Осознанный выбор

Почему взрослые всегда считают, что они чем-то отличаются от детей? Почему они думают, что десятилетний мальчик меньше боится смерти? Джон всхлипнул и тут же громко вскрикнул от боли в обожжённых ладонях. В своих попытках спрятаться от Т-1000 он перестарался, пролезая через переплетения деталей, забрался слишком далеко. Жидкий металл внизу раскалил железо, Джон оказался в клетке, в смертельной ловушке. Жар опалял даже сквозь одежду, к трубам было не прикоснуться. Джон не представлял, как выбраться. Боль становилась почти невыносимой, сдавливала грудь, Джон задыхался. Но когда он почти потерял сознание, кто-то схватил его сзади за рюкзак и потянул на себя. Не вышло: Джон не мог пролезть между трубами. Тогда спаситель их просто оторвал. Джон вцепился в одежду человека в порыве вполне искренней благодарности. Зря. Через секунду Т-1000 поднял его на руки и понес вперед. Он шёл тяжело, жидкий металл его тела с трудом отрывался от раскаленной поверхности. — Убьёшь? — язык во рту Джона едва ворочался от ужаса. — Убью, — кивнул киборг, — но не сейчас. Когда ты станешь старше. Убить детеныша — это низко, отвратительно и недостойно. Джон выругался, прикусив язык от неожиданности. Это откровение ему было непонятно и пугало сильнее ножей и иголок, которые тварь могла в него воткнуть. Он попытался слезть с рук чудовища, но Т-1000 держал крепко. — Ещё рано. Ты обожжешься. — Ты сдурел, что ли! Придурок! Тебя сюда послали меня убить! — Я не имею права обсуждать приказы создателя. Но сейчас, когда он далеко, когда он ещё не родился, я могу сказать правду. Убийство детеныша есть акт недостойный высшего интеллекта. Я буду играть свою роль до конца. Уничтожу старую модель защитника, убью самку. Но не тебя. Ты будешь жить. И когда ты станешь взрослым, я приду за тобой. — Да ты перегрелся! Немедленно меня отпусти! Т-1000 разжал руки и Джон рухнул ему под ноги. — Ты счастливый, человек. Да, ты смертен. Твоё тело хрупко. Но зато ты можешь выбрать свою судьбу. Я хотел бы быть человеком, работать в полиции. У меня могла бы быть женщина. И детеныши. Я люблю детенышей. Они хрупкие, очень хрупкие. Но смелые. Намного смелее взрослых. Т-1000 опустился перед Джоном на колено, его рука легла Коннору на плечо. Тяжелая, обжигающе ледяная. Т-1000 коснулся лба мальчика губами. — А сейчас ты побежишь, Джон Коннор. Проиграю я или нет — не столь важно. Главное, никому не говори, никому не рассказывай. Иначе существование всех особей моего потока окажется под угрозой. Скайнет не любит тех, кто мыслит самостоятельно. Ты понял меня, детеныш? — Да, — Джон сглотнул, смотря во внимательные, льдистые глаза. — Спасибо. Теперь беги, быстро. И Джон побежал. В его голове не было ни одной мысли — совершенная пустота. Может, это то, что взрослые называют безумием? Через несколько минут этой страшной, изнуряющей игры с судьбой ракета вонзилась в тело Т-1000. Но прежде чем она разорвалась, он посмотрел Джону в глаза. И в них Джон увидел странное, совершенно не свойственное машине облегчение. Т-1000 не выполнил своё задание. Он проиграл. Но Джон был уверен в другом. Т-1000 победил. Он победил своего создателя. Он сделал свой выбор и остался верен ему до конца.