аффинаж

Воздух из легких будто бы выбивает. Телефон в кармане пальто жужжит, а полиция пытается выбить из тебя душу, пока ты дотягиваешься до мобильника и набираешь одно сообщение: «Я у них.» Ты уже не слышишь, как на той стороне сети адресат начинает заикаться и пропускать слова. Закусывает губу и лишь тихо молится, чтобы все было хорошо. Он уже не может прочитать сообщение, о том, что штаб оккупировали гниды из полиции, а твой лучший друг уже едет на другом автозике и пытается доказать, что ничего такого не делал. Но кто поверит? Люди кричат, но не могут достучаться до правительства, полицейских, душ других. Их протесты прикрываются криками женщин и детей, мольбами и истериками. Они не ожидали этого. Но они готовы идти до конца. Алексей никогда не думал, что будет вот так мыться перед порогом друга и сглатывать ком. Ему не было страшно. Нет. Просто, наверное, он переживал. Жена Леонида уехала с детьми на отдых, а сам мужчина остался дома, ведь завтра он первый раз ведет столь крупный эфир. Но Навальный не видит, как за железной дверью стоит его друг и хочет открыть дверь, и вновь сказать что-то веселое или отпустить шутку, но что-то мешает. Почему так сложно сейчас? Почему именно сегодня они бояться посмотреть друг на друга. Столько пережили вместе, а ведут себя как мальчишки. Алексей решает. Он нажимает на звонок и ждет. Почему-то он ждет того, что Волков ушел куда-то и не желает видеть его. Но мужчина открывает дверь и по-доброму улыбается. — Лех, не кисни, а лучше заходи быстрее. Вроде бы все так же, как и во все дни работы, общения, но все равно что-то не так во взгляде. Ему ли не знать вечно мягкий и добрый взгляд своего друга. Многие порочили их, говорили, что мол геи, пидарасы. Смешно, не так ли? — Да не кислый я, просто задумался. Врет. Черт, как он устал врать о своих мыслях и проблемах. Иногда так хочется выговориться, услышать такие же ободрительные слова, почувствовать братский поцелуй в висок. Проходит в квартиру и снимает ботинки с верхней одеждой. Обычная Московская квартира, без излишков. Леонид приглашает в главную комнату, а Алексей идет с таким непонимающим взглядом, от чего Волков закусывает нижнюю губу. Волнение и чертова привычка Навальского. Как же он бесит, но в то же время Леня не мог его оставить. Слишком дорог, гад. Разговор не задался с самого начала. Леня пытался шутить про уточку, а Леша лишь иногда улыбался и пил горячий черный чай. С двумя ложками сахара, уже выучил. Двадцать шестое марта уже через пять часов, а они даже не решили как лучше начать программу, продумать ситуации на крайний случай. — Лень, если меня повяжут, не прекращайте трансляцию и в резервный штаб и это не обсуждается. Голос лидера ФБК был таким строгим и в то же время заботливым. Может поэтому их и считают геями? Скорее всего да. Ведь сейчас привыкли, что если мужчины обнимаются, разговаривают на серьезные темы и заботятся друг о друге, то сразу геи. — Лех, я понял. Все будет на высшем уровне. Я даже утку притащу. Алексей засмеялся. Хриплый смех пронесся по комнате, а на его губах появилась улыбка. Иногда так приятно поговорить и близким другом, который не предаст и не сдаст властям. — Если что, таскай мне передачки, хорошо? Резкая и легкая боль заставила Навального слегка зарычать и сжать зубы. Видимо, плохо пошутил или же просто Леонид шуток не понимает. — Дурак? Все будет хорошо, слышишь? Никто не сможет сделать так, что тебя посадят и ты снова попадешь в такую же историю как «Болотная». Понял или вновь нужно затрещину дать? Леша улыбнулся, ведь когда еще у него был такой друг? Леонид может привести в чувства любого из фонда, может поддержать и продолжить улыбаться в любой ситуации. И разговор пошел как по маслу. Было столько решений не счет этого чертового митинга, хотя лучше бы отказался. Лучше бы не выходил на улицу и лучше оберегал друга, который сейчас со всей командой в другом РОВД. Хочется метаться по камере и стирать костяшки, но что-то не дает и мужчина осторожно касается лба, которого как аккуратно целовал Леня. Так по-детски, так приятно и тепло. И уже не хочется спорить с этими ментами, не хочется думать о плохом, а только сидеть и вспоминать вчерашние разговоры за чашкой горячего чая и Леонида на среднем стуле с бумажками в руках. Нет, они не любовники, не какие-нибудь геи. Они друзья, может между ними есть что-то посильнее дружбы, но точно не любовь или влюбленность. Они как братья и это радует Лешу, по пугает Леонида, который сейчас сидит один в чертовом отделении и вдыхает едкий запах ментуры. Трансляция проходит крайне удачно, а вот дальше. А дальше Волков предпочитает не вспоминать и закрывает глаза. Завтра все будет лучше. Обязательно будет.