Так, как надо

Всё было совсем не так, как надо. Тина растеряно смотрела на совершенно пустую, темную и туманную, абсолютно незнакомую ей улочку Лондона. Это ведь был Ньют, ей не показалось. Его фигура, его движения, его взлохмаченные волосы. Она не могла перепутать его ни с кем другим. И он узнал её, Тина уверена в этом. Но сейчас её оставалось лишь сжимать в руке его полосатый шарф. Где-то над головой сочувственно загрохотало небо, но капель мелкого дождя Тина не почувствовала. — Полагаю, мисс Голдштейн? – раздался за спиной незнакомый голос. Тина повернулась, чтобы сурово отчитать незнакомца, открывшего над ней зонт, или просто спросить, откуда он знает её, но слова застряли в горле. Её встреча с самым известным магом современности тоже не такая, какая должна была бы быть. Яркие голубые глаза смотрели на ней с добрым сочувствием. — Вижу, вы только прибыли в гости на Альбион, — Дамблдор едва заметным кивком указал на судорожно сжимаемый в руках чемоданчик Тины. — Да, я приехала по программе обмена между МАКУСА и вашим Министерством, — Тина потерла лоб, пытаясь собраться мыслями. – Мне дали адрес общежития, но я, видимо, заблудилась. — И, должно быть, пропустили обед? – Дамблдор галантно предложил Тине руку. – Пойдемте, я знаю отличное место, где вы сможете обустроится сегодня. Тина не помнила, как они добирались до «Дырявого котла», не помнила, как оказалась в уютной гостиной у ярко пылающего камина с чашкой горячего чая в руках. — Откуда вы знаете меня? – набралсь она смелости для первого вопроса. — О, Ньют много рассказывал о вас, — улыбнулся ей Дамблдор из соседнего кресла. Тина снова замолчала, но чувствовала, как помимо воли всё же краснеет и смущается. — Что с ним? – почти шепотом спросила она, в мыслях снова переживая их короткую неожиданную встречу. Она не писала ему о своем возможном приезде. И да, она немного превысила свои полномочия, выясняя адрес Ньюта в Лондоне. И совсем не в общежитие направлялась, пытаясь разобраться в хитросплетениях улиц Лондона. Наверное, поэтому она не ожидала увидеть знакомое синее потрепанное пальто и старый чемодан в руке в комплекте с явно больничной пижамой. Вот только пальцев, сжимающих ручку, не видно под толстым слоем бинтов, тут и там разукрашенных красным. Только на лице Ньюта из-за повязок она видела лишь глаза – широко распахнутые, полные радостного удивления, смущения, едва уловимого стыда и страха. Дамблдор поставил свою чашку на стол. — Мы не знаем, мисс… — Тина, — невежливо перебила она. — Тина. Я знаю, что какое-то время назад Ньют по просьбе одного знакомого отправился куда-то в горы Непала. Там на него напало что-то или кто-то. Его знакомый нашел его, израненного, спустя три дня. Сначала целители думали, что именно из-за отсутствия лечения раны не заживали, но они ошибались. Эти порезы не заживают до конца, постоянно вскрываются снова. Сильнее всего пострадали лицо и руки, как вы заметили. Ньют всё это время лежал в больнице Святого Мунго, но, видимо, устал от бесполезного лечения. Какое-то время они снова сидели в тишине. — Думаю, сегодня вам стоит остаться здесь, а завтра утром я отведу вас к одной знакомой. Она с радостью пустит вас пожить в свой пансион. Поверьте, там будет лучше, чем в общежитии Министерства. А пока постарайтесь отдохнуть и выспаться. Профессор проводил её до комнаты, и, уже прощаясь, Тина не выдержала. Вся е деятельная натура мракоборца протестовала против бездействия, против того, чтобы оставить Ньюта один на один со странным недугом. — И что мне… нам делать? Дамблдор улыбнулся. — Знаете, Ньют долгие годы выживал один в самых неподходящих местах с самыми неподходящими обитателями. Я уверен, что у него есть план и на этот случай. Так что постарайтесь просто поверить в него. И она верила. И просто жила в Лондоне, к концу первого месяца почти перестав считать дни и маниакально проверять почтовый ящик. Вдруг будет хоть какое-то послание. Не банальная телеграмма, а лист экзотического растения или неизвестной птицы – впрочем, как признается Тина, для неё все птицы неизвестные. Она постепенно привыкла в новому темпу жизни, к новым правилам и манерам поведения. Её квартирная хозяйка, пухленькая живая волшебница, кажется, мечтает раскормить её до размеров сносорога. Тина почти привыкла к туману, к неожиданным ежедневным дождям, к промозглым сквознякам, от которых она спасалась пряча нос в шарф Ньюта. Она писала Куинни множество писем, высказывая все свои мысли по поводу изменения правил МАКУСА, описывая жизнь английских волшебников. Она почти привыкла к традиционному чаю и даже завела свою традицию –хотя бы раз в месяц, по пятницам пить чай с Дамблдором. Тина понятия не имела, как и почему, зачем такой уважаемый человек находил время для неё, но была искренне благодарна. Она даже умудрилась подружиться с несколькими девушками из Министерства. И почти привыкла к британскому акценту. Она начала понимать, что хотя Ньют и высказывался против отношения американских магов к обычным людям, родовитые чистокровные маги-англичане ещё высокомернее. А когда Тине становилось грустно – что бывало чаще, чем бы ей хотелось – она напоминала себе, что Ньют забрал чемодан с собой, а, значит, ничего плохого с ним не случится. Он бы не стал рисковать своими животными. Она так привыкла ждать, что когда открыла дверь в их с Дамблдором чайную комнату в «Дырявом котле», не сразу поняла, что это Ньют собственной персоной склонился у камина, держа в руке что-то подозрительно напоминающее яйцо. Он аккуратно перекладывал поленья и что-то бормотал, и смешно морщил нос, сдерживая чихание, и его лицо, и пальто, и руки уже в пепле. И Тина полностью вознаграждена за время ожидания, когда Ньют заметил её , и вздрогнул, неловко шагнул назад, чуть ли не сбив небольшой столик у себя за спиной, и взмахнул рукой, ловя своего будущего питомца. Тина бросилось к нему, и это фантастически – чувствовать сильную теплую, в следах от старых царапин и ожогов, руку Ньюта. Какое-то время она просто улыбались и смотрели друг на друга, только покашливание усмехающегося Дамблдора привело их в чувство, и Ньют всё-таки сшиб столик, поспешно отходя от Тины. — Вы ведь знали! – напустилась на профессора Тина, пряча собственное смущение. – Почему не сказали? — Крайне редко мне удается сделать приятный сюрприз такими немногими средствами, — спокойно отозвался Дамблдор. Уже позже они пили чай, и Ньют, наконец-то довольный тем, как расположено яйцо в камине, готов отвечать на вопросы. — Значит, тебе не удалось выяснить, что на тебя напало? — Пока нет, увы, — Ньют ожил, — но у меня уже есть планы вернуться туда. Местные легенды рассказывают о неком сухопутном крабе, которые выпускает из себя тонкие нити. Я склонен думать, что это не краб, но кто-то из членистоногих, и крайне редких. Будет обидно потерять такой экземпляр, так что новый визит мне необ… Он бросил взгляд на мрачную Тину и поспешно поправился. — Конечно, я буду не один. И у нас будет оборудование с защитными костюмами. — Да, но куда ты сбежал из больницы? – нотки тревоги всё-таки проскользнули в голосе Тины, и Ньют виновато отвел взгляд в сторону. — Я понял, что исцелить меня не смогут. Нужно было что-то мощное. А я знал, где одно из последних гнездовий фениксов. — Ну, конечно! – воскликнул Дамблдор. – В Святом Мунго уже давно нет их слёз. — Да, — просто согласился Ньют, — хотя я немного исправил ситуацию. Мне повезло оказать несколько услуг фениксам и получить в обмен некоторый запас слёз. — И не только их, — Тина выразительно кивнула на камин. – Как назовешь его? — Никак. Вообще-то это подарок вам, профессор. — Мне? – Дамблдор удивленно посмотрел на бывшего ученика. — Мне кажется, вы будете хорошими друзьями, — чуть смущенно, скороговоркой выдал Ньют. – И ухода почти не требуется, я вам все расскажу. Тина засмеялась и в этот момент поняла, вот сейчас, когда за окном туман и дождь, на столе крепкий ароматный чай, мирно потрескивают поленья в камине, и Дамблдор с Ньютом обсуждают проблемы содержания фениксов в неволе, вот сейчас всё так, как надо.