Утешение

— Привет, Грейнджер. — Здравствуй, Малфой. — Так официально. А вот вчера ты была не такой правильной. Я бы даже сказал, что ты была хм… хулиганкой. — Мерлин, Малфой, избавь меня от своих мыслей вслух. Говори, что ты хотел, — она закатила глаза. Ей хотелось, чтобы сейчас в кабинет зашёл кто-нибудь из друзей или знакомых гриффиндорцев. Чтобы они избавили её от Малфоя. Но только сейчас. — Я насчёт вечера. Сегодня у меня или у тебя? Или ты придумала другое место? — Малфой, я тебе уже говорила, что сегодня не получиться. Мне нужно готовить доклад по Трансфигурации, — она снова закатила глаза. — Значит у тебя. Я не против, — ответил он, не обращая внимания на её возражения. Он знал, что она его не выгонит. Просто не сможет. Он посмотрел в её глаза. В них он увидел злость и раздражённость. Он усмехнулся и пошёл к своей парте. — Мал… Но вдруг в кабинет влетели Гарри и Рон. Гермиона подумала, что выяснять свои отношения с Драко при них не самое верное решение. Она кинула последний прожигающий взгляд на парня, а потом с улыбкой посмотрела на друзей. Сколько лет прошло, а они не меняются. — Привет, Гермиона, — сказали они в один голос. — Привет, ребята, — она улыбнулась им ещё шире. Сев рядом с Гермионой, они начали что-то бурно обсуждать. Девушка пыталась поддерживать разговор, но не могла. Из-за Малфоя. Он уже пару минут прожигает её взглядом своих серых глаз. Гермиона поёрзала на стуле, как-будто ей было неудобно сидеть. Но нет. Она то знала, что это из-за него. Она чувствовала, как он раздевает её одним взглядом. — Гермиона? Где ты летаешь? — это был Гарри. Он потряс её за плечо. — А? Гарри, я просто задумалась. Не бери в голову, — она посмотрела с заботой на друга. — Наш слизеринский друг похоже тоже немного задумался, — Рон посмотрел на него взглядом, который был полон злобы и ярости. — С чего ты взял, Рон? — Гермиона, да он уже добрых 5 минут в открытую пялиться на тебя! Когда Рон подскочил, Гермиона начала беспокоиться и закусила нижнюю губу. — Мерлин, Рон сядь и успокойся, — попытался привести друга в чувства Гарри. И похоже это подействовало, потому что Рон, кинув ещё один злобный взгляд на Малфоя, сел и продолжил разговор с Гарри. Драко всё ещё наблюдал за ней. Но когда она закусила губу, его терпение лопнуло. Да и гормоны забурлили с новой силой. Он уже давно заметил, что она очень сексуально закусывает губу. Да и это так возбуждает! Поэтому он просто не мог больше сидеть и смотреть на это. Драко подскочил и подошёл к Гермионе со спины. — Кхм… Гермиона, нужно поговорить. Может выйдем? — он так внезапно появился, что Гермиона подпрыгнула от его нежного голоса. — Никуда она с тобой не пойдёт! — подоспел Рон. Он уже хотел встать и врезать этому наглому слизеринцу, но Гермиона его остановила. — Рон, всё в порядке. Я сейчас вернусь. — Но, Гермиона.....- Гарри и Рон опять говорили в один голос. И сейчас это не забавляло, а раздражало. — Мальчики, я справлюсь. Всё нормально, правда. Она встала и гордой походкой от бедра, с высоко вздёрнутым носиком пошла к выходу из кабинета. Это Малфоя тоже возбуждало в ней. Её гордость. В какой-то степени, даже властность. — Мерлин, Грейнджер, ты можешь идти не так, — сказал он возле двери. Они вышли и Гермиона остановилась. — Как так? — в её глазах был какой-то азарт. — Ну, не так гордо, не так властно, не так идеально, не так сексуально, не так возбуждающе. Да не суть! Просто не так! — Тебя возбуждает, как я хожу, Малфой? — и она закусила губу. — О Боги, Грейнджер, и не кусай пожалуйста губу. — А что? Тебя и это возбуждает, Драко? — И не называй меня по имени, пожалуйста, — он закатил глаза. — Хмм… Не знала, что тебя возбуждает собственное имя, — она усмехнулась. — О нет, Грейнджер. Оно меня не возбуждает. Меня возбуждает оно в твоем произношении. И не надо усмехаться. — О Мерлин, тебя послушать и покажется, что тебя возбуждает всё на свете! Ты невероятен! Малфой только после этих слов разобрался в своих чувствах. Он обдумал всё, что происходило с ними на протяжении уже двух месяцев. Каждый вечер. Каждый миг, который они провели вместе. И теперь он точно знал, что чувствует к Гермионе. К этой несносной, но идеальной, во всех смыслах, гриффиндорке. Он подошёл к ней вплотную. Так, что чувствовал её дыхание на своих губах. И наконец сказал такие заветные слова. — Меня не возбуждает всё на свете. Меня возбуждает только то, что связанно с тобой. Меня возбуждает всё, что ты делаешь, что ты говоришь. Меня возбуждаешь ты! И знаешь, я тут подумал, покопался в себе и понял очень важную вещь. Я нуждаюсь в тебе, как в магии, как в воде, как в воздухе. Но это не самое важное. Он встал на колено, держа Гермиону за руки. — Я чертовски люблю тебя, Гермиона Джин Грейнджер! Прошу, будь моей! Пожалуйста! Он заглянул ей в глаза. Она плакала. Слёзы уже ручьями стекали по её щекам. — Мерлин, Драко, да! Да, да, да! Она кинулась к нему на шею. А он поцеловал её. Вдруг послышались громкие аплодисменты. Они повернулись в сторону, откуда, они предполагали, раздавались они. Это были все их однокурсники. Слизеринцы и Гриффиндорцы стояли и молча аплодировали. Там же были и Гарри и Рон. Поттер просто светился от счастья за подругу. А Рон хотя бы пытался. — Мы конечно благодарны такому вниманию, но, если вы позволите, удалимся, — на этих словах Драко подхватил уже свою девушку на руки и, едва заметно подмигнув Блейзу, пошёл в сторону подземелий. А ведь началось всё с простого утешительного секса. Оба были расстроенными и пьяными в стельку. Но… это затянулось на долго. Слишком на долго. За это время они смогли полюбить друг друга. А были ли эти чувства раньше? Хотя бы простая симпатия? Или это из привязанности и хорошего секса появляются настоящие чувства?