"Совершенство"

Приборная доска треснула, а огоньки-индикаторы мерцали как сумасшедшие. Кое-где вырывались маленькие разряды, с треском расходившиеся по всей панели управления. Маленькая, затертая фотография, прикрепленная в левом верхнем углу, уже слегка обуглилась с краев, и еще немного – и фотобумага вспыхнет. Изображенные на ней люди даже не подозревали, что еще немного, и они окажутся в холодном, синем пламени. Людей на фотографии было двое. Молодая рыжеволосая женщина и смешливый подросток с растрепанными дредами, убранными под зеленую бандану. Фотография была маленькой и сделанной Полароидом. Она смотрелась среди всего этого бардака так, словно была пришельцем из другой эпохи. Но на самом деле, пришельцем из другой эпохи был ее хозяин. И пилот этой маленькой капсулы, по приборной панели которой расходились маленькие разряды тока, грозящие замыканием. Пилотом был молодой парень, на вид которому было не больше двадцати. И сейчас он поднимался с пола, ругаясь так, что черный ящик отказался это записывать. Пошатываясь, он поднялся на ноги, оглядывая то, во что превратился его маленький корабль. Вообще-то, это была эвакуационная капсула, чуть более модифицированная, что позволяло ее использовать как обычный космический корабль. Лет семь назад, этот парень сам бы послал к черту любого, кто бы сказал ему, что на втором десятке своей жизни, тот будет рассекать не по автобанам на мотоцикле, а на капсуле «Немо» между галактиками. Но все сложилось так, как сложилось, и теперь первоочередной задачей было выяснить, насколько сильно повреждено его транспортное средство. Если выражаться привычными нам сравнениями, то он просто мотался туда-сюда, нигде особо долго не задерживаясь, воображая себя одним из героев какого-нибудь фильма, где тот просто ездит на кабриолете по хайвеям, слушая рок-музыку и останавливаясь в придорожных мотелях ради развлечения самого себя, снимая в ближайшем баре красотку на одну ночь. Но здесь же было все совершенно не так. Он передвигался на маленькой бортовой капсуле «Немо», которая сильно смахивала на фантастический вымысел какого-то декоратора фильмов годов эдак девяностых. Этот челнок был его единственным другом, несмотря на то, что тот был машиной, до мозга «механизмов». Бортовой компьютер говорил голосом Стивена Фрая, время от времени рассказывая какие-то эпизоды из «Дживса и Вустера», а порой, в периоды легких глюков, читая отрывки из одной из частей Гарри Поттера. Поначалу это веселило, затем раздражало парня. А теперь он настолько привык к голосу Стива, что в периоды острого одиночества и меланхолии разговаривал с компьютером, подсознательно одушевляя его. Ему было чуть больше пятнадцати, когда он навсегда оказался далеко от дома. Его похитили, насильно удерживая и издеваясь. Над ним ставили различные опыты, в течение нескольких лет. Позже он сумел сбежать, угнав «Немо» и улететь. За время, проведенное в изоляции, он совершенно ничему не научился. Совершив аварийную посадку на парковке одного из баров, он осознал всю сложность своего положения. Он понятия не имел, как управлять этой штукой, а теперь в ней, судя по всему, что-то сломалось. Автопилот дотянул только до этого дрейфующего метеорита, сам он находился на опасной грани истощения организма, о чем ему тут же сообщил бортовой компьютер, напугав до смерти. Парень испуганно начал осматриваться, опасаясь, что прихватил кого-то с собой и весь его план побега провалился. Однако он был в относительной безопасности. С помощью все того же компьютера, которого он переименовал в Стива, он сумел разобраться в устройстве эвакуационной капсулы, найти запас еды и воды, и даже маленький гигиенический отсек. После он потратил несколько часов на то, чтобы починить незначительные повреждения и научиться управлять капсулой. Менее чем за сутки в его жизни появился хоть какой-то просвет, возможно, даже надежда. Кстати его звали Том Каулитц. И он был с Земли, о которой в этой галактике никто даже не имел понятия. Ощупав шишку на голове и стерев струйку крови из рассеченной брови, Том поднял кресло пилота и уселся в него, тяжело вздохнув. Заметив тлеющий уголок фотографии, он снял ее с приборной доски и спрятал во внутренний карман куртки. С самого начала он знал, что этот метеоритный поток не принесет ничего хорошего. - Стив? Стив, каковы повреждения? – хрипло спросил он, закашливаясь. - Повреждения организма пилота составляют не более 0.5%. Угрозы здоровью и жизни нет. – с помехами отозвался компьютер, произведя сканирование организма Тома. - Я имел в виду повреждения «Немо», Стив. – пояснил парень, устало потирая переносицу. - Общий характер повреждений незначительный. Баки с топливом не задеты, Легкое повреждение внешней обшивки, нарушение герметизации в отсеке резервного питания. Электросистема в процессе восстановления. На места повреждений отправлены нанороботы, восстанавливающие пробоины. - Как ты сам? – парень стряхнул осколки с панели. - Компьютерная система не пострадала. Через час и три минуты мы сможем продолжить полет. Рекомендую пока заняться вашими повреждениями. Думаю, пластырь поможет лучше, чем нанороботы. – раздалась помеха, напоминающая смешок. - Спасибо, Стив. – поднявшись со своего места, Том обозрел дыру на штанах возле колена и смел остатки битого стекла на пол. После они уберутся системой очистки. Закрыв панорамные иллюминаторы защитными пластинами, он отправился в соседний отсек, где хранились продукты и аптечка. Открыв банку с энергетиком, он отпил немного, поморщившись, когда шипучая жидкость защипала разбитую губу. В коробке нашелся пластырь, больше напоминающий сухую человеческую кожу, которая отслаивается от тела, если обгоришь на солнце. Гадость, но помогает отлично. Намочив его, он наклеил пластырь на ранку на лбу, сразу ощущая, что та перестала саднить. Выдвинув койку, которая после использования пряталась в стене, он улегся, пережидая, пока закончится ремонт. Можно было подремать, если что, то Стив известит его о приближении каких-либо объектов или же, когда они смогут продолжить свой путь. У него не было определенного пункта назначения, кроме одного – дом. Но это было в очень отдаленных планах, и пока он пытался отыскать хоть одну галактику, вселенную, созвездие или планету, где слышали о Земле. Или о Т-05412. Это было второе, кодовое название его родной планеты. Он встречал различных разумных обитателей вселенной, похожих на него самого. Но на человекоподобности все заканчивалось. У кого-то обнаруживалось несколько лишних конечностей, а у кого-то это была лишь внешняя запасная оболочка, так как их настоящая личина могла вызвать непроизвольный рвотный рефлекс. Со временем он привык к таким инопланетянам, и девушка с щупальцами вместо конечностей уже не вызывала такого ужаса, как раньше. С ними вполне можно было общаться, тем более что все использовали таблетки, позволяющие понимать чужой язык. Действие одной растягивалось на год, и даже больше, охватывая большую часть известных и не очень, языков. Проснулся Том через пару часов, когда Стив известил его, что все системы полностью восстановлены и что корабль уже встал на прежний курс. Парень кивнул, слезая с койки, которая тут же убралась, и, захватив с собой пакет бисквитов, уселся в кресло пилота. Через панорамное стекло были видны многочисленные осколки от прошедшего здесь недавно метеоритного потока, в который и угораздило влететь «Немо». Те сталкивались между собой на огромной скорости, и теперь в пространстве летали осколки разной величины и формы. Чем дальше, тем шире становился след от потока, куски все больше, а позже Том сумел различить там не только осколки метеоритной породы. Тут и там показывались обломки угодивших в этот поток космических кораблей. У шаттлов и крупных лайнеров были хорошие шансы, но вот мелкие корабли, такие как его, попадали в самую сильную зону турбулентности в мире. Именно так охарактеризовал эту болтанку парень. Сейчас это было даже смешно, но когда его капсулу решили смять в консервную банку, сделав его частью начинки, было как-то не до веселья. Всматриваясь в оставшийся хаос, Том отмечал, что ему действительно повезло. Он попал в хвост, где были мелкие части. А тут прошелся поток крупных метеоритных обломков. Чуть дальше, почти неразличимая в космической темноте, неподвижно застыла тарелка, большая и, судя по всему, сильно покореженная метеоритами. Иллюминации не было, левый бок был практически снесен сильными ударами. Возможно, там есть пострадавшие. - Стив, меняем курс. Нужно проверить этот корабль. Загрузи данные. – решился парень, направляя «Немо» к огромной, по сравнению с ним, тарелке. Полностью данные загрузились только к тому моменту, когда «Немо» готовился присоединиться к блоку для эвакуационных капсул, которые, как правило, были одной конфигурации, что позволяло им присоединяться практически ко всем шаттлам, тарелкам и прочим изобретениям инопланетян. Пару раз Тому даже попадались абсолютно прозрачные шары, внутри которых путешествовали различные существа. Никаких видимых источников энергии не было и эти «мыльные пузыри» оставались для него загадкой. Вместе с глухим толчком, когда «Немо» зафиксировался на поверхности летающей тарелки, Стив загрузил все данные, и Том с удивлением обнаружил, что этот разбитый и покореженный космический корабль – тот самый, с которого он сбежал пару лет назад. Система летающей тарелки опознала «Немо», так как тот все еще являлся ее частью, и тут же дала доступ на вход. Честно говоря, идти туда Тому не хотелось вовсе. Но в нем взыграло любопытство и даже злорадство. Вдруг его мучители серьезно пострадали? Это было отличной возможностью отомстить. Он решил проверить, что происходит внутри и постараться нанести еще больший урон этой чертовой тарелке, которая пролетала непосредственно над ним в тот злополучный вечер, несколько лет тому назад. Но, как оказалось, метеориты постарались и без него. Практически вся система освещения отключилась, мерцали только индикаторы на полу, сделанные специальной краской, излучающей бледно-голубой цвет, наподобие фосфорического. Шум аварийного генератора доносился издалека, и парень пытался вспомнить, куда ведет этот коридор. Двери отсеков были открыты лишь наполовину, по-видимому, их заклинило, когда отключился основной источник питания. И по-прежнему вокруг – ни души. В воздухе пахло озоном, да и изо рта вырывались облачка, так как температура здесь была ни к черту. Невольно Том вспомнил, как мерз здесь. Существа, похитившие его, наоборот не переносили слишком высоких температур. Искусственно созданный иммунитет не позволял подростку заболевать от переохлаждения, но вот противное чувство гусиной кожи сразу же вернулось, стоило взглянуть на эти ненавистные металлические стены корабля. Незаметно для себя Том дошел до дверей отсека, откуда раздавался мерный гул аварийного генератора. Почему он поддерживал работу систем именно этого отсека? Что в нем такого важного? Рабочий кабинет этих уродов? Нет, тот был уровнем выше, почти впритык с пультом управления. Том досадливо потер лоб, задев ладонью пластырь и содрав его с полузажившей ранки. Вход в отсек осуществлялся по персональным данным, таким как ДНК. Но, к счастью, генератор не обеспечивал еще и систему охраны, поэтому двери поддались грубой физической силе, тем более, что были сделаны из матового полимера, чуть более крепкого чем обычный пластик. За ними оказалась лаборатория. Том моментально узнал огромный стол, лампу над ним и ремни, свисающие до пола. Желудок скрутило спазмом, и он отвернулся, осматривая помещение, ища признаки живых существ. Но здесь было так же тихо, и разве что на пару градусов теплее, чем везде. Кое-какие шкафы упали на пол, видимо метеориты врезались в тарелку с такой силой, что ее трясло, как кукольный домик в руках рассерженного ребенка. Над дверями, ведущими в маленький экспериментальный центр, мигала лампочка, сигналя о чем-то, так как была ярко-красного цвета. Значит, там что-то произошло. Или может произойти. Или предупреждает об опасности. И всех этих вероятных вариантов было так много, что Том решил не перебирать их в голове, а просто пойти и проверить. Он толкнул двери, которые мягко спружинили, и вошел внутрь. Комната была погружена в полумрак, в углах собрались тени, но почти напротив входа ярко светилась огромная колба, от пола до потолка. Раньше Том никогда не был в этом отсеке и видел подобное впервые. Это было нечто новое, более технологически совершенное, созданное после его побега. По полу тянулись толстые переплетения кабелей, шнуров и трубок. Переступая через них, Том подошел почти вплотную к стеклу, и тут же резко отшатнулся, заметив, что в колбе что-то есть. Приглядевшись повнимательнее, он увидел скрючившегося внутри человека. Это походило на эмбрион гигантских размеров. Нормальный человек просто не смог бы так сложиться, неподвижно плавая в зеленоватой, прозрачной жидкости. От пола тянулись несколько тонких шлангов, исчезающих в длинных прядях черных волос, медленно перемещающихся и сплетающихся между собой. Сбоку от стекла ярко мигала табличка, возвещавшая, что созревание плода перешло в заключительную стадию, и если процесс не остановить, то запустится самоуничтожение образца. В голове парня моментально щелкнуло, он понял, что значит эта колба и «завершающая стадия созревания плода». Том вспомнил, как создавались и уничтожались самые первые образцы. Потер левое запястье, где был выжжен лазером серийный номер, состоящий из семи нулей и одной единицы, который был его идентификационным. По этому номеру его можно было отличить от клонов, которые раз за разом создавались на его генетической базе. Собственно, его похитили исключительно ради этого. Ради генетического материала, который нужно было поддерживать в живом и здоровом состоянии. Бедный мальчишка стал жертвой маниакальной идеи о совершенном существе, которое непременно желали создать его похитители. Он до сих пор не знал и не понимал, какими принципами руководствовались, когда похищали именно его. Чем его набор ДНК отличался от остальных. В голове всплыли воспоминания, яркие и четкие, словно это произошло вчера. Он возвращался домой с одной из вечеринок, которые так любили устраивать он и его друзья. Было поздно, на улицах – ни души. Подросток довольно сильно перебрал, во всяком случае, шел он медленно, ноги заплетались, а прикурить он смог только после седьмой попытки. Матерясь в полголоса, тот понял, что если срочно не отольет, то просто лопнет. Путаясь в широких шмотках, Том зашел за угол одного из зданий и с облегчением подумал, что для счастья все же надо очень мало. Пока он справлял нужду, то пребывал в полусонном блаженном состоянии, самозабвенно предаваясь процессу. Настолько самозабвенно, что не заметил, как с тихим гулом над ним пролетело НЛО. Застегивая ширинку, парень ощущал смутное чувство беспокойства, словно за ним кто-то наблюдает. Но оглядевшись, он не заметил ничего странного и необычного. Списав все на мешанину из алкоголя в своем организме, он двинулся обратно из подворотни к освещенной улице. Но гигантский столб ярко-синего света ударил по глазам и в одно мгновение ослепил его. Вскрикнув от неожиданности, он запнулся и упал, пытаясь заслонить глаза от нестерпимо яркого свечения. Оно прекратилось так же резко, как и возникло, но вместе с этим, Тому показалось, что его словно дернули под живот, так что желудок рванул к горлу, норовя вытолкнуть весь алкоголь. От дикой тошноты и непонятной пустоты в голове, парень отключился. А пришел в себя уже здесь. На этом столе, под слепящим белым светом. На запястье краснел выжженный номер, ремни не давали пошевелиться. Все это походило на фантастический фильм, если бы не было так реалистично и больно. Руки затекли и онемели, слишком туго затянутые ремнями, голова разламывалась на куски, и было очень холодно. Он лежал на столе абсолютно голый, вся кожа покрылась мурашками, а гениталии сжались. Это было неприятно и унизительно. Потом происходил весь этот кошмар, длившийся около трех лет. Постоянные заборы ДНК, сначала на исследования, потом – на построение первых живых клеток, из которых должен был развиться живой организм – точная копия самого Тома. Его до сих пор преследовали кошмары об этих искусственно созданных детях. Первые опыты были неудачными, кто-то не мог прожить даже суток. Том не мог привыкнуть видеть самого себя мертвым на ледяном железном столе. Ему было безумно жаль каждого из них. Кто-то не мог говорить, у кого-то отсутствовал интеллект, и эти создания инстинктивно жались к нему, ища защиты у материнского организма. Эти уроды называли это явление генной памятью. И насмешливо называли Тома мамочкой. По сути, он был донорским организмом, и эти создания – частью его. Кто-то умирал сам, у кого-то были несовместимые с представлениями о совершенстве отклонения. Они были почти как две капли воды похожи на Тома, только волосы были не заплетены в дреды, а были мягкими и топорщились, почти выцветшие от препаратов, которые неизменно вводили каждому «экспериментальному образцу», чтобы удалить ту или иную часть генного кода. Как все это происходило – Том не понимал. Он никогда не был силен в биологии и тем более – в генной инженерии, но он понял раз и навсегда – что это бесчеловечно. Отработанные образцы безжалостно уничтожались, сначала инъекцией, а затем растворялись в сильных кислотах. Тысячи образцов. Множество живых людей. Для него они все были людьми, независимо от того, как появились на свет. И теперь эта надпись «завершающая стадия созревания плода» мигала так ярко, что вытащила из памяти все, связанное с уничтожением опытных образцов. Он не мог допустить гибели еще одного, еще даже не успевшего родиться на свет. Бросившись к пульту управления колбой, имитирующей внутриутробную среду, он нашел кнопку, завершающую цикл работы. Но то ли из-за перебоев в системе, то ли из-за других повреждений программы, та не реагировала и ничего не происходило. Дожидаться, пока все придет в норму, он не собирался. Поэтому подхватив с пола кусок какого-то прибора, он ударил им по стеклу. Но если двери в отсек были хлипкими, то стенки колбы – крайне прочными. От первого удара на них не появилось даже трещинки, и тогда он стал наносить их один за другим, целясь в одно и то же место, надеясь, что систематическое нанесение урона даст свои результаты. Он уже взмок, мышцы свело, и чертово стекло не поддавалось. Это было обидно до ужаса, и парень тяжело дышал, с ненавистью глядя на колбу. Существо в ней даже не догадывалось, что его пытаются спасти от смерти, оно безучастно плавало в своей нелепой, скрюченной позе, оплетенное шнурами и трубками. Отбросив покореженный инструмент, Том сел на пол, наблюдая за колбой, пытаясь уловить хоть какие-то изменения. Но через пару минут вскочил, оглушенный сиреной, неожиданно взвывшей под потолком. Система отвисла, и пульт управления заискрил, а уровень жидкости в колбе колыхнулся, поднимаясь и опускаясь. - Давай, открывайся, мать твою. – цедил через зубы парень, давя до упора на кнопку отключения. По идее процесс должен был завершиться, питательная жидкость – слиться из колбы, и образец можно было бы извлечь. Но все шло совершенно не так. Если ничего не исправить, внутрь поступит кислота, уничтожающая «эмбрион». Кислота. Тома осенило, и он бросился к перевернутым шкафам в соседнем отсеке. Многие колбы побились, но кислоты обычно содержались в особо прочных флаконах. Стараясь не порезаться, он осторожно перебирал высыпавшееся содержимое, пока не нашел маленькую темно-серую ампулу. Отломив ее кончик, он вылил содержимое вдоль швов, держащих стекло колбы. Скобы запузырились, резкий запах наполнил помещение, но вскоре стекло качнулось, больше не прижатое к раме, под давлением жидкости. Тело внутри так же колыхнулось, трубки натянулись, и Том с силой ударил ногой по стеклу, расшатывая его, вынуждая скобы раствориться и развалиться быстрее. Он едва успел отпрыгнуть в сторону, когда стекло, толщиной пальца в три, не меньше, со скрежетом упало на пол, а следом полилась зеленая жидкость, густая и маслянистая. Тело, не поддерживаемое больше водой, провисло на трубках, нелепо заваливаясь на бок. На ощупь оно было холодным, и Том испугался, что это уже труп, опутанный проводами. Трубок и иголок было так много, что парень замучался вытаскивать их из под бледной, тонкой кожи. Практически обняв скрюченное, словно сведенное судорогой, тело, он отбросил влажные пряди волос с его лица и начал вытаскивать трубку из трахеи, которая выскользнула с легким булькающим звуком. Изо рта так же полились остатки зеленой жидкости, и внезапно человек закашлял, словно его вытащили со дна реки, едва не дав утонуть. Оно издало громкий вопль, как младенец, появившийся на свет, только в несколько раз громче. Несмотря на то, что в ушах звенело от крика, Том с облегчением осознал, что это нечто - живое. И существо начало трястись мелкой дрожью от холода, царившего вокруг. Поджатые ноги расслабились, а руки наоборот крепче прижались к груди. Но Том сумел разглядеть, что это все же парень. Нужно было уходить отсюда, тем более что сирена не замолкала ни на минуту. Неизвестно, что ждало корабль в ближайшем будущем. Парня Том решил забрать с собой. Выживет – что-нибудь придумает, а если погибнет, то от судьбы не уйдешь. Завернув его в свою куртку, Том поднял его на руки, отмечая ничтожно маленькую массу тела. Кожа была холодной и липкой, но он уже перестал обращать на это внимание. Мало того, от парня начала отслаиваться так называемая плацента, покрывавшая его кожу и волосы все время, пока он созревал в колбе. Стараясь не уронить скользкое тело, Том быстрыми шагами направлялся обратно к «Немо». По идее нужно было поискать здесь что-нибудь полезное, в частности одежду для парня, но мысль об этом пришла уже только после того, как они покинули тарелку. Уложив парня на койку, Том задал курс Стиву, поставив капсулу на автопилот, а сам занялся своим подопечным, вокруг которого словно пузырь, надувалась и опадала в такт дыханию тонкая кожица плаценты. Достав аптечку и намочив полотенце, парень устроился рядом с койкой, ножницами поддевая и разрезая края оболочки. Она легко поддалась и практически расползалась под пальцами, оказавшаяся с внутренней стороны покрытая слизью. Том автоматически передернулся, но чувства отвращения не испытал, пройдя за годы экспериментов через более неприятные вещи. Тело потеплело, все же температуры отличались разительно, дыхание перестало быть судорожным, но ноги и руки были все еще крепко прижаты к животу. Мышцы были сведены, на ощупь словно деревянные, и Том принялся осторожно растирать и разминать их, начав со ступней, длинных и узких, сильно похожих на его собственные. Он уже понял, что этот парень – один из последних клонов, созданных на его генетической базе. Только таких развитых он еще не видел. Сколько лет он созревал – было непонятно, но все прошлые попытки напоминали скорее подростков с мышлением ребенка или же вообще без намеков на интеллект. А здесь он видел вполне оформившегося парня, его ровесника. Не было подростковой нескладности и угловатости, только жуткая худоба и узость костей. Мышцы были не развиты, хорошо, если не атрофированы, от длительного пребывания без нагрузок. Несколько пальцев на ногах были сращены между собой тонкой пленкой, которую Том разрезал скальпелем и заклеил пластырем. Тело никак не отреагировало на боль, крови выступило едва-едва, что сильно удивило парня. Постепенно ему удалось размять и разогнуть одну ногу, затем он принялся за вторую. Кровообращение улучшилось, бледность ушла, кожа приобрела нормальный, человеческий цвет, а не синеватый, как до этого. - Стив, сделай пожалуйста сканирование его организма. – попросил Том, разрабатывая руки, длинные и тонкие, с хрупкими запястьями. Когда удалось уложить его на спину, тело все же расслабилось до конца, голова повернулась чуть вбок, оставив на груди небольшой синяк от крепко прижатого подбородка. Вся эта процедура продолжалась уже около часа, Том даже устал, а руки болели от длительного массажа. Предстояло обтереть новорожденного и обрезать пуповину, которая тянулась к остаткам плаценты. На что он отреагировал - так это даже на прикосновение зажима к плаценте. Парень сразу же скрючился обратно в защитную позу эмбриона, закрывая живот. Том тяжело вздохнул, ему совершенно не хотелось применять грубую физическую силу, и он попытался осторожно развести руки и ноги, чтобы добраться до пуповины. Наложив зажимы, он одним движением перерезал тонкий жгут между ними. Сразу же раздался хриплый вскрик, и тело снова собралось в тугой комок. - Организм находится в удовлетворительном состоянии. Регенерационные процессы ускорены, повреждений нет. Системы работают нормально. Небольшой недостаток жидкости и питательных веществ. - Спасибо, Стив. Можешь определить его возраст? - Два года и сорок пять дней. С момента создания. Возраст развития организма и сознания – девятнадцать земных лет. – сразу же отозвался компьютер. - Черт возьми…- протянул Том, берясь за полотенце и оттирая тело парня от слизи. Плацента и пуповина тут же отправились в мусорную корзину, где бесследно уничтожились. Когда он закончил приводить его в порядок, то все выглядело уже не так страшно. Можно было даже забыть, что парень – жертва генетического эксперимента, не имеющий ни семьи, ни родных. Только материнский организм, которым являлся Том. На запястье у парня обнаружился такой же выжженный номер, зеркально отображающий его собственный – единица и семь нулей. Черные волосы неровными прядями доходили почти до плеч, но в тех местах, где прикреплялись провода через плаценту, зияли некрасивые проплешины, начавшие зарастать. Регенерация и в самом деле шла быстро, словно организм был запрограммирован самовосстанавливаться после рождения. Уже через два часа после того, как Том завернул его в одеяло, оставив спать, пуповина уменьшилась и зажила, хотя обычно на это требуется две-три недели. Решив пока что не будить своего нового подопечного, парень оставил его, устраиваясь в кресле пилота и разминая затекшие мышцы. - Капсула будет подготовлена к размещению еще одного члена экипажа. – сообщил Стив, любезно предоставляя Тому подогретый ужин, о котором он успел забыть. - Это возможно? - Спасательная капсула «Немо» изначально рассчитана на двух пассажиров, в крайнем случае – трех. Поэтому уже подготовлен еще один гигиенический отсек, койка и комплект одежды. - Стив, ты чудо. – Том даже расплылся в улыбке. - Рад служить, капитан. – далее Стив отключился, вместо этого из динамиков раздалась тихая мелодия напоминающая Америку пятидесятых годов. За такие минуты земной ностальгии Том был благодарен ему больше всего. Пока Том неторопливо ел свой ужин, состоящий из овощей, максимально похожих на земные, и какого-то инопланетного мяса, по вкусу напоминающего индейку, только жестче, он вспоминал свою прежнюю, безоблачную жизнь. Все чаще он смотрел на единственную фотографию, случайно оказавшуюся в его бумажнике, которую ему удалось сохранить. Он не знал, что и как сейчас происходит с матерью, наверняка исчезновение сына стало для нее серьезным ударом. Но, несмотря на большое количество времени, прошедшее с тех пор, Том отчаянно хотел вернуться домой. К семье, к привычной жизни, где нет непонятной еды, странных существ и жестоких экспериментов. Он бы с удовольствием закончил свое обучение, поступил бы в университет, сделал все так, как они с мамой планировали. Его друзья наверняка уже забыли его, а девушка – похоронила в своем сердце. У него не осталось ничего, за что можно было бы зацепиться, кроме родного дома. Он уже успел себя несколько раз обругать за то, что не удосужился поискать на тарелке карты или планы, ведь каким-то образом они пролетали над Землей, а значит, у них должны были остаться координаты ее расположения. По странному стечению обстоятельств именно в этой части космоса о его родной планете никто даже не имел понятия. Единственное, что ему удалось выяснить, что галактика, в которой он сейчас находился, на Земле известна под названием М64. По крайней мере, на Земле хоть о ней слышали, а здесь, похоже, не имели абсолютно никакого понятия о существовании разумной жизни в Млечном пути. Выкинув пустой поднос в корзину, Том тяжело вздохнул и поднялся, намереваясь умыться и поспать, но его намерениям не суждено было сбыться. Проходя мимо двух коек, он понял, что что-то не так. Остановившись, он увидел, что парень не спит, а сидит, закутавшись в одеяло, и смотрит на него безумными глазами. - Тебе что-нибудь нужно? – спросил Том, подходя ближе, но тем самым лишь напугал его, заставив забиться в угол. - Не бойся, иди сюда, я не сделаю тебе ничего плохого. Ты ведь понимаешь меня, да? – он старался говорить мягче, надеясь, что успокаивающие интонации его голоса подействуют на парня. И едва он протянул руку, то увидел в его глазах проблески любопытства и понимания. Словно зверек, он осторожно и медленно приблизился к его ладони, рассматривая ее и словно запоминая, или выискивая в своей памяти какие-то ассоциации. Затем он перевел взгляд на собственные руки, отмечая схожесть, а после прикоснулся своей ладонью к ладони Тома. И тут же отдернул ее, с изумлением осознавая то, что может ощущать кожей. Невольно Том улыбнулся. Враждебным по отношению к нему он точно не был. - Стив, что с ним такое? Ты говорил, уровень развития сознания достаточный. – спросил Том, позволяя парню изучать ладонь и увлеченно сравнивать ее со своей. Затем новорожденный обнаружил, что ладоней две, и они подходят друг к другу попарно, что привело его в такой восторг, что он широко улыбнулся, пытаясь заглянуть в лицо Тому и поражая того широко распахнутыми наивными, красивыми глазами. Неуловимое сходство заставляло Тома мягко улыбаться, ему нравилось то, что происходит. - У него есть необходимые знания, но нет навыков. Он не знает, как их применить. Это касается речи, памяти и всего остального. Активировать все это может лишь длительный контакт с материнским организмом. Сличение ДНК показало, что сходство поразительное. Вы подходите на роль материнского организма. За несколько часов генная память должна восстановиться. Он станет полноценным для своего возраста, скорость регенерации восстановится, думаю, он даже сможет рассказать о себе. Если это заложено в программу его памяти. - Он что, наполовину киборг? – расстроился Том. - Нет, абсолютный человек. Этот абсолютный человек вдруг издал странный звук, похожий на печальный вздох, прижимаясь к руке Тома щекой и все так же подобострастно глядя на него. - Похоже, мы родственники, парень. – усмехнулся Том, садясь рядом с ним, поправляя сползшее с него одеяло. Его пренебрежение собственной наготой слегка напрягало Тома, хоть он и понимал, что парень просто не знает, что это такое. Во всяком случае, бросалось в глаза, что он вполне развит и ТАМ. Краска прилила к щекам Тома, он спешно отвел взгляд, понимая, что пялиться на парня неприлично. До похищения у него был секс с девушками, но вот думать о парнях в их компании было не принято. Эти мысли всегда оставались глубоко в недрах его души, похороненные под грудой фальшивых масок и принятых стереотипов поведения. Здесь, за годы проведенные в космическом холоде и темноте, у Тома ни разу не было нормального секса. И сейчас его организм словно в одну минуту сошел с ума, ощущая рядом с собой нормальное, человеческое тело, не отягощенное парой лишних щупалец или третьим глазом на лбу. - Тебе нужно поспать… Давай, ложись. – он попытался заставить его лечь и высвободиться из настойчивых объятий, но не получилось. Издав жалобный, скулящий звук, парень еще крепче вцепился ему в руку, живо напомнив о сотнях страдальцев, искавших защиты у него в пустых, залитых холодным белым светом, камерах. Он вспомнил холодную мягкую кожу под пальцами, сжатые в комочки тела, прижимающиеся к его собственному, словно к наседке. Комок встал в горле, и рука не поднялась отцепить его от себя, как это делали те изверги, не обращая внимания на жалобные громкие крики, на их протесты и нежелание, на их страх отпустить руки. Том знал, что больше он их не увидит, провожая их взглядом, ощущая синяки, оставшиеся от судорожной хватки пальцев. Очевидно это нанесло ему серьезную психологическую травму, поэтому он обнял тело жмущегося к нему парня, завернул получше в одеяло и лег с ним рядом, проводя по спине с выступающими позвонками рукой. Том почти успел задремать, как вдруг почувствовал странное шевеление, словно под одеяло что-то заползло. Испугавшись, тот дернулся, но лицо спящего парня оставалось безмятежным. Он не шевелился, но под одеялом явно что-то было, и это что-то жило собственной жизнью. Откинув синтетическую ткань, Том с ужасом увидел, что не зажившая до конца пуповина извивается словно змея, слепо ища что-то. К горлу подкатила тошнота, и в тот же момент пуповина коснулась его кожи, поползла по руке, и, быстрее, чем Том смог что либо предпринять, забралась под футболку и влезла в его собственный пупок. Вскрикнув, Том ощутил, как она пробирается внутрь, и с ужасом подумал, что будет дальше. Больно не было, лишь смутное ощущение, что кто-то копается внутри тебя, осторожно и аккуратно. Перебирая в голове варианты, Том мысленно прощался с жизнью, ругая себя за идиотизм, предполагая, что его подопечный сейчас просто выжрет мамочку изнутри, как это делали представители некоторых инопланетных рас. Или наполнит его нутро какими-нибудь личинками, яйцами, икринками, всем чем угодно. Но ничего подобного не происходило. Постепенно от живота парня по пуповине распространилась легкая пульсация, теплой волной дошедшая до Тома. Попытки отцепить от себя плотный шнур из вен и кожи ни к чему не привели, оставалось лишь ждать. Прошло не менее четырех часов, успокоенный пульсацией Том уже успел снова погрузиться в сон, когда почувствовал, что все кончилось. Пуповина выскользнула из тела, а затем начала отсыхать и истончаться, а вскоре от нее не осталось и вовсе ничего. На плоском животе мирно спящего парня остался точно такой же рубец – один в один повторяющий пупок Тома. - Ни хрена себе… - шокированный произошедшим, Том не мог больше спать. Он встал, засунул голову под холодную воду, а потом долго стоял перед зеркалом, осматривая живот и ощупывая его, пытаясь уловить хоть малейшие изменения. Сканирование, проведенное Стивом, показало, что в его организме ровным счетом ничего не изменилось. - Это и был длительный контакт с материнским организмом. – сообщил бортовой компьютер. Меланхолично жуя бисквиты, Том сидел на своей койке и наблюдал за спящим. Поза была расслабленной, одеяло сползло до талии, а дыхание было ровным. Волосы почти полностью отросли, проплешины исчезли, так же как и следы от проводов. Проснулся тот довольно скоро, причем тут же принялся осматриваться, пытаясь понять, где он находится. С некоторым сожалением Том отметил, что взгляд парня изменился. Не было той наивности и открытости, которая успела ему понравиться. Зато взгляд был осознанным и взрослым. - Привет. Я Том. – для наглядности он показал на себя. - Привет. – с точно такой же интонацией сказал парень и Том понял, что тот лишь сымитировал его. - Я Том. – еще раз повторил он, указывая рукой на себя. – А ты? – ладонь переместилась в сторону парня и тот машинально, как вчера, схватился за нее. - Том. – подтвердил он, кивая. - Зеро. – ответил, парень, кивая на себя. - Зеро? – Том изумился. Назвать эксперимент нулем было попросту бесчеловечно и ужасно. - Да. Я Зеро. Ты мой материнский организм. Спасибо. - За что? - Ты создал меня. – он улыбнулся ему. - Не я. Тебя создали другие. - Не будь тебя, не было бы и меня. Только я совершеннее. - Тебя создали в рамках программы «Золотое сечение», ты знаешь? – спросил Том, наблюдая, как тот морщится и натягивает одеяло выше. - Знаю. Я последняя разработка, Зеро, совершенная женщина, для зачатия совершенного существа. – услышав эту фразу Том расхохотался, как безумный, а парень кинул на него обиженный и непонимающий взгляд. - Ты парень. – констатировал Том через пару минут, отсмеявшись. – И если ты знаешь, чем мужчина отличается от женщины, то поймешь разницу. Недоверчиво покосившись на веселящегося Тома, он заглянул под одеяло и издал паникующий вопль. - Но как?! Почему я мужчина? – в голосе явно слышались нотки истерики. - У тебя та же ошибка, как и многих твоих предшественников. Им не удалось изменить часть кода, отвечающую за пол. Поэтому ты, как и я, мужчина. В остальном, ты, очевидно, совершенен. Пропорции тела, знания, иммунитет. Ты даже красивее, чем я. Очевидно, тебе не успели сделать пару. - У меня может быть только одна пара, чтобы родить совершенного человека. – упрямо твердил парень, все еще смотря себе на пах. - Оденься. Замерзнешь еще. – Том кинул ему стопку одежды и Зеро горестно принялся натягивать ее, пытаясь прикрыть руками несуществующую грудь. - Неужели тебя нужно теперь учить быть мужчиной? – усмехнувшись, спросил Том у Зеро. - Я могу принять любую модель поведения. Мужскую в том числе. – грустно сказал он, натянув штаны, которые тут же обтянули ноги и бедра, заставив Тома непроизвольно сглотнуть. - Тебе нужно что-нибудь? - Я голоден. И теперь я бесполезен…- протянул парень, застегнув черную куртку. Одежда облегала его тело, словно вторая кожа, и от этого зрелища у Тома усиливалось слюноотделение. - Ты не бесполезен. Это неправда. - Но мое предназначение было как раз в том, чтобы зачать и выносить ребенка, который стал бы основоположником новой расы совершенных людей. - Совершенства не бывает и ты тому пример. – жестко сказал Том, начиная выбирать еду на экране. - Я совершенство! – возмутился парень. - Нет. И нет ничего хорошего в том, чтобы быть совершенством. Ты человек, а идеальных людей нет и не будет. То, что ты родился парнем, вместо девушки, лишь подтверждает, что никому, даже сумасшедшим ученым инопланетянам, не дано пойти против природы. Кто бы ни был создателем Вселенной, его не дано переплюнуть никому. - Это глупость. - Нет, глупость это то, что ты лишь эксперимент, рожденный из моих клеток в чертовой колбе, и что до тебя было тысячи других, которых сейчас нет в живых. Зеро, ты знаешь, что такое смерть? Вчера ты показывал мне страх, а сейчас ты боишься? Знаешь, что такое боль? – Том повернулся к нему, наступая на него и заставляя сесть на койку. - Да. Знаю. – выдавил он. - Тогда ты еще более не совершенен, и я рад этому. Совершенное существо глупо, оно не знает страха и не приспособлено к жизни вне идеальных условий. В моем представлении совершенное существо настолько же утопично, как мир во всем мире. К этому можно стремиться, перевоспитывая себя на протяжении многих лет жизни, воспитывая своих детей так, но никак нельзя родиться совершенством. Даже ты, не имея контакта со мной, не получил бы никаких знаний и навыков, оставаясь по сути великовозрастным младенцем. Зеро молчал, осмысливая все сказанное Томом, тот же переводил дух после длинных тирад, глядя на замкнувшегося в себе парня. - Значит, ты меня ненавидишь, потому что я подобен тебе? – тихо спросил Зеро, не поднимая глаз и смотря куда-то в живот Тому. - Дело не в этом. И я тебя не ненавижу. Я тебя вообще меньше суток знаю. - Просто…ведь быть совершенством это так прекрасно. Об этом так мечтают люди и стремятся к этому. Совершенство это нечто, сродни Богу или тому, что создало нас и весь мир. - У каждого совершенства есть свои недостатки. Иди сюда, смотри. – взяв его за руку, Том подвел его к стеклу, за которым начиналась бесконечная темнота, наполненная звездами, галактиками, далекая и близкая одновременно. Не хватит жизни, чтобы узнать все, что по ту сторону стекла. Там рождались сверхновые, умирали целые созвездия, а где-то далеко еще светилась облаком раскаленного газа уже давно умершая звезда. - Что ты видишь, скажи мне. - Туманность. Кажется, это Туманность Ангела. – неуверенно сказал Зеро. - Она совершенна на твой взгляд? - Да..Она прекрасна. – восторженно кивнул он. - Она холодна, далека, полна черных дыр и метеоритов. А совершенна она только визуально с эстетической точки зрения. - Зачем ты так? - вдруг с обидой спросил Зеро, поворачиваясь к нему. Брови были нахмурены, а глаза подозрительно блестели, как если бы он собрался плакать. - Это правда, неприятная, но правда. И чем скорее ты ее примешь, тем легче тебе будет. - Ты жестокий. И несовершенный. Как от тебя можно было бы зачать совершенного человека – непонятно! – разозлился он. - От меня? Ты собирался зачать его от меня? – удивился Том, разглядывая сопящего Зеро. - Уже нет. Я же мужчина! – буркнул он, забирая поднос с едой, который уже несколько минут дожидался их. Уйдя на свою койку, он набросил одеяло на плечи и принялся есть. Поняв, что разговор окончен, Том ушел к пульту и взял управление на себя, пытаясь хоть как-то отвлечься. На протяжении нескольких часов ничто не нарушало тишину, словно Том, как и прежде, был единственным обитателем капсулы. Снова переведя «Немо» в режим автопилота, парень пошел посмотреть, что происходит с его новым соседом. Тот сидел на койке, уставившись в одну точку и таким несчастным и потерянным видом, что Тому стало его жалко. Он внезапно почувствовал вину за все, что наговорил ему. Трудно осознавать себя тем, кем на самом деле не являешься. Сначала ты уверен, что ты совершенство, и у тебя есть высокая цель, для выполнения которой ты и был создан, но потом лишь одна непоправимая ошибка, досадная оплошность, затаившаяся среди хромосом, перечеркивает весь смысл твоей жизни. Том мог это понять и представить, как тяжело приходится сейчас Зеро. Отсутствие предназначения для него ломало и уничтожало всю систему его сознания. - Что с тобой? – все же спросил он, садясь напротив. - Не знаю. Так пусто внутри. Я чувствую себя…- он нахмурился, пытаясь подобрать слово. - Потерянным? Ты не знаешь, что будет дальше и боишься этого? – подсказал Том. - Примерно так. – голос звучал отрешенно и ровно, что пугало больше, чем если бы тот дрожал от сдерживаемых слез и истерики. - У меня тоже такое было. Я не знал, как быть и что делать дальше. Меня похитили несколько лет назад. И казалось, что выхода нет. Точнее есть, но не самый приятный. Смерть. Поэтому я ждал и надеялся, что ситуация переменится. Я сбежал. - И какая у тебя цель? - Вернуться домой. Я принадлежу земной расе, в этой галактике о ней почти не слышали. И ты тоже принадлежишь ей, так как ты и я по сути одной крови. – он улыбнулся, вспомнив фразу из «Маугли». - И что с того? - Я предлагаю тебе вернуться со мной, если представится такая возможность. У тебя никого нет, и здесь тебя ничто не держит. - А что меня ждет там? Я ничего не знаю о Земле. – пожал плечами Зеро. - Узнаешь. Тебе понравится. Там много вещей, близких к совершенству. – Том заправил прядь волос ему за ухо. - У меня все равно нет выбора… - он снова дернул плечами, похоже, это был его любимый жест. - Стив покажет тебе программу, где рассказывается обо всем, что есть на Земле. Он скачал ее с корабля, где тебя вырастили. - Хорошо, как скажешь. - Если ты хочешь, конечно. Насильно я тебя заставлять не буду. Просто, если ты вернешься со мной, и мне и тебе придется наверстывать все, что появилось за годы моего отсутствия. А тебе лучше быть подготовленным к тому, что на моей родной планете уже есть. У нас так же много языков, как и здесь, все безумно красивые. Мой родной язык уже заложен в твоем генетическом коде, ты легко перестроишься на него. У нас очень развита культура, в стремлении к совершенству люди на протяжении столетий создавали шедевры. У каждой эпохи есть свой идеал красоты. Думаю, именно поэтому сверхсовершенное существо решили попробовать создать на базе землянина. Возможно, у тебя есть талант, который позволит тебе в будущем заниматься творчеством, то есть создавать нечто близкое к совершенству, если эта идея не хочет оставлять тебя. Там не все так плохо, поэтому не стоит так расстраиваться. - Ты так уверен, что сможешь вернуться? - Я не знаю этого наверняка. Но я верю, что однажды я найду точные координаты и буду находиться достаточно близко, чтобы вернувшись, застать свою мать живой, пускай и постаревшей. - У тебя есть мама? – заинтересовался парень, придвигаясь ближе. - Да, как и у большинства землян. Думаю, тебе не стоит объяснять процесс зачатия и рождения ребенка, раз уж это было твоей приоритетной перспективой будущего. - Да, я знаю, как и что происходит. - Вот, это я и моя мама. Здесь мне около двенадцати, мы только переехали. – Том извлек из кармана фотографию и показал ее Зеро. - Вы очень похожи. А где твой отец? - Он бросил нас, когда я был маленьким. Я его почти не помню. Да и не хочу вспоминать. – услышав это, парень расстроился. Очевидно, в его идеальных понятиях семья была чем-то непоколебимым и священным. - Жаль. – только и ответил он, снова укладываясь и укутываясь в одеяло, которое тут же завернулось как нужно и подоткнулось, не пропуская холодный воздух. - Я уже привык. И я рад, что ты оказался здесь. Теперь мне есть с кем поговорить. – признался Том, ощущая прилив странной заботы, протягивая ладонь и проводя ей по мягким волосам. Очевидно, его организм настолько истосковался по нормальному общению с человеческими индивидуумами, что теперь он реагировал чересчур бурно, выплескивая огромное количество эмоций. - Ты оказался таким, каким я тебя и представлял. У меня было что-то вроде снов о тебе, пока я еще не родился. Это очень сложно объяснить, наверное, это заложено на генном уровне, это помогло бы мне найти тебя как партнера, и я думал, каким ты будешь. Ты даже лучше. И ты спас меня, не бросил там. Я очень боюсь смерти, а там бы я точно не выжил. – парень отозвался на ласку, что очень нравилось Тому. Обычный человек из его окружения отреагировал бы или негативно, или же нашел бы во всем в сексуальный подтекст. - Я не смог бы оставить тебя там. - Почему? - Потому что никто не заслуживает подобного. Ты имел право родиться, раз уж был создан. Зеро не ответил, лишь сжал ладонь Тома и повернулся лицом к стене, вынуждая парня лечь следом. - И так каждый день? – спросил он. - О чем ты? - Ну, ты все время, изо дня в день только и делаешь, что управляешь своей капсулой, спишь и ешь? – уточнил Зеро. - Нет, иногда я останавливаюсь где-нибудь ненадолго. - Все равно скучно. - Да, здесь скучновато. Дома у меня есть много интересных книг и фильмов. И постоянно появляются новые, тебе будет некогда скучать. И можно будет увидеть много красивых мест. Здесь такого нет. Наша культура уникальна. – продолжил рассказывать Том, ощущая, что Зеро переместил его ладонь куда-то в район своего живота. - Обещаешь? - Что именно? - Показать мне все это, когда вернемся? - Конечно. - И ты не бросишь меня? – этот вопрос поставил Тома на мгновение в тупик. - В каком смысле не брошу? - Я не смогу существовать отдельно от тебя. У нас очень сильная связь. Не только потому, что я создан на твоей базе, но и потому, что частично обладаю твоей памятью и знаниями. Отрыв от тебя будет равносилен…разрядке аккумуляторов у какого-нибудь устройства. - То есть ты хочешь сказать, что тебе всегда будет нужен контакт со мной? – удивленно спросил парень. - Да. Я ведь создавался как твоя пара. А пары всегда вместе, неразрывно. Ты не знал? Я думал, что на Земле все точно так же. – Зеро повернул голову чуть вбок, смотря в лицо Тому. - У нас все так, но мы спокойно существуем отдельно друг от друга. Пары распадаются, потом заново создаются, правда, комбинации слегка меняются. -Но это так неправильно… - Ну не у всех есть «сны», помогающие найти своего партнера. Нам остается лишь метод проб и ошибок. - Почему «нам»? У тебя есть идеальный партнер. Тебе можно забыть обо всех этих сложностях. - Намекаешь на себя? – улыбнулся Том, вздергивая бровь. - Но ведь я прав, разве нет? - Ты парень, Зеро. В этом все дело. Будь ты девушкой – я бы подумал. Он принял такое объяснение, кивая и отворачиваясь к стене, погружаясь в крепкий сон. А Том лежал и размышлял. Даже не будь Зеро девушкой, Тому он нравился. И он корил себя за эту не ко времени проявившуюся гомосексуальность. Если Зеро был прав, и между ними действительно существовала или установилась какая-то связь, причем действующая в обе стороны, то Том с полной уверенностью мог сказать, что она работает, сводя его с ума за очень короткий промежуток времени. Иначе свое поведение и желания он объяснить не мог. В голове моментально вспышками проносились воспоминания о том, что в принципе, ему всегда нравилось мужское внимание. Сначала друзей его матери, которая держала галерею и была знакома со многими молодыми художниками, а потом и среди друзей он всегда находил того, кто был бы ему симпатичен больше остальных. Но он никогда не признавался в этом даже самому себе. И поэтому сейчас мучился от острого желания, проснувшегося внутри и упорно напоминающего о себе. Никакие доводы, особенно ложное - «я не гей» не срабатывали. Инстинкты отзывались на малейшее случайное прикосновение и кожа еще долго горела в этой точке. Дыхание непроизвольно подстроилось под его ритм, и Том сам начал ощущать дремоту, охватывающую его тело. Пробормотав тихий поток всех известных ругательств, он сдался, укрывая их обоих одеялом, прижимаясь к худой спине. Единственное оправдание, которое он нашел для себя, было о том, что они оба спят в одежде. А значит – это ничего не значит. Через пару дней жизнь на капсуле вошла в новый ритм. Помимо управления «Немо» и перерывами на сон и еду, теперь Том стал заниматься обучением Зеро. То есть рассказывал ему об особенностях жизни на Земле. Больше всего парень сразу же заинтересовался искусством, и теперь поглощал информацию в диком количестве, читая и забывая, что нужно поесть или поспать. Всю информацию ему поставлял Стив, тут же отвечая на любой запрос, начиная от эпохи Возрождения и заканчивая последними известными данными с Земли о современной музыке. Способность к усваиванию информации у него была просто феноменальной. Он мог читать, наслаждаясь каждым абзацем, а мог читать по диагонали, просматривая за минуту несколько десятков страниц. Поэтому спустя трое суток он разбирался во всех направлениях искусства, причем одинаково хорошо. Он мог сесть рядом с Томом, пока тот вел корабль и начать рассказывать что-нибудь, что его особенно впечатлило. Он нашел подтверждение Божественной пропорции и в искусстве и теперь страшно гордился тем, что мог бы стать идеальной моделью. Том лишь посмеивался, потому что на его взгляд, тело Зеро было слишком худым и с него можно было бы писать разве что мученика. - Слушай, кажется, я нашел идеальную картину. – возбужденно начал Зеро, тормоша Тома, хотя тот заснул всего несколько часов назад. - Зеро, у тебя совесть есть? – сонно пробурчал парень, поднимаясь на локтях. - Но это правда, потрясающе. – он состроил такие глаза, что Тому не оставалось ничего другого, как попытаться сконцентрироваться на том, что он говорил. - Хорошо, что теперь ты хочешь от меня? - Чтобы ты посмотрел тоже. – через пару секунд на уоллскрине появилось изображение. - Ну и что это? – он несколько мгновений смотрел на обнаженного молодого мужчину на темном фоне. Спросонья он не мог разобрать детали. - Это картина Гвидо Рени «Святой Себастьян». – гордо известил парень. - И? – глубокомысленно поинтересовался Том. - Эта картина упоминается во множестве произведений, в частности Юкио Мисимы «Исповедь маски», где главный герой впервые пережил сексуальные чувства, глядя на эту картину. Этот образ считается очень популярным среди гомосексуалистов. – вместо Зеро ответил Стив, и от этой фразы Тому едва не сделалось плохо. Ему сразу начало казаться, что либо весь мир против него, либо все ведет к тому, чтобы он сдался и принял гомосексуальную сторону натуры, раз уж даже картина оказывается с откровенно гейским образом. Хотя, вполуха анализируя информацию о картине, которую потоком исторгал брюнет, он с удивлением и сарказмом понял, что главный герой – мученик. Как-то незаметно для него самого мысли перетекли на параллель – Зеро – мученик – святой Себастьян – гомосексуальность. И родился образ парня, привязанного к дереву, со связанными руками и обнаженным телом. Почему-то ему казалось, что Зеро был бы еще более эротичен, чем модель на картине. Перед глазами встало искаженное мукой лицо, а затем это выражение трансформировалось в отражение чего-то более близкого к чувственному экстазу. Прокрутив эти мысли и фразы в голове еще раз, Том упал лбом на руки и застонал от бессилия перед самим собой. Ему не хотелось думать об этом. Представлять это. И ему совершенно не нравилось то, что ему это безумно нравилось. - И почему тебе понравилась именно эта картина? – обреченно спросил Том. - Не знаю… - Зеро только невинно пожал плечами, оставив Тома одного бороться со стихийно возникшей эрекцией. Несколько дней его не отпускали мысли об этой картине и о Зеро. В нем сквозило столько чувственности, причем ненарочитой, что сводило скулы от тщательно сдерживаемой улыбки. Он даже ел так аппетитно, что у Тома начиналось слюноотделение. Все чаще он управлял капсулой сам, оставляя ее на автопилоте лишь когда спал. Но это не спасало его от назойливых мыслей. Особенно выводило из равновесия то, что хоть они и спали каждый на своей койке, но через пару часов Зеро неизменно приходил к нему, пристраиваясь сначала на краешке, а потом вплотную к его телу. Но сегодня ночью он почему-то не лег. Том проснулся в одиночестве, да и соседняя койка была пуста. Одеяло было смято на краю, тишина стояла оглушающая. - Зеро? Ты где? – забеспокоившись, спросил Том, привыкнув к присутствию своего клона. Было слышно лишь тихое гудение двигателей, ответа не последовало. - Стив, где Зеро? - В гигиеническом отсеке. Плачет. – едва услышав этот ответ от бортового компьютера, Том удивился. Что могло послужить причиной для слез у парня? Открыв дверь, он увидел его на полу, тот сидел, обняв колени, сжавшись в любимую позу эмбриона. Очевидно, его организм считал ее защитной, а это указывало, что парень крайне расстроен или напуган. - Эй, что такое? В чем дело? - Я не хочу… Не хочу на твою Землю..- сдавленно пробормотал Зеро, давясь слезами. - Почему? – нахмурившись, Том присел рядом с ним на корточки. - У вас там плохо. Столько смертей, войн, голода, болезней. Земляне все уничтожают. – едва он произнес эту фразу, Том понял, какую ошибку он допустил. Парень поглощал информацию столь интенсивно, что за этим никто не следил. На компьютере не было нужных ограничений, и Стив предоставил все по первому запросу. Моментально вспомнилась сцена из фильма «Пятый элемент», где главная героиня точно так же отзывалась о его родной планете. Тяжело вздохнув, Том принялся утешать и успокаивать Зеро. - Не правда. Тише. Там не все так плохо. Мало того, люди активно борются с насилием и злом. Кто знает, может быть, за эти несколько лет им удалось одержать победу. – он присел рядом, приобнимая его за плечи, и гладя по затылку. Пальцы моментально запутались в мягких прядях. - Но все говорит об обратном. Какие страшные кадры… - продолжал безутешно всхлипывать парень. - Я знаю… знаю. – аргументы и доводы продолжали складываться сами собой, Том все тише и мягче говорил обо всем хорошем, что составляло конкуренцию недавно полученной информации. На все это ушло несколько часов, и все же ему удалось успокоить Зеро, пусть и ценой невероятных усилий. - Просто верь мне. На Земле есть много стоящих вещей. – парень привалился к нему боком, они оба едва умещались в узком гигиеническом отсеке, а Том и вовсе упирался затылком в раковину. - Хорошо… Тебе я буду верить. – хрипло пообещал парень, поднимая на него покрасневшие и заплаканные глаза. Ресницы слиплись стрелками, и стало казаться, что глаза подведены карандашом. И взгляд. Он проникал в самое нутро Тома, переворачивая там все, наводя хаос из эмоций и ощущений. Мягкость, тепло, нежность, скрытое в темно-карей глубине влечение. Этого так сильно не хватало Тому все время, пока он был оторван от дома. Он был словно потерявшимся. Одиноким. А сейчас рядом с ним было родное ему существо, одной с ним плоти и крови, такое похожее на него и так сильно отличающееся. Потрясающее. Совершенное. С нелепым именем Зеро. - Все будет хорошо. – пообещал Том, большими пальцами проводя под нижними веками парня, стирая подсыхающие слезинки. Лицо удобно легло в ладони, прикрытые ресницы бросили тень на скулы в резком светло-голубом свете комнаты. Припухшие от укусов губы казались вишневого оттенка. Внутри Тома росло смятение и желание попробовать их. Ему было неловко пользоваться таким расшатанным эмоциональным состоянием Зеро, но они оба сейчас находились на самой близкой точке соприкосновения. И он решился. Мягко обведя пальцами контур нижней губы, он коснулся родинки под ней, а потом переместил ладонь ему на шею, контролируя его движения. Не давая сбежать под осторожным поцелуем. Боже, как давно он не делал ничего подобного. Было так непривычно ощущать горячие от прилившей крови, мягкие, но все же мужские, губы. Нервно приоткрывшиеся, сдавшиеся через несколько мгновений после легкого натиска. Одно осторожное пожатие, легкий укус нижней губы, быстрое движение мягкого и такого же горячего кончика языка. И Том отпустил его, прежде чем ему сорвало крышу. - Тебе нужно поспать. Идем, давай, обхвати меня за шею. – сам едва поднявшись на затекших ногах, Том взял Зеро на руки, намереваясь уложить его спать, а самому получить пару часов для спокойного размышления. Парень не протестовал, а лишь сжался в тихий, очевидно, шокированный, комочек. Послушно ухватился за Тома, позволив тому устроить себя на койке и закутать одеялом. В конце-концов он и впрямь долго не спал, наплакался и пережил первый в своей жизни поцелуй. Поэтому сон был неплохой идеей. В то время как Зеро мирно посапывал, Том находился на грани сумасшествия. Нет, ему все очень понравилось. Просто принять это для себя как норму было гораздо сложнее, особенно если последние пять-семь лет у тебя не было контактов подобного рода в принципе. Не хотелось списывать происходящее на ложный фактор «у меня давно никого не было, в этом все и дело». Том не любил и не умел врать самому себе. Поэтому он пытался адаптироваться к переменам. Он понимал, что Зеро сдаст ему бастионы очень быстро, так как он с самого начала рассматривал Тома как сексуальный объект. Более того, как свою пару. Поэтому совести Тома добавлялось еще некоторое количество мук, по поводу того, что ему не стоит даже напрягаться, если он захочет попробовать с ним что-то выходящее за рамки поцелуев. Переваривал происходящее он долго, не выходя из-за пульта управления. «Немо» проносился мимо звезд и галактик, красивых и далеких. Том невольно вспомнил, как обидел его, когда резко объяснял ему, что совершенства не бывает. Он не отрекся от своих слов, но был готов признать, что такой человек как Зеро, мог бы стать им. Они проделали долгий путь за эти дни, пора было где-нибудь остановиться, проверить все системы и пополнить запасы. Обычно Том останавливался в каком-нибудь торговом городе или станции, но когда было совсем пусто, то отыскивал ближайший космо-бар. С этим явлением он столкнулся впервые сразу после побега, когда приземлился на парковке одного из них. Радар Стива показал, что один располагается в сутках пути. Значит, вскоре они смогут передохнуть, поесть чего-то другого, а не надоевшего до смерти стандартного набора инопланетных полуфабрикатов. Хотя Зеро умудрялся наслаждаться и этим, говоря, как ему нравится то или иное. Том отчаянно скучал по земной еде, особенно по домашней кухне и фастфуду. Он представлял, как впивается зубами в большой и сочный гамбургер, заедает его картошкой фри и желудок грустно урчал, вспоминая то, как он объедался всем этим во время его безмятежной юности. Он всегда хотел есть. Мама смеялась, говоря, что растущий организм требует свое. За годы, проведенные на НЛО, он похудел до невозможности, и теперь навсегда останется худее, чем должен был бы быть. Конечно, до Зеро ему было далеко, но вместе они смотрелись вполне ничего. Том одернул себя снова за это «вместе». Парень проснулся только, когда они почти прилетели к бару, указанному на маршруте, разработанном Стивом. «У Купера» занимал почти целый метеорит, дрейфующий в холодном космическом пространстве. Неоновые вывески напомнили Тому старые американские фильмы, и он улыбнулся. Возможно, здесь что-то слышали о Земле, раз элементы оформления столь похожи. - Привет… Что это? – он указал на мигающую точку на экране. - Привет. Это бар, мы там остановимся. Пополним запасы и перекусим по-нормальному. Ты не против? Как себя чувствуешь? – Том повернулся к нему, крутанувшись в кресле. - Все хорошо, спасибо. Только я голоден. – Зеро сел во второе кресло, поглаживая пальцами подлокотник. Почему-то это приковало внимание Тома, и он облизнулся, усилием воли заставляя себя не думать об этом. - Сейчас перекусим, а потом в баре уже разгуляемся. Может быть, даже пропустим по стаканчику. Ты же знаешь, что такое алкоголь? - Знаю. – кивнул парень, а Том принес им пакет любимых печений и две бутылки с густым кисловатым соком. Какое-то время они оба молчали, «Немо» следовал заданному курсу на автопилоте, и постепенно ситуация становилась немного напряженной. Тому хотелось обсудить тот момент с поцелуем, возможно, даже извиниться, но одновременно он хотел повторить этот волшебный, полузабытый процесс. - Я..- одновременно начали они. Потом смутились, и Том уступил ему, позволив говорить первым. - Я хотел сказать спасибо. - За что? – изумился Том. - За тот разговор… Я был неправ. На Земле есть много хорошего. И там люди…любят друг друга. И за поцелуй тоже. – Зеро улыбнулся, отводя непослушные пряди с лица. - А я хотел за него извиниться. Я просто… Не удержался. - Это было волшебно. Лучшее, что я запомнил, после момента рождения. – улыбка парня стала настолько теплой, что Том понял, что ему не за что извиняться. Вместо этого он приблизился к нему, сминая в руках пустую упаковку от бисквитов. Зеро доверчиво подался вперед, стремясь коснуться губ Тома. Поцелуй вышел мягким, изучающим, ласкающим. Брюнет быстро учился, но не стремился перехватывать инициативу. Доминирующую роль он с самого начала уступил Тому, принимая его и покоряясь. Очевидно, женское начало в нем было более развито, учитывая то, что они должны были составить совершенную пару. Внезапно Тому стало настолько все равно, что было, есть и будет, что он принял самое серьезное и необдуманное решение в своей жизни. Он поддался своим желаниям, зная, что они в точности совпадут с желаниями Зеро. Руки уже сами скользили по плечам, пальцы зарывались в мягкие пряди волос, ласкали скулы и шею. Они оба точно угадывали, что нужно сделать, чтобы заставить разливаться тепло под кожей. Точечные импульсы расходились во все стороны от малейшего прикосновения. Поцелуи стали глубокими и страстными. Том не помнил, когда последний раз испытывал такое сильное возбуждение и желание по отношению к кому либо. И он бы не соврал, если бы сказал, что с ним происходит подобное впервые. Так же, как и с Зеро. Несмотря на то, что на генном уровне в нем было заложено все от и до, он боялся и желал продолжения так сильно, что невольно покрывался мурашками, теряясь в море новых, ранее не испробованных ощущений. Он боялся, что волна накроет его, и он задохнется в ней. А это были лишь поцелуи. Им было плевать, что койка, на которой они вскоре оказались, узкая и неудобная. Одеяло было скинуто на пол, подсветка автоматически снизилась до уровня легкого голубоватого свечения, мягко ложившегося на обнажающуюся кожу. Том не уставал восхищаться Зеро. Его кожей, волосами, нежным запахом, твердости мужского тела, привычной выпуклости в паху, в точности повторявшей его собственную. Он ни на миг не забывал, что парень, по сути, его зеркальное отражение, только более совершенное. Он хотел обладать им. Хотел подарить ему столько нерастраченной ласки, сколько смог бы излить на него за один раз. Это могло быть помешательством, игрой гормонов, или же Зеро обладал феромонами, сносившими крышу начисто в течение нескольких дней. Том был готов научить и научиться всему, чтобы им обоим было хорошо. Не имея практического опыта в анальном сексе, он только обрадовался, услышав хриплое подтверждение от Зеро, что тот «прочитал об этом все, что нашел Стив». Именно его ладонь направила руку Тома к узким бедрам, между них, туда, где ничьи пальцы еще не были. Там его еще никто не касался. И Том никогда не касался другого мужчины так интимно и развратно одновременно. Жар между двух тесно сплетенных тел все нарастал. Как внутри, так и снаружи. Горячая и узкая глубина, сжимающаяся сначала вокруг пальцев, а потом и вокруг члена Тома, стала для него самым большим открытием в жизни. Зеро был отзывчивее всех девушек, которых довелось попробовать Тому. Движения из неловких и осторожных становились все четче и размереннее, темп нарастал, а ритм дыхания сбивался. Брюнет тихо стонал, ловя воздух ртом, сначала зажмурившись, а после, когда волна разгоревшегося наслаждения ударила по нервам, широко раскрыв глаза, не прерывая зрительного контакта с таким же задыхающимся Томом. Зеро пережил свой первый в жизни оргазм, сопроводив его громким криком, судорожно прижимаясь всем телом к взмокшему торсу своего партнера. Том отстал от него ровно на несколько секунд, изумленно выдыхая короткое имя брюнета. Он был поражен гаммой чувств, которую умудрился ощутить за это короткое время. Это было непередаваемо. Он мог признаться себе, что лучше он себя еще никогда не чувствовал. Ушло сосущее душу одиночество, он обрел себя, обрел худого парня, все еще тяжело дышащего под ним. Переведя дух, обтерев их обоих и улегшись лицом к лицу, Том мягко поцеловал его в лоб, отведя влажные пряди волос назад, проводя большими пальцами по бровям. Им обоим стало легче, они преодолели некий барьер, которого между ними не должно было быть с самого начала. Том теперь точно мог сказать, что ни за что и никогда не откажется от этого мальчишки, созданного из его собственного ДНК. В баре было темно, посетителей – немного. Но больше всего Тома сходу поразило несколько вещей. В углу стоял музыкальный автомат, и из него раздавались звуки знакомой до боли «Highway to Hell». Этот бар был чисто земным, разве что если закрыть глаза на ассортимент напитков и прочих вещей. Но на полках он уже видел знакомые бутылки, текилы, рома, водки. - Зеро, такое ощущение, что я дома… - прошептал он парню, который держался чуть сзади, крепко переплетя свои пальцы с его. - Почему? – так же шепотом спросил он, во все глаза глядя на музыкальный автомат. Такие он видел только на фотографиях, которые загружал Стив. - Потому что за стойкой стоит Элис Купер… - шокировано выдохнул Том, наблюдая, как пожилой мужчина натирает до блеска стакан. На эту фразу бармен моментально отреагировал. Он выронил стакан, пытаясь поймать его, неумело жонглируя, паникуя и все же роняя его на пол. Звон разбившегося стекла совпал с концом песни, громко отозвавшись в пустом зале. - Элис Купер? – обратился к нему Том, подходя к бару и улыбаясь, не веря своим глазам. - Мы разве знакомы? Неужели галактика настолько мала, что фанаты даже здесь узнают меня? – он вздернул голову, откидывая черные пряди волос со лба. - Нет, мы не знакомы. Черт побери это так забавно. Но, кто тогда на Земле? – тут же озвучил свои мысли Том. Зеро выглядывал из-за его плеча. - Забавно. Черт побери, ему забавно. Я как-будто для того тысячи световых лет отпахал. – заворчал мужчина, поняв, что допустил ошибку, признав, что он действительно Элис Купер. - Том Каулитц. – он протянул руку, предлагая пожатие. - Элис Купер. – едко и насмешливо, в немного театральной манере отозвался бармен, звякая цепочками и браслетами на сухощавых запястьях. Глаза были густо подведены и щурились, рассматривая обоих парней. – Не видел здесь никого с Земли уже много лет. – признался он. - Я тоже. – внезапно Том почувствовал большую и теплую надежду, разрастающуюся у него в груди наравне с приятным ощущением руки Зеро в своей ладони. - А ты не хочешь представиться? – Элис обратился к брюнету и тот выступил из-за плеча Тома, с интересом разглядывая экстравагантный вид старого рокера. - Зеро. - Что за чушь? Ты похож на одного моего друга. Его звали Билли. Кажется, это он тогда швырнул в зрителей курицу со сцены. Не важно. Я буду звать тебя Билли. Выпьете чего-нибудь, парни? – его настроение и поведение менялось поистине с фантастической скоростью. Том устроился на барном стуле, помогая залезть на такой же Зеро. Перед ними появились две стопки со спиртным, чокнувшись с ними, сам Купер глотнул из бутылки. - Ну, так как вы здесь оказались? – после второй рюмки сам бармен подобрел, а любопытство разобрало его со страшной силой. - А вы? – вопросом на вопрос ответил Том, наблюдая как Зеро, переименованный в Билли, направляется к автомату, намереваясь тщательно изучить его. - Туризм. Космический. – это заявление удивило Тома. - В самом деле? - Да. Я смылся с Земли еще в восьмидесятые. Захотелось покоя, тишины. Мне всегда нравилось все о пришельцах. Открыл свой бар, как видишь. Для старого рокера вроде меня это идеальный вариант пенсии. – он хрипло рассмеялся, отхлебывая еще из бутылки. - А меня похитили. Около семи лет назад. Земных, я имею в виду. - Опыты? – тихо и понимающе спросил Элис, отходя на пару минут, чтобы обслужить небольшую компанию инопланетян. - Опыты. – подтвердил Том, допивая содержимое стопки. - Пару лет назад здесь много таких шныряло. Искали разных представителей рас. Венерианцев было много. Почему-то из Солнечной системы подходили им больше остальных. - Я не видел других. Они украли меня и долго держали. - А парень…он того?.. – Купер кивнул на Зеро, который выбирал мелодии. - Он был там. Со мной. – немного соврал Том, не желая обсуждать с полузнакомым барменом, пускай и самим Элисом Купером, тонкости их отношений. - Понятно. - А кто на Земле? - Элис Купер. – невозмутимо ответил рокер. - Но ведь не настоящий, правда? - Конечно. Клон. Хорошо сделанный, который даже стареет. НАСА всегда занималась подобными вещами. А после Зоны 51 занялась изучением НЛО конкретно. - Вы сказали, что это был туризм. - Скорее переезд в другое космическое пространство. – хмыкнул он, прикуривая от знакомой зипповской зажигалки. Даже такие детали заставляли сердце Тома биться быстрее. Но он боялся задать свой главный вопрос. - Не собираетесь возвращаться? – с надеждой поинтересовался он. - А смысл? Мне и здесь хорошо. - Понятно. - А ты, как я погляжу, по горло сыт своей космической одиссеей. – понимающе кивнул Купер. - У меня это на лбу написано? - Просто бегущая строка. А что с ним будешь делать? - Возьму с собой. - пожал плечами Том. - Ясно. Эй, Билли, иди сюда. – крикнул он, подзывая его к себе. Зеро, как завороженный наблюдал за ним, разглядывая растянутую майку с изображением Харлея, кучу перстней и цепочек, подведенные глаза. Том краем сознания отмечал, что ему, похоже, это очень нравится. - Ну что, Билли, возвращаетесь с Томом домой, да? – он вышел из-за барной стойки и обнял его за плечи. Очевидно, алкоголь дал ему в голову, так как походка стала заплетающейся, а улыбка шире. - Нет, не возвращаемся. – покачал головой Зеро. - Почему? Том сказал, что заберет тебя с собой. – он ткнул пальцем в него. - У нас нет координат. – просто сказал Билл, озвучив вопрос, мучающий Тома. - Не проблема, парни. Если вы передадите кое-что на Землю, я с радостью настрою ваш корабль на нужный курс. Казалось, что так просто не бывает. У Тома внутри словно появился воздушный шарик, распирающий его изнутри. Неужели все его проблемы и несчастья должны были решиться? - Правда? – от волнения голос даже осип. - Правда. Мой друг, который отправил меня сюда, раньше работал в НАСА. И он подготовил для меня возможность вернуться. Я ей пользоваться не собираюсь, мне и здесь неплохо. Поэтому я не вижу проблемы в том, чтобы помочь вам. - Я сделаю все, что угодно. - У меня и так все есть. Просто передашь мои записи о космосе моему другу. Вот и все. С этого момента Тому казалось, что время сошло с ума. Оно и тянулось и бежало одновременно. Они закрыли бар, поужинали с рокером, Билли-Зеро увлеченно слушал истории из его жизни, чем, кажется, совершенно очаровал его. - Зеро – это не имя для жизни на Земле. Билли куда лучше. Станешь Билли Купером, когда прилетите. Думаю, что через пару земных месяцев, если проблем с квантовым прыжком не будет, вы окажетесь в районе земной орбиты. - Что за квантовый прыжок? - Это что-то крайне заумное, что отправило меня сюда. Я пытался понять, но для простоты назвал это так. Вы преодолеете огромное расстояние. Я надеюсь, ваша капсула выдержит эту нагрузку. Ты понимаешь весь риск? - Да. – они с Зеро все обсудили ночью, после ужина, когда вдвоем ночевали на кожаном диване в маленькой квартире Купера над баром. Пришли к выводу, что оба готовы испытать удачу. - Я могу лишь пожелать вам всего хорошего парни. И будьте осторожны. Думаю, вам не нужно напоминать, что за разглашение мне придется вас убить? – он подмигнул. - Спасибо, мистер Купер. – Том еще раз пожал ему руку, когда капсула была готова отправиться. - Просто Элис. И ты, Билли, не раскисай. Будешь Купером – значит, должен быть рокером. – Зеро улыбнулся и кивнул. - Бывайте. Вряд ли встретимся, но я был рад вашей компании. Останетесь дольше – самолично убью, так как вы будите во мне ностальгию. Поэтому все, хватит мотать слюни на кулак, вам пора. Надеюсь, все обойдется. Это были последние слова Элиса Купера, которые они услышали. Оба парня преисполнились надеждой и ожиданием возвращения домой. Им было плевать на то, сколько времени это займет. Они были готовы забыть о том, как рассекали просторы вселенной на маленькой эвакуационной капсуле «Немо», и, как и обещали, уничтожили ее по возвращении. Она итак сильно пострадала во время вхождения в атмосферу, а после и от удара. Больше всего Том переживал из-за Стива. Он начал думать об этом заранее и им все же удалось записать его на аналог флеш-карты. Ночь на юге Франции была мягкой и теплой, а падение капсулы к счастью, осталось незамеченным. Том всерьез переживал из-за Билли, как он уже привык его называть. К счастью, приземление прошло благополучно, но еще несколько минут они не могли этого осознать. Том так давно об этом мечтал, разделил эту мечту с Биллом, искренне привязавшись к нему еще сильнее за время путешествия. Небольшие повреждения от не самой мягкой посадки сыграли им впоследствии на руку, когда полиция занималась ими. На Земле произошло много перемен. Но все же большая часть была точь-в-точь, как он запомнил. Несколько дней, проведенных под надзором полиции, ничего не значили по сравнению с годами бесцельной тоски и невозможности вернуться. Он уже был дома. Все, чего он хотел, это узнать, что с мамой все в порядке. Обязательно познакомить ее с Биллом. Перекрыть номера, выжженные на запястьях, парной татуировкой. И, когда его мама спросит о том, кто такой Билл, ответить : - Он мое Совершенство…