Волоски на шее и затылке встают дыбом от горячего и влажного дыхания в макушку. Арсений стоит на носочках, выгибаясь навстречу мягким толчкам сзади — мышцы ног напряжены и подрагивают. Он давно бы уже сполз по стене вниз, если бы не широкие ладони, увитые браслетами, жёстко вцепившиеся в его бедренные косточки. Антон двигается медленно и плавно, но держит так крепко, что кольца на его пальцах впиваются в кожу бёдер и наверняка оставят ощутимые следы, которые Арс потом будет гладить и
вспоминать.
Они не использовали резинку —
здесь никогда не используют, и Арсений не чувствует ни капли дискомфорта, только нежное,
бархатное проникновение и бесконечную любовь.
Одной рукой Арсений опирается о стену перед собой, уткнувшись лбом в предплечье. Другой рукой он держит Антона за бедро так, как утопающий держался бы за спасательный круг. Арсу даже не нужно дотрагиваться до себя — ему и так хорошо.
Слишком хорошо, чтобы это происходило на самом деле… Но Антон сзади подтягивает его на себя, повыше,
поглубже, прижимаясь сильнее, входя до самого конца — Арс чувствует, как член внутри него дёргается — и от удовольствия не может сдержать протяжного стона.
Антон горячим дыханием шепчет ему в затылок: — Тшшш…
Тише. — Склоняет голову к его уху, и тот чувствует щетину и влажные губы, обхватывающие хрящик уха… и кончает, просыпаясь.
Арс делает глубокий вдох, запрокидывая голову, и обхватывает пульсирующий член прямо через бельё, чтобы чуть-чуть продлить ощущения.
В целом, день начинается отлично — за исключением мокрого белья — так что Арсений глупо улыбается всю дорогу до школы.
Осторожничает он уже на подходе к крыльцу —
он обычно стоит там перед уроками, держа двумя пальцами сигарету и щурясь на погоду, или задротит в телефон.
У входа в школу никто не дымит, так что Арс со спокойным сердцем, перепрыгивая через три ступеньки разом, влетает в открытые двери… И кому-то в грудь.
Этот кто-то хватает Арса ладонями за плечи, и он на долю секунды замечает сверкнувшие кольца на пальцах.
Арс поднимает голову — его сердце сбивается с ритма, набатом стуча в ушах — и смотрит в
его глаза.
В его глазах смешинки, на пухлых губах мягкая полуулыбка, и лёгкая небритость на лице… Арс пялится, приоткрыв рот, его зрачки расширены, как у наркомана, принявшего дозу, а пульс наверняка как у спринтера после пробежки.
Антон — тоже насмотревшись — отпускает, наконец, плечи Арсения и тихим, интимным голосом предостерегает: —
Тише. Убьёшься ещё. — Огибает Попова и тащится к перилам — перекурить перед скучными уроками.
Арсений отмирает и, не оборачиваясь, почти бежит в здание школы.
Когда он спешно заходит в класс и садится на своё место, снимая рюкзак — его руки слегка дрожат, и Серёжа, заметив это, усмехается.
— Опять Шастуна лапал?
— Я его не лапал, отъебись.
Матвиенко до конца дней будет припоминать Арсу о том позорном случае на физкультуре.
Весь класс разделили на две половины для игры в баскетбол, и в команде Арсения не хватало человека. Неизвестно, откуда в спортзале взялся Шастун, и почему старшекласснику разрешили поиграть с ними, но факт остаётся фактом — их команда выиграла именно благодаря Антону.
Кто-то совершил трёхочковый бросок через всю игровую площадку, и он стал бы решающим в счёте — если бы не Шастун, отбивший мяч прямо перед корзиной.
Арс, вообще-то, сам хотел спасти ситуацию, но ему помешала чья-то спина, мгновенно и внезапно появившаяся прямо перед ним.
Да и чёрт бы с ним, с мячом, если бы Арс не взял хороший разбег для отбивки — тормозить пришлось прямо в Антона, врезаясь в него всем телом — животом в задницу, лицом между лопаток, по инерции обхватывая его руками.
Да и хрен бы с ними, с вынужденными объятиями, если бы одной руке Арса не вздумалось в полёте опуститься ниже живота и хлопнуть Антона по причинному месту.
То ли от боли, то ли от неожиданности Антон дёргает бёдрами назад, почти сгибаясь пополам, и накрывает руки Арсения своими, вжимая его в себя ещё больше.
Одноклассники вокруг начинают откровенно ржать, глядя на бесплатное представление, но Арсу не до них — его простреливает чистым блаженством от самой макушки — через затылок, шею, по позвоночнику и заднице, по бёдрам и икрам — до самых пальцев ног. Волны удовольствия накатывают по паху, и Арс напрягается всем телом, чтобы не начать конвульсивно дёргаться, вжимаясь стояком Антону в бёдра, как какой-нибудь озабоченный пёс.
Арс прикусывает губу, чтобы не издавать никаких постыдных звуков, и пытается отодвинуться, отцепившись, наконец, от спортивок Антона и от того, что
в них, но терпит неудачу — пальцы на руках свело насмерть. Арсений слегка двигает кистью, не оставляя попыток высвободиться, но ладонь Антона сжимает его пальцы сильнее — Арс через одежду чувствует полунапряжённый член, и от этого ощущения приглушённо мычит Шастуну в спину. От вибрации его голоса по спине Антона бегут мурашки, он снова бессознательно дёргает бёдрами — и через секунду отрывает от себя руки Арса.
***
Антон, конечно, ушёл из спортзала сразу же — а над убежавшим в раздевалку Арсением одноклассники ещё долго насмехались.
Родственная душа обнаруживается, обычно, только по достижении совершеннолетия обоих соулмейтов, а Арсу тогда — год назад — было всего шестнадцать, так что никто и не предположил, что это была именно
искра — несмотря на то, что Антону уже стукнуло восемнадцать.
***
Шастун занимается самым приятным и полезным делом, которое вообще можно придумать — он ест. Тянется за стаканом чая — запить — и дёргает ногой, шипя от резкой боли.
На вопросительный взгляд Позова — который тоже использует обеденный перерыв по назначению — отвечает с ухмылкой, поглаживая левую ногу:
—
Кто-то пизданулся на коленочки. — Отпивает чай и тут же чуть не выплёвывает его:
кое-кто получил в живот и, судя по ощущениям — кулаком.
Илья, сидящий на подоконнике в полоборота к окну, замечает на улице нехилый замес и окликает Антона: — Шаст,
твоя киса щас пиздюлей отхватит.
Антон подходит к окну и смотрит, как Арсений, стоя в окружении почти всех своих одноклассников, скидывает рюкзак с плеча, отряхивая грязь с джинсов.
Напротив него стоит мальчишка с параллели, и он явно настроен решительно и агрессивно. Арсений подходит к оппоненту ближе — Антон сжимает правую руку в кулак — и Попов резко бьёт правым хуком прямо в нос противника. Тот, не ожидая, видимо, такого быстрого и сильного ответа, падает на задницу, заваливаясь на бок и закрывая руками лицо.
Антон распрямляет пульсирующие лёгкой болью пальцы, шипя себе под нос:
— Хорошшшо… Открытое пузо! — И Арсений бьёт пацана ногой в живот — не в полную силу, только напугать.
Макаров пихает Шастуна в плечо, кивком головы указывая на выходящего из здания школы замдиректора. Павел Алексеевич загребёт всех, будет долго и нудно разбираться, кто виноват, что делать и как помириться — так что Антон судорожно орёт в своей голове «
БЕГИ», и Арсений, как по приказу, хватает рюкзак и быстро протискивается через толпу, уходя с поля боя победителем.
Это не побег, думает Арс, а стратегическое отступление перед превосходящим противником.
Арсению учиться здесь ещё два года, и ему явно не нужна порочащая запись в личном деле.
Антон выпускник, и он подождёт
свою кису ещё год — и на его совершеннолетие подарит лучший подарок в мире — себя, и уж он постарается быть лучшим во всём для своей родственной души.
