Останься

— Ты уверен? — Стив тяжело и мрачно окинул взглядом капсулу, в которую Баки собирался забраться и провести там годы. Может, даже десятилетия. Это выглядело именно тем, чем было на самом деле: погружением в ледяную тюрьму, причем добровольным. — Так будет лучше, — Баки улыбнулся отстраненно и светло, глядя куда-то сквозь Стива. Стив обернулся. Да, Т’Чалла, конечно… — Ну, бывай, приятель. Стив закусил губу. Вернулось странное чувство, которое преследовало его с тех пор, как по его венам потекла супергеройская сыворотка, а глаза ослепила вспышка фотоаппарата. Театр. Стив часто чувствовал себя словно со сценарием в руках и поэтому почти всегда знал, как правильно поступить. После того, как он стал Капитаном Америка, в нем осталось слишком мало Стива Роджерса. Все было предельно ясно и в этот раз. Ему стоило сказать Баки что-то ободрительное и вместе с тем пустое, ничего не значащее, а потом выйти и встретиться лицом к лицу с оставшимися проблемами. Но он не находил в себе сил сделать это, только не после всего. Сценарий словно выпал из рук, а сердце тревожно билось в груди при взгляде на Баки. Рядом с ним он был настолько Стивом Роджерсом бруклинского разлива, насколько это возможно после всего, что довелось ему увидеть. — Можно нам несколько минут наедине? — спросил Стив, встречая понимающий взгляд вакандского короля и ощущая затылком недоуменный Баки. — Да, конечно. Позовете, как будете готовы. Стив развернулся, услышав хлопок двери. Медленно подошел к Баки и взял его за руку. Он так и не придумал, что сказать, не смог найти нужных слов. Это всегда было не по его части, поэтому, наверное, он и старался держаться таких людей как Шэрон, Тони или Баки. Они умели говорить и уговаривать, а Стив… Стив даже не знал, как убедить остаться с ним лучшего друга. — Не надо. Не оставляй меня, — выдохнул он, с болью глядя в серо-голубые глаза. Изумление на испещренном заживающими ссадинами и ранами лице сменилось мягкой усмешкой. — Стиви, все будет хорошо. Не переживай так, ты уже большой мальчик, без меня справишься. — Знаю. Но дело в том, что я не хочу справляться без тебя. Баки нахмурился, но руку не отобрал. Стив продолжил лихорадочно сжимать его пальцы, с ума сходя от того, насколько они теплые, живые, настоящие. Баки был тут, все еще тут, и это было не кошмаром или мечтой, а реальностью. Столько бессонных ночей, исступленных молитв и сдавленных криков в подушку, и вот он — шанс поймать его, остановить, удержать. — Раньше же справлялся, — протянул наконец Баки, и в его голосе Стиву даже почудилась ревность. — Приходилось. Я пытался смириться с твоей смертью и в перерывах между этим спасал мир, не думаю, что меня хватит на второй такой забег… Почему ты это делаешь? Ведь можно же найти другой способ. Мы даже не попробовали ничего, Бак. — Ну, раз уж ты решил быть откровенным, то я не хочу ничего пробовать. Я просто не хочу жить, — тихо, ровно и спокойно ответил ему Баки, а потом улыбнулся все той же светлой улыбкой смирившегося человека. Смертника. Стив едва на ногах устоял. — Что? — А зачем мне? Я столько дел натворил. Не знаю, как теперь с этим жить. Я разворошил муравейники всего мира, меня ищут копы, остатки Гидры и Щ.И.Т.а, ФБР, ФСБ, БНД, МИ6, да черт знает кто еще. Так много зла и так мало хорошего. Тебя вот спас, и слава Богу, хоть что-то стоящее было в моей жизни, — Баки скосил взгляд вниз и переплел их пальцы, усмехнулся. — Ну вот, теперь я чувствую себя глупо. Только мне правда незачем жить, Стив. Еще и рука… Раньше я хоть на что-то был годен, а теперь просто обуза с покрытым кровью и грязью досье. Стив чувствовал, что задыхается от его слов. Баки уже похоронил себя заживо и сейчас совершенно спокойно, методично забивал гвоздь за гвоздем в крышку гроба. — Но ты же делал все это не по своей воле! И меня тоже ищут. Ничего, мы сможем сбежать, спрятаться. Вместе мы справимся! — У тебя глаза горят, — Баки с улыбкой потянул его к себе, вглядываясь в его лицо. — В тебе еще столько сил, жажды, желания, Стиви. А я пуст, как старый деревянный ящик, какие я в доках таскал и из которых мольберт тебе смастерил. — Ты помнишь… — Помню, — согласился он и тряхнул головой так, что волосы рассыпались по плечам. — Но что с того? Я прожил свою жизнь семьдесят лет назад, а то, что было дальше — просто агония. Стив упрямо поджал губы, отказываясь мириться с такими словами. — Можно начать заново. Ты столько всего не успел. Найти работу по вкусу, какие-то увлечения, хобби, жениться, воспитать детей… — Ну и кому я такой нужен? — фыркнул Баки, покачав головой. — Честно только. — Мне нужен, — выпалил Стив, забывая о подтексте в своем отчаянном желании спасти Баки. Тот отпустил его руку и откинулся назад, оглядывая Стива с мрачноватой насмешкой. — Что, жениться готов? Найдутся кандидаты получше меня. Та блондиночка… как ее… — Шэрон. Шэрон Картер, — подсказал Стив, думая сейчас вовсе не о ней. Баки кивнул, удивленно приподняв брови. — Картер, серьезно? То-то я подумал, что она мне кого-то напоминает. Я ведь ее чуть не убил, извинишься за меня? Я желаю вам счастья, от всей души желаю. Будь счастлив, ладно? Он прощался, и как же это бесило. Сыпал всеми этими дежурными фразами, которыми Стив еще в окопах под Люксембургом сыт был по горло, и которые растащили на фильмы и театральные постановки позже. Стив сжал кулаки, стараясь моргать чаще и дышать глубже. — Неправда. Если бы ты желал мне счастья, ты бы попытался хотя бы ради меня. — Зачем? Я же доставил тебе столько проблем. Хочешь добавки? — Да. Да, я хочу добавки проблем… и всего прочего… и тебя… — он с трудом выдавливал из себя слова. — Я развязал из-за тебя войну, Баки, и втянул в нее всех, кого знал. А ты для меня не можешь даже попробовать просто жить. Какое уж тут счастье? Баки отмахнулся и скептически покачал головой. Недоверчиво, но спокойно, как восковая кукла, посмотрел на него и протянул: — Ты Капитан Америка и боролся за свободу, не надо поглаживать мое эго. — Я отказался от щита. Предал Тони. Ради тебя. Грань становилась все тоньше, острее. Стив увязал в своих чувствах, мыслях и страхах, сам тонул, отчаянно пытаясь вытащить Баки, а тот словно и не замечал ничего вовсе. Стоял себе спокойно, да философствовал вслух о бессмысленности жизни и ошибках. — Старк… — Баки помрачнел. — Перед ним тоже извинись, если возможность выпадет. Мне очень жаль. — Ты меня вообще слышишь? Хватит тут завещание составлять, разве я похож на нотариуса? — Нет, — он окинул Стива очередным задумчивым взглядом и хмыкнул. — Скорее на гробовщика, вид у тебя соответствующий. — Потому что это очень похоже на похороны. — Пусть так. Но это же лучше настоящих похорон, нет? — Я был на твоих похоронах. Пустой гроб, где осталось мое сердце. Ты погубить меня хочешь? — Вовсе нет, — тихо сказал Баки и виновато поджал губы. — Прости. Мне жаль, я не хочу причинять тебе боль, но и жить не хочу. С крыши бросаться как-то… Ну, ты столько для меня сделал, не хочу это обесценивать. И вообще, суицид не… — Не в нашем стиле, — кивнул Стив. Это чувство он понимал и разделял, и слова теперь находились сами. — Мы поколение, которое воевало. Тогда жизнь была ресурсом, и жаль было тратить его впустую. Зато так легко было бросить его в топку и спасти несколько человек, которые жить действительно хотят… О, поверь, Баки, я понимаю. Когда ты сорвался с поезда, я хотел прыгнуть за тобой. Это казалось единственно правильным решением вообще-то, но был Зола, Красный Череп, Гидра, бомбы… И я просто отложил это, чтобы использовать свою смерть во благо. Я мог тысячу раз спрыгнуть с того самолета и попытаться выплыть, но я уже выбрал спрыгнуть не с него, а с поезда. Во взгляде Баки что-то изменилось. Неужели смог достучаться? Стив придвинулся к нему. Едва ли растерянность и страх на его лице видеть было приятнее, но это хотя бы было не обреченное равнодушное смирение. — Стив… — Что? Скажи мне что-нибудь, — попросил он тихо. — Чтобы я не пошел прыгать с поезда, когда похороню тебя заживо. Или прыгнул уже наконец. Ты не хочешь жить, так я тоже. Покончим с этим раз и навсегда. Баки молчал, глядя на него смятенно, ошарашенно, с тихой болью. Не останавливаемый никем, Стив продолжил: — Ты нашел выход для себя: просто перестать существовать. А что делать мне? — Уж точно не с поезда прыгать, Стив. — Ладно. Но тогда… Слушай, а может, мне тоже такую капсулу? — подумав, предложил Стив. Идея выглядела заманчивой на фоне потери Баки на долгие годы и сомнительных поисков спасения для них обоих. — Одну заморозку уже пережил, может, еще лет через семьдесят нам повезет больше? Может, в двадцать втором или двадцать третьем веке нам, наконец, суждено? — Суждено что? — затаив дыхание, спросил Баки. И эмоции, появившиеся на его лице теперь, Стив никак не мог прочитать и разгадать. — Не знаю, Бак. Стать счастливыми? Так что, скажешь мне что-нибудь прежде, чем… — Я люблю тебя, — шепнул он. Стив улыбнулся уголком рта, но его это ни капли не успокоило. Возвращение все к тем же слащавым фильмам, где один главный герой медленно умирает, а второй долго потом плачет над его телом. — Серьезно? «Береги себя и пообещай не забывать меня» еще добавь, — усмехнулся он. — Баки, это не… Баки вдруг притянул его к себе ближе, нажимая рукой на затылок, и коснулся своим лбом его лба, так, что их глаза теперь оказались на одной линии, а дыхание смешалось. — Я люблю тебя, — повторил он твердо, и сейчас в его глазах Стив видел столько сил и желания, что хватило бы на несколько жизней впрок. Он нерешительно обнял Баки за плечи, провел руками по лопаткам. — Я тебя тоже, конечно. Люблю, — добавил он, нервно сглатывая. Напряжение, возникшее между ними, давило сейчас куда сильнее, чем рука на затылке. Так, будто бы оставшейся в прошлом железной рукой Баки нажимал ему прямо на мозги… — Я честно хотел попрощаться по-человечески, Роджерс, но ты всегда умел пробивать меня на эмоции и любой серьезный разговор превращать в сцену. Так что живи теперь с этим и мучайся, пока я мирно буду спать в капсуле с синяком под глазом. — Что? О чем ты говоришь? И у тебя нет под глазом синяка… — Будет, — шепнул Баки и накрыл его губы своими, с шумом втягивая воздух носом. Стив удивленно распахнул глаза и приоткрыл рот, чем Баки тут же воспользовался, углубляя поцелуй. Он целовал жадно, отчаянно, грубо, как не доводилось ни желающей урвать кусок славы от живого героя машинистке, ни отчаянно прощающейся Пегги, ни выставляющей поцелуй напоказ Наташе, ни понимающей скоротечность момента Шэрон… Поцелуй был как в первый раз, Стив в абсолютной растерянности не знал, что делать и куда девать руки… А потом его накрыло осознание. Вот он — Баки. Живой, полный эмоций и чувств Баки, цепляющийся за жизнь и за Стива всеми пальцами оставшейся руки. Такой нужный и родной до дрожи, всегда единственно важный в жизни Стива. И он сгреб Баки в объятия, скользя ногтями по спине до красных отметин, до царапин, крепко и требовательно, запустил руки в длинные волосы, прикусил губу, запрокинул шею под градом поцелуев… И встретился взглядом с Т’Чаллой. — Хм, если вы еще не закончили, я… — Думаю, мы закончили, — пробормотал Баки, пытаясь отдышаться. Он кое-как поправил растрепанные волосы, но сколько бы ни облизывал покрасневшие губы, выдавали они их с головой. — Спасибо, Стив. За все. Он прощался. После всего — прощался! — Нет, не принимается, — Стив упрямо покачал головой и сжал его крепче. Баки избегал смотреть ему в глаза, блуждая взглядом по потолку и нервно сглатывая каждые пару секунд. — А что, что мне еще сказать? — сбивчиво пробормотал он. Баки боялся. Он решился на отчаянный шаг, и Стив, наверное, мог понять его желание просто сбежать от разговора и проблем. Понять, но не принять и не разделить. — Можешь вообще молчать, только останься, — тихо сказал он, склоняясь к его лицу. — Останься со мной. — Пора начинать. Как говорится, долгие проводы… Стив встряхнул его за плечи. — Да пошел ты к черту, Баки! Баки неуверенно усмехнулся, переглянулся с Т’Чаллой, бросил взгляд на Стива, а потом хрипло и нервно рассмеялся. — Я уж думал, ты таких слов вовсе не знаешь. — Все я знаю, — сердито буркнул Стив. — Поднимайся и пошли, а то и не такие слова вспомню. — Это какие же? — с дразнящей улыбкой спросил Баки, не двигаясь с места. Тогда Стив просто взял и подхватил его на руки и вытащил из чертовой капсулы наружу, на ухо шепча все, что приходило ему в голову. Сейчас это представляло собой что-то вроде: «нельзя так делать, сукин ты сын, хрена с два ты куда-то от меня после такого денешься». — Стив? — Баки вжал голову в плечи и удивленно захлопал глазами. Поразительная перемена: за пару секунд от бравого суперсолдата до испуганного парня. — Ты разве не злишься? — О, я очень злюсь. На тебя, на себя, на мир… — Прости меня, — шепнул он и виновато закусил внутреннюю сторону щеки. — Мне жаль, правда. — Хватит это повторять! Почему ты не признался раньше? Не сделал ничего? А я-то, дурак… Да я… Я… — Стив задохнулся. У него был лишь один ответ — глупый и отчаянный, но честный до дрожи. — Я просто не знал, что так можно было! — Поцеловать меня? — грустно усмехнулся Баки. — Да, — Стив, нервно меривший шагами лабораторию, остановился и смазано коснулся его губ своими, смущаясь Т’Чаллы и своих чувств. — Просто поцеловать тебя. Это то, что мне стоило сделать еще лет семьдесят назад. — Пожалуй, восемьдесят, — хмыкнул Баки, а потом подался вперед и крепко обнял его за шею. Стив приподнял его над полом, вжимая в себя. Т’Чалла с кошачьей грацией исчез и оставил их наедине. Баки смотрел на него, неуклюже заваливаясь набок, и вряд ли ему так было удобно, но он не делал ни единой попытки выбраться. Словно передал свою жизнь в руки Стива. — Я думал, ты мне лицо разобьешь. Хотя нет, скорее просто не будешь разговаривать со мной до конца наших дней, — неуверенно протянул он. Стив тяжело вздохнул и поджал губы. От таких слов было больно. — Это же гомосятина. Как я мог лезть к тебя с таким? — Баки… — Разве ты не послал бы меня? В тридцатые? В сороковые? — Другого бы послал, не будь речь о тебе. Я любил тебя, — тихо добавил Стив. Баки болезненно усмехнулся и покачал головой, поднял глаза к потолку. — Любил, как же… Война и судьба страны всегда волновали тебя больше, чем я, иначе бы ты меня послушал и никуда не пошел тогда. — Я был идиотом, — признал Стив и пожал плечами. — Что еще сказать? Но я учусь на своих ошибках. Я потерял тебя и понял, что потерял все. К счастью, у меня есть новая жизнь и второй шанс. Теперь я поумнел и выбираю тебя. Я всегда выберу тебя, клянусь, Бак. — Даже если судьба всего мира против меня одного? — Особенно, если так. Баки слабо улыбнулся. Кажется, Стив наконец-то смог найти нужные слова. Стив бережно поставил его на пол, но продолжил удерживать за плечи. Ледяная тюрьма-капсула все еще была рядом, а Баки так и не сказал ничего определенного. — Останешься? — Я, конечно, впечатлен твоей речью и твоим пылом, но это все также опасно. Я по-прежнему не вполне владею собой. Если что-то… — Всегда может что-то произойти. Даже обычных людей сбивают автобусы. — Ладно, — обессиленно выдохнул Баки. — Ладно, возможно — возможно — мне стоило бы поискать способ справиться с кодом в моей голове, а не бежать от него. Стив, не сдержавшись, крепко стиснул его в объятиях. Это было практически победой! — Так что, ты согласен? Дашь нам еще один шанс? — Угу. Так уж сложилось, что я даже против своей воли согласен на все, если к этому прилагаются твои объятия. Даже на эту паршивую жизнь со всем ее дерьмом, ФБР и разгневанным Тони Старком, — Баки приподнял брови, язвя, как делал всегда, когда чувствовал себя неловко. Стив закатил глаза. — Уж объятия я всегда был готов тебе предоставить. — Я не об этом. Стив… — Баки качнулся к нему, и Стив с готовностью притянул его к себе ближе. Их губы оказались на расстоянии поцелуя, Баки облизнулся и прерывисто вздохнул. — Именно. Ты уверен, что тебе такое нужно? Что ты чувствуешь именно то, о чем сказал? — У меня не было за целый век человека важнее и дороже мне, чем ты. — Да, ведь мы лучшие друзья. Послушай, я рад, что смог наконец-то признаться и что ты не злишься. Но я не прошу взаимность в обмен на то, что останусь. — Ты ее не просишь, она просто есть. Взаимность, — Стив решительно притянул его к себе за затылок и поцеловал, чувствуя, как сердце тяжело и неровно бьется в груди. Эмоции были сильнее сыворотки и совершенного организма. Баки отстранился через пару минут и посмотрел на него одурманенным взглядом. — Баки… — А? — Ты так смотришь, — протянул Стив, смущенно покусывая губы. Баки усмехнулся. — Да я просто ошалел, не в этой реальности еще мыслями. Когда любовь всей жизни вдруг подхватывает тебя на руки и признается во взаимности, это слегка так волнует, знаешь ли. — Ну почему ты не сказал раньше? — чуть ли не простонал Стив. Упущенные возможности и потерянное впустую время пробивали огромную дыру в его сердце, но у ласковых пальцев Баки на щеке были все шансы закрыть ее парой движений. — А что я? Я тоже не знал, что так можно было. Слишком просто все. — Да, двадцать первый век любит все упрощать. — Тогда что, остаемся? В двадцать первом? И никаких больше заморозок? — Баки прижался к нему, утыкаясь носом в плечо. Стив вздохнул полной грудью впервые за долгое время, крепко-крепко сжимая его в объятиях. — Никаких и никогда. А сейчас стоит извиниться перед Т’Чаллой за представление и введение в заблуждение, кхм-кхм… Простите, — добавил он, заметив того, о ком говорил. Баки вздрогнул и дернулся в порыве отстраниться, только Стив ему не позволил, удерживая рядом с собой. — Не стоит. Я видел много ужасных вещей за последнее время, но двух влюбленных мужчин я бы точно не включил в этот список, — с усмешкой сказал Т’Чалла. — Так что вы решили? Стив скосил глаза на Баки. Решение было принято, но озвучить его должен был Баки, а не он. — Похоже, придется все отменить. Не время мне прохлаждаться. — Да, — Стив облегченно улыбнулся. — Что ж. Я отчасти надеялся, что вы передумаете, так что извинения приняты. Вертолет готов к отбытию, вы можете в любое время вернуться на родину. — Огромное вам спасибо, — искренне сказал Стив. Он протянул бы королю руку, но слишком уж не хотелось отрываться от Баки. В вертолете они долго целовались, развалившись на сидениях, и смеялись тому, какими были дураками и как напрасно все усложняли. И разговоры о коде Зимнего Солдата, по-прежнему разъяренном Тони Старке и смысле жизни они вели теперь в совсем другом свете, ощущая, что любые проблемы им теперь по плечу. Потому что — наконец-то — вместе.