Письма на руках.

В тот день, когда пропала его мать, в жизни Адриана все изменилось. Отец, который и прежде не проявлял особых чувств, замкнулся в себе и погряз в работе, совсем забыв о сыне. Его отдали на попечение Натали, верной помощнице Агреста, он не голодал и не страдал от бедности, но ему никогда не хватало родительской поддержки. У него было то, о чем многие и мечтать не могли, кроме одного — семьи. Именно поэтому он плакал по ночам, уткнувшись в собственную подушку. Адриан был готов обменять все свое богатство на одного единственного друга. Он был просто ребенком, наивным и ничего не знающим о жизни. Адриан был абсолютно одинок и проводил свое свободное время за чтением и просмотром мультфильмов. Особенно его восхищали книги и сериалы о соулмейтах, родственных душах, предназначенных самой судьбой. Он с трудом понимал их истинное значение, но мысль о том, что где-то есть человек, которому он небезразличен, согревала его. Адриану только исполнилось семь, когда его родственная душа впервые написала ему. На самом деле это трудно было назвать письмом, просто рисунок с милой подписью, выполненной аккуратным детским почерком. Это была маленькая птичка, похожая на сову с бантиком, а под ней было выведено: «Доброй ночи!». Адриан замер. Он медленно провел пальцами по руке, а потом счастливо улыбнулся. Он поспешил за ручкой, лежащей на столе, и написал, очень красиво, как и учила его Натали: «И тебе спокойной ночи!». Рисовать он не умел, но его родственная душа не обиделась. Через несколько мгновений на коже начали проявляться очертания рыбки. С этого и началась их переписка. «Мама сказала, что я могу связаться с тобой так», — объяснила его родственная душа на следующий день после первого разговора. — «Я буду рада, если ты будешь мне писать, но мама говорит, что мне еще рано с тобой встречаться. Ты не обидишься, если мы будем друзьями?» Письмо удивительно грамотное для семилетнего ребенка, и Адриан подумал, что это мама его родственной души помогала писать. От мысли, что ему придется разговаривать с отцом на эту тему, ему стало жутко, и он полез за словарем. Медленно, зато верно. Через несколько минут он дописал: «Конечно нет! Я всегда мечтал о друге!». Радость переполнила его, и он не мог поверить в свое счастье — он больше не одинок. «Как тебя зовут?», написала его родственная душа. «Мама разрешила спросить» «Адриан», старательно написал Адриан. «А я Маринетт!» Маринетт писала не так уж часто — она ходила на дополнительные занятия по рисованию и училась, а вот у Адриана была уйма свободного времени. Он с нетерпением ждал, пока Маринетт вернется и нарисует ему что-нибудь милое, а пока довольствовался случайными мазками и карандашными следами, остающимся на ее руках. Пока в один день отец не решил кардинально поменять его обучение. Теперь Адриан занимался дома, изучал все необходимые предметы, учил языки с лучшими преподавателями. Он был все время занят, а к концу дня уставал так, что силы оставались только на то, чтобы лечь в кровать и заснуть. Но перед сном он всегда смотрел на свою руку, где всегда появлялся милый подбадривающий рисунок, и улыбался. Маринетт была лучшим, что произошло с ним в жизни. Его родственная душа прекрасно рисовала, и Адриан мог видеть, как меняется ее стиль год от года, становясь все лучше и лучше. Порой он тоже пытался что-то нарисовать, но его каракули не шли ни в какое сравнение с ее произведениями, которые выглядели хорошо даже на руке. Особенно на руке Адриана. Из-за безумного графика они начали общаться реже, отчего Адриан слегка грустил, но он знал, что впереди у него вся жизнь. Когда он вырастет, он уедет от отца и будет жить с Маринетт. А пока — учеба и только учеба. В один день Маринетт не просто рисует, но еще и пишет непривычно длинную фразу, так что Адриан замер и начал ждать. На коже — две фигурки, дерущиеся на двух линиях, и он не совсем понял их смысл, пока не прочитал «Сегодня проходила мимо фехтовального клуба! Не удержалась и зашла. Там так здорово, и я попросила их попозировать мне. Они согласились, пусть тренер и немного ругался, а потом сказали, что я очень красиво рисую. Это так здорово!» На следующий день Адриан попросил отца записать его на фехтование. Отец выглядел изумленным, но согласился, странно на него посматривая. Увы, но Маринетт больше не приходила, зато Адриан завел себе новых друзей и наконец, нашел себе хобби. Странное, но ему нравилось. Маринетт рисовала каждый вечер, но в один день Адриан обнаружил, что на его коже ничего нет. Он решил, что волноваться еще рано и начал ждать, но рисунок не появился ни через час, ни через два. Это было глупо — не ложиться спать, потому что тебе не нарисовали рисунок. Адриан просто не мог заснуть. Не выдержав, он достал ручку и поспешно написал: «Ты в порядке?» Ответ не приходил. Прошло пять минут, десять, и Адриан уже смирился и решил лечь спать, когда на коже появилась надпись, неровная, словно пишущий ее человек дрожал и трясся. Адриан с трудом разобрал, что написала Маринетт. «НЕТ!» Он не знал, что с этим делать. Маринетт было плохо, ей нужно помочь, но Адриан никогда не утешал плачущих людей. По правде сказать, весь круг его общения ограничивался лишь отцом, Натали, несколькими парнями-фехтовальщиками и самой Маринетт. С другой стороны его неопытность в общении мог заменить невероятный опыт просмотра аниме. Хотя вряд ли этим стоило гордиться. Адриан вздохнул, взял себя в руки и поспешно написал: «Что случилось? Тебя кто-то обидел?» Ответ приходил по частям — Маринетт никогда раньше не писала ему таких длинных сообщений. Кое-как разобравшись в ее неровном почерке, Адриан узнал, что Хлоя Буржуа, высокомерная и чрезвычайно богатая девочка, подставила Маринетт подножку — да, очень по-взрослому — и девочка упала, уронив пачку своих рисунков. Хлоя обсмеяла их, наступила на незаконченную работу и спокойно ушла, насладившись видом чужих слез. Адриан ни разу в жизни не утешал плачущих людей. «Неужели ничего нельзя сделать? Наказать ее? Рассказать учителю? Ответ пришел быстро. „Нет, нельзя. Она же богатая, а все богатые могут делать то, что хотят. Никто им не перечит! Она такая мерзкая“ Адриан замер. Маринетт не знала, что он богат, она почти ничего о нем не знала. Они пообещали друг другу, что не встретятся, пока не вырастут. Наверное, Маринетт смущалась, да и самому Адриану было неловко. Он готов был поклясться, что он куда более смущен, чем любая девочка в их городе. „Маринетт, ты самая смелая и сильная из тех, кого я знаю, — начал Адриан, подбирая слова. — Ты намного лучше Хлои, и ты не должна расстраиваться из-за нее. Она плохой человек и ей нравится причинять людям боль. Просто игнорируй ее, и ей скоро надоест.“ „Фу, ты говоришь прямо как взрослый!“ Адриан рассмеялся. После этого разговора они еще больше сдружились, а Адриан узнал очень важную деталь — Маринетт, самая невероятная в его жизни, его соулмейт, жила в том же городе, что и он. И она общалась с Хлоей, как и Адриан, значит, они примерно одного возраста. Сердце забилось чаще. Если в ситуации с фехтованием, он поступил без особой мотивации — Маринетт могла жить в любом другом городе, то сейчас он четко знал, что она здесь. Спустя неделю он смог узнать ее фамилию, когда она училась подписываться — Дюпен-Чен. Когда Адриану исполнилось четырнадцать, он осознал, что интерес Хлои к нему совсем не дружеский. Она настойчиво заявляла, что они истинные соулмейты, она это чувствовала всем сердцем. Она не знала, что каждый вечер Адриану рисовала Маринетт, а если бы знала, то наверное очень разозлилась бы. В принципе, Агресту все равно. — Хлоя, тебе когда-нибудь писала твоя родственная душа? — спросил ее однажды Адриан. — Нет, — честно ответила Хлоя, лениво просматривая свою домашнюю работу. — Если это не ты, то мне абсолютно плевать. Я не верю во всю эту чушь с переписками с соулмейтами, это же сказки для детей, плохие сюжеты для романов и неудачный обоснуй для очередного аниме. — А ты попробуй, вдруг получится. — предложил ей Адриан. — Наконец, узнаешь, кто твоя родственная душа. Хлоя не выглядела особо обрадованной этой идеей. — Пачкать руку неизвестно для кого? Не вдохновляет меня это, — фыркнула она. — Даже если это правда, то я не собираюсь терпеть неприятного мне человека только из-за того, что дурацкая Вселенная так решила. Меня это не интересует. К тому же, твоя половинка может оказаться жительницей какой-нибудь деревушки на крайнем севере, в которой говорят исключительно на китайском. Адриан даже не решился искать логику в ее словах. Он просто порадовался, что Маринетт, несмотря на определенно китайские корни, спокойно общается с ним на французском и живет не в Китае, России или Австралии, а именно здесь, в его городе. Хотя с таким надзором отца вряд ли он когда-нибудь с ней познакомится. Мысль об этом заставляет его грустить. Он убедил Хлою написать хоть что-то своей половинке. Пусть хоть она будет счастлива. Может, перестанет быть такой злой. — Ты просто ребенок, — заявила она. Хлоя нехотя согласилась, а потом сразу же ушла, говоря, что все это глупости. Потом Адриан видел ее, проходящей мимо его дома с милой рыжей девочкой. Он в жизни не видел Хлою такой радостной. Конечно, это может быть просто подруга, но если Хлоя с ней счастлива — это неважно. Наверное она скоро поймет, что нельзя оскорблять людей. Ага, как же. Зря он надеялся. Прошел почти месяц, а она по-прежнему вела себя отвратительно и не уважала никого. Некоторых людей даже любовь не способна изменить. Адриан осознал в тот день, что внешность обманчива. Хлоя с виду принцесса, хрупкая и прекрасная, читающая стихи наизусть с трагизмом, прямо-таки Констанция, а оказалось, что она похуже Миледи. Это если говорить красиво, а если честно, то Хлоя — капризная, избалованная принцесса-гопник, которая разобьет тебе сердце и телефон, а потом выложит это в инстаграмм. Адриан всегда был мастером сомнительных метафор.

***

Когда Адриану исполнилось пятнадцать, он осознал, что окончательно и бесповоротно влюбился в Маринетт Дюпен-Чен. Это было глупо, потому что он ее ни разу не видел, а все их общение ограничивалось короткими переписками на руке и обменами рисунками. Но Адриан никогда не делал ничего логичного и вообще презирал здравый смысл, особенно в отношениях. Любовь, считал он, чувство прекрасное и независимое от личности. Не судите его слишком строго — бедный парень почти всю жизнь просидел дома за просмотром аниме. Нет, если вы делаете также, вы не бедный парень. Адриану очень захотелось узнать, как Маринетт все-таки выглядит. Нет, он мог любить ее и без этого. Честно сказать, он мог бы любить ее, даже не зная имени и не пиши она ему, а просто отправляй рисунки. Адриан был натурой романтичной, даже чересчур. Он не знал, насколько имя Маринетт популярно в мире. Понятия не имел. Но искать ее в интернете, особенно в инстаграмме по тегам он не уставал. Ему улыбнулась удача, и он нашел ее страницу в инстаграмме и радостно крикнул в потолок. Радость быстро прошла, когда он узнал, что она не постила ничего, кроме различной выпечки и красивых пейзажей. Еще были наброски рисунков, под одним из них в комментариях Адриан нашел девушку Алью, которой был благодарен всю оставшуюся жизнь за ее фотографии в профиле. Под рисунком, на котором была изображена девушка лет шестнадцати, она написала: alya_césaire_wifi Мари, это просто прекрасно, я в восторге! Поверить не могу, что ты сомневаешься, ты так красиво рисуешь *_* marinette+dupain-cheng Спасибо, Алья, но я думаю, что ты меня перехваливаешь. Думаю, через десять лет я буду хвататься за голову, видя этот ужас. nathanаёllustrator Маринетт, это невероятно. Ты так талантлива! Наверное, это грубо, но не хотела ли бы ты порисовать со мной вместе? Я работаю над комиксом о супергероях и стараюсь привлечь как можно больше художников нам на помощь. marinette+dupain-cheng Ох, Натаниэль, большое спасибо! Конечно, я приду, никаких проблем. Глупее, чем влюбиться в девушку, которую ни разу не видел, может быть только ревность к парню, который написал ей две строчки в инстаграмме. Адриан и подумать не мог, что его родственная душа не сидела на месте целыми днями, подобно ему, а жила своей жизнью. У нее были друзья, хобби, заботливые родители, может даже парень, с которым она давно знакома и который тоже рисовал. Ревновать глупо. Держать все в себе — тоже. Адриан вздохнул и пролистнул ленту дальше. Он добрался почти до конца, а публикаций ведь было чуть ли не тысячу, и наконец, нашел несколько фото с самой Маринетт. Милая невысокая девочка, стройная, с невероятными синими глазами и темными волосами. Она мягко улыбалась в камеру. Рукава ее одежды были испачканы в краске, а на руке были следы от чернил, волосы завязаны в обычные хвостики, даже немного неряшливые. Она не была потрясающе красивой или ошеломляющей, но в ней была та очаровательность, которая невольно притягивает к себе людей. Она даже не красивее Адриана. Ну и пусть. Если бы он гнался за красотой, то встречался бы с Хлоей. Адриан взял себя в руки и решился. Он не может просто продолжать сидеть на одном месте. Он любил Маринетт, но она его даже не знала. Ему, ограниченному в общении, хватало одной переписки, а ей — нет. В этом году он уже не успевал, но в следующем потребует у отца отправить его учиться. Заведет друзей. Начнет встречаться. Будет ей хоть каждый день дарить цветы. Васильки, синие как ее глаза. План возник сам собой.

***

Маринетт открыла дверь, удивленно рассматривая прибывшего курьера. Алья, мама и папа, позади нее, с нешуточным интересом следили за тем, как курьер втаскивает в дом букет васильков, завернутых в подарочную упаковку. Маринетт приподняла брови. — Маринетт Дюпен-Чен? — будничным тоном спросил курьер. — Д-да, — неуверенно ответила Маринетт. — Распишитесь здесь о получении, — протянул он листки и ручку. Маринетт поспешно поставила подпись. Курьер кивнул, деловито осмотрелся и продолжил: — Желаю Вам приятного вечера. До свидания, — и скрылся. Маринетт закрыла за ним дверь, ошарашено поглядывая на букет. Алья подскочила к нему первая, еще издалека приметив записку в цветах. Она протянула бумагу Маринетт. — „Когда я впервые увидел твои глаза, я подумал о васильках. Но даже они не способны сравниться с синевой твоих глаз. Надеюсь, ты примешь их. Твой соулмейт.“ Больше подписей нет, — прочла она. — Ооо, Маринетт, твой соулмейт просто невероятен! — воскликнула Алья с восторгом. — А еще он очень жуткий или романтичный шпион, потому что знает, где ты живешь, но не подписывается. Может, попросить у Нино посылать мне цветы под цвет моих глаз. Есть карие цветы? Маринетт не прислушивалась к ее беспечной болтовне. Она распаковала цветы и прижала их к себе, вдыхая аромат. Нужно найти вазу. И ручку.

***

Адриан в жизни так не нервничал. Это было рискованно, Маринетт уже писала, что им еще рано знать друг друга, но это же было так давно. Она же не разочаруется в нем? Адриан вздохнул, хватаясь за голову. Время словно замерло, издеваясь над Агрестом, а ответа все не было. Адриан старался утешить себя — наверняка, курьер задержался, пробки там, очереди. Или Маринетт больше не желала его знать, смертельно обидевшись на то, что он ослушался ее. Вдох-выдох, Агрест, не веди себя так истерично. Мгновение — и на коже появилось красивое „Спасибо“. Адриан уж точно не завизжал. Он серьезный мужчина, готовый к отношениям. Это не он залился краской и взвизгнул в невероятном счастье, носясь по комнате и рассматривая свою руку. Нет, не он. Вам показалось. Мда. С этого дня это стало традицией, пока однажды Маринетт не написала посылать цветы реже, потому что это слишком дорого и затратно для Адриана. Адриан искренне считал, что Маринетт достойна всех цветов в мире, но согласился приумерить свой пыл. И он почти не визжал, когда Маринетт в очередной раз рисовала ему розы, лилии или орхидеи на руках. Однажды она нарисовала ему цветущую сакуру, и он просто восхищенно смотрел на руку в течение нескольких минут. Именно тогда об этом узнал его отец. Адриан в очередной раз участвовал в фотосессии, и он сам не знал, почему отец не заметил этого раньше. Наверное, дело в том, что Маринетт обычно рисовала по вечерам, перед сном, и наутро рисунок почти стирался. А вот цветы были намного больше обычных мелких зарисовок и подолгу оставались на коже. Адриану хотелось, чтобы они оставались навечно. Он даже планировал как-нибудь сделать тату с одним из рисунков его родственной души. Сейчас рисунок сакуры оставался на руке, а отцу захотелось снять Адриана в новой одежде из коллекции весна-лето. С короткими рукавами. Черт его дери. Адриан не винил Маринетт — она не знала, что ее соулмейт — Адриан Агрест, модель. И разумеется, отец заметил это, он же не совсем слепой. — Не замечал раньше за тобой особого увлечения живописью, — протянул тот, рассматривая разрисованную руку. — Кто тебя этому научил? — Это не я рисовал, — буркнул Адриан, стараясь спрятать руку от внимательного взгляда отца. — А кто тогда? — приподнял бровь Агрест-старший, уже зная ответ. — Это не я, это моя родственная душа. — Хм, — задумался Габриэль, не сводя взгляда с руки. — Эта та самая дочь пекарей, которой ты посылал цветы? — Да. Мысль о том, что отец может запретить ему общаться с Маринетт или заставит ее никогда больше не писать Адриану, пугала, страх накрывал с головой. Это было бы ужасно, и Адриан не знал, как он смог бы жить без милых рисунков Маринетт, без ее записок и редких минут откровений, когда они писали друг другу о своих проблемах и пытались поддержать и помочь. Адриан почти всхлипнул, страшась даже думать об этом. — Передай ей, что она неплохо рисует, — неожиданно заявил отец, и Адриан с изумлением взглянул на него. — Мне нравится. Думаю, мы даже сможем подобрать тебе одежду так, чтобы она сочеталась с рисунком. Адриан был изумлен, удивлен, ошеломлен и еще много всего. Он никогда в жизни так не был ошарашен. Но вместо этого он сумел выговорить только слабое: — Что? — Ты прекрасно меня слышал.

***

„Ты понравилась моему отцу“, — написал Адриан вечером того же дня. „Ты особенная. Обычно, ему никто не нравится.“ „Я польщена и немного обижена. Мои родители знают о тебе уже кучу лет, а ты рассказал только сегодня.“ „Я заглажу свою вину, обещаю“ „Да я же шучу. Не воспринимай это всерьез. И не думай даже посылать цветы — у меня их уже ставить некуда, вся пекарня в них. У нас уже вазы кончились. Да и умирают они быстро, мне больно на них смотреть. Хотя посетителям вроде нравится. ‚Я просто подумал, что это нечестно, что я видел тебя и знаю, где ты живешь, а ты понятия не имеешь, кто я. Хочу, наконец, снять маску.‘ ‚Уу, звучит пафосно, будто ты какой-нибудь супергерой. Я буду звать тебя Кэтмен, на английский манер. Итак, кто же ты на самом деле?‘ ‚Ты когда-нибудь слышала об Адриане Агресте?‘ ‚О да, конечно! Он же невероятный, красивый и потрясающий, он модель. У меня есть несколько плакатов с ним. Он просто изумителен! Как его вообще можно не знать — он же невероятно известен!!‘ Да, возможно, Адриан недооценивал свою популярность. Он почти готов был ревновать Маринетт к самому себе. Адриан и не думал, что она когда-нибудь слышала о нем. Он никогда не думал, что однажды его жизнь так круто повернется, и все изменится на глазах. ‚Ты же знаешь, у него скоро новая фотосессия? Если ты внимательно посмотришь ее, то узнаешь мое истинное имя‘ ‚А просто написать не легче?‘ ‚Это не так романтично‘

***

‚Это то, о чем я думаю, или ты просто поделился с ним эскизами моего рисунка?‘ написала ему Маринетт вечером. Адриан с интересом ожидал продолжения. Неужели Маринетт действительно думала, что он бы посмел поделиться с кем-то ее рисунками? ‚Ага, я Адриан Агрест‘ “…" Больше Маринетт ничего не писала, и Адриан решил дать ей время свыкнуться. Свыкалась она долго — целых два дня, но Агрест был терпелив. Маринетт в это же самое время судорожно позвонила Алье и попросила встретиться. Алья тут же бросилась к ней, зная как неохотно подруга просила об одолжении. Она прибыла к ней домой, даже несмотря на весьма позднее время. Ей открыла изумленная мама Маринетт. — Что-то случилось? — озабоченно спросила она. — Похоже на то, — пожала плечами Алья, пытаясь отдышаться. — Меня Маринетт позвала. Сказала, что это не телефонный разговор. Не знаете, что могло так взволновать ее? — Понятия не имею, — покачала головой она. — Возьмешь круассанов? — Спасибо, Вы просто великолепны! Алья улыбнулась, поздоровалась с отцом Маринетт, схватила из его рук тарелку с круассанами и взобралась по лестнице к подруге. Родители Маринетт с беспокойством переглянулись. Алья даже постучалась ради приличия и открыла дверь. Маринетт сидела на кровати, с нескрываемым ужасом глядя в стену. Алья проследила за ее взглядом, но так ничего и не увидела. Обычная стена, на ней фотографии и плакаты с Адрианом Агрестом — ничего нового. — Привет, подруга, пришла так быстро, как только смогла, — Алья уселась рядом. — Ты в порядке? Маринетт помотала головой, продолжая молчать и пялиться в стену. — Хочешь рассказать, что случилось? — Алья, скажи мне, ты счастлива со своим соулмейтом? — внезапно спросила Маринетт. — Да, — удивленно ответила Алья, которая явно не ожидала такого вопроса. — Мы с Нино отлично друг другу подходим, но, если честно, то он абсолютно не умеет рисовать. Как и я. Думаю, тебе досталась часть таланта, который должен был принадлежать нам. Ну, он конечно тот еще придурок, но идеальных людей не существует, верно? Я не лучше. А почему ты спрашиваешь? — То есть вы с Нино абсолютно счастливы? — зачем-то уточнила Маринетт. — Ну конечно, он же моя родственная душа, — заявила Алья. — Но что случилось у тебя? Ты в порядке? Это опять Хлоя со своими разговорчиками, что ты никогда не найдешь своего соулмейта? Забей на нее, она то же самое мне говорила, а как видишь, у меня все прекрасно. — Нет, это не Хлоя, — выдавила из себя Маринетт, краснея. — Тогда что? — продолжила Алья, задумчиво перебирая причины. — Твой рисунок раскритиковали? Не получается дорисовать? Твой соулмейт перестал посылать цветы? Ты поссорилась с Натаниэлем? Забавно, а все думали, что он твой соулмейт. Нет, не это? Тогда что? Телефон разбила? Твоя кошка Тикки сбежала? Вообще, я всегда думала, что Хлоя во всем виновата. Серьезно, все проблемы из-за нее! Я уверена, что это она создает прыщи у подростков, устраивает глобальное потепление и начинает все споры в мире. — Адрнгрстмойслмейт, — пробормотала Маринетт. — Чего? — не поняла Алья. — Повтори еще раз. — Мой соулмейт — это Адриан Агрест. Повисла тишина. Маринетт уткнулась лицом в свои колени. Алья в шоке уставилась на подругу и осознала, что она не шутила. Повисла напряженная тишина. Маринетт молчала, Алья пыталась придумать, что делать дальше. Она погладила ее по волосам, не зная, что можно сказать в такой ситуации. Что обычно говорят людям, чей соулмейт — их кумир? Наверное, поздравляют. Алья обняла подругу, и та всхлипнула. — Тсс, ну не плачь, — мягко пробормотала Алья. Маринетт подняла голову и взглянула в глаза Альи. — Но он же… — Маринетт всплеснула руками. — Он Адриан Агрест, а я… — А ты ничем не хуже. Все хорошо, — успокаивала ее Алья. — Об этом мечтают многие девушки, но повезло только тебе. Он добрый, галантный и симпатичный, а еще без ума от тебя. Серьезно, он пролайкал весь мой инстаграмм, это почти неловко. И он посылал тебе цветы, потому что они напоминали о тебе. Он абсолютно влюблен в тебя. Он тебе тоже нравится. Не вижу проблем. — Алья, ты просто лучшая подруга в мире, — слабо произнесла Маринетт. — Мари, я готова слушать твое нытье по Адриану вечно, если ты будешь счастлива, — рассмеялась Алья. — Я планирую узнать все, что только можно, даже если меня начнет тошнить от Агреста. И Маринетт улыбнулась ей в ответ.  — Что написать ему? — Начни с поздравления! — посоветовала Алья, периодически смотрящая русские мультики с субтитрами. А что, у всех свои хобби. — Поздравляю, Адриан, ты полнейший балбес! Погода у нас хорошая. А булочки еще лучше. Заходи и попробуй. И не забудь дать интервью моей невероятной подруге, Алье. Маринетт, великий дизайнер, геймер и твоя будущая жена. — Алья! — А почему бы и нет? Этим вечером Адриан прочитал на своей руке «Надеюсь, у тебя больше нет никаких невероятных секретов от меня, в стиле: твой отец — злодей в маске, который портит людям жизнь с помощью бабочек и галстуков в полосочку» «Ну, я по крайней мере знаю, что у него нет тайной пыточной. А может и есть, кто его знает. Он жутко подозрительный» «Еще одно сообщение, и я попрошу арестовать тебя» «Правда? А за что?» «За невероятную красоту и потрясающую очаровательность» «Только если допрос будешь проводить ты» Адриан и Маринетт отчаянно краснели и хихикали, а Алья смеялась в голос. Они оба такие милые.

***

Адриан прекрасно понимал, что их общение трудно назвать романтическими отношениями, и праздновать День Святого Валентина особого смысла нет. Но это не значило, что он собирался просто лежать и ничего не делать. Хоть что-то надо ведь подарить. Он вытащил старательно заготовленный плакат с новой фотосессии, красиво вывел на нем «Невероятной Маринетт, с любовью от Адриана Агреста~» и довольно отложил его в сторону, любуясь своей работой. А потом подумал, а не слишком ли это нагло? Он быстро дописал еще строчку и успокоился. Все, теперь хорошо. И, кажется, Маринетт написала, что ей не нравятся быстроумирающие цветы в вазах? Наверное, она не будет против цветов в горшке. Или будет? Она всегда может вернуть их назад. Алья даже не удивилась, когда Маринетт в очередной раз позвонила ей и сказала, что все очень плохо. Или хорошо, как тут посмотреть. Радуясь, что сделала свое домашнее заранее, она быстро направилась к подруге за очередной серией мелодрамы «Маринетт и ее Адриан: история любви, которая вроде и не любовь, да и на историю не очень похоже, зато бесплатно, трагично и красиво», которая заменила ей просмотр сериалов. — Что на этот раз случилось? — ворвалась она в пекарню, жадно дыша. — Тот очаровательный соулмейт Маринетт прислал ей цветок в горшке, — весело ответила мама Маринетт, аккуратно вытаскивая его из коробки. — А еще какую-то бумажку, но я не успела посмотреть. Маринетт открыла его, посмотрела, покраснела и с писком сбежала наверх. Только не говори ей, что я так сказала. — Хорошо, — безмятежно ответила Алья. Что ж, все не так плохо, как она ожидала. Алья поднялась наверх, в комнату Маринетт. Дверь была не заперта, и Алья спокойно прошла внутрь, замечая уже привычную картину. Жутко красная Маринетт тряслась, обнимая себя руками, и шептала под нос: «За какие грехи мне достался такой соулмейт?» Она как-то игнорировала тот факт, что несколько миллионов девушек (и парней) мечтали о таком соулмейте. — Что на этот раз случилось? — устало спросила Алья. — Я как-то пожаловалась Адриану, что Хлоя притащила в школу его фотографию, на которой написано «Хлое, любимой девушке, от Адриана Агреста». Это мне показалось очень нелепым. У нее же есть свой соулмейт! Я тогда в шутку написала, а почему он мне такого не подписывает? Ну, он воспринял это всерьез и вот… — Маринетт махнула рукой на тумбочку. Алья подошла к ней и ахнула. На тумбочке лежал плакат с изображением Адриана Агреста в фотосессии в честь Дня Святого Валентина. В левом нижнем углу было написано аккуратным, изящным почерком: «Маринетт Дюпен-Чен, лучшей девушке на свете от ее родственной души, Адриана Агреста». Совсем недавняя, Алья быстро прикинула, сколько за такой эксклюзивный материал можно выручить денег. И тут же себя одернула — надо думать о своей подруге, а не о деньгах. Зато, если Адриан ее вдруг бросит, то у них будет целое состояние. И можно будет дать с десяток интервью и участвовать в шоу. А еще рисовать у него на лбу «Мудак». Кхм, Алья немного зашла вперед. — Подруга, предлагаю отплатить ему той же монетой. — воинственно крикнула Алья, роясь в тумбочке. — Что? — не поняла Маринетт, отвлекаясь от хандры. — Отправь ему свою фотографию с подписью, — подначила ее Алья. — Чтобы всякие Хлои не лезли к нему. Я давно тебе предлагала нарисовать ему на лице «Собственность Маринетт Дюпен-Чен» и не жаловаться. Но сейчас примем не такие радикальные меры. Хватай ручку. Алья вытащила одну из удачных фотографий Маринетт, лежащих в альбоме. Алья сама ее делала — тот прекрасный летний день в зоопарке надолго ей запомнился, ведь тогда Нино признался ей в любви, а Маринетт едва не съела пантера. Она, безумно счастливая и невероятно красивая, стояла на фоне вольера с леопардом и улыбалась. Алья протянула Маринетт фотографию, положила ручку и махнула рукой, мол, начинай творить. Мари дрожащими руками взяла листок и ручку и начала аккуратно выводить свое послание прямо в левом нижнем углу — там же, где и Адриан. Она закончила и вернула Алье, чтобы та оценила. Та улыбнулась и показала подруге два больших пальца. — Отправляй! — приказала она. Адриан поставил фотографию с надписью «Самому смущающему соулмейту в мире от Маринетт Дюпен-Чен. У меня появилось желание ударить четырнадцатилетнюю меня, которая думала, что встречаться с тобой будет прекрасно» в рамку. Отец еле удержал его от того, чтобы он распечатал ее и обклеил ею все стены в комнате, заказал футболку с таким принтом и постельное белье. Габриэль явно подумывал о том, чтобы отправить ребенка к врачу.

***

Адриан уговаривал отца буквально несколько лет. Тот отказывался, игнорировал и запрещал учиться вместе с нормальными детьми. Он позволил общаться с Маринетт, но встретиться с ней — нет. Для Габриэля они все еще были глупыми детьми, которые не знают, что творят. Адриан обижался и снова начинал упрашивать отца. Тот вздыхал и пытался малодушно сбежать. Наконец, Адриан сумел уговорить отца. И ему даже еще не исполнилось 70 — Адриан счел это своей личной победой. Он купил себе все необходимое, два часа выбирал одежду на первую личную встречу с Маринетт, но сам ничего ей не сказал. Он хотел, чтобы это было сюрпризом. Ему с таким трудом удалось выбить из отца разрешение, что желание скакать по комнате и тут же сообщить обо всем Маринетт не покидали его несколько дней. Он сумел взять себя в руки. Когда начался первый учебный день, Адриан был во всеоружии. Одет элегантно, полностью подготовлен, все необходимое с собой, благословение от отца получено. Это все не мешало Адриану волноваться так сильно, что голова разболелась. Рядом радостно верещала Хлоя, то и дело все же посматривая на свою рыжую подругу, чтобы не увели. Адриан не прислушивался к ее болтовне. Все его мысли занимала потрясающая Маринетт. Ее все не было. Адриан подавил вздох и уселся за парту вместе с каким-то смуглым пареньком, болтающим с милой девушкой в очках. Она показалась Адриану смутно знакомой. Девушка повернулась и ахнула: — Адриан Агрест? Все мгновенно обернулись и взглянули на него. Адриан бы покраснел, если бы не многолетняя профессиональная выдержка. Он ослепительно улыбнулся всем одноклассникам. Смуглая девушка в очках достала телефон и сфотографировала Адриана, печатая сообщение Маринетт. Тут и Агрест ее вспомнил. Он следил за ее инстаграммом, хотя встретиться ней в реальности было жутко. — А ты Алия Сезер? — вспоминал он. — Алья, — поправила его девушка. — А это Нино. — Приятно познакомиться, — очаровательно улыбнулся Адриан. — А где Маринетт? — Опаздывает как всегда, — пожала плечами Алья. — Она не говорила мне, что ты будешь учиться с нами. — Это сюрприз, — пояснил Адриан. Алья довольно усмехнулась и вновь вернулась к болтовне с Нино. Адриан нетерпеливо стучал пальцами о парту, то и дело отвлекаясь, чтобы дать автограф. Он размышлял о жизни, соулмейтах и счастье. Он читал на форумах множество комментариев от людей, которые встретили своих соулмейтов. Эйфория, ощущение правильности, полноценности, радость, чуть ли не единороги с небес. При всей своей романтичности он не верил в это. Он мечтал увидеть Маринетт с семи лет. Он даже купил ей маленькую фигурку совы с бантиком, как она нарисовала в их первую встречу. Адриан собирался прожить с Маринетт всю свою жизнь и каждый день радовать ее. Он был так невероятно влюблен. Адриан думал, думал, думал и ждал, пока Маринетт придет. Прозвенел звонок. Дверь распахнулась, и на пороге оказалась запыхавшаяся Маринетт. Адриан восхищенно вздохнул. В реальности она оказалась намного прекраснее, чем на фотографии. Внезапно все романтичные посты в интернете показались не такими и глупыми, за спиной словно появились огромные крылья и подняли его ввысь. Алья и Нино зашептались, учитель заговорила, ученики начали переговариваться. Маринетт, смущенная и пристыженная, остановилась у двери. А потом она подняла голову и взглянула своими невероятными васильковыми глазами прямо в глаза Адриана. И весь мир перестал существовать.