***
После очередной пьянки с друзьями в клубе, Чонгук отправился по уже знакомому маршруту к дому Лисы: он находился всего в нескольких кварталах. С трудом добравшись до двери, он начал громко и настойчиво тарабанить. Ждал, когда ему откроют, и вот послышались долгожданные шаги по ту сторону, пару щелчков и в проёме показалась сама хозяйка. — Чонгук, почему так поздно? Ты пил? — с хрипотцой в голосе спросила у него Лиса, потирая глаза. Было действительно поздно, и она давно видела сладкие сны в мире Морфея, лёжа на мягкой кровати, но парень, что стоял напротив неё, нарушил всю идиллию. — А ты ждала кого-то другого? — с похотливой ухмылкой на лице Чон начал приближаться к Лисе, попутно хлопнув входной дверью. От его действий Лиса невольно вздрогнула, и желание уснуть отступило на задний план. Волосы растрепались, лицо помятое ото сна, а в глазах проскальзывал страх. Такая домашняя, милая и родная, от этого Чонгуку реально сносило крышу. Подойдя к Лисе, он положил одну руку на талию и прижал так близко, что возлюбленная уткнулась носом в его шею. Лиса почувствовала запах алкоголя вперемешку с никотином, от чего немного поморщилась. — Снова пил? — но ответа на заданный вопрос не последовало, Лиса благополучно была проигнорирована. Она чувствовала неровное, прерывистое дыхание Чонгука. Оно казалось таким горячим, что девушка была готова расплавиться в его крепких объятиях. Чонгук не собирался бездействовать. Поэтому свободной рукой он, еле касаясь, провёл вдоль позвоночника вверх. От чего у Лисы по спине пробежала стая мурашек, и сердце пропустило удар. Гук запустил длинные пальцы в её волосы и, сжав их, с силой оттянул назад, от чего Лиса откинула голову, и с её губ сорвался тихий стон. Ей было неприятно — его действия вызывали слишком смешанные чувства: хотелось оттолкнуть, но она понимала что это бесполезно. Чонгуку открылся великолепный вид на аккуратные выпирающие ключицы, острые скулы и подбородок, и тонкую шею, на которой едва виднелись следы от засосов. Ему хватило несколько секунд, чтобы полностью осмотреть лицо Лисы. Слишком заводила её беззащитность, от чего Чонгук впился в нежные губы. Этот поцелуй властный, напористый и настолько страстный, что Лиса даже не успевала отвечать. Ноги Лисы стали ватными, она с трудом удерживала равновесие, но только благодаря Чону не упала на холодный паркет. Мысли в голове начали путаться, создавая полную неразбериху, а перед глазами стоял сплошной туман. Рука от талии начала спускаться ниже и, остановившись на ягодице, Чон с силой сжал ладонь. От таких действий Лиса не смогла сдержать сладкого стона, поэтому предприняла попытку отстраниться. — Малыш, не сдерживай себя, — шептал Чон на её ушко, придавая своему голосу нотки пошлости и соблазна, — я знаю, ты этого хочешь не меньше меня. После сказанных слов он прикусил мочку, слегка посасывая ее. Чонгук целовал шею беззащитной Лисы, оставляя влажную дорожку. Резко подняв любимую на руки, он отнёс её в спальню. От неожиданных действий и удивления, Лиса с трудом успела обхватить руками шею любимого. Кинув Лису на мягкую кровать, Чонгук начал буквально срывать с неё домашние футболку и шорты, а когда остались только трусики, он остановился. Лиса же была в недоумении: «почему он остановился, на него это не похоже?» На долю секунды ей показалось, что Чон сомневался, а во взгляде виднелось некое сожаление. Но её тут же отвлёк его пьяный голос. «Возможно, это лишь мои предрассудки.» — Синяки всё ещё не сошли? Вот и прекрасно, пусть все знают, что ты только моя, — нависнув сверху над телом Лисы, Чон начал хищно рассматривать её. Ему безумно нравились слегка заметные отметины, находящиеся на белоснежной коже. Лиса чувствовала себя беззащитным животным, которое находилось в лапах хищного зверя. Некуда бежать, некуда себя деть, но этого и не нужно. Чон был абсолютно прав в своих словах. В том, что она хотела его, хотела ощутить близость двух жаждущих друг друга тел, хотела снова и снова отдавать себя без остатка лишь ему. Лиса притянула возлюбленного к себе и нежно поцеловала в губы. Ей было недостаточно этих жалких прикосновений, ей хотелось намного большего… — Хочу… Хочу тебя, — жалобно простонала Лиса. Этих слов вполне было достаточно, чтобы тормоза у Чона отказали окончательно. Он начал жадно целовать шею любимой, оставляя багровые следы, слегка покусывал ключицы, от чего Лиса запустила свои тонкие пальчики в тёмную шевелюру. Продолжая спускаться ниже, Чон припал губами к соскам. Обводя каждый по очереди, он прикусил левую бусинку, чуть оттянув на себя, и, сильно втягивая в рот, начал посасывать. — Х-ха-а… Рука Гука скользнула под тонкую ткань трусиков, его пальцы надавили на чувствительный комочек нервов, от чего Лиса немного вздрогнула и слегка дёрнулась. Чон ухмыльнулся — ему слишком нравилась реакция любимой. Её глаза прикрылись от наслаждения, пересохшие губы сжались, образуя тонкую линию, грудь с тяжестью вздымалось, а живот пребывал в напряжении. Когда Лиса была достаточно мокрой и готовой к дальнейшему, Чонгук быстро стянул с себя джинсы и боксёры, в которых уже долгое время было тесно. Он резко вошёл в хрупкое тельце. Узко, Лиса слишком сжимала его орган в себе. От блаженных ощущений Чон буквально прорычал и начал набирать темп. — Кха… — от неожиданности Лиса громко простонала и выгнулась в спине. — Чон… Она была готова повторять его имя снова и снова, будто находилась в бреду и не отдавала отчёт самой себе. Тонкие пальчики Лисы сжимали шёлковую простынь. Тело отзывалось дрожью на каждый сделанный Чоном толчок. Квартира переполнилась звуками разврата, которые раздавились в каждом укромном уголке. Возлюбленным было настолько хорошо вдвоём, что они чувствовали, как их сердца бились в одном ритме, разум уходил на задний план и предоставлял волю природным инстинктам.***
Перед глазами образовалась пелена, помутнённое сознание не давало возможности чётко соображать, в ушах стояла сплошная тишина, словно душа и тело отделились друг от друга. Чонгук не сразу пришёл в себя, но, услышав слабое кряхтение Лисы, он понял весь ужас своих действий. Его руки покоились на уже изрядно покрасневшей шее, и он с силой сжимали её. Видя перед собой покрасневшее лицо любимой, Чон резко отшатнулся и сел на край кровати. Его руки судорожно дрожали, он не мог поверить в то, что сейчас произошло. Дыхание Лисы было рваным, сбивчивым, она с жадностью глотала воздух, пытаясь вновь наполнить лёгкие. После нескольких минут она пришла в норму. В комнате повисла тягучая тишина, которая давила своим грузом. — Прости… — всё, что мог сказать Чонгук. Он знал, что это мало чем поможет, но молчание — также не было выходом из ситуации. Он понимал, что это всё его эгоизм: он никогда не считался с чувствами Лисы, никогда не думал, что она чувствует, всегда делал, что вздумается. Было ощущение, что он просто плюет на неё и растаптывает её гордость, как бычок сигареты о землю. Но он любил, до безумия любил её. Только этого не было достаточно — Чон не в состоянии себя пересилить или как-то исправить. Его садистский нрав всегда брал верх, словно в нём ютилось несколько личностей. Одна постоянно думала о девушках, которых он выбирал себе в качестве пары, всегда хотела быть рядом и заботиться, как о самом сокровенном. Другая же сторона требовала беспрекословного подчинения, хотела издеваться и видеть страдания на лице и слёзы. Лиса, каким бы он её близким человеком не считал, не стала исключением. — Уходи… — еле выдавила из себя Лиса, опустив голову. Она потирала больное место — её горло жутко саднило. Чон сидел и не двигался, он не хотел уходить, хотел ещё побыть рядом с ней но… — Я сказала проваливай! — Лиса уже перешла на крик, у неё явно началась истерика. — Как мне это уже все надоело! Надоело то, что ты приходишь и уходишь, когда тебе вздумается! Я что, твоя игрушка?! Солёные слёзы текли по щекам, вся боль вырывалась наружу, сердце разрывалось на части. Лиса так сильно хотела, чтобы он оставил её в покое, избавил наконец-то от своего присутствия. Чонгук хотел успокоить её, прижать к себе, но стоило ему только потянуться к ней, как Лиса отползла на другую часть кровати, подальше от него. — Прошу тебя, уйди… — её тон звучал более спокойно, Лиса поджала колени ближе к себе и обхватила их. Дорожки от слёз сильно обжигали кожу, ком подступил к горлу. Она так боялась его, от этого её тело сотрясалось от нервной дрожи, больше не хотелось находиться рядом с ним. «Нужно успокоиться, я смогу, я справлюсь.» Странные мысли заполняли сознание Лисы, они заглушали все звуки в комнате, она не слышала и не чувствовала, взгляд был прикован к одной точке, тело слегка пошатывалось из стороны в сторону, как будто сломанная старая игрушка. Но душа всё ещё оставалась в пределах комнаты — не могла так просто покинуть свою хозяйку. Видя страдания своей девушки, Чонгук всё же решил уйти. Встав с кровати, он начал собирать свои разбросанные вещи. Собравшись, он взял куртку и направился в сторону к входной двери. Перед тем, как уйти, напоследок окинул взглядом сидящую фигуру любимой. Ему не хотелось оставлять её в таком ужасном состоянии — боялся, что это будет последний день, когда он её видит. Чон прекрасно понимал, какую ошибку совершил, но остаться и быть рядом тоже не мог, не хотел причинять ещё больше боли. — Прости, малыш… Я не хотел, — с сожалением произнеся последнюю фразу, Чонгук ушел из квартиры Лисы, оставив ту наедине с собой.