Моя история. Остаток.

Сегодня я не буду рассказывать о том, что ждет вас после смерти, просто потому что я не умер, а если даже и умер, это не ваше дело. Я не буду рассказывать вам и о своей жизни, просто потому что я для вас никто. Сегодня я попытаюсь рассказать о последних чувствах какого-то бездыханного тела, лежащего когда-то на мостовой, окруженного кучей таких же, отличающихся лишь внутренней составляющей, тел. Это ни в коем случае не я, иначе как я смог бы говорить с вами сейчас. Это даже смешно! Я не могу быть этим куском мяса! В любом случае я знаю кто это. И это. Не. Я. Вы когда-нибудь забывали что хотели сделать? Вот идешь, с какой-то целью, но о по прибытии, ты ее забываешь напрочь. Было? Если да, то вы меня поймете. Я живу с этим чувством уже три месяца или около того. Поначалу было страшно. Но потом привык, опираясь на чувства, я научился жить. Хотелось бы прояснить ситуацию, расставить все точки над i. я не человек. По крайне мере не сейчас, не в последние часы или минуты, не в последние три месяца это уж точно. Не входите в заблуждение, я не призрак и не душа, я не человек и не зверь. Я — остаток. Нас много, и все мы разные, но нас объединяет то, что у нас у каждого есть хозяин. Хозяин, лежащий сейчас глубоко под землей, в оббитом изнутри бархатом, гробе или же хозяин разнесённый по ветру, ставший частью вековой пыли. в том, какие мы есть виноват хозяин, он же является причиной нашего появления. Еще один нюанс. Жизнь остатка, моя жизнь, не вечна, как думают многие. Причиной такого заблуждения чаще является не умение различать, не понимание таких терминов как «душа», «остаток», «человек», «призрак». Но не будем углубляться в терминологию. Для общения со мной вам достаточно знать что я, только одно, из вышеперечисленного — остаток. И жизнь моя ограничена, как бы прискорбно этот факт не воспринимали мне подобные. Я здесь уже три месяца (отбросим мою неуверенность). Время, отведенное нам, ровняется трем месяцем и одному дню. Еще немного. Как правило, последний день тратится на заполнение «истории». История — это документ, помогающий определить дальнейшую судьбу остатка. Каждый из нас в конце своей жизни заполняет его, рассказывая в нем о том, что успел сделать, увидеть. Но, так как я не являюсь среднестатистической версией оного, я решил потратить этот день на написание другой истории. Истории моих чувств, чувств остатка. То тело, лежащее на мостовой, — мой хозяин. Он был писателем. Последним его чувством был гнев. Остаток — это последнее чувство, эмоция человека. Его остаток я. Я — его гнев. Обойдемся без предрассудков. Если я являюсь гневом, это не значит, что я могу испытывать только эту эмоцию. Помимо нее есть и другие. Правда, спектр мал. Скуден. Не то что у положительных остатков. Обычно разнообразие ограничивается типом остатка (положительный/отрицательный), но бывают исключения. Я, одно из них. Все виды гнева, безразличие, ненависть, грусть, печаль, тревога, волнение «…» любовь и благодарность. Странное сочетание, не находите? Я тоже был удивлен, когда мне удалось испытать эти чувства. Любовь и благодарность. Они посещали меня всего пару раз, но были яркими, полными, запоминающимися. Когда они пришли ко мне впервые, я не знал, как на них реагировать, как поступить, и я упустил возможность пожить полной жизнью, которой чаще всего лишены такие как мы. Тогда, в моей «голове» надолго засела мысль, что если такое случится снова, я не стушуюсь и возьму главный приз. Любовь. И я ни на секунду не забывал, питался этой мыслью. Но ничего не происходило. Я обратился сначала в печаль, тянущее чувство, самое, наверно, мне не симпатичное. Потом тревогу накатывающую, волнами, затапливающую берега моего сознания. Грусть. Ненависть. Между этими чувствами встала самая сильная моя эмоция, — гнев. Гнев, обжигающее чувство. Ослепляющее чувство. Гнев, — это внутренний огонь вышедший из-под контроля. Огонь, накаливший угольки сознания, заставляющий нас прыгать в попытке избавится от невыносимого жара, уйти от болезненных прикосновений. Огонь, моя стихия. Обжигающе горячая, но хладнокровная, властная, но хрупкая, распространенная, но не понятая. Мой хозяин был незнаком с гневом в его чистом виде, до последнего момента своей жизни. Он знал раздражение, знал крупицу злости, знал крупную часть возмущения, но не сам гнев. Мне странно, что я, стал именно гневом. Никогда бы не подумал, что такой человек как мой писатель мог оставить после себя гнев, что бы писатели, да оставляли после себя гнев?! Такое случалось довольно редко, да что там! это случай один на миллион! Знакомые мне писатели оставляли после себя волнение, воодушевление или страсть. Не берусь говорить обо всех, говорю лишь о том, что знаю, а уж поверьте, я знаю парочку остатков «друзей» моего хозяина. Итак, пока я мучился из-за того что сам упустил свою любовь, где-то недалеко от моего дома умерла женщина помладше моего хозяина. Умерла от передоза наркотиков. Я об этом не знал. В городе стало меньше на одного человека, количество остатков увеличилось настолько же. Баланс. Женщина была мечтателем. Она мечтала прикоснуться к небу. Увидеть звезды. Она мечтала видеть больше, чем видят другие люди. Она хотела видеть глубину, трогать расстояние, но не могла. Она была просто скудным отбросом общества, презираемая, умершая в глазах прочих. Женщина закрылась. Так ей было проще. Она не хотела умирать. Она не хотела садиться на наркотики. Она хотела недосягаемость. Не получивши жизни, она получила возможность осуществить мечту. Почувствовать свободу. Ее остаток — безмятежность. Женщина умерла во время одного из своих приключений. Не самая худшая смерть. Тогда она была на пути к центру Земли, в которой теперь собственно и находится. Помнится, на ее похоронах, один из ее «доброжелателей» дал наставление могильщикам, мол, закапывайте поглубже. Забавно. Я наткнулся на эту «торжественную» церемонию абсолютно случайно. Я наткнулся на свою мечту, совершенно случайно. Думаю тогда, когда я увидел остаток этой женщины, я понял чего ждал. Я ждал ее. Я ждал безмятежность. Без малейшего колебания я направился к ней, сидевшей на лавочке не далеко от процессии, читавшей книгу. Помню как она вздрогнула, ощутив мое присутствие. Я излучал благодарность. Я излучал любовь. Казалось, что сущность моя давно поменяла свой первоначальный вид. И теперь я исключительно положительный остаток. В реальности это, конечно же, было не так, но все же. Я тогда посмеялся над ее пугливостью, поинтересовался, что за книга находится у нее в руках, завязался разговор. Оказалось, что в ее спектре тоже существует любовь, мне повезло. Тогда был конец июня, мне оставался примерно месяц, ей все три. Она боялась, я был благодарен ей за это. Она не верила в продление жизни, я тоже. мы жили, пытались жить. Она любила читать и слушать разные истории, я любил их рассказывать. Чаще всего сочинения моего хозяина, иногда придумывал свои. Остатки не умеют спать, так что ночью мы исполняли ее мечты. Трогали небо, чувствовали глубину и целостность мира. Путешествовали по разным уголкам вселенной и это все в буквальном смысле, по-настоящему. С момента нашей встречи я не испытывал отрицательных эмоций. Она заразила меня безмятежностью. Однажды она заплакала, сказала, что хотела бы жить. Жить со мной всю свою жизнь. Я не мог, это не в моей власти. Я объяснял ей это, но ее уши были закрыты. Она не хотела этого слышать, она хотела быть со мной. Я пустил слезу. Я дал себе слабину всего лишь раз. Я точно так же как и она, хотел остаться вместе, хотя бы на еще какое-то время. После этого разговора не происходило ничего необычного. Мы любили друг друга. Я ухаживал за ней, постоянно придумывал новые маршруты путешествий, подкидывал сумашедшие идеи, она радовалась, я восхищался. она несла всякую чушь, я ее слушал. Говорила обо всем подряд, ни один червячек находившийся в ее поле зрения не оставался без внимания. Она была доброй. Она была любознательной. Она была говорливой. Она была моей. Безмятежность как-то сказала, что уйдет вместе с летом, в начале сентября, тогда же, когда и я. Она сказала, что напоследок хочет увидеть цвет травы, между сентябрем и августом, и меня… я ничего не ответил. Безмятежность, как и ее хозяйка, была мечтателем. Она не могла уйти раньше, чем осуществит все свои мечты. у нее впереди была целая осень, я не мог позволить ей уйти. Не учел лишь одного. Ее мечтой стал я. Она же стала моей. И это случилось задолго до нашей встречи. Сейчас конец августа, его пик. Мы сидим в парке на траве, она восхищается ее цветом. Я восхищаюсь ей. Она долго думает, прежде чем сказать, я уверен, что это что-то черезвычайно не важное, но я ошибся. Безмятежность сказала, что не может уйти со мной, ее ждет Плутон, и Амазонка, ее ждут чудеса нашей вселенной, и она не может уйти, не познакомившись с ними. Она сказала, что ей достаточно и меня, но ее хозяйка хотела большего, и теперь она тоже хочет этого. Она опять плакала. Ее слезы были повсюду, но ее уже не было рядом со мной. Начался мой последний день. Я не расстроился, вру, мне было больно. Но понимание того, что так будет лучше, держало меня на плаву. Еще это делал один маленький листочек бумаги, на котором, красивым аккуратным подчерком было выведено « жди меня на небе » * * * Я стал кометой. Я существо, окутанное в собственную стихию. Моя судьба разбиться о невообразимо красивую звезду. Я догадываюсь, кто станет моей звездой, и я с нетерпением жду нашей первой и последней встречи.