбленный… — В постели это не имеет значения. Он сумеет показать себя, уж поверь мне на слово. Кейт заткнула уши, не желая выслушивать эротические фантазии Ленни. — Может, ты сходишь на эту вечеринку вместо меня? Я хочу остаться дома, лежать в постели и читать новый роман. — Ты что, подруга. Совсем с головой не дружишь? Такими предложениями не разбрасываются. Кейт только недовольно скривила губы и трагично закатила глаза, не имея не малейшего желания провести такой редкий свободный вечер в обществе опостылевшего Касла, да еще в компании с его приятелями. И что она имеет в итоге? Кейт обвела взглядом темный, прокуренный зал испанского ночного клуба «Лос кабальерос», затерявшегося где-то в мрачных переулках на окраине Сохо. Клуб? Слишком громко сказано. Дешевая забегаловка для своих со стриптизом и комнатой для азартных игр. — Проклятье! — прошипела сквозь зубы Кейт. — Куда ты меня привез? Порядочные люди в такие места не ходят. — Не знал, что ты снобка, — Касл игриво ей подмигнул. — Снобка? — возмутилась она. — Зачем мы здесь? Ты решил меня доконать? Кто эти люди? Да тут криминал на криминале. — Забудь, — Касл покорно склонил голову, умоляюще соединив ладони перед собой. — На сегодняшний вечер ты не детектив, ты моя подружка. Просто оттянись от души. Скучно не будет, обещаю. — Я уже умираю от скуки. — Привет, милый, — томно промурлыкала красотка в красном кружевном наряде, потрепав Касла по волосам. Её полные груди так и рвались наружу из глубокого декольте. — Давненько ты не заглядывал к нам, тигреночек. — Тигреночек? — Кейт не удержалась и громко фыркнула, сделав вид, что не заметила капризно надутых губ Касла. Дама в красных кружевах проводила их к пестрой компании мужчин, сидевших за столиком перед неким подобием сцены. Это и были так называемые приятели Касла, от которых приличный человек держался бы на большом расстоянии. Картинка как из дешевого боевика шестидесятых. Каждый из них послужил прототипом одного из второстепенных героев каслодетективов. Все они в настоящее время уважаемые люди, но флер бандитского прошлого не сотрешь маникюром и дорогой стрижкой. С ними были эффектные женщины — жены или любовницы— одна шикарнее другой, выглядевшие в этой убогой забегаловке как розы, расцветшие на навозной куче. Они с отчужденным взглядом свысока взирали на происходящее, и жеманно отставив мизинчик, снисходительно улыбались плоским шуткам своих кавалеров, не забывая строить глазки соседу по столику, в то время как мужчины громко смеялись, жестикулировали, пили и со вкусом ели. Что очень удивляло Кейт, Касл весьма органично вписался в эту пеструю компанию. Да и чувствовал он себя своим среди этих одиозных личностей. Луч прожектора лениво шарил по залу, высвечивая то одно, то другое лицо. Гитарист почти неслышно перебирал струны, настраивая инструмент, застыв в углу крошечной сцены, куда луч прожектора с трудом пробивался сквозь дымовую завесу. — Ну-ка Рик вспомни прошлое, — один из приятелей Касла что-то прошептал соседу на ухо, тот громко хохотнул и толкнул Касла локтем в бок. — Давай, давай, малыш, такие умения не забываются. Касл с хитрой улыбочкой выбрался из-за стола, скинул пиджак, бросив его на спинку стула, завел руки за спину и один из галстуков от Гермеса перекочевал с шеи толстопузого аргентинца, обвив запястья Рика. Его ближайший сосед с громким бульканьем наполнил бокал красным сухим вином, подняв его высоко над собой. Касл запрокинул голову и, ловко поймав ртом струйку вина, льющуюся с высоты, шумно глотал, рискуя подавиться бургундским за три тысячи за бутылку. Алые капли стекали по подбородку и капали на голубую рубашку, оставляя темные пятна, так похожие на кровь. Кейт, небрежно вращая в пальцах тонкую ножку бокала, с видимым равнодушием наблюдала за фокусом, внутри у неё всё замерло, она отлично знала, чем могут закончиться такие шутки. Сделав последний глоток, и размашистым жестом вытерев губы, Касл с широкой улыбкой шкодливого кота глянул на Кейт, явно ожидая если не восхищения, то хотя бы одобрения. — Неплохо, а Беккет? У меня давно не было практики. Раньше я мог выпить бутылку без остановки. — Стоило сюда прийти хотя бы для того, чтобы полюбоваться на этот цирк, — иронично усмехнувшись, сказала Кейт, похлопав Касла по плечу. Лицо Касла оживилось, покраснев от выпитого вина и от удовольствия, на губах играла плутовская улыбка, а в глаза плясали озорные искорки. — Сейчас начнется самое главное, — заговорщицки подмигнул Касл. Гитарист прибавил темп, и в темном клубе послышались аплодисменты. В перекрещенных лучах прожекторов появилась испанская цыганка, которую бурно приветствовали, выкрикивая: «Катрина! Катрина! Давай зажги, Катрина!» Кейт повела плечами и, закусив нижнюю губу чуть сощурившись, изучала хрупкую фигуру девушки, чьё имя было по чистой случайности созвучно её собственному. Вздернув точеный подбородок, цыганка обвела присутствующих драматическим взглядом сверкающих темных глаз, и резко вскинув, выгнула руки над головой, прогнувшись в талии. Упругая грудь девушки страстно вздымалась, норовя выскользнуть из тугого корсажа, вьющиеся блестящие волосы струились по обнаженной спине. Она стояла с гордым, немного надменным видом, карминно-алые губы едва заметно подрагивали. Излишне театральная пауза затягивалась. Откинувшись на спинку стула, Кейт недовольным взглядом обвела присутствующих, ей уже порядком надоел весь этот цирк. В этот момент Катрина пренебрежительным жестом отбросив в сторону длинный хвост чёрно-алых юбок, и начала пристукивать каблуками в ритм жалобных причитаний фламенко. Её пальцы стиснули кастаньеты, лицо превратилось в маску презрения, а музыка достигла крещендо. Гипнотический ритм нарастал, певец горестно стенал, а луч одного из прожекторов переместился на Касла. Отбивая ритм, цыганка с яростной страстью смотрела на него, её каблуки ударяли об пол всего в нескольких дюймах от его ног. Она была так близко, что Кейт могла слышать её рваное хриплое дыхание, ощущать терпкий запах пота и тяжелый аромат духов. Всё быстрее и быстрее Катрина трясла плечами, монисты звенели, подпрыгивая на груди цыганки, а она сама медленно надвигалась на Касла. Наблюдая за его восторгом, Кейт внезапно почувствовала, как в ней поднимается раздражение и негодование. С каким непосредственным восхищением, приоткрыв рот, он смотрит на танцовщицу, пожирая её взглядом, как горят его глаза! А та отвечала ему взаимностью. Вращая бедрами, цыганка резко мотнула головой, кончики её волос скользнули по лицу Касла, он рассмеялся. Катрина склонила голову и опустила руки. Музыка внезапно умолкла, публика разразилась возгласами восторга и аплодисментами. Отвесив глубокий поклон, Катрина покинула зал, волоча за собой длинный хвост пестрых юбок и, не забыв глянуть через плечо на Касла, замершего в состоянии ошалелого возбуждения. Глядя цыганке в след, Беккет вскипела от внезапного, выворачивающего душу негодования: возмутительное, пошлое и дешевое представление. И твердая уверенность, что это яркое представление адресовано ей. И Касл, преследуя непонятные ей цели, нарочно притащил её в этот клуб, заранее обо всём зная. Именно это её и раздражало. Сейчас и ранее. Невозможность предугадать его очередной шаг, его свежую фантазию. Кто он? Разгильдяй и шалопай, прожигатель жизни и любимец публики? Или же она ошибается и он прекрасный актер и игрок? Они знакомы почти два года, но Кейт так и не смогла найти ответ на эту загадку и вдобавок к этому у неё никак не получалось определиться в своих отношениях к Каслу. И что еще хуже не понимала, как он относится к ней. Что происходило здесь и сейчас? С одной стороны, с другой стороны. С одной стороны то-то, то-то доказывает, что она ему не безразлична. С другой стороны то-то, то-то говорит, что ему на неё наплевать. С одной стороны ей не следует обращать внимания на его выходки. С другой стороны он внес разнообразие в рутинную жизнь детективов. И это ей, как бы Кейт не противилась, нравилось. С одной стороны всё сложно. С другой стороны легко не бывает, когда дело касается таких самовлюбленных личностей. С первых дней появления Касла в участке, чтобы не выдать истинных чувств, ей приходилось влезать в виртуальную смирительную рубашку, намордник и строгий ошейник. И всё равно у неё так часто чесались руки, и распирало от жгучего желания придушить и навсегда выкинуть из своей жизни. И всё же, Касл так не похож на тех мужчин, с которыми ей приходилось общаться ранее. И когда он поглядывал на неё с влюбленным видом, хитро подмигивал и как бы случайно касался плечом её плеча, вдруг независимо от её желания и против воли сладко сжималось в желудке и хотелось расхохотаться его шутке и взъерошить волосы. О нет! Она не должна и не будет влюбляться. Влюбленное сердце плохой советчик, а в голове рождаются образы сентиментальные, романтические, порнографические. Весь спектр сомнительных удовольствий. С холодным безразличием Кейт цедила сквозь зубы ледяное вино. Касл смеялся, обменивался с сидящими рядом аргентинцем какими-то замечаниями, как понимала Кейт, явно грубыми шутками. Когда он, наконец, обратил на Кейт внимание, она смотрела на него с ледяным спокойствием, ничем не выдавая терзающих её чувств. — Катрина была хороша, — в азарте воскликнул он и схватил Кейт за руку, но Кейт презрительно скривив губы, освободилась и безразлично пожала плечами, отворачиваясь в сторону. Раздраженная его детским восторгом, Беккет смотрела на сцену, на гитариста, наигрывающего какую-то томную мелодию, не в силах справиться с жгучей обидой. Ей смертельно надоел этот вульгарный, пропахший дымом притон. Как оказалось, подобная атмосфера пробуждала в Касле самые примитивные инстинкты. Несмотря на всего его миллионы, десяток бестселлеров, загородный дом в Хемптонсе он такой же, как все эти его якобы друзья человеческое существо с примитивными животными желаниями. — Хорошо повеселились, — потер ладоши Касл. — Отлично, — в голосе Беккет звенели льдинки. — Я бы хотела покинуть это злачное место. Думаю, вечеринка закончена. Твое время истекло, Касл. Он широко улыбнулся и глянул на наручные часы. — Беккет, я ощущаю себя принцем из сказки «Золушка». Еще пара минут и моя принцесса… — он запнулся, и глупо захлопал ресницами. — В детектива, — отрезала Беккет. Она потянулась за сумочкой и не заметила в глазах Касла явного удовольствия, не увидела, как он победно ухмыльнулся. Сейчас ей было наплевать на Касла, ну или она так хотела думать. Кейт всё еще пылала гневом, с трудом пряча его под снисходительную улыбку, нервничала, и черт побери, ревновала, и виной всему был он Касл. Из-за него произошел этот непрошенный, непростительный, какой-то юношеский всплеск негодования, который ей с таким трудом удалось скрыть. Кетрин Беккет с детства были неведомы муки ревности. Поводов для этого не возникало — никто другой не покушался на любовь и внимание родителей. Они с детских лет развивали в ней совершенно здоровое чувство самоуважения и собственного достоинства. Кейт очень редко испытывала внутренние конфликты и не желала походить на кого-то другого. Она всегда стремилась к самосовершенствованию, не примеряя на себя чужую внешность или чужие успехи и достижения. Так что, когда жгучее чувство ревности вдруг захлестнуло сознание, Кейт была ошеломлена, и ей стало невыносимо стыдно, она жутко разозлилась на саму себя. Особенно если учесть, что объектом ревности явилась эта маленькая цыганка Катрина. Кейт, вне всякого сомнения, с радостью присоединилась бы к аплодисментам, которыми наградили танцовщицу, если бы не Касл, глазеющий на Катрину, словно ошалевший сексуально помешанный подросток. — Извини, — как-то натянуто-робко попросил Касл, когда они забрались на заднее сиденье лимузина, — все не так, как ты думаешь. Кейт не потрудилась ответить, она закрыла глаза, перекрестила руки на груди, отстраняясь от Касла, желая только одного — как можно скорее оказаться в уединении своей квартиры. Выпитое вино все еще будоражило кровь, и как Кейт не старалась ей не удавалось избавиться от ярких картинок, мелькающих перед мысленным взором. Молоденькая цыганка с ее страстью и абсолютной открытостью. На уровне подсознания начала формироваться некая мысль, но Беккет никак не удавалось ее окончательно сформулировать. “Ведь дело не только в глупой ревности, детектив Беккет, — спросила она себя. — Здесь что-то другое и это так раздражает и не дает покоя. Так что же?” Касл молчал. Ответ она должна найти сама. Кейт распахнула глаза, стремясь избавиться от видения. Лицо цыганки и пронзительный взгляд ее угольных глаз, устремленных прямо в душу. И то, что она рассмотрела в глубине взора Катрины. Проклятье! Свобода, раскрепощенность, полное отрицание каких-либо условностей. Если ей было весело, она смеялась. Если грустно - плакала. Если нравился мужчина, не стесняясь показывала это ему. Хотела танцевать — танцевала. Катрина жила. Жила так, как хотела, а не играла в жизнь. Она не загоняла себя в рамки правил, она не строила стен. Она была такой, какой ее сотворила природа. Это хотел ей показать Касл? Чтобы она, Кейт была чуточку проще, перестала загоняться и вести непрерывную борьбу со своими демонами? Чтобы расслабилась и ощутила вкус настоящей, по мнению, Касла жизни? А не пошел бы ты к черту, Касл?